Заслуженный тренер Российской Федерации и самый опытный наставник в отечественной Суперлиге о своем пути, особенностях детско-юношеского хоккея с мячом и эмоциональном восстановлении от работы — в эксклюзивном интервью журналу «Русский хоккей».
Тренерская карьера специалиста, в июне отметившего свой 65-летний юбилей, началась еще в 80-ых: рано закончив игровой путь из-за травмы, воспитанник новосибирской школы русского хоккея решил посвятить себя непростому ремеслу. Интересно, что родился будущий наставник действующих чемпионов России отнюдь не в Новосибирске…
— Произошло это в Сталинске, который через год в 1959-м переименовали в Новокузнецк, — рассказывает Савченко. — Родился я в семье шахтера, а когда мне исполнился годик, на шахте «Зыряновская», где трудился отец, произошла большая авария. Папа был в забое, когда это случилось: двоих его товарищей насмерть, а его придавило наполовину. Он получил инвалидность, и мы спустя год после его лечения переехали в Новосибирск. Где, собственно, и прошли все мое детство, моя молодость и, по сути, сознательная жизнь.
ВЛИЯНИЕ ПАПУГИНА
— Там вы играли за «Комету» и «Зарю», но завершили карьеру в 24 года…
— Получил травму голеностопа. Был вариант ехать к великому хирургу Гавриилу Абрамовичу Илизарову, вставлять спицы и стягивать кость. Сейчас, оборачиваясь назад, понимаешь, что можно было бы продолжать играть, но уровень развития медицины в начале 80-ых был совсем другим. А тогда поступило предложение попробовать себя тренером, хотя физкультурного образования у меня не было: я учился на «технаря». Но за 3−4 месяца работы я понял, что это — «мое».
Огромное влияние, безусловно, на меня оказал приезд Евгения Михайловича Папугина, который появился в Новосибирске в 1983 году: он рассказал и показал многие базовые вещи, и, что называется, направил меня в нужное русло. Я восхищался его профессионализмом и тренировками, и очень многое взял для себя.
— Кто, кроме Папугина, оказал влияние на тренера Савченко?
— Мне повезло за 36 лет карьеры поработать и с Владимиром Янко, и с Сергеем Ломановым, и с Сергеем Мяусом, и с Сергеем Лихачевым. У всех я что-то брал, ведь в работе и происходит тот необходимый обмен опытом и знаниями.
— Физкультурное образование вы все-таки решили получать?
— Начинал я учиться в НЭТИ — ныне Новосибирском государственном техническом университете, но со временем бросил и перешел в Институт народного хозяйства на экономический факультет. И уже затем окончил физкультурное отделение педагогического университета. Плюс добавьте сюда Высшую школу тренеров. Все это в советское время было бесплатно!
— Зачастую хоккеисты не задумываются о необходимости получения образования во время карьеры. Вы сторонник обратного?
— Уверен, что образование — это базовая ценность, которую человек должен получить: оно помогает тебе развиваться как личности. Да, «образование» и «образованность» — это абсолютно разные вещи. Можно иметь одно и не иметь второго, как и наоборот. Но если ты стремишься к чему-то и у тебя есть огромное желание работать, то учиться нужно обязательно.
Жизнь спортсмена не такая длинная, как кажется в 20 лет — невозможно играть на хорошем уровне до пенсии! Поэтому я всегда разговариваю с ребятами, что они должны искать себя и не быть после того, как повесил коньки на гвоздь, у разбитого корыта. Если ты проиграл до 40 лет — это прекрасно, но каждый чувствует свой ресурс, и года за 3−4 уже нужно готовить себя для жизни вне спорта.
ТРИ ЮНОШЕСКИХ КУБКА МИРА
— Свой тренерский путь в 24 года вы начинали с детских команд?
— Я начинал в «Заре», где сразу получил и детишек, и ребят постарше — 1965−1966 годов рождения. На стадионе возился целыми днями, но мне нравилось и я «прикипел» так, что работаю до сегодняшнего дня.
