Между ИГИЛ

Ответственность за страшный теракт в подмосковном концертном зале «Крокус сити холл» взяла на себя запрещенная в России террористическая организация «Исламское государство» (ИГИЛ)*. Но это только добавляет вопросов об истинных организаторах трагедии.

Первое сообщение от имени Amaq — основного информационного ресурса ИГИЛ*, вышедшее 22 марта, было продублировано на нескольких связанных с ИГИЛ* информационных площадках, например, на канале ИГИЛ* «Нашир Ньюс» и канале сторонников ИГИЛ* «Илам», как это делалось и во время иных терактов. 23 марта Amaq опубликовало более развёрнутое заявление ИГИЛ с деталями теракта и с фото его исполнителей на фоне флага организации.

В этот же день, но чуть позже последовало уже официальное заявление «пресс-службы» ИГИЛ*, которое было распространено по каналам, связанным с этой террористической организацией. И, наконец, также 23 марта появилось видео Amaq News с ужасающими сценами действий террористов, снятых ими самими, под названием «Эксклюзивные кадры агентства Amaq».

То, что лица террористов на фото и видео были «размыты», не должно смущать и не указывает на поддельный характер этих кадров. Так, например, во время теракта в иранском Кермане заявление террористов на фоне флага ИГИЛ* было опубликовано с «размытыми» лицами. Это является частой, но не обязательной практикой.

В то же время есть сомнения в том, что террористы, устроившие массовое убийство наших сограждан, имели глубокие идеологические связи с ИГИЛ* и были привлечены непосредственно эмиссарами этой группировки.

Окончательную точку в этом поставит следствие, но в любом случае причастность к этому теракту ИГИЛ* никак не может исключать того, что на самом деле за атакой на «Крокус-сити» стоят спецслужбы враждебных России государств, прежде всего киевского режима, которые воспользовались «флагом» ИГИЛ* и готовностью этих террористов записать бесчеловечную акцию на свой счет.

Для «халифата», как себя называет ИГИЛ*, заявление о том, что его «солдаты» совершили теракт — это прежде всего показатель жизнеспособности проекта. Поэтому в нынешних условиях «игиловцы» не особо разборчивы по поводу идеологии исполнителей, а также того, насколько правильно они понимают догматические и прочие установки этой группировки.

Handout

Боевик ДАИШ. Сирия. 2016 год

Для них главное — поддерживать миф о том, что «проект халифата» жив, как и его лозунг «сохраниться и расширяться». В данном случае речь идет о расширении активности группировки на те территории, где она еще не заявила о себе наиболее кровавыми терактами, как в Российской Федерации.

С другой стороны, для Киева использование бренда ИГИЛ* — это хороший способ уйти от ответственности, но при этом добиться тех же поставленных задач, как если бы этот теракт провели боевики, чья аффилиация с режимом Зеленского безусловна.

Показательно, что эта террористическая акция четко ложится в канву террористического наступления на Российскую Федерацию на фоне неспособности ВСУ добиться успехов в зоне проведения СВО.

Отсюда атаки ДРГ на Белгородскую и Курскую области, постоянные обстрелы наших городов, удары дронов-камикадзе по гражданским автомобилям и даже отдельным гражданам и, наконец, теракт в «Крокус сити холле» как апогей этого террористического наступления.

По задумке организаторов, наступление должно посеять недоверие населения к власти, высветить все наиболее острые проблемы (миграция, межконфессиональные и межнациональные отношения), превратив трещины в них в разломы, заставить россиян осознать, что теперь война касается каждого из них, и где бы они не находились, от Белгорода до Владивостока, они не могут чувствовать себя в безопасности. И даже там, куда не долетают беспилотники и ракеты РСЗО, — там их могут настичь террористы.

В этом случае для Киева не принципиально, какой бренд или наименование у этих террористов — РДК*, ИГИЛ* или что-нибудь еще. Главное — добиться желаемых целей. Заставить граждан России засомневаться в своем выборе, который они сделали 15–17 марта 2024 года.

Что касается возможности самой организации подобных терактов, ответственность за которые в итоге возьмет на себя ИГИЛ*, то гипотетическая ситуация может выглядеть так, что некая группа, привлеченная с помощью комбинированных методов вербовки, то есть материальной заинтересованности, русофобии и радикальных религиозных установок, проходит подготовку и получает всё необходимое от спецслужб третьих стран.

Затем, по согласованию с этими же спецслужбами, которые могут выступать как некие «проповедники», они обращаются с заявлением к ИГИЛ*, где указывают, что готовят атаку и что они дают присягу ИГИЛ*, получая таким образом статус «солдат халифата». Это действует уведомительно.

