В то время, когда Иран вдруг предложил снова вернуться к почти забытой ядерной сделке, Израиль, обладающий ядерной монополией на Ближнем Востоке и демонстрирующий традиционную задиристость против Тегерана, показал свою готовность атаковать атомные иранские объекты
© globallookpress.com
Презентация гиперзвуковой ракеты «Фаттах», которая, по заявлению иранской стороны, способна двигаться со скоростью, в 15 раз превышающей скорость звука.
Удар ниже пояса
В понедельник Израиль явил себя террористом. Перейдя в Газе «красную линию» атак и варварских убийств стариков, женщин и детей, бомбёжек жилых домов, школ и больниц, Тель-Авив обрушился на дипломатическое представительство. В результате атаки на консульство Ирана в Дамаске здание было полностью разрушено. Погибли два генерала - Мохаммад Реза Захеди и Мохаммад Хади Хаджа Рахими. Также в числе погибших значатся пятеро офицеров. Эта атака выделяется даже из массовых расправ на театре боевых действий - дипломатический комплекс по всем международным нормам не является объектом военных действий. Конечно, это не признаётся только явными террористами.
Мусульманские страны, включая Ирак, Иорданию, Пакистан, Саудовскую Аравию, а также подписавшие соглашение о нормализации отношений с Израилем в 2020 году Оман, Катар и Объединённые Арабские Эмираты осудили это нападение. Решительно осудила авиаудар Израиля по зданию консульства Ирана в Дамаске Россия.
Аналитики, похоже, расходятся во мнениях относительно того, приведёт ли эта акция к региональной войне. Джон Альтерман из вашингтонского аналитического центра CSIS сказал агентству Reuters, что «атака, вероятно, отражает веру Израиля в то, что такие удары являются сдерживающими факторами и скорее снижают, чем повышают вероятность более широкого конфликта». «Они убеждены, что пока они периодически делают что-то подобное, их противники будут сдерживаться».
Другие эксперты, наоборот, считают, что подобные действия приведут к эскалации насилия и конфликта на Ближнем Востоке. «Инцидент в понедельник может стать последней каплей. Технически консульство Ирана является суверенной иранской территорией, что делает это самым открытым нападением на иранскую землю за последние годы. И Захеди - самое громкое убийство с тех пор, как бывший президент США Дональд Трамп приказал убить легендарного генерала КСИР Кассема Сулеймани в Багдаде в январе 2020 года», утверждает американский телеканал CNN.
Наконец, в мировом сообществе появились вполне обоснованные опасения, что этой акцией Израиль решил поставить крест на ядерной сделке США - Иран и тем самым спровоцировать Вашингтон на поддержку Тель-Авива не только оружием в его войне с арабами.
Почти забытая сделка
После долгих месяцев, в течение которых Иран обогащал уран и наращивал его запасы, невольно пугая Запад возможным созданием ядерного оружия, представитель МИД этой страны Насер Канаан вдруг предложил снова вернуться к почти забытой ядерной сделке.
Большинство западных аналитиков полагает, что таким образом Тегеран рассчитывает снизить напряжённость в отношениях с ЕС и США. Как нам представляется, это не совсем так. На самом деле, улучшение отношений с Западом нужно рассматривать лишь как промежуточную цель на пути к конечной и более важной на сегодняшний день задаче - снятию болезненных для экономики Ирана санкций.
Жёстко
В ночь на 5 ноября 2018 года США возобновляют в полном объёме санкции в отношении Ирана, которые были отменены в 2016 году после подписания Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе. Они стали «самыми жёсткими» за всю историю. В санкционном списке свыше 700 физических и юридических лиц. Затронуты нефтяной, банковский и транспортный секторы.
Кроме того, прозвучавшее из уст Канаана предложение стало ответом на неоднократные призывы западных стран в который раз попытаться реанимировать ядерную сделку. Одно из последних таких предложений прозвучало в январе этого года. Однако переговоры быстро зашли в тупик, и какой-либо прорыв не предвиделся.
Игра со страхами
В декабре прошлого года Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) опубликовало доклад, в котором говорилось, что иранцы опасно нарастили запас обогащённого до 60% урана. Такой показатель очень близок к 90%, необходимым для создания ядерного оружия. Более того, инспекторы МАГАТЭ обнаружили частицы с обогащением 84%. Правда, иранцы сумели доказать, что специально не стремились к обогащению урана выше 60%, а конфуз с такими частицами, обогащёнными до 84%, мог произойти произвольно, в ходе обработки 60-процентного урана.
