19 лет назад Forbes опубликовал репортаж о Тульской области под заголовком «Город мастеров». Тула тогда встретила корреспондента не слишком приветливо: устроиться на ночевку ему удалось лишь в ведомственной гостинице Туламашзавода, расположенной на первом этаже жилого дома, сам город выглядел неухоженным, а кроме самоваров и пряников, и посмотреть в нем было не на что. Другой корреспондент Forbes, побывавший в Туле в январе 2024 года, пообщался с героями репортажа 2005-го и смог оценить, как изменился облик региона
Красивой или ухоженной промышленную Тулу не назовешь. Однако с тем, что сейчас называется «географическим брендингом», у региона все в порядке: Ясная Поляна, Куликово поле, Кремль, музеи оружия, самоваров и тех же пряников
В те времена даже территория внутри Кремля заросла кустами и бурьяном, говорит представитель Агентства развития туризма Тульской области Никита Евсеев. «В историческом центре были кварталы, куда заходить боялись — просто трущобы. А на улице Металлистов, например, в двух-трехэтажных бывших купеческих домах люди жили с удобствами во дворе», — рассказывает он. Первые шаги по облагораживанию города начались еще при предыдущем губернаторе Владимире Груздеве, руководившем областью в 2011–2016 годах. Тогда привели в порядок территорию Кремля, расположенному в его стенах Успенскому собору вернули историческую колокольню, которая обрушилась еще в 1930-е.
Сегодняшняя Тула, по крайней мере в центре, весьма ухоженный и приятный для прогулок город. Местами напоминает старую Москву. Как и в столице, на главной площади зимой работает каток, а на улицах встречаются синие московские автобусы, троллейбусы и трамваи — столичные власти безвозмездно передали их Туле в 2016–2022 годах.
Блоха и не только
Улицу Металлистов в 2017 году перекрыли на полную реконструкцию. Жителей расселили, а в отремонтированных старинных домах разместили туристическую инфраструктуру: кафе, магазины сувениров, музеи. Улица стала пешеходной — любимым местом для прогулок. Новый променад теперь и на Казанской набережной левого рукава реки Упы, протекающего между стенами Кремля и территорией Тульского оружейного завода. «Раньше никакой набережной вообще не было, — говорит Никита Евсеев. — Здесь была свалка промышленных отходов, складские помещения и цистерны с мазутом. Левый рукав заилился, зарос растительностью. В 2016 году губернатор Алексей Дюмин договорился с заводом: металлолом вывезли, рукав почистили и в 2018 году построили вот эту красивую набережную».
Генерал-полковник Дюмин стал главой региона в феврале 2016 года, ранее был заместителем министра обороны России, а в 2012–2014 годах — заместителем начальника управления Службы безопасности президента России.
Сильно преобразился и Тульский государственный музей оружия, удививший корреспондента Forbes в 2005 году трехлинейкой Мосина под номером 1 и настоящей блохой, которую в 2002 году токарь Николай Алдунин из Алексина Тульской области снабдил четырьмя подковами. Старое здание музея стало выставочным центром, а постоянная экспозиция переехала в специально построенный на берегу Упы музейный комплекс с основным зданием в форме шлема «шишака», который носили русские воины. Рядом с ним на улице экспонируется военная техника. В комплексе два конференц-зала, библиотечно-информационный центр, Школа тульских мастеров и многое другое. Экспозиция занимает четыре этажа — по сравнению с прежней ее площадь увеличилась в пять раз. «Качество экспонирования образцов вооружения совсем иное, — обращает внимание Игорь Пинк, заместитель директора музея по научной и экспозиционно-выставочной деятельности. — Оригинальная форма витрин позволяет осматривать экспонаты со всех сторон».
Подкованная токарем Алдуниным блоха в 2023 году перемещена в музей «Нимфозориум» на улице Металлистов. «История с Левшой, подковавшим английскую механическую блоху, выдумана писателем Лесковым полностью. А Николай Алдунин действительно снял с соседской кошки блоху, засушил и затем подковал. Два года у него ушло на изготовление инструмента и еще три месяца — на прикрепление на лапки подков. Лапки, чтобы было удобнее, он блохе побрил. Работал дома ночью, чтоб не мешала вибрация от уличного транспорта. В 2002 году он продал блоху городу за сумму, эквивалентную $2000», — рассказывает Денис Бычихин, специалист по связям с общественностью Тульского архитектурного музея, к которому относятся «Нимфозориум», музей «Старая тульская аптека» и выставочное пространство «Дом Крафта». Всего, по словам Никиты Евсеева, в Туле около 250 музеев — это третье место по этому показателю после Москвы и Санкт-Петербурга, притом что в Москве 13 млн жителей, в Санкт-Петербурге — 5,6 млн, а в Туле — 500 000, отмечает Евсеев. В Туле открыт единственный в стране филиал Государственного исторического музея, скоро к нему добавятся филиалы еще трех федеральных музеев: Театрального музея имени А. А. Бахрушина, Политехнического музея и Музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева.
