Призер Олимпиады Илья Авербух 26 марта в честь своего 50-летия представит в СК «Юбилейный» гала-шоу «Вместе и навсегда». Выступят Роман Костомаров, Елизавета Туктамышева, Алексей Ягудин и другие звезды российского фигурного катания. Отдел спорта «Фонтанки» перед этим поговорил с Авербухом о деталях концерта, его юбилее и бизнесе ледовых шоу.
На счету Ильи Авербуха — серебро Олимпиады (2002), а также золото, серебро и бронза чемпионатов мира (2002, 2003, 2001). Уже после окончания карьеры он первым в России собрал звездных фигуристов не в спортивной, а в зрелищной программе. Он же стал родоначальником нового жанра: ледовых спектаклей с единым сюжетом, музыкой, сценографией, являющихся синтезом фигурного катания и музыкального театра. За его плечами 20 лет опыта в постановке подобных шоу. И, несмотря на появление многочисленных конкурентов, представления Авербуха остаются в числе любимых у зрителей.
— За последнее время было столько ледовых шоу, в том числе и по телевизору. В чем уникальность вашего предстоящего проекта, который вы покажете 26 марта в Петербурге?
— Безусловно, огромное количество различных ледовых активностей пришлось на март месяц: и успешно проведенный Кубок Первого канала, потом прошедший при аншлагах турнир «Вызов». Но я всё равно уверен, что все те, кто придут к нам 26 марта в «Юбилейный», не останутся неудовлетворенными. Во-первых, потому что они увидят абсолютное созвездие чемпионов. Их настолько много у нас, что в двух отделениях каждый будет выходить на лед только один раз, тогда как обычно у нас спортсмены исполняют номера как в первом, так и во втором отделении. То есть 24 номера абсолютно оригинальных, топ-фигуристы нашей страны. Многие из них представят свои собственные номера, в том числе и те, которые только что были на турнире «Русский вызов».
Это гала-шоу мы подготовили совместно с Санкт-Петербургским государственным ледовым театром. Мы вместе с ним сделали уже довольно много проектов в Петербурге. В этих питерских шоу всегда есть что-то, чего нет в других городах. Мы стараемся удивлять. Безусловно, украшением выступления будут вокальные исполнители, которые украсят его живым вокалом, среди которых у нас Александр Панайотов, Юлианна Караулова, Евгения Рябцева, Руслан Ивакин и многие-многие другие.
— Насколько я знаю, это шоу будет посвящено вашему юбилею?
— Конечно. В декабре я отпраздновал в Москве 50-летие. Но также этот год — 20 лет с того момента, когда я сделал свое первое ледовое шоу. И многие из ребят, которые будут выходить на лед, были со мной именно в тот момент. Среди них Лёша Ягудин и Таня Тотьмянина, Максим Маринин и Мария Петрова, Алексей Тихонов, чуть позже Оксана Домнина и Максим Шабалин. Все они будут участниками этого шоу. И конечно, Роман Костомаров. В паре с Татьяной Навкой они также начинали вместе со мной. Это будет такое юбилейное шоу, где мы будем много вспоминать. Я стану ведущим этого шоу. Мы назвали шоу «Вместе и навсегда». Мы вместе и друг с другом, и вместе с нашим зрителем. Я думаю, что можно сказать, что вот это шоу будет такой квинтэссенцией «Русского вызова» (турнира шоу-программ) и Кубка Первого канала, когда все уже вместе, уже без напряжения турнирной борьбы, но с очень яркими номерами.
— Ждать ли вас на льду?
— Я буду исключительно как ведущий. Я в последний раз вышел на лед в Москве на своем гала, и я для себя решил, что пока это будет крайний раз. Может быть, если я дотяну до шестидесяти, вот тогда вернусь на лед. Для этого нужны особенные эмоции. А так у нас в каждом отделении почти по 15 номеров. Я вообще боюсь, что это будет одно из самых длинных шоу, так что зрителю надо набираться терпения. Я думаю, что мы точно уйдем сильно за три часа.
— Вас ведь можно назвать пионером ледовых шоу в России. Насколько изменилась индустрия за это время? У вас же теперь так много конкурентов. Не боитесь ли?
