Зеленый энергетический переход — глобальная авантюра

Доклад доктора геолого-минералогических наук, профессора, академика Академии наук Республики Татарстан, РАЕН и АГН, бывшего главного геолога — заместителя генерального директора объединения «Татнефть» (1966−1997 гг.), консультанта Президента РТ по вопросам разработки нефтяных и газовых месторождений Рената Халиулловича Муслимова «Углеводородный потенциал и глобальный энергетический переход. Проблемы углеродной нейтральности — пострадавшие и выгодоприобретатели» на Годичном собрании Волго-Камского регионального отделения Российской академии естественных наук.

Говоря о ресурсном потенциале недр, нужно помнить, что практически с начала добычи и широкого использования человеком нефти большинство людей говорили о неизбежном и скором истощении их запасов. Об этом СМИ продолжают говорить и писать до сих пор. Это объясняется тем, что существовал страх лишиться этих наиболее комфортных для человека топливно-энергетических ресурсов (ТЭР). Этому же способствовала геологическая закономерность неравномерного распределения УВ на планете. Эта неравномерность отмечалась как по разрезу осадочного чехла (стратиграфическим комплексом), так и по площади планеты. В результате более половины стран не имели достаточных ресурсов углеводородов (УВ) или не имели их вообще. Это создавало объективные условия для международной торговли нефтью и газом. Причем раньше в этой торговле была сравнительно честная конкуренция. А сейчас все изменилось — появились торговые войны (реальные и информационные). Это обязательно нужно учитывать в практической деятельности, особенно нефтедобывающим странам [1].

В мире было хорошо с добычей нефти до середины 60-х годов прошлого столетия, пока главный специалист компании Shell Мерион Кинг Хабберт не предложил кривую зависимости ежегодной добычи нефти от извлекаемых ее запасов для 48 южных штатов США. Полученная кривая по форме представляет собой колокол с симметричным ростом добычи нефти с начала ее промышленной добычи в 1960-е годы с последующим ее падением, причем пик добычи пришелся на 1970 год. Он говорил, что упадок добычи нефти произойдет непременно, несмотря на совершенствование методов бурения и применение новой техники добычи нефти (Рис. 1).

Https://mirvn.livejournal.com/6164.html

Рис. 1. Добыча нефти в США (синяя линия) и прогноз по К. Хабберту (красный пунктир)

По его мысли, после «пика», или максимальной точки добычи, во всех американских нефтяных месторождениях начнется процесс постоянного и бесповоротного истощения нефтяных скважин. По мнению Хабберта, в мире пик добычи должен был быть достигнут в 2000 году (Рис. 2).

По данным А. Турчина, М. Батина, 2013, https://scienceagainstaging.com/book-futurology-chapter3

Рис. 2. Пик добычи нефти в мире по К. Хабберту

Это произвело шоковое впечатление. И с тех пор вольно или невольно нефтяники прогнозировали добычу по кривой Хабберта по месторождениям, странам и миру в целом. Принцип был такой — пик добычи, а затем нулевой рост. Понадобились десятилетия, чтобы на практике доказать, что реальная добыча нефти идет не по кривой Хабберта (Рис. 3).

Https://acmc.info/analytics/konec-sveta-blizhe-chem-vy-dumaete

Рис. 3. Сопоставление пика открытия новых месторождений нефти (серая линия), прогноза пика добычи нефти по Хабберту (красный пунктир), реальной мировой добычи традиционной (черная линия) и нетрадиционной (фиолетовая линия) нефти

Однако в своих прогнозах К. Хабберт не учитывал, что нефть на уже разрабатываемых месторождениях и на прилегающих к ним территориях может быть открыта в других, ранее не опоискованных стратиграфических комплексах. Разработка этих новых объектов дает новый импульс развитию региона. Так было на Северном Кавказе, когда открыли нефть в меловых отложениях. Регион получил новый импульс развития: добыча с минимума устремилась вверх, к максимуму. В конце прошлого и начале этого века началось освоение нетрадиционных объектов: тяжелых нефтей и битуминозных песков (ПБ) в Канаде, Венесуэле и некоторых других странах, сланцевой нефти и газа, нефти и газа из залежей в плотных, ранее не учитываемых комплексах осадочного чехла. Это новый тренд развития на длительную перспективу (Рис. 4) [2, 3].

Рис. 4. Динамика годовой и накопленной добычи нефти в Канаде

Что же реально происходило с запасами нефти на Земле за последние несколько десятилетий?

Несмотря на прогнозы, предсказывавшие истощение мировых запасов нефти c 1986 года, подтвержденные промышленные запасы росли параллельно с уровнем потребления черного золота. Во многом это объяснилось развитием технологий, позволяющих увеличить объем добычи на существующих месторождениях. Вместе с тем реальные успехи нефтедобывающих компаний в наращивании мощностей для извлечения глубокозалегающей нефти и ее переработки были недостаточны. Темпы бурения и освоения скважин отставали, поскольку страны, обладающие значительными промышленными запасами (в основном члены ОПЕК), не вкладывали нужных средств в расширение добывающей и перерабатывающей инфраструктуры. Мировое потребление и запасы в 1986—2006 годах росли в среднем на 1,6% в год, а нефтедобывающие мощности увеличивались всего на 0,8% в год.

Рост разведанных запасов в мире продолжается. При этом он обеспечивается как за счет традиционных, так и во все возрастающем объеме за счет нетрадиционных УВ.

Вторая половина прошлого столетия ознаменовалась широкими работами по ускорению освоения новых видов нетрадиционных залежей углеводородов: тяжелых нефтей, природных битумов, залежей в плотных породах, сланцевых отложениях, в кристаллическом фундаменте осадочных бассейнов. Происходит накопление фактических материалов по добыче этих ресурсов и данных научных исследований по проблемам ресурсного обеспечения и рационального использования углеводородного потенциала планеты. Процессы изучения проблем нефти и газа ускоряются и требуют непрерывно-прерывистого их осмысления с целью корректировки направлений и приоритетов научных исследований и развития технологий добычи и использования углеводородов.

Ресурсы нетрадиционных нефтей на порядки выше традиционных (Рис. 5).

Рис. 5. Геологические ресурсы, млрд тонн условного топлива (по М.Д. Белонину)

Приоритетными для освоения являются месторождения тяжелых нефтей, залежи в сланцевых отложениях, плотных и ультранизкопроницаемых пластах. Технологии для их извлечения уже имеются.

