РАЗГОРЕЛСЯ НАШ УТЮГ

«Веселые ребята». Н. Эрдман, Г. Александров, И. Дунаевский, М. Дунаевский.
Театр на Таганке.
Режиссер Денис Азаров, художник Алексей Трегубов, художник по свету Иван Виноградов, хореограф Анна Закусова, музыкальный руководитель Армен Погосян.

Киномюзиклам не привыкать к переходу на театральную сцену: голливудские «Поющие под дождем» и «Мулен Руж», отечественные «Мэри Поппинс» и «Стиляги»… Вот и первая советская музыкальная кинокомедия «Веселые ребята» (1934) обрела сценическое воплощение. Премьера состоялась в Театре на Таганке, на его Новой сцене, до 2020 года принадлежавшей Содружеству актеров Таганки.

Театр на Таганке давно пробавляется музыкальными спектаклями и реализовал такие амбициозные проекты, как российские премьеры мюзиклов «Суини Тодд» Стивена Сондхайма (2017) и «Онегин» Амиеля Гладстона и Веды Хилле (2021), не считая российской же премьеры камерного мюзикла Джейсона Роберта Брауна «Последние пять лет» (2019). В труппе театра — такие мюзикловые звезды, как Павел Левкин и Петр Маркин. Денис Азаров — состоявшийся музыкальный режиссер, начинавший в Театре Покровского и буквально год назад поставивший двойник «Иоланта / Карлик» в Новой Опере. Но таганские «Веселые ребята» наполовину остались на экране, ступив на сцену Таганки лишь одной ногой.

Сценическое воплощение экранного хита — это возможность услышать живьем полюбившиеся номера и повосхищаться живыми, в реальном времени происходящими театральными чудесами, заменяющими кинематографические ухищрения. Такие адаптации часто делаются по горячим следам успешного проката, по возможности сохраняя удачные находки исходника. История о пастухе из приморского колхоза Косте Потехине, который после череды приключений с опереточной путаницей обретает славу как дирижер джазового оркестра, а заодно и личное счастье с голосистой домработницей Анютой, прозябавшей у амбициозной, но безголосой певицы Лены, вовремя на сцену не попала. А дистанция в несколько десятилетий предполагает переосмысление — так, в одноименном киноримейке «Веселых ребят», снятом Алексеем Бобровым в 2014 году, на современный лад перетолковано все, от профессии главного героя (он автослесарь и пасет только детей из детсада) до музыкальной стилистики (хип-хоп вместо джаза) и особенно юмора, а отсылки к оригиналу выглядят как ненавязчивый оммаж.

В постановке Азарова при всех изменениях относительно оригинального материала (например, нет сцен головокружительных погонь, которые не воспроизвести так эффектно средствами театра, и убран малофункциональный персонаж Карл Иванович) сохранен и приумножен общий дух максимально беззубого, неоскорбительно-стерильного, легкого веселья, а визуальная форма не просто сохранена в максимальном приближении к черно-белому киноэкрану, а даже архаизирована поясняющими титрами, которые отодвигают «Веселых ребят», появившихся в момент полного перехода к звуковому кино, куда-то в немой кинематограф 1920-х.

Черно-белый рисованный задник, панорамно перематывающийся по горизонтали, выдавливает артистов на авансцену, оставляя минимум пространства для трехмерных декораций, часть которых любовно повторяет фишки фильма Александрова, такие как ворота колхоза «Прозрачные ключи» и статуя Венеры Милосской. Танцевать тем более негде, хотя графичная хореография Анны Закусовой выжимает все возможное из распятых на плоскости имитированного экрана людей. Даже «стаду» Кости Потехина, состоящему из шести людей в ростовых куклах козлов, быков и гуся, едва есть где тряхнуть демоническими рогами, а оркестру из тех же артистов, только уже в смокингах — куда вынести бутафорские инструменты.

Остаются живая музыка и пение — и тут блистает живой оркестр под управлением Армена Погосяна (который, словно барочный maestro al cembalo, сам сидит за клавишами) c яркой медной группой и чудесной солирующей скрипкой. Аранжировки Андрея Рубцова (музыкального руководителя Театра Сатиры, автора нескольких музыкальных спектаклей для детей) превращают мелодии отца и сына Дунаевских в почти непрерывную партитуру, деликатным underscore’ом звучащую в разговорных сценах. Все персонажи то и дело обращаются к дирижеру напрямую — шутка, в музыкальном театре давным-давно избитая, зрителям Таганки не надоедает.

Голосистая Анюта (партию делят Дарья Авратинская и Анастасия Лазукина) получила в качестве сквозной темы куплеты «Разгорелся наш утюг», органично перемещенные с мюзик-холльной сцены на кухню. Безголосой Леной притворяется Марфа Кольцова, обычно исполняющая большие партии в мюзиклах Таганки. Павел Левкин в роли познающего Россию заезжего маэстро Фраскини перетягивает прожектора на себя, пародируя итальянское бельканто. Самая же яркая вокальная партия — у дуэта, вдохновленного анимированной интермедией из оригинального фильма. Но если у Александрова тощий месяц и полная луна появляются пару раз, отбивая части фильма, то у Азарова повторяющие их силуэты и мелодию Месяц и Часы (Иван Коряковский и Александра Хованская) выходят на сцену снова и снова, все с новыми куплетами (тексты за Лебедевым-Кумачом дописывали Вадим Жук и Павел Левкин) и все более беспомощными титрами: мол, авторы спектакля тоже не знают, кто это.

В последней картине, действие которой происходит в неизбежном Большом театре, сцена обретает глубину, а декорации — объем и пафос, но их детская раскраска цветными карандашами тем более подчеркивает общую несерьезность происходящего. Ибо можно сколько угодно ностальгировать по теплой ламповой советской культуре, но очевидно, что для ее полноценного восприятия нужно притвориться советским же зрителем, радующимся черно-белому кино, где песня помогает строить и жить немолодым тридцатилетним людям с плохими зубами.