— В 1996 году вы впервые привели юношеский «Сибсельмаш» к завоеванию Кубка мира в Швеции, а спустя год повторили этот результат…
— В первый раз в Боллнес мы поехали с ребятами 1981 года рождения — одним из самых талантливых выпусков, а спустя год — с 1982-м. Именно из тех команд затем и вышли в большой хоккей Павел Рязанцев, Александр Насонов, Сергей Наумов, Александр Воронковский, Дмитрий Чехутин, Денис Турков и другие ребята.
— Был ли в тех командах кто-то талантливее тех же Рязанцева и Насонова?
— Безусловно, но на какой-то стадии они уходили из хоккея: кого-то не понимали родители, требовавшие безупречных оценок в школе, кого-то, наоборот, мучили травмы и болезни. Помню, был Костя Киселев, который мог вырастить в выдающегося защитника, но попав в раннем возрасте в команду мастеров, он, к сожалению, серьезно повредил спину и быстро закончил. А до этого на двух Кубках мира признавался лучшим в своем амплуа. Возможно, при других обстоятельствах и надлежащем отношении к делу хоккейный мир узнал бы куда больше ребят.
— Волею судьбы вы вернулись в Боллнес и выиграли третий юношеский Кубок мира — уже в 2017 году!
— Да, уже с ребятами 2002 года рождения, среди которых есть те, кто сегодня играет в Суперлиге: Денис Ключников, Денис Морковский, Ваня Кондратьев. Новосибирская хоккейная школа по-прежнему здорово работает, и дает немало талантливых ребят, за которыми будущее.
«ПОСЛЕ 18-ТИ НАДО РАБОТАТЬ ВДВОЙНЕ»
— Вы трижды приводили к победе на Первенствах мира талантливое поколение ребят 2002−2003 годов рождения, из которых уже сегодня в Суперлиге закрепились Михаил Ширшов, Егор Петров, Владимир Михальченко и другие. Но есть и обратные примеры. Почему так много ребят, блистающих по юношам и юниорам, не попадают в команды мастеров?
— Вижу тенденцию, что до 16−17 лет они тренируются куда больше и лучше, чем в 18−20. Да, со временем появляются другие интересы, и, увы, сбавляют даже самые талантливые. Хоккеист же, наоборот, с 18 до 23 лет должен тренироваться в два раза эффективнее, чем раньше. Кто это делает, тот двигается дальше, а тот, кто смещает фокус внимания, тот и теряется.
— Переход из детского хоккея во взрослый — самый сложный?
— Пока ты в команде ДЮСШ, у тебя есть место в составе. А когда ты приходишь в Высшую лигу или Суперлигу, это место просто так никто не отдаст: там все бьются за свой хлеб потом и кровью. Увы, юниоры этого зачастую не понимают. На таланте можно «проехать» еще пару лет, но не больше: лишь за счет работоспособности и самоотдачи ты можешь переломить ситуацию. Один из последних наглядных примеров — Ромка Дарковский. Если ты готов сделать хоккей «номером один» в своей жизни и не размениваться ни на что другое, то обязательно получишь свой шанс.
— Психология имеет решающее значение?
— Однозначно. Уже когда мальчишка попадает в молодежную команду, связь «тренер — игрок» выходит на авансцену. Если наставник раскроет и поможет ему, то хоккеисту будет гораздо легче взобраться на новую ступень. В свою очередь, от тренера в такой ситуации требуется большой опыт.
— Вас часто называют одним из сильнейших наставников именно детско-юношеского хоккея с мячом…
— Я отношусь к этому нормально, хотя считаю, что кому-то просто выгодно говорить именно так. На мой взгляд, нет тренеров детских и взрослых — есть профессия «тренер». Но и среди тренеров есть ремесленники, а есть профессионалы. Если ты ставишь перед собой цель совершенствоваться и учиться, то начиная с «низов», ты обязательно дойдешь до «верхов». Как пел Владимир Высоцкий: «От рабочего до министра дорастешь». Главное — цель и желание, а также доскональное изучение предмета.