Никакие эмиссары не будут приезжать и проверять, насколько эти (не)люди искренни в своей вере в идеологию ИГИЛ* и разделяют его установки, требовать предварительно плана операции никто также не будет. Это можно сделать и постфактум, и даже возможно, что будущий террорист должен предварительно записать присягу (баят) ИГИЛ*, отослать или выложить запись в надежном месте, не отсылая напрямую в реальные глубоко законспирированные структуры террористической организации, с которыми у него просто нет каналов связи.

Всё это облегчает использование «флага ИГИЛ*» заинтересованными третьими сторонами.

Также примечательно, что в заявлении ИГИЛ* фигурирует определение «солдаты халифата», то есть речь идёт о ранее неизвестных этим террористам людях, которые заявили о присяге и совершении теракта от их имени, не будучи направлены в ту или иную страну «центральным командованием» ИГИЛ* и службой безопасности «Амният».

Если теракт планируется непосредственно «Амният» и проверенными боевиками, то тогда террористы уже объявляются не «солдатами халифата», а «братьями-шахидами», при этом из самой формулировки можно сделать вывод, что сохранение им жизни после теракта не предусмотрено.

«Ингимаси» без «истишхадиев»

Формально бойцов ИГИЛ* на поле боя (в том числе при проведении диверсии или теракта) можно разделить на три типа, которые, в свою очередь, делятся на подтипы: это собственно «пехота» с легким стрелковым оружием, РПГ и ПТРК; «истишхади» — смертники для прорыва обороны противника и причинения ущерба его живой силе, которые и направляются «Амниятом» для проведения терактов; «ингимаси» — «коммандос» или «штурмовики», обычно подготовленные бойцы для операций и действий на сложных направлениях, которые также могут носить «пояса» смертников, но подрывают их только при необходимости.

Скажем, в №11 журнала ИГИЛ* «Румия» комбинированные террористические атаки в Тегеране описаны следующим образом: первая группа «истишхадиев» — подорвали себя у мавзолея Хомейни, вторая группа «ингимасиев» из трех человек атаковала здание парламента.

Соответственно террористы из «Крокус сити» также названы «ингимаси», при том, что среди них не было «истишхадиев», которые обычно используются при подготовке терактов «Амниятом».

Поэтому сейчас, в период упадка ИГИЛ*, процедура объявления «солдатом халифата» ещё более упростилась. И позволяет использовать «бренд ИГИЛ*» фактически кому угодно. Особенно если речь идёт не об атаках смертников, где требуется идеологическая накачка, а о действиях «ингимасиев».

Вместе с тем очевидно, что террористы из «Крокуса» сами не обладали возможностями по подготовке подобного теракта, а были, скорее всего, подобраны под реализацию конкретного плана. Были организованы схроны с оружием, проработаны пути отходов и так далее. Всё то, что ИГИЛ* в России вряд ли мог организовать, но что могли обеспечить спецслужбы и местная агентуры третьих стран в интересах террористов, выступивших от имени ИГИЛ*.

Опять же появляющаяся как будто специально на видео записи теракта исламская риторика должна убедить в «искреннем» следовании идеологии ИГИЛ* этих лиц. Вероятно, об этом могли их попросить и сами заказчики, что входило в «прайс» за загубленные человеческие жизни.

На данный момент убедительных доказательств причастности арестованных к салафитским или радикально исламистским кругам нет, как и не заметно и признаков их устойчивой принадлежности к соответствующей субкультуре.

Теракт был исполнен совершенно не в стилистике соответствующих террористических организаций.

При атаке столь значимого объекта целой вооруженной группой, куда должны были прибыть силы безопасности и полиция, ИГИЛ* очевидно при собственном планировании этой операции был бы крайне заинтересован, чтобы «ингимаси» в конце взорвали свои «пояса шахидов», вступив в бой.

Те случаи, когда террористы ИГИЛ* уходили с места теракта, заметно отличаются от событий в «Крокусе» по масштабу подготовки и планирования и скорее носят спонтанный характер шутинга, как в январе 2024 года в Стамбуле.

«Велаят Хорасан»

В данном контексте также следует обратить внимание, что в самих заявления ИГИЛ* ничего не говорилось о том, что за терактами в Российской Федерации стоит их ячейка «Исламское государство* — Велаят Хорасан» (ИГИЛ*-Х).

Обычно считается, что это афгано-пакистанский филиал ИГИЛ*. И то, что теракт осуществили таджики, должно было убедить всех в том, что именно ИГИЛ*-Х за ним и стоит. Напомним, что и теракты в иранском Кермане от имени ИГИЛ*-Х осуществили выходцы из Таджикистана, как и январский теракт в Стамбуле.

Собственно ИГИЛ*-Х, где доминируют таджики и узбеки, пытается превратится в наиболее активную ячейку ИГИЛ* наряду с африканскими филиалами группировки и распространить свою террористическую активность практически на всю Евразию.

Изначально ИГИЛ*-Х имел пакистанские корни, в том смысле, что его деятельность распространилась на Афганистан с территории Пакистана.