Появилось в Туле и выставочное пространство с тематикой и экспонатами новейшего времени — в творческом индустриальном кластере «Октава». Как рассказал Forbes генеральный директор кластера Дмитрий Барсенков, пространство выделено в 2018 году из территории электроакустического завода «Октава». Инвестором выступил предприниматель и филантроп, основной владелец «ВСМПО-Ависма» Михаил Шелков, состояние которого в 2023 году Forbes оценил в $4,4 млрд. В кластер миллиардер уже вложил более 1 млрд рублей. Здесь есть и весьма необычные экспозиции, воздействующие на все органы чувств. Например, в Музее станка можно не только посмотреть работу механизмов, их потрогать, но и послушать шум разных цехов и даже на специальном стенде ощутить запахи промышленности: старых деревянных шпал, окрашенной ткани, металлической стружки. «Идея с запахами заводов наша собственная. Больше такого мультимедийного музея нигде нет», — уверяет Дмитрий Барсенков.
По данным областного правительства, за последние восемь лет в регионе построили и обновили порядка 200 культурных объектов.
«Мы регулярно побеждаем в конкурсе малых исторических городов России. Всего за время проведения конкурса мы привлекли из федерального бюджета 1,3 млрд рублей. На возрождение набережной и инфраструктуру Музейного квартала привлекли, в том числе из внебюджетных источников, более 2 млрд рублей. На открытие в нем федеральных музеев — порядка 7 млрд рублей из федерального бюджета», — рассказал в интервью Forbes губернатор Тульской области Алексей Дюмин.
Пытаюсь поселиться в «Москве», крупнейшей гостинице города. Крупнейшая не значит лучшая, но это неважно — свободных мест все равно нет. В маленьких приличных отелях — «Демидовский стиль» и «Виктория спорт» — номера нужно бронировать минимум за неделю.
В 2024 году у гостей города таких проблем уже не было — отелей в Туле стало гораздо больше. Сюда пришли федеральные гостиничные сети, например SK Royal, «Азимут». «В течение последних трех лет туристический поток в регион стабильно превышает 1,5 млн человек в год. Для сравнения, в 1997 году он составил 16 400 человек, а в 2023 году — более 1,7 млн, — приводит статистику Алексей Дюмин. — По данным за 2022 год, в среднем каждый турист тратит в городе на проживание, питание, музеи и сувениры 7454 рубля».
Титульный продукт как халтурка для оружейников
В XVIII веке, после строительства по указу Петра I Тульского оружейного завода город становится оружейной столицей России. Однако, как рассказывает Игорь Пинк, оружейное дело в Туле зародилось еще на рубеже XVI и XVII столетий. «А в свободное время те же оружейники делали разные бытовые предметы, например самовары», — объясняет он зарождение и развитие традиционных тульских промыслов.
Забавно, но за четыре века ничего не изменилось. «Пожалуйста, не фотографируйте меня, — просит фотокорреспондента Forbes человек, ковыряющийся с железками в одной из ремесленных мастерских. — Я сотрудник оружейного завода, а здесь подрабатываю». Как выяснилось, в городе это обычная практика.
По тульским предприятиям ВПК видно: попытки во что бы то ни стало перейти на мирные рельсы к успеху не привели. Даже приватизированным предприятиям оборонки, таким как Туламашзавод, в самое трудное время удалось выжить именно за счет госзаказа на пушки и снаряды. Ряд других предприятий, которые, подобно государственному машиностроительному заводу «Штамп» имени Ванникова, отказались от выпуска оружия в пользу «гражданских» огнетушителей или газовых плит, покорить рынок этой продукцией не сумели. В тульском магазине «Подарки» на улице Энгельса еще можно приобрести знаменитые самовары производства «Штампа» — от 3500 рублей за маленький электрический до 8500 рублей за комбинированный, который можно нагревать как от розетки, так и углями. Но это уже складские остатки — сейчас самовары, как и практически все остальное, умирающий государственный завод не производит.