— Пионером, наверное, меня не совсем правильно называть, потому что ледовые шоу в России и в Советском Союзе проходили до меня. Просто был такой очень сложный период, когда действительно всё распалось и почти 20 лет ничего не проводилось в России. И я, наверное, оказался тем человеком, который, как говорится, снова поднял это знамя. Но поднял в другом формате, потому что до этого это всё-таки были государственные шоу. А я создал эту бизнес-индустрию. Хотя в тот момент многие пытались: свое шоу хотел сделать и Алексей Урманов, и Артур Дмитриев, и Мария Бутырская. Хотели, но не получилось. А у меня получилось. Точка. Дальше был период, наверное, лет 12, когда я был абсолютным монополистом на этом рынке. Потом уже появился проект у Жени Плющенко, а затем Татьяна Навка вышла из моего коллектива и тоже решила делать свое шоу. Но это опять же не конфликтная ситуация. Таня 12 лет была солисткой моих проектов, мы сделали огромное количество совместной работы. Она была в главных ролях в двух моих спектаклях: «Огни большого города» и «Кармен», была хедлайнером всех моих шоу вместе с Ромой Костомаровым. Но после Таня сказала, что хотела бы попробовать свое дело. Я хочу подчеркнуть, что у нас очень хорошие отношения. Да, конкуренция, безусловно, возникла, как и с Женей, но всё равно за ней стоит экономика. Если мы все продолжаем работать, если зрители покупают билеты, значит, хватает на всех. Если бы кто-то, как говорится, «сошел с дорожки», значит, конкуренция его сбила. Но мы все в строю. Наверное, можно сказать, что есть «три кита»: Таня, я, Женя, в любой последовательности. У каждого свои направления, свои ледовые истории. Если раньше было, допустим, 100 человек и все шли только ко мне, то с приходом других ребят на рынок не значит, что мы этих же 100 человек поделили на троих. Просто сам рынок стал шире. И он продолжает расширяться, поэтому места хватает всем.
— Не боитесь, что конкуренты вас все-таки обгонят?
— Во-первых, есть действительно очень большой постановочный опыт. Конечно, это отчасти благодаря проекту «Ледниковый период». Я, в отличие от ребят, в основном сам ставлю всю хореографию и разрабатываю режиссуру. Женя Плющенко, например, берет различных хореографов, которые ставят ему спектакли. Что касается Тани, то я знаю, что она активно принимает участие, но всё-таки в основном тоже опирается на приглашенных режиссеров и вместе с ними уже дорабатывает истории. То, что мы ограничены в финансовых возможностях, но нам нужно держать зрителей, тонизирует нас на больший упор на режиссуру, на эмоцию, чтобы компенсировать отчасти отсутствие каких-то технических вещей. Для меня качество очень важно. Я всё время внутри процесса, я всё время стараюсь отсматривать различные направления. Как вы знаете, я еще являюсь режиссером больших культурных театрализованных событий, таких, как открытие чемпионата мира по футболу, церемония открытия Универсиады в Красноярске, «Нижний 800» — событие, получившее высшую международную премию как ивент, когда мы построили всё на воде. Это совершенно не ледовые мероприятия, но они помогают расширять кругозор и потом переносить этот опыт на лед, расширять рамки жанра.
— Ваши шоу все эти 20 лет приносили прибыль? Или были какие-то провальные периоды?
— Нет, конечно, первые два года это был вообще абсолютно убыточный проект. Я к цифрам переходить конкретно не буду, но я хочу сказать, что практически ни один сильный фундаментальный ледовый проект невозможен без поддержки и без вливаний. Если показать зрителю то, что им уже полюбилось, возможно, в нескольких столичных городах удастся выйти в ноль, ну или в небольшой плюс.
Билетная касса — это очень неровная история, потому что в разных городах люди по-разному ходят на шоу. Даже в одном и том же городе вы можете собрать абсолютный аншлаг в один год, получить 50% зрителей на следующий год, а потом вдруг опять через год аншлаг. Это непредсказуемые вещи, а системность для бизнеса очень важна.