Залежи нетрадиционных нефтей отличаются по условиям формирования и геологическому строению. Технологии их разработки отличны от разработки залежей традиционных нефтей. Затраты на их добычу выше, но при дальнейшем развитии новых технологий добычи позволяют добывать часть этих запасов при современных и прогнозируемых ценах на нефть.

При этом необходимо работать над заменой некоторых методов, подобных гидроразрыву пласта (ГРП) и закачке некоторых химагентов, экологичными технологиями: волновыми, микробиологическими и другими методами увеличения нефтеотдачи (МУН), а также существенно снижающими подвижность флюидов и органики во внутрипластовых условиях. После этого можно будет ориентироваться на применение отработанных гидродинамических и/или газовых методов. При этом будет дальнейший рост коэффициента извлечения нефти (КИН).

В текущем столетии мы должны в основном ориентироваться на добычу традиционных нефтей, а нетрадиционные потребуют широкого комплекса научно-исследовательских работ (НИР) и опытно-промышленных работ (ОПР) для создания новых технологий поисков, разведки, добычи, включая и фундаментальные научные исследования.

В современных условиях приоритетно широкое внедрение МУН на разрабатываемых и вновь осваиваемых месторождениях с традиционными запасами нефти (ТЗН) [3].

На крупных и гигантских месторождениях резервы заключаются в сравнительно низких проектных КИН — 0,4÷0,5 по причине применения в основном только методов заводнения. Поэтому здесь в дальнейшем, в третьей и четвертой стадиях разработки, можно применить более мощные системы разработки с тепловым, газовым или комплексным воздействием. Это у нас в РФ практически еще не применялось. А на Западе уже широко используется.

А на средних и мелких месторождениях — отработанные в Республике Татарстан (РТ) комплексные технологии с поэтапным уплотнением сетки скважин, постепенным повышением интенсивности заводнения и поэтапным внедрением МУН, начиная с легких до более тяжелых и мощных.

Современные КИН позволяют интегрально повысить нефтеотдачу по РТ с проектной 0,436 до 0,57 [3].

Особняком видятся ресурсы остаточных нефтей эксплуатируемых высокообводненных, истощенных залежей. Такой нефти на планете почти в два раза больше, чем извлекаемых запасов традиционных нефтяных месторождений. Часть этих ресурсов, очевидно, станут со временем извлекаемыми. Ведь уже сейчас имеются методы их извлечения (физико-химические, газовые), перспективные наукоемкие технологии (микробиологические, волновые), а также современные методы контроля и регулирования процессов разработки на поздней стадии и особенно привлекают способы периодических остановок добычи на истощенных участках для развития процессов переформирования с последующим пуском в эксплуатацию. Все эти методы, очевидно, будут развиваться дальше постепенно. Рентабельность их применения увеличится в результате снижения обводненности залежей и минимальных затрат на добычу нефти (поскольку эти залежи разбурены и обустроены). Затраты потребуются на проведение работ по контролю нефтесодержания и регулированию процессов нефтедобычи.

Основой применения большинства МУН являются гидродинамические методы разработки месторождений. На основе этих технологий можно внедрять различные МУН: физико-химические, физические, водогазовые, тепловые, микробиологические.

Оценка увеличения извлекаемых ресурсов нефти за счет МУН, использования новых технологий добычи и нетрадиционных нефтей в РТ приведена на Рис. 6.

Рис. 6. Потенциальные ресурсы Ромашкинского нефтяного месторождения с учетом новых геологических идей по Р.Х. Муслимову

Выявленные процессы дегазации Земли и подпитки осадочного чехла углеводородами из недр планеты через каналы в кристаллическом фундаменте (КФ) превращают ее углеводородные ресурсы по существу в возобновляемые. Все это делает углеводородный потенциал недр практически неисчерпаемым [4].

Оказалось, что практически все углеводородные ресурсы на планете являются возобновляемыми и неисчерпаемыми. В этом отношении они являются полноценными возобновляемыми источниками энергии (ВИЭ) наравне с энергией ветра и солнца. Однако, в отличие от традиционных ВИЭ, углеводородные ресурсы намного более энергоемкие, удобные и экономичные и находят широкое применение не только в энергетике, но и в химии.

Однако в средствах массовой информации до сих пор продолжает активно муссироваться тема о скором исчерпании углеводородов на планете. По давно устаревшим прогнозам, полное их исчерпание может произойти якобы в течение ближайших нескольких десятилетий.

Но главный вывод нашего рассмотрения обеспеченности потребностей человечества источниками энергии и прежде всего наиболее привычными и экономичными его видами — углеводородами состоит в том, что полное истощение потенциала ни в ближайшей перспективе, ни в более отдаленном будущем (сотни, а может, и тысячи лет) нашей планете не грозит [1, 3].

Эти открытия кардинально меняют динамику добычи нефти за счет постоянного наращивания запасов в процессе длительной эксплуатации крупных месторождений (Рис. 7, 8).

Рис. 7. Основные технологические показатели дальнейшей разработки Ромашкинского месторождения (по действующему проекту)

Рис. 8. Динамика добычи нефти и воспроизводства запасов нефти по Ромашкинскому месторождению (по Р.Х. Муслимову)

Исходя из вышеизложенного становится очевидным, что при разработке новой парадигмы развития нефтегазового комплекса РФ необходимо уделить особое внимание вопросам применения методов увеличения нефтеотдачи (МУН) на традиционных месторождениях, широким научным исследованиям и опытно-промышленным работам по созданию и испытанию новых методов разработки залежи нетрадиционных нефтей [3].

Что можно сказать о потенциальных ресурсах нефти в России? В СМИ ходит масса разных оценок, от 6−11 млрд т и выше. Вот что пишет Николай Макеев в «МК»:

"При существующих технологиях извлекаемых запасов нефти в России хватит на 58 лет, заявил глава Роснедр Евгений Киселев. А рентабельных запасов осталось на 19 лет, затем отечественным компаниям придется торговать углеводородами себе в убыток, а федеральный бюджет рискует лишиться четверти доходов, которые приносит нефтяная отрасль. Наша страна скоро слезет с «нефтяной иглы». Но не вследствие диверсификации производства, а из-за истощения месторождений».