Справка
Ядерная сделка, также известная как Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), является знаковым соглашением, достигнутым между Ираном и пятью постоянными членами СБ ООН (Россия, Китай, Франция, Британия, США) и Германией в июле 2015 года. По условиям СВПД Тегеран согласился отказаться от большей части своей ядерной программы и открыть свои объекты для более обширных международных инспекций в обмен на смягчение санкций на миллиарды долларов. В соответствии с условиями соглашения, иранцы могли иметь не более 300 кг урана, обогащённого до 3,67%. В 2018 году, бывший президент США Дональд Трамп, который испытывает нездоровую слабость к Израилю, вышел из сделки, восстановив разрушительные банковские и нефтяные санкции против Ирана. Попытки других участников сделки убедить Трампа вернуться к выполнению СВПД не увенчались успехом. Спустя примерно год Иран, обвинив США в невыполнении своих обязательств по ядерной сделке, а Европу в подчинении одностороннему подходу Вашингтона, начал обогащать уран до более высоких уровней.
Тем не менее, на фоне продолжающейся напряжённости на Ближнем Востоке и израильских операций в секторе Газа обеспокоенность Запада, который и до этого неоднократно твердил о необходимости вернуться к атомной сделке, на этот раз резко усилилась. Хотя на сегодняшний день нет никаких доказательств того, что Тегеран принял политическое решение превратить свой растущий ядерный потенциал в программу ядерных вооружений, большая часть западных политиков запаниковала, поскольку не могла поверить в то, что обогатившие до 60% уран иранцы на этом успокоятся и не пойдут дальше.
Последний по времени такой призыв от ЕС прозвучал в январе, однако начавшиеся было переговоры быстро зашли в тупик. С одной стороны, Тегеран не проявил большого к ним интереса, очевидно, в силу опасений, что ни в коем случае нельзя верить Западу, который снова попытается обмануть иранцев. С другой, администрация президента Джо Байдена заявила, что, во-первых, Вашингтон не готов давать письменных гарантий о том, что СВПД будет соблюдаться в будущем. Понятно, что в случае избрания президентом Трампа, он снова может разорвать сделку. Во-вторых, США считают Корпус стражей исламской революции (КСИР) террористической организацией. Тоже понятно, что при таких непродуманных шагах ни о каком возобновлении сделки и речи быть не может. И в-третьих, на Байдена тоже оказывают давление свои ястребы, убеждая его не унижаться перед Тегераном. Дескать, в случае чего иранские ядерные объекты легко можно раскатать бомбами и ракетами.
В руководстве страны только консерваторы
Изменение в позиции Тегерана произошло лишь после состоявшихся в начале марта выборов в Меджлис (парламент) и в Совет экспертов. Избирательная явка оказалась на редкость низкой. Она не превысила 41%, причём самый низкий показатель - 25% - оказался в столице страны Тегеране. Такой низкой явки не было со времён исламской революции 1979 года. Для сравнения: на выборах в 2017 году приняли участие 70% избирателей. На этот раз из 290 мест в Меджлисе в первом туре не были избраны 45 депутатов.
Особенностью нынешних выборов стало то, что подавляющее большинство мест в двух ключевых органах власти получили консерваторы. Их противникам из числа так называемых либералов, вроде бывшего президента Хасана Роухани и аятоллы Садека Лариджани, или вообще не дали баллотироваться на выборах, или они не смогли пройти сквозь мелкое сито требований избирательных комиссий.
Рекордно низкая явка стала показателем безразличия иранцев к выборам в связи с засильем в органах законодательной власти консерваторов. Население не стало выходить на улицы с протестными манифестациями, но дало ясно понять, что недовольно правлением консерваторов, не сумевших хоть как-то улучшить жизнь миллионов простых людей, десятилетиями живущих в условиях всевозможных санкций.
Если руководство страны считает вероятность протестного взрыва более опасной угрозой для страны, чем возможные удары США и Израиля по иранским объектам, тогда, возможно, что режим согласится вновь попытаться реанимировать сделку, а это значит, что у иранцев появится надежда, пусть слабая, на улучшение экономической ситуации.
Доктрина хеджирования
В связи с закрытостью иранского общества, никто не может точно сказать, какую точку зрения занимает иранское руководство, особенно верховный правитель (рахбар) Али Хаменеи, который обладает практически неограниченной властью. Некоторые западные политологи и аналитики полагают, что он выступает за создание ядерного оружия, иначе какой смысл был в том, чтобы обогащать уран до 60% и накапливать его запасы. До конца неясно, удалось ли руководству сохранить единство мнений, и если нет, то каков нынешний расклад сил в руководстве страной.