В Петербурге, например, Государственный ледовый театр принимает непосредственное участие в создании наших проектов, не только в плане финансовой поддержки, но и приглашая фигуристов, которых хочет видеть именно петербургская аудитория.
— Некоторые ваши конкуренты также используют систему государственных грантов. Про вас я таких историй почти не слышал. Насколько для вас это актуальная история?
— В последнее время мы стали разово получать гранты. Например, мы получаем поддержку от Президентского фонда культурных инициатив в последние годы. Конкретно, проект в Сочи проходил два года при поддержке ПФКИ, и без этой поддержки мы бы, наверное, совершенно не справились, потому что в Сочи очень-очень сложная экономика. Поэтому мы очень благодарны этой поддержке, она действительно важна.
— В шоу в Петербурге планируется участие Романа Костомарова. Для вас, наверное, было важно, что после всего случившегося с ним он продолжил выступать в ваших шоу?
— Безусловно, для меня это очень-очень так по-человечески… не знаю, подходит ли слово «важно»… ну конечно, и важно, и трогательно… сложно подыскивать слова. Рома впервые после болезни вышел на лед в моем юбилейном шоу, это однозначно вошло в историю. Я ему за это благодарен. Это, конечно, очень важный для меня момент — то, что мы продолжаем быть с Ромой вместе… Но Рома всегда был последователен. Даже в тот момент, когда Татьяна Навка ушла из проекта, Рома принял решение остаться со мной.. Это очень мужская и последовательная позиция. Для меня Рома — роднейший человек. Мы все очень тяжело проходили и проходим всё то, что случилось с Ромой. Конечно, наши тяжести несравнимы с тем, через что прошел Рома, но надо жить дальше. И Рома тут стал для нас всех очень важным примером. Поэтому каждый его выход на лед — это абсолютное событие. Сейчас мы уже задумываемся о новом номере, который Рома с Оксаной подготовят, возможно, для наших будущих гастролей в Сочи. Сейчас на лед он выйдет с номером, который уже видели, но всё равно это уникальное событие, с важным месседжем. Номер о том, что происходило в его жизни, как он вернулся к Оксане практически из другого мира.
— Сильно ли его изменила эта история?
— Конечно. Но какие-то основные вещи остались в Роме незыблемыми, в том числе самоирония, целеустремленность и сила. В Роме появилась бóльшая мудрость: он теперь как будто немножко над схваткой. Но ему пришлось заплатить дорогую цену за эту мудрость.
— Скажите честно, вы верили, что он снова встанет на коньки?
— Да, мы действительно верили в это. Мы этим все жили, потому что мы знали, что Рома — это такой человек, который всегда стремится сделать невозможное возможным. Уже когда эта трагедия случилась, мы искали и смотрели видео, где ребята на протезах занимаются даже бальными танцами. Тогда стало понятно, что этим можно управлять. Хотя я до сих пор с трудом представляю, как он это делает.
— Что думаете о новых форматах турниров, которые проходят сейчас под эгидой федерации? В частности, о недавнем шоу-турнире, который вы уже упомянули.
— Я бы, наверное, вообще шоу-турнир назвал бы не турниром, а конкурсом, потому что это не имеет ничего общего со спортивным состязанием. Это именно конкурс: творческих номеров, творческих идей, творческих направлений. Считаю, что он очень важен, необходим, он развивает нашу сборную, ребят, он популяризирует фигурное катание, он добавляет особенную энергию и привлекает спонсоров, благодаря которым удалось собрать очень большой призовой фонд. А сегодня это очень важно, потому что поддерживает ребят, которые оказались без больших международных турниров. Поэтому здесь я вижу только одни плюсы. То, что это вызывает споры и разные мнения — ну и дай бог, ради этого всё и происходит. Фигурное катание этим и живет. Не бывает в фигурном катании, чтобы все ушли довольными из дворца спорта или же были в каком-то едином мнении.