Журналист делает вывод, что Россия слезет с нефтяной иглы через 20 лет [5].

Все приводимые цифры не соответствуют современному понятию потенциальные ресурсы, так как эти оценки не учитывают:

• потенциал огромных территорий суши, шельфа, глубоководных отложений (перспективные ресурсы категории С3 и прогнозные Д1Д0);
• потенциал нетрадиционных УВ: тяжелых нефтей, битуминозных песков, низкопроницаемых и ультранизкопроницаемых пород (Рис. 1);
• геологические ресурсы, так как по существу продолжается практика подсчета балансовых запасов, учитывающих только так называемые кондиционные пласты и пропластки продуктивного горизонта и не учитываются так называемые некондиционные пласты и пропластки;
• современные возможности МУН и роста КИН;
• не учитывается подпитка запасов длительно разрабатываемых месторождений УВ из глубин недр Земли;
• огромные возможности государства по стимулированию добычи нефти из залежей со сложным геологическим строением, не позволяющим рентабельно эксплуатировать пробуренными скважинами. Для этого государству просто не надо будет изымать от нефтяников 75% от всей выручки от продажи нефти из таких сложных залежей, а изымать, скажем, 50−60%. Это относится и к потенциальным (прогнозным) ресурсам. Многолетний опыт Татарстана по налоговому стимулированию добычи из геологически сложных месторождений показывает, что в РТ нет ни одного месторождения, нерентабельного для разработки с учетом этого даже небольшого стимулирования.

Учет вышесказанного требует большой аналитической работы, но даст объективную возможность в несколько раз увеличить добывные возможности страны.

Но все это далеко от действительности. Говоря о России, надо учитывать, что опубликованные данные о разведанных запасах отражают даже не верхнюю часть айсберга. При оценке углеводородного потенциала РФ надо учесть слабую разведанность недр нашей страны по сравнению с такой страной, как США. У нас слабо разведаны недра Западной и Восточной Сибири, не говоря уже о шельфе восточных и северных морей (можно сказать, что разведанность их практически на нуле). Большим потенциалом обладают старые нефтедобывающие районы, в которых огромные возможности наращивания извлекаемых запасов на крупных эксплуатируемых месторождениях (остаточные запасы разрабатываемых залежей, трудноизвлекаемых запасов нефти в плотных, ранее не учитываемых в качестве пород-коллекторов пластах), а также имеется потенциал нетрадиционных УВ.

Опыт резкого увеличения добычи нефти в США после длительного периода ее падения и в других странах (Канада, Ливия, Венесуэла, страны Персидского залива). Ярким примером является и Татарстан, когда после непрерывного 19-летнего падения добычи с более чем 100 млн твг до 23 млн твг начался ее стабильный рост. А если обеспечить переход на учет геологических запасов и обосновать для применения новых инновационных технологий повышения нефтеотдачи, то этот потенциал возрастет в разы. Так что здесь нет причин для беспокойства, а есть основания для большого оптимизма. Но проблема России — создать комфортные условия для разработки и внедрения инновационной среды в нефтяной и газовой отраслях.

Неравномерность распределения ресурсов углеводородов на планетарном уровне, очевидно, предполагала широкую цивилизованную торговлю между странами-производителями и потребителями нефти. Это в соответствии с божескими законами. Но люди, как обычно, их постоянно нарушали. Вначале создали колониальную систему, позволяющую метрополии за бесценок использовать богатство недр своих колоний. Это позволило метрополиям успешно развиваться за счет своих колоний. Уровень потребления нефти на душу населения является индикатором успешности развития страны. США и страны Западной Европы чудовищно обогатились за счет дешевой нефти их колоний (десятилетиями — точнее, от начала добычи с 1859 года до 1950-х годов — уровень цен был в основном ниже $1/барр). А США долгие годы чудовищно много потребляли нефти — около 3 т на душу населения, Западная Европа — около 2 т на душу населения. А ряд стран потребляли сотню-другую килограмм на человека.

Cipiota

Нефтяная платформа

Классическая колониальная система по результатам двух мировых войн очень красиво рухнула. Но это не снизило степень неравенства различных стран: одни продолжали богатеть, другие — беднеть. На смену пришел неоколониализм Западного типа с его экономической удавкой в виде инвестиций на кабальных условиях, а затем и неоколониализм с китайской спецификой.

А. В. Виноградов говорит [6]:

«Надо учитывать, что китайские компании работают в Африке точно так же, как и привыкли у себя дома, с достаточно наплевательским отношением к окружающей среде, здоровью рабочих и общим правилам безопасности производств. И чем дальше, тем больше это не нравится местным жителям и местным элитам, и, похоже, этот процесс ускоряется в последнее время».

Запад всегда боялся истощения запасов нефти. Эта озабоченность особенно усилилась во времена президентства Буша-старшего. Тогда он создал специальную комиссию под руководством вице-президента Дика Чейни. Комиссии поручалось оценить нефтяные и газовые ресурсы Каспийского бассейна и Средней Азии. Они оказались гораздо меньше ожидаемых. Тогда были сделаны следующие выводы [7]:

• использована половина мировых запасов нефти;
• пройдя нефтяной пик, все сложнее будет добывать каждый баррель нефти, и по мере роста спроса на энергоресурсы он будет становиться все дороже, а тот, кто возьмет под контроль последние запасы нефти, будет управлять миром;
• почти всё в современном обществе (транспортные средства, здания, мосты, оружие, товары потребления и т.д.) произведено или функционирует с участием нефти;
• имеющиеся топливно-энергетические ресурсы дают тепло и энергию, необходимую для жизни человека (приготовление пищи, отопление домов и т.д.) [9].

Дик Чейни стал вице-президентом, он созвал группу по разработке Национальной энергетической политики, которой была поставлена задача — искать пути выхода из такой ситуации.

Одними из наиболее эффективных для жизни людей являются углеводородные источники энергии. Это понимают и политики на Западе. Поэтому у них всегда была тяга к источникам УВ, которая постоянно усиливается. Поэтому Запад нашел новые, более изощренные пути получения дивидендов из стран — производителей УВ, затрагивающие еще более широкий круг стран, в том числе относительно благополучных (Россия, Венесуэла, Бразилия и др.). Он придумал в очередной раз переделить богатство стран планеты в свою пользу. Для этого у них давно родился мошеннический, авантюрный план планетарного масштаба — перераспределить мировое богатство с помощью придуманной в головах специализированных махинаторов климатической политики.