Другие говорят, что недавнее предложение Тегерана реанимировать СВПД доказывает, что он не настолько сильно привержен идее создания атомного оружия. Напротив, Иран готов, даже если не в полной мере, выполнять условия соглашения 2015 года, которое резко сократило ядерную программу Ирана и его способность быстро создать ядерное оружие. По их мнению, лидеры Ирана должны быть в полном отчаянии, чтобы рисковать всем ради одной-единственной атомной бомбы.
В своё время даже администрация Трампа была вынуждена признать, что Иран после подписания СВПД не работал над созданием оружия, а хранил ключевые документы и персонал, чтобы сохранить технические знания, которые можно будет использовать для создания атомной бомбы в будущем, если такая необходимость внезапно возникнет.
Иначе говоря, речь сегодня идёт о приверженности Ирана так называемой доктрине хеджирования. Суть её в том, что Ирану не нужна сама бомба, а нужна возможность разработки ядерного оружия. На эту доктрину американская разведка неоднократно указывала, начиная ещё с 2007 года. Более того, по данным разведывательного сообщества США, любое решение Тегерана о создании ядерного оружия иранцы будут рассматривать исключительно с точки зрения затрат и выгоды.
Разумеется, намерения Тегерана могут измениться, прежде всего, в силу естественных причин. Учитывая, что нынешнему рахбару Али Хаменеи уже исполнилось 84 года, такое изменение может произойти уже в ближайшее время.
Преодолевая ядерный порог
Преодолеть ядерный порог также может заставить серьёзное изменение в региональном балансе сил. Например, если кто-то из противников Ирана или даже его соседей, вроде Саудовской Аравии, вдруг объявит о появлении у него ядерного оружия. Ещё в 2019 году бывший секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани предупреждал, что, поскольку некоторые страны региона начали «подозрительные ядерные программы, которые представляют угрозы всему региону и миру», Иран, возможно, будет вынужден скорректировать свои стратегии, исходя из характера и географии новых угроз.
Ядерные расчёты Ирана могут также измениться под воздействием продолжающейся войны в Газе. Например, в ходе конфликта между «Хезболлой» и Израилем, который, безусловно, приведёт к ослаблению «Партии Аллаха».
В качестве ещё одного потенциального события, которое может изменить точку зрения Ирана, нужно рассматривать прямое нападение на территорию Ирана или на его ядерную инфраструктуру со стороны США и Израиля.
Что касается Вашингтона, то, поскольку сегодня он тесно связан со многими другими кризисами, в том числе на Украине и в Газе, вряд ли стоит ожидать его активности против Ирана. А вот Израиль, особенно учитывая его географическую близость к Ирану, ядерную монополию на Ближнем Востоке и традиционную задиристость против Тегерана, имеет сильный стимул атаковать ядерные иранские объекты.
Такой вариант вполне вероятен. Тем более что там уже создана специальная организация, которую возглавляет главком ВВС Израиля генерал Томер Бар. Такая структура должна будет взять под свой контроль все дела, связанные с ядерной программой Ирана, и подготовить варианты действия Израиля, в том числе и на случай ответных действий при иранских атаках на Израиль.
Разумеется, превентивные атаки Израиля или США на иранские ядерные объекты могут принести им краткосрочные выгоды. Однако, учитывая промышленный потенциал и технологическое ноу-хау, Иран мог бы быстро восстановить свои мощности, начав/продолжив обогащение урана до 90% и превратив свою программу в ядерную военную.
Фактически, пишет Сира Азоди, преподаватель Университета Джорджа Вашингтона, военные удары могут дать Тегерану очень сильную мотивацию быстро восстановить свою ядерную программу и приступить к практическому созданию ядерной бомбы. Как известно, предыдущие ограниченные удары и нападения на иранский научно-технический персонал и ядерные объекты стимулировали более быстрое развитие ядерной энергетики.
По словам бывшего директора иранской разведки Махмуда Алави, «ядерное оружие противоречит исламскому шариату, и Исламская Республика не будет его производить. Но если вы загоните кошку в угол, она может вести себя иначе, чем кошка, бродящая на свободе. Если они подтолкнут Иран в этом направлении, это будет не вина Ирана, а вина тех, кто подтолкнул Иран».
Ядерная программа во многом появилась в результате анализа стратегической обстановки и восприятия угроз руководством страны. И хотя ключевые лица, принимающие стратегические решения, судя по всему, ещё не пришли к консенсусу относительно ценности ядерного оружия для оборонной стратегии Ирана, появление острой угрозы безопасности вполне может коренным образом повлиять на ядерные соображения Ирана.