Безусловно, формат станет с годами более четким, с более четкими критериями, но это очень интересное направление, и его надо обязательно продолжать. Да, конечно, кто-то скажет, что Авербух дважды уже выигрывает с Ягудиным этот турнир и другие его номера получают очень высокую оценку и призовые места, и поэтому он за это топит. Но поверьте, это совершенно не так. Для меня это, в первую очередь, возможность творить на льду, показывать, какие могут быть средства выразительности в ледовых номерах. То расширение возможностей жанра, которое мы показали в номере с Алексеем Ягудиным. То же самое можно сказать и о проекте «Ледниковый период». В моменте он, безусловно, является ключевым, но титул победителя «Ледникового периода» — это титул в основном для доброй памяти его участников. Конечно, эти турниры нельзя ставить на одну ступень с чемпионатом Европы, мира или Олимпийскими играми — эти титулы с тобой навсегда. А тут же — такая обертка, оболочка, немножко развлекательного характера. Там рождается много искусства, и это искусство привлекает людей. Когда в жюри сидит Борис Эйфман — больше-то, в общем-то, ничего и не надо. Это величайший хореограф. И то, что мы показываем ему свои работы, для меня это и есть самое важное в таких турнирах. И то, что Первому каналу удается привлекать людей такого уровня, как Егор Дружинин, Сергей Безруков, Алла Сигалова, — замечательно.
— Кстати, там много споров возникло вокруг победы Ягудина. Ему даже прилетело за это в соцсетях, а он не сдержался и не очень вежливо ответил одному из комментаторов.
— Я не очень следил за этой историей. Лёша далеко не первый раз вступает в полемику. Такой у него формат общения. Я думаю, тех, кто знает Ягудина, вряд ли можно чем-то подобным удивить. У него есть периоды резких высказываний, он не душка. И это его выбор, за такую прямолинейность его многие уважают. Он не обязан за это оправдываться. Номер, который нам удалось с ним сделать, — это исторический прорыв. Никогда в истории фигурного катания не было такого, чтобы фигурист выступал вживую, не под записанную фонограмму, при этом делая тройные прыжки и сохраняя дыхание (а я напомню, что Лёша уже подбирается к 45-летию), и продолжал по-настоящему, как на театральной сцене, играть. Понятно, что Санкт-Петербург, конечно, благоволил Лизе Туктамышевой, которую я сам очень люблю. У нее похожая программа, там только читали в записи стихи Алисы Фрейндлих. Лиза предложила мне поработать вместе над этим номером. Но я сказал: «Лиза, это будет не совсем верно, потому что я практически в этом же жанре работаю с Лёшей». В итоге Лиза была потрясающей. Она и музыку выбрала правильно, и постановку сделала очень интересную. По мне, было бы идеально, если бы судьи сориентировались и сделали бы два первых места, потому что Лиза — символ долголетия в женском одиночном катании, а Лёша — символ актерства и тоже долголетия. Это была бы прямо квинтэссенция. Но судьи не сориентировались в моменте. На самом деле там уже в середине было понятно, кто вырвался в лидеры, и можно было бы поддержать Лизу, но тогда надо было Алексею вообще не давать баллов. Но вот, например, Борис Эйфман всё равно поставил Лизу выше, отдав Лёше второе место, и, в общем-то, вот этими двумя баллами он сделал его победителем. Думаю, он тоже это всё понимал, но у него не поднялась рука не дать Ягудину вообще ни одного балла.
— На шоу в Петербурге Ягудин не планирует повторить что-то подобное?
— Да, Лёша будет повторять именно этот номер. И кстати, Лиза тоже повторит именно тот номер. Так что я думаю, когда Лёша прочитает «Мгновения» и после этого выйдет Рома Костомаров с Оксаной Домниной, стихотворение Роберта Рождественского еще больше зазвучит и станет еще более понятным всем. Для меня было вообще очень важно, чтобы это стихотворение «Не думай о секундах свысока…», которое мы уже произносим просто как скороговорку и в голове у нас оно звучит только под музыку из фильма «17 мгновений весны», было услышано по-другому. Чтобы люди почувствовали его, поняли его, переосмыслили. Мы очень много смыслов старались вложить в это шоу. Для меня эта история очень важна с драматургической точки зрения.
Беседовал Артем Кузьмин, «Фонтанка.ру»