В основе ее — страх лишиться первичных углеводородных ресурсов и привычных методов управления ими на глобальном уровне. Но желание полностью управлять этими ресурсами осталось. Последнее породило климатическую стратегию Запада, в основном США, — кто контролирует углеводороды, тот управляет миром. Стратегия (климатическая повестка) найдена и почти уже навязана всему миру. Вот почему страх лишиться привычных УВ с 2006 года практически исчез, а желание управлять использованием УВ осталось. Как это сделать в условиях пропагандируемой декарбонизации — дело техники и привычных двойных стандартов.

Известный профессор Валентин Катасонов говорит [8]:

«Различные прогнозы повышения температуры на один-два градуса к середине 21 века — это дымовая завеса, прикрывающая цели глобальной элиты, не имеющего ничего общего ни с экологией, ни с климатом, ни с так называемым устойчивым развитием. На первом месте среди этих целей — зачистка значительной части промышленности на планете и подавляющей части компаний. Должна быть произведена мощная деиндустриализация, а управление оставшейся экономикой перейти к немногим глобальным корпорациям».

К принятию ложного тезиса о климатической катастрофе готовились долго. Немалую роль в этом сыграла ООН. В 1992 году на Конференции ООН по окружающей среде и устойчивому развитию в Рио-де-Жанейро («Саммит Земли») и на базе Рамочной конвенции ООН по изменению климата РКИК в 1997 году был принят Киотский протокол. Наконец, в декабре 2015 года в Париже без малого две сотни государств и юрисдикций проголосовали за принятие соглашения об изменении климата, которое предусматривает полное обнуление эмиссии парниковых газов (прежде всего СО2), якобы разогревающих планету.

Presidencia de la República Mexicana

Конференция ООН по климату. Париж. 2015

Идеологом и исполнителем роли опричника, проталкивающим идею глобального потепления, является Межправительственная группа экспертов по изменению климата (Intergovernmental Panel on Climate Change — IPCC). В декабре 2007 года этой группе была присуждена Нобелевская премия мира «за ее усилия по накоплению и распространению более широких знаний об антропогенном изменении климата и созданию основ для мер, необходимых для противодействия такому изменению» [9].

Профессор В. Катасонов пишет:

«Парижское соглашение 2015 г. — это договор не по климату, а по распределению мирового богатства. Это план экспроприации стран, богатых запасами угля, нефти, природного газа».

Первая рекомендация в докладе Международного энергетического агентства (МЭА) посвящена платежам за выбросы, которые уже ввели многие страны Евросоюза. Для выравнивания конкуренции МЭА рекомендует введение к 2025 году в странах БРИКС (кроме Индии) углеродного налога за тонну выбросов СО2 в размере $25 с последующим увеличением к 2050 году до $200. Эти неподъемные для экономики стран — членов БРИКС цифры являются предметом предстоящего торга. Кроме того, многие страны введут трансграничное углеродное регулирование — будут брать плату за ввоз продукции, при производстве которой на местах не бралась оплата за выбросы.

Мало-помалу гипотеза антропогенного глобального потепления стала походить на Евангелие, а всякий в ней сомневающийся оказался еретиком. Ведь IPCC — структура ООН, а значит, отказывающиеся видеть в ее отчетах священные тексты препятствуют международному сотрудничеству. И всякий, кто окажется несогласным, может оказаться нерукопожатен и неприкаян.

Известные ученые называли гипотезу антропогенного потепления климата «артефактом плохой математики», «позором профессии» или просто «фигней» [9], многие ученые не соглашались ней. Так, 16 тыс. ученых обратились с просьбой не подписывать Киотский протокол по климату. Далее 500 ученых обратили внимание, что люди производят лишь 5% парниковых газов, а остальные 95% — океаны, вулканы, флора. Один только исландский вулкан Эйяфьятлайокудль за четыре дня «начадил» больше, чем все человечество за пять лет. Но ничего страшного не произошло, потому что климат на Земле менялся всегда. Потепление конца XVII — начала XVIII веков было в два раза более быстрым и сильным, чем нынешние. А сам по себе углекислый газ не вредит окружающей среде — наоборот, на его круговороте основана жизнь на Земле.

Фундамент программы декарбонизации нефтегазового сектора (НГС) — гипотеза антропогенного глобального потепления. Но вся беда в том, что это гипотеза построена на глобальном незнании климатических проблем, причин и механизмов изменения климата, масштабов этих изменений, периодичности смены периодов потепления и похолодания, влияния их на экосистемы, роли и степени влияния человека на эти процессы.

Вся история развития планеты Земля после ее формирования не говорит ни о сплошном глобальном потеплении и ни о повсеместном глобальном похолодании. Есть цикличность развития: потепление сменяется похолоданием и наоборот. Если есть глобальное потепление, то обязательно надо готовиться к похолоданию. Кстати, нынешнее потепление достаточно затянулось. Поэтому, как говорится в известной пословице, надо готовить сани летом, а телегу зимой, чтобы не остаться в положении, когда для выживания потребуется жечь всё, что горит. Закон климатической цикличности на Земле является фундаментальным законом самой высшей категории. Это форма существования самой планеты, и, к счастью, мы не знаем всего этого механизма. Если бы знали, то было бы больше возможностей для различных авантюр. Мы не знаем масштабов этих процессов — так ли они глобальны. Ведь современные представления говорят не о всемирности библейского потопа, а о его ограниченности на густонаселенном участке планеты.

Эта цикличность подтверждается как геологической историей планеты, так и общечеловеческой историей. Угнетенная в триасовом периоде растительность сменилась бурным ее проявлением в юрском периоде (вспомним кинокартину «Парк юрского периода»). На это, очевидно, понадобилось в тысячи раз больше парниковых газов. Откуда они появились? От человека, который что-то сжег? История изобилует непрерывно-прерывистыми периодами аномального потепления с древних времен (описанные походы теплолюбивых римлян на холодную Северную Европу во времена Юлия Цезаря до современных, зафиксированных в официальных документах смен потеплений и похолоданий).