Машиностроительный завод «Штамп» сейчас входит в состав концерна «Техмаш» госкорпорации «Ростех» и снова является главным тульским производителем самоваров — выпускает их широчайшую линейку, всех возможных видов. Притом что современная жизнь не сильно располагает к использованию самовара, в Туле он встречается буквально везде, даже в хипстерской кофейне. «Это ж Тула», — пожимает плечами бариста.
Telegram-канал Forbes.Russia
Канал о бизнесе, финансах, экономике и стиле жизни
Яркий пример продукции, вышедшей из «оружейного» производства, — медицинские лазеры компании «Русский инженерный клуб» (РИК). В 2005 году Forbes рассказывал, как основатель компании Геннадий Варев на базе тульского ГУП «Конструкторское бюро приборостроения» (КБП) в 1993 году в рамках конверсии совместно с единомышленниками наладил выпуск лазерных скальпелей под маркой «Ланцет». РИК взялся за их реализацию, сервисное обслуживание, а также за изготовление и поставку комплектующих для этих аппаратов. С 2004 года РИК начал выпуск хирургических аппаратов на диодных лазерах под маркой «Лазермед». Вскоре КБП медицинские лазеры стали неинтересны, и в 2014 году выпуск «Ланцетов» прекратили, а РИК начал выпускать собственные аппараты еще под одной маркой — «Л’Мед».
«Сегодня мы продолжаем обслуживать около 850 до сих пор работающих по всей стране «Ланцетов» и около 870 «Лазермедов» и «Л’Медов». Новые лазеры продаем примерно по 40 в год, — рассказывает Геннадий Варев. — 30–40% берут госучреждения, 60–70% — частные клиники. А раньше частные брали значительно меньше. Появление лазеров в коммерческой косметологии в России в том числе и наша заслуга — мы сделали их доступнее, дешевле импортных раз в восемь». Если в 2005 году РИК, по его оценкам, занимал 65% российского рынка, то сейчас 80%. Однако сам по себе рынок в России несильно вырос: лазеры работают десятилетиями, а закупки новых связаны с открытием новых учреждений. 20 лет назад РИК открыл в Туле собственную Клинику лазерной медицины, ее возглавил сын Варева. Позже открыли еще одну — настоящую многопрофильную клинику со стационаром. Еще в шести городах страны клиники «Л’Мед» работают по франшизе.
«Выручка от продажи лазеров — порядка полумиллиона долларов в год — сопоставима с оборотом клиники», — писал Forbes в 2005 году. Сегодня, по словам Геннадия Варева, общий оборот его предприятий составляет около 100 млн рублей в год. При среднем в 2023 году курсе 85,4 рубля за доллар получается $1,17 млн.
Я еду в фирму, которая так и называется — ООО «Возрождение ремесел». Ее президент Иван Щербино, почетный гражданин Тулы и Герой Соцтруда, всю жизнь занимался художественной отделкой ружей на Тульском оружейном заводе (ТОЗе). Иван Щербино протягивает мне автомат Калашникова, который легко помещается на ладони. Прицеливаюсь. Оглушительный выстрел — плотный календарь, висящий на стене, пробит крошечной пулей. Изготовление миниатюрных действующих копий стрелкового оружия — одно из направлений бизнеса.
Как рассказал Forbes Иван Щербино, которому сейчас 85 лет, ООО «Возрождение ремесел» уже не работает. Но действующие модели стрелкового оружия, например, в масштабе от 1:2 до 1:8 производят и другие мастера. Основатель ООО «Микрон» Валерий Соснин начинал с ремонта часов при Тульском механическом заводе, в 1987 году открыл кооператив по выпуску настенных механических часов с кукушкой, а с 2003 года занялся изготовлением моделей оружия. В мастерской Соснин демонстрирует умещающиеся на ладони модели пистолета ТТ, кольта, маузера в масштабе 1:2. Энергия такого оружия с калибром до 4,5 мм и энергией выстрела 3Дж — как у развлекательной пневматики. А потому никаких разрешений на него не требуется. Из-за низкой энергии, недостаточной для сдвигания пружины затворной рамы, умещающийся на ладони пулемет максим (1:8) стреляет только одиночными. Стоимость самой дешевой модели — пистолет маузер однозарядный (без выдвигающейся обоймы) — 150 000 рублей. Такой же пистолет с работающей обоймой — уже 250 000 рублей. По словам Валерия Соснина, основной объем продаж дают корпоративные клиенты — крупные предприятия, покупающие модели оружия на подарки партнерам или в качестве «наградного» для сотрудников.
