ВС рассмотрит вопрос о значении экспертной оценки имущества банкрота в споре о подозрительной сделке – ПБ «Олевинский, Буюкян и партнеры»

Автор: Екатерина Ковшарёва, юрист правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры»25.03.2024 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ рассмотрит кассационную жалобу Пешехоновой Ольги Ивановны (далее – Заявитель) на определение Арбитражного суда Нижегородской области от 11.11.2022, постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 20.03.2023 и постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 30.08.2023 по делу № А43-32982/2018 о банкротстве акционерного общества «Жилстройресурс» (далее – Должник).В 2017 году, в течение года до возбуждения дела о банкротстве АО «Жилстройресурс», между Должником и Пешехоновой О.И. был заключен договор купли-продажи нежилого помещения. Имущество было реализовано по цене 750 000 руб.В 2021 году конкурсный управляющий Должника обратился в суд с заявлением о признании указанного договора недействительным на основании пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. В деле была проведена оценка стоимости реализованного по договору нежилого помещения. Эксперт установил, что рыночная стоимость помещения на дату совершения сделки составляла 1 270 000 руб.Суд первой инстанции, указав, что отклонение цены в договоре от реальной рыночной стоимости объекта, определенной по результатам проведения судебной экспертизы, составило 40%, установил наличие неравноценного встречного исполнения и признал сделку недействительной на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве.Суд также установил, что на момент совершения оспариваемой сделки АО «Жилстройресурс» отвечало признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества, о чем свидетельствуют многочисленные судебные акты о взыскании денежных средств с Должника.В признании сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, статьи 10 Гражданского кодекса РФ суд отказал в связи с отсутствием достаточных доказательств.Так как нежилое помещение по оспариваемому договору Пешехонова О.И. продала другому лицу, суд взыскал с Заявителя рыночную стоимость имущества, установленную экспертом, в размере 1 270 000 руб.Дополнительным определением от 09.03.2023 суд первой инстанции восстановил право требования Заявителя к Должнику в размере 750 000 руб. Суд руководствовался разъяснениями абзаца 2 пункта 25 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление № 63), в соответствии с которыми в случае признания недействительными действий должника по уплате денег, передаче вещей или иному исполнению обязательства, а также иной сделки должника, направленной на прекращение обязательства (путем зачета встречного однородного требования, предоставления отступного или иным способом) на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве, обязательство должника перед соответствующим кредитором считается восстановленным с момента совершения недействительной сделки, а право требования кредитора по этому обязательству к должнику (далее - восстановленное требование) считается существовавшим независимо от совершения этой сделки (абзац первый пункта 4 статьи 61.6 Закона о банкротстве).Оспаривая определение Арбитражного суда Нижегородской области, Заявитель указывала на то, что суд первой инстанции не сравнил условия оспариваемой сделки с аналогичными сделками, а в заключении эксперта имелись ошибки, приведшие к завышению стоимости оцениваемого имущества. По мнению Заявителя, отказывая в удовлетворении ходатайства о проведении повторной экспертизы, арбитражный суд лишил участника процесса его права на предоставление доказательств для устранения выявленных противоречий.Кроме этого, по мнению Заявителя, выводы финансового анализа о состоянии Должника и бухгалтерская отчётность Должника не могут служить обоснованием ненадлежащей осмотрительности Пешехоновой О.И. или указывать на то, что она воспользовалась трудным финансовым положением Должника для приобретения недвижимого имущества по заниженной цене. Доступ к указанной информации был ограничен, и Заявитель необходимых прав доступа не имела. При этом, на момент совершения сделки в отношении Должника было возбуждено только одно исполнительное производство, то есть имеющаяся задолженность своевременно им погашалась.Заявитель также привела довод о пропуске конкурсным управляющим срока исковой давности, предусмотренного пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, для подачи в арбитражный суд заявления об оспаривании сделки Должника.Апелляция отказала Заявителю в удовлетворении жалобы. Заключение эксперта суд признал составленным верно и обоснованно, а несогласие Заявителя с методикой оценки, использованной экспертом, не свидетельствовало, по мнению суда, о недостоверности или недопустимости экспертного заключения.Апелляционный суд отклонил довод Заявителя о том, что суд первой инстанции не учел факт отчуждения Должником помещения по аналогичной стоимости. Как указала апелляция, Заявителем не был опровергнут вывод суда, отраженный в определении от 30.09.2022, о том, что реализованная недвижимость отличалась по качественным характеристикам, этажности расположения и т.д.В обоснование принятого решения апелляция, среди прочего, привела позицию Верховного суда, изложенную в определениях от 22.12.2016 № 308-ЭС16-11018, от 09.10.2017 № 308-ЭС15-6280, согласно которой отчуждение имущества по заниженной многократно цене очевидно свидетельствует о том, что должник преследовал цель вывода ликвидного имущества; это, в свою очередь, не могло не породить у любого добросовестного и разумного участника гражданского оборота сомнений относительно правомерности отчуждения. Покупатель, намереваясь приобрести имущество по явно заниженной стоимости, проявляя обычную при таких обстоятельствах степень осмотрительности, должен предпринять дополнительные меры, направленные на проверку юридической судьбы вещи.