Жизнь планеты Земля с одной стороны определяют в известной мере процессы дегазации ее недр, а с другой — перенос газов и минеральных компонентов с поверхности в глубь Земли метеогенными водами. Происходит их круговорот в природе. При этом в глубину недр Земли поступает окисленный углерод, а возвращается восстановленный. Последний поступает в уже имеющиеся залежи или участвует в восстановлении запасов эксплуатируемых месторождений (Рис. 9) [10]. Существует мнение, что сжигание больших объемов на определенной небольшой территории может привести к формированию новых месторождений УВ. Углерод не уничтожается, а участвует также в формировании новых месторождений УВ. Неизрасходованный углерод органического или минерального происхождения может превращаться в связанный углерод (карбонаты), которого на планете существенно больше, чем не связанного [11].

Рис. 9. Схема глобального круговорота углерода на Земле

Наблюдения показывают, что не карбонизация приводит к потеплению климата, а само потепление ускоряет процессы карбонизации планеты. При этом ускоряются процессы биогенного синтеза угля, нефти, газа (в дополнение к глубинному абиогенному синтезу). Одновременно идут процессы разрушения ранее сформировавшихся залежей нефти и газа в определенных условиях (декарбонизация). Это естественные процессы при потеплении.

Авторы гипотезы о всеобщем влиянии выбросов продуктов сжигания углеводородов в атмосферу зачем-то ограничились только углекислым газом. В то время как, по данным Экологического агентства США (EPA), парниковый эффект от метана в 28−36 раз (на периоде в 100 лет) превышает эффект от СО2. Но есть и другие выбрасываемые в атмосферу газы.

В этом свете абсурдом выглядит требование достижения предприятиями пресловутой углеродной нейтральности. Вряд ли авторы сами понимают, что такое углеродная нейтральность вообще, углеродная абсолютная нейтральность, нулевой уровень выбросов углекислого газа или отсутствие углеродного следа.

Для достижения этого надо запретить добычу и использование человеком углерода, закрыть нефтяные и другие углеводородные производства, переработку и использование углеводородов. А углеводороды (углерод) нужны для жизни самой планеты и всего растительного и животного мира на Земле. Что же делать с углеродом? Уничтожить его каким-либо способом не удастся, так как он не уничтожаем и находится в природном круговороте. Он всегда будет работать на благо нашей планеты, как и миллионы лет назад, без влияния человека, которое ничтожно мало.

Исследования показывают, что человек не оказывает существенного (не более 5−8%) влияния на общий объем выбросов парниковых газов.

В этом же ключе можно рассматривать утверждения об опережающем потеплении в Арктике. Там что, есть мощные электростанции на углеводородах или НПЗ?

Сторонники гипотезы глобального потепления уверены, что процесс может привести к концу света. Но факты говорят о том, что холодные и теплые периоды просто сменяют друг друга. Например, ученые Арктического научно-исследовательского института (ААНИИ) в Петербурге выяснили, что на изменение климата Земли влияет не только солнечная активность, но и вращение других планет. Существует также цикличность изменения температур в Арктике: например, в 1920—1940 годах там наблюдалось потепление сродни сегодняшнему, обернувшееся похолоданием в 1960-е годы. Одно из исследований ААНИИ предрекает нам новый ледниковый период к 2025 году. Ждать осталось недолго. Что будут делать зеленые?

Америка, потребляющая чудовищное количество УВ, сжигая их более ста лет на транспорте и электростанциях, по логике сторонников глобального потепления, должна была бы иметь малопригодный для жизни жаркий климат. Но этого нет.

Теперь о так называемых парниковых газах и роли человека в изменении газовых выбросов в атмосферу.

Меньше всего мы знаем в количественном и скоростном выражении о поглотительных способностях природной среды (самоочищении) от парниковых газов, выбрасываемых по естественным и рукотворным причинам. Этот вопрос должен был бы быть основным при формировании программы декарбонизации (территорий, стран, мира в целом).

Она выражается в поглотительной способности лесов, полей, пастбищ, водных объектов на суше, морей, океанов, недр планеты. Для принятия решений о масштабах декарбонизации мы должны обязательно знать минимальные и максимальные возможности среды, поглощающей парниковые газы. Незнание этого при реализации программы декарбонизации может навредить самой природе. Ведь СО2 и другие флюиды нужны самой планете и живущим на ней людям и живым существам. Фотосинтез активно участвует в формировании природного ландшафта, в синтезе кислорода и углеводородов.

Kristian Peters

Хлоропласты в клетках листа

Научные исследования и накопленный десятилетиями опыт говорят об огромных возможностях планеты к использованию парниковых газов и в первую очередь СО2 для функционирования жизни на Земле и самоочищения планеты.

Так в 1950−60-х годах в нефтяных районах Татарии ежедневные выбросы парниковых газов в сотни раз превышали современный возможный максимум: повсеместно горели газовые факела сотен скважин (причем один факел мог снабжать газом населенный пункт на 10−30 тыс. человек), система добычи, транспорта, первичной подготовки нефти была открытой, газы шли в атмосферу. При этом мы, жители, и стар и млад не испытывали особого дискомфорта. Это визуально наблюдаемое явление говорит об огромном потенциале поглощения СО2 природной средой.

Нарушение экологического равновесия, касающееся качества подземных и наземных водных объектов, в ряде случаев почв, пастбищ, лугов происходило из-за несовершенства строительства скважин, использования неприспособленных труб для сбора, транспорта агрессивных сточных и пластовых вод. Экологические проблемы возникали в основном по таким объектам, а не по воздушному бассейну (здесь успешно работали процессы самоочищения). Такие экологические проблемы Татнефтью были в основном решены. На такие проблемы программа декарбонизации внимания не обращает, а это часть экологии.

Ведущий сотрудник Пущинского исследовательского центра РАН Алексей Карнаухов говорит:

«Оценки показывают, что количество древесины, которое ежегодно образуется на территории России, эквивалентно двукратному совокупному количеству угля, нефти и газа, которые мы сегодня добываем».

Это также говорит об огромном поглотительном потенциале лесов (только лесов).

Но кроме лесов на территориях есть луга, пастбища, болота, реки, озера, недра. Все они поглощают парниковые газы.

Так метан консервируется в замороженных газогидратах, ресурсы которых на три порядка больше, чем всех нефтяных ресурсов планеты, а лишний углерод связывается в карбонаты (его более чем в 2000 раз больше несвязанного углерода).