«С ГОДАМИ СТАЛ ДЕМОКРАТОМ»
— Александр Савченко в раздевалке тренер-демократ или диктатор?
— Раздевалка бывает разной, но, пожалуй, с возрастом я все больше демократ (улыбается). Раньше по молодости точно был другим, но стал помягче, выстраивая отношения с игроками на доверии и базовых ценностях.
— На высшем уровне вы работали с самыми разными клубами — «Уральский Трубник», «Сибскана», «Кузбасс», «Родина», «Ракета», «Волга», «СКА-Нефтяник». Какой период работы стоит особняком?
— Я благодарен всем клубам, где поработал: каждая из них оставила свой след в сердце. Но с особой теплотой всегда вспоминал Первоуральск. В начале 2000-х там собрался великолепный коллектив и классная команда, и за 3,5 года работы мы дважды останавливались в шаге от полуфинала, финишируя пятыми в чемпионате России, и трижды становились чемпионами страны в мини-хоккее.
И, конечно, Ульяновск, где я работал дольше всего. За 5 лет мы с местными молодыми ребятами шаг за шагом вышли на неплохой уровень, обладая откровенно небольшим бюджетом. Нашли общий язык и выбрали правильное направление, по которому, уверен, «Волга» будет двигаться и дальше.
— Крытая арена в развитии игроков — серьезное подспорье?
— Когда ты приходишь в крытый каток на тренировку, то знаешь, что все, что задумано от «А» до «Б», будет выполнено. А когда за бортом «минус» 35 или метель, все приходится менять. Несмотря на то, что я коренной сибиряк, морозы не люблю: к ним невозможно привыкнуть, даже если много лет работаешь на льдине (смеется). Наше будущее — только за крытыми катками.
— Где на вашей памяти случился самый холодный матч?
— Помню, мы как-то играли с «Трубником» в Чите, когда было «минус» 41. Не спасали ни два шерстяных носка, ни толстые зимние ботинки: ноги чуть не отвалились!
Кстати, когда я работал в Иркутске, таких морозов, как на «Новогодних играх «Энергия», не случалось. Зато до сих пор перед глазами стоит кипящая чаша «Труда», когда приезжал «Водник»: за них тогда выступал швед Микаэль Карлссон, который стоя на замене, кажется, даже испугался запущенной 20 тысячами болельщиков «волны». Но это было совсем другое время и другое поколение — нынешнему нужен комфорт.
«В ХАБАРОВСКЕ В СУТКАХ 25 ЧАСОВ»
— Когда нужно принимать судьбоносные решения, кто-то помогает вам советом?
— Только моя семья. У нас с супругой двое сыновей, и мы все обсуждаем вместе. Старший — Данила — сам играл в хоккей с мячом и даже выступал за «Байкал-Энергию», но, к сожалению, был вынужден закончить карьеру. Сейчас Даня живет в Екатеринбурге и работает в системе торговли. Младший Артем тоже в детстве гонял малиновый мяч: начинал играть в Первоуральске в одной команде с Алмазом Миргазовым, а потом в «Кузбассе» — с Максимом Василенко, Алексеем Ничковым и Артемом Савельевым. Теперь после переезда по учебе в Москву нет-нет, да играет за «Форель»!
— К своим детям вы были требовательнее, чем к остальным хоккеистам?
— Я старался занимать «золотую середину», и сейчас они благодарны мне за это. Где-то я был строг, но всегда делал так, чтобы они выросли самостоятельными и порядочными людьми.
— Тренер — профессия круглосуточная. Что помогает вам эмоционально переключаться?
— В Хабаровске, к примеру, даже больше, чем круглосуточная (улыбается). Как будто в сутках не 24, а 25 часов. Я не рыбак и не охотник, мне помогают прогулки и отдых с семьей. Если их нет рядом, берусь за книги. Читаю практически постоянно: из последнего то, что мне понравилось — серия произведений Уилбура Смита про Африку. Книг всего 20, восемь из которых я уже прочел. Но сезон длинный — всегда есть время дочитать, пока летишь с Дальнего Востока в Архангельск и обратно!
Фото Татьяны Глюк.