Сопки, дороги и запах тайги

В строительство Байкало-Амурской магистрали вложено столько сил и средств, что дорога стала по-настоящему народной. С нею переплетено множество судеб, в том числе и жителей нашего Гулькевичского района.

Григорий Николаевич Тарасов из с. Николенского говорит, что ни разу не пожалел о том, что в свое время отправился в неизведанные дали, в крохотную точку на карте, в п. Беркакит в нескольких километрах от районного центра Нерюнгри, что прикоснулся к большому историческому событию и оставил в тех суровых краях частичку своего труда.
Сельский паренек
Гриша Тарасов – сельский паренек, унаследовал от своего деда-плотника ловкие и умелые руки. После окончания школы в Николенском отправился получать профессию каменщика в ПТУ
г. Кропоткина. «С мастерком не пропадешь, всегда сможешь заработать на хорошую жизнь», – подумал юноша и взялся за учебу. Мастера на занятиях гоняли без устали, заставляли отрабатывать полученные навыки. Дома-то ведь нужно строить на долгие годы, и они должны быть крепкими, добротными. Двенадцать месяцев учебы пролетели незаметно. По распределению Григорий и несколько его одногруппников должны был поехать в
г. Энгельс. Собрались и дружной компанией тронулись в путь. Оказалось, что на строительном предприятии молодыми кадрами никто не озаботился. Ребята исправно приходили на работу, и пристроить их к делу никто не спешил. Юноши посовещались и пошли к начальству просить отпуск: действовала такая норма в законодательстве, что отпуск можно было брать сразу. На удивление в отпуск молодую бригаду отпустили в полном составе, еще и со всеми документами: по требованиям того времени паспорта, дипломы и трудовые книжки должны были храниться на предприятии. Ребятам выдали их вместе с отпускными, они не растерялись и уехали домой, чтобы больше не возвращаться в чужой и незнакомый город.
В колхозе каменщика Тарасова пристроили в бригаду к дяде Жоре Куличенко, опытному мастеру. Строителей колхоз отдавал жителям на постройку домов. Колхозники становились в очередь на кладку, и дядя Жора со своими подопечными переходил с участка на участок. Выгоняли стены под перекрытия, делали коробку, а ставили крышу уже другие мастера, с кем хозяева договаривались.
Работали споро, дружно, учились у старшего товарища и наставника тонкостям дела. Хозяева для того, чтобы стройка шла быстрее, кормили бригаду. Это было негласное правило – кормить работников, чтобы лучше и быстрее работали. В каждом дворе живности немерено: птица, коровы, поросята – продуктов вдоволь. И росли новые дома по улицам как грибы после дождя.

Семейное счастье
Не хлебом единым жив человек, успевали молодые ребята и работать, и с девушками знакомиться. По полям бегали на танцы в соседние хутора, приглядывали себе невест. Григорий невесту выбрал из скобелевских девчонок. Восемь месяцев бегал к ней на свидание, наматывал километры, а потом сделал предложение Верочке.
После свадьбы обосновались молодые супруги в Кропоткине, снимали дом, работали. Может быть, так и остались бы навсегда в этом городе, если бы не случай. Два важных события произошли одномоментно: в гости к молодой семье приехали друзья Веры, которые работали на БАМе. Собрались вечером, рассказывали, как можно заработать, делились историями северной жизни. И практически в день встречи пришло известие от квартирной хозяйки, что она возвращается домой, и Тарасовы должны искать себе другое место жительства. И друзья предложили махнуть с ними на БАМ. Григорий и Вера думали недолго, быстро собрались и уехали. Маленькую дочь Наташу, которой было немногим более года, оставили на попечение бабушек и дедушек на кубанских просторах. Решили, что заберут, как только обоснуются.