Все эти парниковые газы либо нужны для самой планеты, либо консервируются и утилизируются, а не гуляют в атмосфере. Планета имеет огромные возможности утилизировать как наземные, так и подземные источники газов.

Программа декарбонизации составлена без учета баланса выбросов и поглотительных возможностей природной среды. Здесь даже нет четкого понимания конечных целей. Одни говорят о достижении углеродной нейтральности, другие о нулевой, абсолютной нейтральности. В документах должно быть четко прописано о достижении достаточной углеродной нейтральности, то есть с обязательным полным учетом поглотительной способности природной среды. Также нужно четкое определение того, что входит в понятие ВИЭ. Естественно считая АЭС, ГЭС безуглеродными источниками.

Что же будет с потреблением углеводородов в перспективе? Попробуем оценить.

В течение 160 лет в мире были накоплены уникальные знания и технологии поисков, разведки, добычи, переработки УВ, подготовлены огромные запасы этих полезных ископаемых, на десятилетия обеспечивающих потребности землян, оценены дальнейшие перспективы и направления поисков УВ, созданы мощности по добыче около 5 млрд твг. нефти. Все это надежно, комфортно для жизни человека и естественно никуда не денется.

Всему этому ищут замену в зеленой энергетике, которая совершенно неконкурентоспособна, капризна и отбрасывает нас в доуглеводородный период.

1. Она ненадежна, некомфортна и требует дублирования мощностями традиционной углеводородной энергетики.

2. Она малоэффективная и дорогая. Одна бензозаправка дает столько же энергии, что и солнечные батареи площадью 1600 м². Чтобы заменить объем добычи нефти одной платформы в 120 000 барр./сут — нужны сотни ветряков или 9,3 тыс. га солнечных батарей с КПД 10−20%.

3. Эта генерация рассредоточена и требует больших пространств для установки ветряков и солнечных батарей, а сами ветряки ненадежны и не всегда украшают пейзаж.

4. По оценкам крупнейшей финансовой корпорации «Морган Стенли», на программу декарбонизации до 2050 года потребуется сотни триллионов долларов.

Так называемая зеленая энергетика имеет свои положительные и отрицательные стороны и не может заменить традиционные виды энергетики. Она не относится к лучшим видам энергетики и имеет свою ограниченную нишу на энергетическом рынке. Ничего здесь прогрессивного и необычного нет. Каждая страна в зависимости от природно-климатических условий, устоявшихся традиций должна определять, какие виды энергии использовать на своей территории. К чему приводит навязанное Англии сокращение добычи угля, мы прекрасно видели, но сами англичане еще более ощущают его последствия.

.hippopx.com

Закрытая угольная шахта. Великобритания

Вопросы экологии и сбережения планеты в программе декарбонизации весьма сужены до акцентирования внимания на выбросы так называемых парниковых газов (в основном СО2). Проблемы сбережения планеты необходимо решать комплексно: охрана недр, поверхности и ландшафта, атмосферы. Во всех этих областях нужно оценивать степень вреда природе и роли человека в этом.

ПАО «Татнефть» в этом процессе имеет большой опыт. Начиная со второй половины 1970-х годов ввела в практику составление комплексных пятилетних программ по улучшению экологии региона и добилась великолепных результатов: засоленные родники очистились, в реках снова появились исчезнувшие рыбы, поля, пастбища, леса стали чище, птицы и комары летают, пчелы работают. Это пример для подражания.

Для своей жизни человек не может не использовать Богом данные полезные ископаемые и природные богатства. Только нужно к этому подходить грамотно и используя более современные технологии, а если их не хватает, то создавать новые. Надо переходить от декарбонизации к экологически чистой карбонизации (если конечно «зеленые» смогут доказать необходимость этого). Техническое развитие в нынешнем веке позволяет это сделать.

Однако в этом нет понимания Запада, да, очевидно, и не будет, так как фактически поставленные цели их программы совершенно другие, не улучшающие взаимопонимание, а дестабилизирующие мировое сообщество.

И эту «зеленую» энергетику нам силой навязывают вместо надежной, более чем за 150 лет отработанной углеводородной энергетики. Навязывают при активном лоббировании значительной частью научного сообщества, поддерживающего политиков, продвигающих идею антропогенного глобального потепления.

Традиционная углеводородная энергетика, конечно, не оставит население планеты без необходимой энергии, при этом будут учащаться случаи коллапсов в странах, зацикленных на зеленой энергетике.

При прогнозировании добычи и потребления УВ необходимо опираться на следующие факты и суждения:

1. Комментируя нашу возрастающую зависимость от нефти, Берт Клайн, который в подразделении энергетической политики американской администрации отвечал за средства здравоохранения, писал в 1981 году:

«Новые технологии (в области медицины) ничего не стоят, если нет энергии для их развития и для их функционирования».

Никто не может представить себе объема потенциальной энергии, заключенной в нефти или в газе: один баррель нефти, 159 литров, равняется почти 25 000 часов работы человека; один галлон горючего (4,546 литра в британском галлоне и 3,785 литра в американском галлоне) равняется 500 часам работы.

Сама по себе цифровизация (переход на цифровую экономику) без первичных природных ресурсов ничего не дает.

2. Потребности землян и их количество (без глобальных воин и катастроф) будут неуклонно расти и альтернативные виды энергии, водородная и другие будут востребованы. Особенно удобными и комфортными для человека являются такие виды ПЭР как нефть и газ. Их потребление пусть медленно, будет расти.

3. В мире с самого начала добычи наблюдается весьма неравномерное потребление нефти и газа. Нефть и газ будут нужны и в производстве и сервисе электродвигателей автомобилей и для производства водорода для энергетики. Страны высокой добычи и высокого потребления (США, Канада, Венесуэла, Россия, Ближнего Востока) не откажутся от сложившихся традиций (потребление от 1 до 3 т/чел в год), а страны с мизерным потреблением нефти (100−300 кг/ч в год) будут наращивать потребление до 0,5−1 т/чел в год и выше (Китай, Индия, другие страны АТР, Южной Америки, Африки).