Отсчёт его существования следует вести с сентября 2014 года.

Тогда в пакистанскую провинцию Вазиристан из Сирии и Ирака прибыла «делегация» ИГ*, которая провела переговоры с некоторыми представителями «Тэхрик э-Талибан Пакистан» (ТТП) — самостоятельной пакистанской джихадистской структуры, ведущей борьбу с Исламабадом и не связанной с афганскими талибами*, хотя и созвучной в названии. Среди лидеров этой группировки были те, кто отошёл от традиционного для пуштунов ханафитского мазхаба и стал исповедовать аравийский салафизм.

Это вызвало раскол в ТТП, и часть его полевых командиров-салафитов пытались навязать свои взгляды как единственно верные для всей организации, что, однако, не встретило понимания у большинства боевиков и лидеров «Тэхрика». Этим и попыталось воспользоваться ИГ*.

По итогам переговоров с эмиссарами ИГ* 15 октября 2015 года ТТП официально покинул Хафиз Саид Хан — один из его лидеров вместе с семью другими «раскольниками» высшего звена, среди которых «официальный» представитель ТТП Шахидулла Шахид; глава округа ТТП Хайбер Гул Заман Фатех; главный муфтий ТТП в Пешаваре Хасан Свати; глава округа Куррам Хафиз Давлат Хан; командующий ТТП в Вазиристане Абдул Бахар Мехсуд и другие.

Они создали новую группировку под названием «Техрик-и-Халифат Пакистан» (ТХП), присягнув на верность лидеру ИГИЛ* Абу Бакру аль-Багдади

ИГИЛ*-Х было провозглашено 11 января 2015 года и стало преемником ТХП, а Саид Хан стал его первым руководителем.

Группировка не смогла закрепиться в Пакистане из-за достаточно эффективных действий местных силовиков и конфликта с ТТП и попыталась перенести свою активность в Афганистан, где к июню 2015 года заняла некоторые районы в провинции Нанангхар, которая до сих пор является одним из центров активности ИГИЛ*.

После ликвидации американцами Хафиза Саида Хана в 2016 году и его преемника Абдул Хасиб Логари в 2017-м ИГИЛ*-Х фактически распалось на две самостоятельные фракции, так как многочисленные выходцы из «Исламского движения Узбекистана»* и иные представители центральноазиатских республик отказались признавать новое руководство ИГИЛ*-Х во главе с пуштунами, пришедшими из Афганистана.

Таким образом, под брендом «Исламское государство* вилаят Хорасан» с 2017 года начали действовать две самостоятельные группировки. Одна — состоящая из уроженцев центральноазиатских республик и присоединившихся к ним местных таджиков и узбеков, и другая — из пакистанских пуштунов и афганских салафитов из провинций Кунар и Нуристан.

Вероятно, подобное разделение продолжается и до настоящего времени, но со значительным доминированием узбеков и таджиков.

При этом ИГИЛ*-Х, вторгшись в Афганистан, вступило в противостояние не только с правительственными войсками и международным контингентом, но и с талибами*, которые смогли нанести ИГИЛ* ряд чувствительных поражений. Например, они разгромили решившее присоединится к ИГИЛ*-Х «Исламское движение Узбекистана»*.

Впоследствии основная нагрузка по противодействию ИГИЛ* в Афганистане также легла на талибов*, в то время как правительственные войска, наоборот, часто спасали «игиловцев»* от полного уничтожения. Как это, например, случилось во время битвы при Дарзабе в июле 2018 года, где были сосредоточены на тот момент основные силы ИГИЛ*-Х в Афганистане.

«Талибан»* практически уничтожил эту группировку из 700 боевиков (из них 128 были взяты в плен). В живых осталось 200, которые обратились за содействием к афганскому проамериканскому правительству. Оно предоставило им коридор для отступления на подконтрольные правительственным силам территории, чтобы не быть окончательно уничтоженными талибами*. Там остатки этой группы сдались афганским властям.

В настоящее время, несмотря на террористические атаки, ИГИЛ*-Х в Афганистане значительно слабее, чем в 2017–2018 годах. Группировка может проводить отдельные акции устрашения, но неспособна обеспечивать устойчивый территориальный контроль над целыми регионами.

Поэтому вероятно, что талибы* будут в состоянии сдерживать активность ИГИЛ*-Х, не допускать перехода под его власть каких-либо городов и районов, но вряд ли в обозримой перспективе смогут полностью ликвидировать все ячейки этой террористической организации в Афганистане.

В свою очередь ИГИЛ*-Х стремится демонстрировать свою активность различными терактами, тем самым компенсируя собственные неудачи в Афганистане, и при этом, вероятно, готов предоставлять «свой флаг» кому угодно, кто принесет группировке «черный резонанс».

* ИГИЛ, ИГ, ИГИЛ-Х, РДК, «Талибан», «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ) — террористические организации, запрещенные в РФ.