С гармошкой и пряником
Тульские пряники — обязательный сувенир, который везут из Тулы. В городе его продвигают всеми возможными способами, в одном из ресторанов можно отведать даже «Тыквенный крем-суп с пряником». Ирина Полякова, как писал Forbes в 2005 году, в 1998 году наладила выпуск печатных пряников по традиционной рецептуре и технологии.
С тех пор предприятие Поляковой выросло и окрепло. Из арендуемого цеха производство переехало в собственное большое здание, рядом с ним компания открыла свой музей пряника. Уже к 2005 году Полякова запатентовала 20 изображений для формы пряника, сегодня у нее их около 500. Одни из самых ходовых — в виде самоваров и матрешек. Объем выпуска продукции вырос в три раза, в среднем производится по 30 т в месяц. «Летом, конечно, больше: сбыт растет за счет туристов, — поясняет Полякова. — Почти все продается в самой Туле». Оборот компании, по ее словам, составляет около 170 млн рублей в год.
Технология осталась неизменной. Пряники делают по советскому ГОСТу 1954 года — с фруктовой начинкой и натуральным медом. «Консервантом выступает только мед, — рассказывает Полякова. — Поэтому у наших пряников срок хранения не полгода, а всего 20 суток. Если в целлофане — 45 суток». Производитель на этикетке указан так: «Заслуженный предприниматель Полякова И. А.» или ООО «Тульский пряник». В последнем случае сверху обязательно крупными буквами приписано «Пряники Поляковой».
Вот наладчица Светлана Горюшкина проверяет, чтобы язычок баяна — маленькая металлическая деталь — издавал звук определенной высоты. Увидев на мониторе компьютера отклонение от нормы, она корректирует язычок легким движением напильника. Неподалеку собирают весь механизм баяна — сложнейшее, кстати, хитросплетение железок. А в отдельной комнате Юрий Чусов настраивает инструмент по камертону: иной капризный баян, говорит он, несмотря на все усилия настройщика, может фальшивить несколько часов кряду.
В 2005 году ООО «Тульская гармонь» восстанавливалось после банкротства. К 2024 году ассортимент фабрики вырос с шести моделей до шестидесяти, численность сотрудников — с 80 до 200 человек, а объем продаж — с 30 до 380 изделий в месяц. Годовой оборот — 200 млн рублей. Производство модернизировали, оснастили станками с ЧПУ. Сами гармоники внутри стали гораздо сложнее и дают теперь музыканту больше возможностей. Юрий Чусов и сегодня на своем месте — настраивает инструменты, доверяя собственному слуху больше, чем компьютеру.
Основные потребители продукции фабрики — около 5000 музыкальных школ, десятки колледжей и высших учебных заведений. Как рассказал Forbes генеральный директор компании «Тульская гармонь» Юрий Брызжев, основной рост продаж пришелся на 2017–2018 годы, когда заработали федеральные программы поддержки культуры. «Сейчас в России ежегодно продается около 5000–5500 штук гармоник, из которых около 4000 выпускаем мы, и 1000–1500 — все остальные российские фабрики», — говорит Брызжев.
Охотников до иностранных инвестиций среди российских губернаторов хватает. Но конкурентным преимуществом Тульской области является близость к Москве, самому большому в России рынку сбыта. Это уже оценила Procter& Gamble, разместившая в Новомосковске (Тульская область) крупнейшее в России производство бытовой химии (Tide, Fairy, Ace). ОАО «Глюкозно-паточный комбинат «Ефремовский», один из крупнейших налогоплательщиков области, принадлежит американской Cargill; в октябре прошлого года компания начала также строительство в области завода крахмалопродуктов и солодовни. У немецкой Knauf в Новомосковске — гипсовый завод.
Все эти производства продолжают работать и сегодня, несмотря на уход иностранного бизнеса из России после февраля 2022 года. С 2005 года к ним добавились и другие крупные инвесторы. Например, c 2019 года в индустриальном парке «Узловая» работает автомобильный завод Haval, выпустивший уже более 200 000 автомобилей.
Индустриальный парк появился еще в 2013 году при губернаторе Владимире Груздеве. При нем начался и общий экономический подъем области. ВРП вырос в 2014 году по сравнению с 2010 годом более чем на 50%. Индекс промышленного производства — на 51,4%, по этому показателю регион вышел тогда на второе место в ЦФО и пятое в стране. Объем инвестиций в основной капитал за счет всех источников финансирования за четыре года составил более 348 млрд рублей.