4. Страны Западной и Центральной Европы, горящие желанием перейти на «зеленую» энергетику, видимо будут сокращать потребление традиционных УВ, тем самым уменьшая свои конкурентные преимущества. Потери экономики от этого решения они будут стараться переложить на богатые углеводородными ресурсами страны. В этих условиях задача последних не дать им для этого никакой возможности. Сами выбрали свой путь — сами же и должны расхлебывать последствия.

В целом доля УВ в топливно-энергетическом комплексе может со временем и несколько сократиться, но абсолютные объемы добычи нефти будут не ниже современных (около 4−4,5 млрд твг).

Заместитель председателя Правительства РФ А. Новак по этой проблеме говорит [12]:

«Потребление энергии в мире будет расти. Это объективная реальность. Одно дело заявить о своем стремлении к «безуглеродной нейтральности» и совсем другое — реализовать эти намерения на практике. Различных прогнозов по поводу будущей структуры мирового энергобаланса через 10, 15, 30 лет много и они очень разные».

Дарья Антонова

ИА REGNUM

Александр Новак

Несмотря на то, что соглашение по климату подписали немногим менее 200 стран, жизнь неизбежно и жестко внесет в программу декарбонизации свои коррективы по широкому использованию углеводородов для нужд населения планеты. В статье «Унесенные ветром» Роман Николаев пишет [15]:

«Для старушки Европы каждый приход нового времени года — стресс и катастрофа. Энергетический коллапс и континентальная трагедия.

Прошедшей зимой Европа замерзла. Прямо как в средневековье, когда те, кто побогаче, обогревались в европейских городах дровами, а те, кто победнее, надевали на себя в холода все одежки и жгли валежник, любой мусор. В холода вымирали целыми селами и городами. В наши дни Европа, судя по всему, откатилась на несколько столетий назад. Такие плоды цивилизации, как электричество и отопление, стали роскошью не для всех».

И это пока мировое сообщество только мечтает о «зеленой энергетике» и постоянной теплой планете. Если же все начнется серьезно и надолго, то описание в указанной статье станет постоянной реальностью во многих странах. Даже американцы начинают понимать пагубность декарбонизации.

Фил Флин, аналитик американской инвестиционной компании Price Futures Group и постоянный гость телеканала Fox News говорит:

«Политика Президента США приводит к тому, что Америка производит меньше нефти, чем в прошлом. Байден создал условия, в которых больше никто не хочет инвестировать в буровые установки. В эпоху Трампа Америка добывала более 13 млн баррелей нефти в день. Сейчас объемы снизились до 11,3 млн баррелей. Теперь Америка вынуждена обращаться с мольбами в ОПЕК и к России.

Ископаемое топливо остается эликсиром жизни нашей страны, говорит Марк Дж. Перри, экономист вашингтонского аналитического центра American Enterprise Institute, и оно будет оставаться основным источником энергии еще многие десятилетия.

По его словам, политика администрации Байдена, нацеленная на усложнение добычи нефти и газа, является «отрицанием реальности» и подвергает экономику США большому риску — передает Die Welt.»

В этой ситуации появляется много предложений для минимизации рисков от декарбонизации России.

Так доктор экономических наук Михаил Делягин считает [14]:

«Нам разрешают продавать Западу нужные ему углеводороды, но за это мы обязаны им платить ясак на чистоту».

По его мнению, принудительный климатический переход в финансовом отношении несостоятелен, поскольку необходимые средства ($50 трлн) напечатать не удастся из-за большой задолженности всех, в том числе США. Он предлагает Западу заплатить России за утилизацию выбросов СО2 и делает резюме [12]:

«Для того чтобы хозяйственные факторы обрели серьезное влияние на политические процессы, необходим полномасштабный коллапс, который, на мой взгляд, может быть обусловлен только долгосрочными последствиями декарбонизации».

Думаю, что этого долго ждать не придется, даже если не будет глобального похолодания. Это может произойти и при любой нормальной зиме: нас ждут сбои в электроснабжении, рост цен, большая волатильность и непредсказуемость достанутся всем.

Наступит коллапс и все придется начинать сначала, научно установив реальные причины, механизмы, тенденции и оценить обстановку и разработать научно-обоснованные меры по борьбе за стабилизацию климата (ведь всем нам плохо, когда холодно и когда очень жарко).

В научном плане это гораздо сложнее, ведь придется оценить влияние космоса на изменение климата на Земле, проанализировать материалы различных религий на жизнь и судьбы нашей планеты.

Исследования специалистов ГРУ США и др. уже 40−50 лет назад в полной мере предсказали все сегодняшние природные катаклизмы, обусловленные влиянием космоса на нашу планету. По их данным, Земля на рубеже 20−21 веков входит в определенную зону нашей галактики — новую эволюционную эпоху, что позволило им предсказать все происходящее сейчас на земле климатические катаклизмы [15]. Санкт-Петербургский институт Арктики и Антарктиды связал все современные катаклизмы на Земле также с космосом. Это важнейшая причина и направление дальнейших исследований.

Таяние ледников

В настоящее время существует две группы ученых: одни поддерживают политиков, вторые стремятся к истине. Последних 500 человек против существенной роли человека в глобальном потеплении и 16 тысяч против Киотского протокола.

Вся надежда человечества на вторую группу ученых, которые могут решить проблему поиска причин и механизмов изменения климата на Земле. В этом большую помощь может оказать предстоящее похолодание и изменение роли Гольфстрима на климат в Европе и отчасти в Северной Америке.

Против России играет весь коллективный Запад, который хочет быть главным выгодоприобретателем при переделе ее природных богатств. Не зря Запад в течение нескольких десятилетий готовил в основном для нее (заодно и для ряда других богатых ресурсами стран) грандиозный «глобальный климатический капкан», в который наши чиновники то ли бессознательно, то ли по глупости сунули шею [16].

Но за нас огромная территория страны c ее огромными богатствами, являющимися вожделением и мечтой Запада. В современных условиях существенно возрастает роль другого нашего природного богатства — поглотительной способности природной среды для различных выбросов газов и других флюидов. На территории России уже по определению достигнута углеродная нейтральность (за исключением небольших территорий развития нефтегазохимических комплексов и НПЗ). Территория страны огромная, населения мало, перегруженных производственными объектами территорий мало. В этих условиях борьба за углеродную нейтральность лишена всякого смысла. Разве что для других стран, которые на своих территориях не могут обеспечить эту нейтральность. Но стоит ли нам стараться для других стран (обычно наглых и неблагодарных).