Таежная жизнь
До Беркакита добирались с двумя пересадками. Прилетели, когда сентябрь плавно передавал свои права октябрю. Это на Кубани еще тепло, а на Крайнем Севере уже холодно. Климат суровый: летом, оно длится недолго, около месяца, температура поднимается до +40ºC, и зимой на столько же и даже больше падает.
Поселились Тарасовы сначала в бараке у своих знакомых. Как только разнеслась по поселку весть, что приехали земляки-кубанцы, сразу же пришли с ними знакомиться. Землячество – вещь сильная, первая поддержка и опора для новеньких.
Григорий Николаевич сразу же устроился в ДРСУ, организацию, строившую автодороги, а Вера Константиновна пошла трудиться в котельную оператором. Семье выделили квартиру в вагончике, с удобствами во дворе. Но в таких условиях жила большая половина поселка – многоэтажек было всего несколько. Григорию Николаевичу пришлось потрудиться и на строительстве домов из бетонных блоков, и на постройке дорог.
Чтобы раствор не замерзал на морозе, придумали и сконструировали специальное разогревающее устройство, работали ведь круглый год: и в жару, и в холод. По проекту дом должен был быть трехэтажным, но остановились на двух этажах: весной и летом стены дали усадку, не стали рисковать. Нужно было переселять людей в более комфортные условия. Тарасовым предложили ордер на новую квартиру, но они не захотели переезжать из вагончика. На земле им было комфортнее. Так и прожили все пять с половиной лет в щитовом домике рядом с соседями, которые стали, считай, родственниками.
Техника на стройке работала вся новая, мощная, в основном иностранного производства. С ее помощью пробирались через вечную мерзлоту, сооружали ливневку, отсыпали грунт, делали дорожное полотно. Работали все ударно, лентяев не было. Высокую производительность труда поддерживали достойные зарплаты и отменное снабжение. В магазинах на полках лежали остродефицитные товары, продукты. На мясо и колбасу всем работающим выдавали талоны, отоваривать их ездили в Нерюнгри. Мужчины выезжали к местным жителям, покупали у них оленину. В сезон ягод в тайгу отправлялись семьями на автобусах, которые выделяло предприятие. Собирали бруснику, клюкву, чернику, варили морсы и варенье. Сначала все собирали ягоды, а потом был пикник, который устраивали на природе.
Жили весело и дружно, старались поддерживать друг друга в трудных ситуациях, вместе радовались, вместе грустили.
В поселке считалось, что ты не стал настоящим бамовцем, если не поднялся на знаменитую Сторожевую сопку, ей даже стихи посвящали.
Григорий Николаевич на сопку поднимался, он, вообще, любитель бродить по лесам, по горам. У него есть талант отыскивать необычные коряги, корни, приводить их в порядок и делать поделки. Видимо, гены деда-плотника сказываются.

Возвращение домой
Тарасовы уехали с всесоюзной стройки по нескольким причинам: стали хуже снабжать бамовцев, появились проблемы, а тут еще весточка из дома пришла, что в Николенском родной дядя Григория оставил ему в наследство подворье, своих детей у него не было. Так и вернулись, и не одни. На БАМе у супругов родился сын. Ивану было несколько месяцев, везли его, завернув в пуховой платок, который согревал лучше любого одеяла.
На родине Тарасовых встречали родственники и старшая дочь Наташа. Она жила с бабушкой и дедушкой, ее северный «стаж» совсем маленький, не было детского сада, пришлось «переправлять» девочку назад в Николенское. Через год после возвращения у супругов родилась третья дочь Аня. Сейчас уже есть шестеро внучек и два правнука.
Григорий Николаевич считает, что пока молодой, нужно пробовать себя в разных делах и профессиях, учиться чему-то новому. На заслуженном отдыхе он продолжает заниматься хозяйством, путешествовать, общаться с друзьями. Кстати, со многими из тех, с кем жили на Крайнем Севере, поддерживают отношения. Одну семейную пару даже «перетащили» в Скобелевскую. Просто рассказывали о том, как в станице живут люди, и заинтересовали друзей, они приехали в отпуск посмотреть на местные красоты, влюбились и остались здесь жить.
– Северное братство – это сила, которая поддерживает и помогает, а время, прожитое на БАМе, одно из лучших, – говорит Григорий Николаевич Тарасов, вновь и вновь перечитывает стихотворение Ивана Савельева о Сторожевой сопке.
Историю БАМа писали простые труженики из всех уголков необъятного Советского Союза, и в этом учебнике жизни есть и строчки Григория Тарасова.

Людмила Ляшенко