Отклоняя довод Заявителя о том, что последний не мог знать о неплатежеспособности или недостаточности имущества должника, апелляционный суд подчеркнул, что согласно пункту 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве для признания сделки недействительной достаточно наличия следующих обстоятельств: совершения сделки в период подозрительности и заниженной стоимости имущества. Недобросовестность другой стороны сделки в данном случае устанавливать не требуется.Аргумент Заявителя о пропуске конкурсным управляющим годичного срока исковой давности суд также отклонил, подчеркнув, что срок исковой давности в любом случае не может начать течь ранее даты введения процедуры конкурсного производства, и в таком случае указанный срок был соблюден.При этом апелляция изменила определение суда первой инстанции в части применения последствий недействительности сделки. Отметив, что факт оплаты Пешехоновой О.И. Должнику по спорному договору суммы в размере 750 000 руб. конкурсным управляющим не оспаривается и, учитывая последующее отчуждение покупателем помещения в пользу третьего лица, суд применил последствия недействительности сделки в виде взыскания с Заявителя в конкурсную массу Должника 520 000 руб., составляющих разницу между рыночной стоимостью объекта недвижимости, определенной по результатам судебной экспертной оценки, и его ценой, установленной в спорном договоре купли-продажи.Обосновывая целесообразность такого подхода, апелляционный суд подчеркнул, что применение таких последствий недействительности сделки имеет положительный экономический эффект для Должника. Наполнение конкурсной массы в случае применения судебного зачета встречных реституционных обязательств наступит раньше, чем в случае присуждения в пользу Должника всей суммы средств, уплаченных по недействительному обязательству. Кроме того, соблюдается баланс сторон спора, учитывая, что дополнительным определением от 09.03.2023 суд первой инстанции восстановил право требования Заявителя к Должнику в размере 750 000 руб.Постановление апелляции в части применения последствий недействительности договора купли-продажи обжаловал конкурсный управляющий Должника. Кассатор привел доводы о недопустимости зачета встречных требований при применении реституции по недействительной сделке в рамках дела о банкротстве и нарушении прав кредиторов, так как зачет в таком случае приведет к преимущественному удовлетворению требований Пешехоновой О.И.Кассационный суд удовлетворил жалобу управляющего, так как в соответствии с разъяснениями пункта 25 Постановления № 63 общим последствием недействительности сделок является двусторонняя реституция и возврат сторон в первоначальное положение, которое существовало до ее заключения. В рассматриваемом же случае суд апелляционной инстанции фактически осуществил зачет встречных реституционных требований Должника и Пешехоновой О.И.Также в соответствии с пунктом 27 Постановления № 63 в случае, когда сделка была признана недействительной на основании пункта 1 статьи 61.2 или пункта 2 статьи 61.3 Закона о банкротстве, восстановленное требование подлежит включению в реестр требований кредиторов и удовлетворению в составе требований третьей очереди (пункт 3 статьи 61.6 Закона о банкротстве). Такое требование может быть предъявлено должнику в порядке, предусмотренном статьей 100 Закона о банкротстве, в ходе внешнего управления или конкурсного производства.Следовательно, как указал кассационный суд, правовой подход, избранный судом апелляционной инстанции, привел к тому, что требование Пешехоновой О.И. было удовлетворено преимущественно перед другими кредиторами Должника, что недопустимо и противоречит цели процедуры конкурсного производства. Постановление апелляции было отменено в части применений последствий недействительности сделки в виде зачета.В кассационной жалобе, поданной в Верховный суд, Пешехонова О.И. указывает на то, что нижестоящие суды не приняли во внимание доводы о реализации конкурсным управляющим Должника в 2022 году сходного по характеристикам нежилого помещения, имеющего немного большую площадь, за 850 000 рублей. Это, с учетом роста цен на недвижимость в период с 2017 по 2022 год, свидетельствует о рыночном характере цены оспариваемого договора.Как отмечает Заявитель, нижестоящие суды придали заключению эксперта заранее установленную силу, уклонившись от проверки возражений кассатора об имеющихся значительных отличиях между оцениваемым помещением и его аналогами. Эксперт признал аналогами нежилые помещения, расположенные в крупных торговых центрах, находящиеся намного ближе к центру города, имеющие большую площадь, с доброкачественным современным ремонтом. Тогда как объект оценки имеет меньшую площадь, находится довольно далеко от центра, расположен на цокольном этаже многоквартирного дома, внутри жилого квартала с неудобным подъездом. На объекте необходимо было проводить ремонтные работы.Согласно пунктам 4, 5 статьи 71 АПК РФ каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами. Никакие доказательства не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы. Однако на практике суды часто отдают предпочтение экспертным заключениям перед остальными доказательствами.