Каждый должен отвечать за свои ошибочные решения.

У нас мощная энергетика, основанная на надежном, комфортном и громадном потенциале углеводородов, ГЭС, АЭС, и нам нет резона переходить на ненадежную, слабую, дорогую зеленку. Этот переход будет движением назад. Всё должно быть обосновано природными условиями и не повсеместным (в опытном порядке).

Но что сейчас? Положение архисерьезное.

Было бы очень хорошим выходом из создавшегося положения — соскочить с лодки в односторонне порядке. Но это вряд ли удастся.

Поэтому нужно избежать губительных последствий для России Парижского соглашения по климату. Основные отрицательные решения кроются в деталях, и здесь нужны переговоры, чтобы добиваться успеха.

1. Надо добиться, чтобы на своей территории Россия сама определяла все ключевые нормативы и правила игры исходя из якобы рамочности Парижских соглашений. Для этого потребуется проведение больших исследований по определению объемов различных выбросов (флюидов и химических агентов) с дифференциацией по их классам и прослеживанием их дальнейшей судьбы: безболезненное поглощение природной средой, миграцией вглубь недр Земли метеогенными водами для формирования техногенных месторождений УВ. Выбросы флюидов должны быть разделены на полезные (фотосинтез), экологические, нейтральные, вредные для окружающей среды и человека (содержащие сероводород и меркаптаны, другие вредные компоненты, оксид углерода и т. д). Нужно сделать баланс поступления на дневную поверхность и утилизации газов, УВ, углерода. Причем в разрезе различных регионов страны.

2. Для проведения необходимых исследований выбросов различных флюидов на дневную поверхность и атмосферу, путей скорости их утилизации, определения естественно необходимых их объемов для природного развития, излишних (в том числе вредных) объемов выбросов считать необходимым создание в РФ нескольких полигонов. На них отработать систему мониторинга выбросов, нормативы и меры по снижению выбросов до минимально допустимых и оптимальных значений.

3. Россия как суверенная страна обязана обеспечить свой углеводородный суверенитет (добычу, первичную подготовку, переработку, использование на внутреннем и внешних рынках).

4. Прекратить всякие разговоры о так называемой «нефтяной игле» в стране и обеспечить широкую пропаганду и реализацию на практике конкурентных преимуществ широкого использования углеводородов.

5. В условиях политического давления на использование углеводородов в России необходимо принять меры по увеличению внутреннего потребления УВ (ускорение развития переработки нефти, газа, угля, развитие нефте-газо-углехимии, производства электроэнергии, в первую очередь для ускорения экономического развития страны, конкурентоспособности производимых товаров и услуг).

6. Широко обсудить и принять новую парадигму развития нефтегазового комплекса России и обеспечить создание необходимых резервов увеличения добычи нефти и мощностей по ее хранению [17, 18].

7. Усилить борьбу против крупных международных мошенников, авантюристов в навязывании их опасных для общества идей отхода от традиционных ценностей по использованию природных богатств для полноценной жизни и деятельности людей. Считать неприемлемым утопические идеи нулевых выбросов и других ограничений в использовании полезных ископаемых.

Список литературы

1. Муслимов Р. Х. Особенности разведки и разработки нефтяных месторождений в условиях рыночной экономики. Учебное пособие. — Казань: Изд-во «Фэн» Академии наук РТ, 2009. — 727 с.

2. Бочаров В. А. Мировая добыча нефти: история, современное состояние и прогноз. — М.: ОАО «ВНИИОЭНГ». — 2010. — 372с.

3. Муслимов Р. Х. Опыт Республики Татарстан по рациональному использованию нефтяных богатств недр (былое и думы о бедующем развитии). — Казань: Изд-во «ФЭН» АН РТ. — 2021.

4. Муслимов Р. Х., Плотникова И. Н. Восполнение нефтяных залежей в свете новой концепции нефтегазообразования// Георесурсы Т. 21.№4. 2019. — С. 40−48.

5. Макеев Н. Россия слезет с «нефтяной иглы» через 20 лет// Московский комсомолец. — 6 апреля 2021 г. С. 4.

6. А. Виноградов. Китай фактически сумел получить в качестве приза целую страну// Аргументы недели. — №21(765). 2021 г. — С. 11.

7. Даниэль Эстулин. Секреты Бильдербергского клуба. — Минск: Изд-во «Попурри», 2009 — 56с.

8. Катасонов В. Перераспределяем мировое богатство с помощью климатической политики. Истинная цель пропаганды «глобального потепления» — уничтожение углеводородной энергетики//Аргументы недели. — №13(757). 2021 г. — С. 11.

9. Терентьев Д. Апокалипсис никогда. Почему учению глобального потепления перестали доверять//Аргументы недели. — №19(763). 2021. — С. 8−9.

10. Баренбаум А. А. Нефтегазоносность недр: эндогенные и экзогенные факторы. — М., 2007. С. 41.

11. Войтов Г. И. Химизм и масштабы современного потока природных газов различных геоструктурных зонах Земли//Ж. Всес. хим. о-ва им. Д. И. Менделеева. 1986. Т. 31 №5. С. 533−539.

12. Ростовский М. Новак ответил за цены на бензин. — Интервью// Московский комсомолец. — 18 мая 2021 г. С. 5.

13. Николаев Р. Унесенные ветром. Миру нужен разумный энергетический баланс и надежные виды топлива — газ и уголь// Московский комсомолец. — 16 сентября 2021 С. 3.

14. Делягин М. Чистые против чумазых //Аргументы недели. — №29(779). 2021 г. — С. 10

15. Ивашов Л. Утраченный разум //Аргументы недели. — №39. 2021 г.

16. Чуйков А. «Зеленый петух» клюнул? Лобби низкоуглеродной экономики душит Россию в объятьях //Аргументы недели. — №12(756). 2021. — С. 8−9.

17. Конторович А. Э. Глобальные проблемы нефти и газа и новая парадигма развития нефтегазового комплекса России // Наука из первых рук. — №1. 2016 г. — С. 6−17.

18. Муслимов Р. Х. О новой парадигме академика А. Э. Конторовича — развитие нефтегазового комплекса России, исходя из опыта Татарстана по рациональному освоению углеводородных ресурсов недр // Бурение и нефть. №9. 2020. — С. 6−15.