Но дальше деньги в область пошли еще быстрее. «С 2016 года в регион привлечено более 1 трлн рублей инвестиций. По темпам их роста мы на третьем месте в Центральном федеральном округе. Восемь лет мы входим в топ-5 Национального рейтинга состояния инвестиционного климата, — перечисляет достижения губернатор Алексей Дюмин. — За восемь лет создано более 28 000 рабочих мест, а по итогам завершения нашего большого инвестиционного цикла появится более 51 000». Как рассказали Forbes в правительстве области, в 2023 году регион впервые вышел на третье место в ЦФО по объему промышленного производства. Впереди только Москва и Московская область. Валовой региональный продукт за год вырос на 4,3% и превысил 1 трлн рублей.
Поддержка на всех уровнях
В 2016 году рядом с индустриальным парком «Узловая» была создана одноименная особая экономическая зона (ОЭЗ). По словам Павла Татаренко, генерального директора АО «Региональная корпорация развития и поддержки Тульской области», в ОЭЗ сегодня 27 компаний-резидентов: четыре производства уже работают, десять строятся, остальные на этапе проектирования. Инвесторами вложено более 29,5 млрд рублей, а общий ожидаемый объем — 85 млрд рублей. В настоящий момент занятых в ОЭЗ 2042 человека, общее планируемое число рабочих мест — 5000. Первым резидентом ОЭЗ стал в 2017 году Энгельсспецтрубмаш — принадлежит компании из Саратовской области, оказывающей сервисные услуги нефтегазовым предприятиям. Один из основных продуктов тульского предприятия — гибкая насосно-компрессорная труба, фактически шланг, но только не резиновый, а стальной. Применяется для закачки или откачки жидкости из пластов, скважин и т. п. Как рассказал Forbes генеральный директор Энгельсспецтрубмаша Максим Зубов, три аналогичных производства работают в США, три — в Китае, тульский завод седьмой в мире. Подобной продукции в России потребляется до 5000 т, в «Узловой» производится в год 3500 т. Выручка Энгельсспецтрубмаша в 2023 году составила 1,5 млрд рублей, чистая прибыль — 370 млн рублей.
Другой резидент «Узловой» — компания «Тензограф». Она выпускает сырье для производства композитных (металлографитовых) уплотнений, которые используют, например, при соединении труб, работающих в агрессивных средах при высоких температурах и давлениях. «Мировой рынок — до 60 000 т, а мы уже выпускаем до 2500 т и планируем увеличить производство в два раза, — говорит технический директор «Тензографа» Станислав Филимонов. — Мы ориентированы на экспорт. В 2021 году доля поставок на внешние рынки в сбыте была 60%, но с 2023 года из-за запрета поставок в Евросоюз она снизилась до 20%. Но мы открываем для себя новые рынки, прежде всего страны БРИКС».
«Тензограф» создан при участии разработчиков материала — сотрудников МГУ им. Ломоносова. Однако инженерные кадры для него сейчас готовят непосредственно в Туле. «На базе нашего университета создан биохимический кластер, — рассказал Forbes ректор Тульского государственного университета Олег Кравченко. — При участии вуза проектируется инновационный научно-технологический центр «Композитная долина». Тульские университеты сегодня получили внушительное финансирование — в частности, из 650 млн рублей по региональной программе научно-технологического развития до 2026 года основная доля идет на формирование исследовательской инфраструктуры и поддержку молодых ученых. Три года назад в регионе создан научно-образовательный центр «ТулаТЕХ».
По данным правительства региона, промышленное производство в структуре экономики области составляет более 50%. За 2016–2023 годы минимальный индекс промышленного роста был в 2018 году — 102,8%, максимальный — в 2020 году (112,1%). По итогам 11 месяцев 2023 года он составил 116,1%.
Отвечая на вопрос корреспондента Forbes о том, почему для строительства новой площадки была выбрана именно Тульская область, предприниматели указывали в первую очередь не близость к источникам химического сырья, например, а «личную заинтересованность в инвесторах» главы региона — Алексея Дюмина. Инвесторы уверены, что губернатор гарантированно обеспечит соблюдение сроков по строительству инфраструктуры, сумеет решить все проблемы. «Это не личная заинтересованность, а неотъемлемая часть ежедневной кропотливой работы губернатора и всей команды правительства, — говорит Алексей Дюмин. — Мы предлагаем инвесторам поддержку на всех уровнях власти, начиная от подведомственных учреждений и заканчивая федеральными структурами, включая работу с бизнесом по реализации конечного продукта».
На словах о поддержке «на всех уровнях власти» здесь можно сделать особый упор. И это, пожалуй, самое главное, что произошло с регионом за эти почти 20 лет.