Например, в определении от 15.02.2019 № 305-ЭС18-8671(2) по делу № А40-54535/2017 ВС РФ, отменяя судебные акты нижестоящих инстанций о признании недействительным договора купли-продажи квартиры между банкротом и его контрагентом, подчеркнул, что в соответствии с диспозицией пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве помимо цены для определения признака неравноценности во внимание должны приниматься и все обстоятельства совершения сделки, то есть суд должен исследовать контекст отношений должника с контрагентом для того, чтобы вывод о подозрительности являлся вполне убедительным и обоснованным.В приведенном споре квартира была оплачена с привлечением кредитных средств и средств материнского капитала, в связи с чем ПАО «Сбербанк России» производилась оценка приобретаемой квартиры, согласно которой ее цена соответствовала сумме, указанной в договоре. Исходя из указанного, ВС РФ сделал вывод о том, что сопутствующие заключению договора обстоятельства и контекст взаимоотношений сторон, в том числе сведения об источниках денежных средств на оплату квартиры, в рассматриваемом конкретном случае исключают вывод о подозрительности сделки, а также о неравноценном характере осуществленного контрагентом должника встречного предоставления.В другом деле СКЭС ВС РФ анализировала доводы нижестоящих судов, признавших недействительным договор купли-продажи автомобиля, заключенный обществом-банкротом, на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Определением 05.05.2022 № 306-ЭС21-4742 по делу № А12-42/2019 суд отменил принятые судебные акты и отказал конкурсному управляющему в удовлетворении заявления.Судебная коллегия указала следующее. Приходя к выводу о том, что цена автомобиля была занижена, нижестоящие суды опирались на положения подпункта 4 пункта 2 статьи 40 Налогового кодекса Российской Федерации и указали на существенное расхождение между рыночной и договорной стоимостью предмета договора.Вместе с тем, понятие неравноценности является оценочным, в силу чего к нему не могут быть применимы заранее установленные формальные (процентные) критерии отклонения цены. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 03.02.2022 N 5-П, наличие в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве оценочных характеристик создает возможность эффективного применения этой нормы к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций.Таким образом, квалификация осуществленного предоставления как неравноценного определяется судом в каждом случае исходя из конкретных характеристик сделки и отчуждаемого имущества (его количества, ликвидности, периода экспозиции и т.п.).По мнению Судебной коллегии, само по себе отклонение стоимости автомобиля на 22,8% от цены, определенной в результате экспертизы, не может рассматриваться как неравноценное без приведения дополнительных доводов, в частности о том, что исходя из технических параметров, состояния и функциональных (эксплуатационных) свойств продаваемого транспортного средства для общества было очевидно значительное занижение цены его реализации по сравнению с рыночной стоимостью аналогичных товаров, свидетельствующее о явно невыгодной для должника сделке и вызывающее у осмотрительного покупателя обоснованные подозрения. Однако подобные обстоятельства судами не установлены.По моему мнению, доводы Заявителя в рассматриваемом споре обоснованы. Так, Должник является непубличным акционерным обществом и обязан раскрывать годовую финансовую (бухгалтерскую) отчетность лишь в предусмотренных законом случаях. Соответственно, лицо, намеревающееся заключить сделку с таким контрагентом, менее осведомлено о его финансовом состоянии, чем в случае заключения сделки с публичным акционерным обществом, которое обязано публиковать свою отчетность.Пешехонова О.И., как следует из ее позиции, добросовестно проверяла наличие у Должника неисполненных обязательств через доступные ей инструменты, в частности, через Службу судебных приставов. Следовательно, Заявителя в данном случае нельзя обвинить в недостаточной осмотрительности или злоупотреблении правом. С учетом отсутствия аффилированности между Должником и Заявителем, контекст их отношений не свидетельствует о подозрительности сделки.Кроме этого, нижестоящие суды необоснованно отвергли доводы Заявителя об отсутствии схожести между сравниваемыми экспертом помещениями, так как, как следует из выработанной Верховным судом практики, сама по себе разница в цене, по которой должником было реализовано имущество, не свидетельствует о неравноценности сделки. В данном случае, с учетом позиции Заявителя, судам следовало дополнительно исследовать характеристики реализованного имущества и его аналогов.В пользу аргументов Заявителя свидетельствует и непоследовательность поведения конкурсного управляющего Должника, который уже в период рассмотрения этого спора реализовал схожее по характеристикам помещение по аналогичной цене.Думаю, в данном споре Верховный суд, придерживаясь ранее выработанного подхода, отменит принятые судебные акты и откажет конкурсному управляющему в удовлетворении заявления о признании договора купли-продажи недействительной сделкой. Не исключаю, что Верховный суд укажет судам на необходимость более точечно применять положения Закона о банкротстве о неравноценности сделок, в каждом конкретном случае исследовать обстоятельства совершения сделки и факторы, повлиявшие на формирование цены реализуемого имущества. Кроме того, не лишним будет в очередной раз обратить внимание судов на необходимость оценивать имеющиеся доказательства в их совокупности и не отдавать исключительный приоритет заключению эксперта.