16 марта на Масленицу в Никола-Ленивце сожгут 22-метровый вулкан из березовых веток и сена. Forbes Life вспомнил историю возникновения арт-парка и поговорил с современными художниками о работах, которые они предавали огню или планировали сжечь
Жизнь крохотной деревни Никола-Ленивец под Калугой изменилась после того, как в ней поселился Николай Полисский, живописец и участник арт-группы «Митьки». Он впервые попал сюда в 1989 году, когда сам Никола-Ленивец и соседние села находились в упадке, а люди постепенно уезжали в поисках лучшей жизни. Полисского впечатлили 650 га нетронутой природы. На протяжении 10 лет он обустраивал деревенскую жизнь, подружился с тремя старожилами, построил дом, писал разноцветные пейзажи, в том числе с видами реки Угры.
Никакого сопротивления среды художник не чувствовал — местные привыкли к нему и говорили просто: «Он дал нам хлеба». Кроме того, в каждом новом проекте Николай закладывал возможность соучастия. «Он делал искусство, которое было понятно простым, неподготовленным людям и интересно арт-экспертам», — говорит управляющий партнер Никола-Ленивца и продюсер фестивалей «Архстояние» и «Архстояние Детское» Юлия Бычкова.
«Многое делалось на ощупь, я ни на что не рассчитывал, просто пытался воплотить свою идею, — добавляет Николай Полисский. — В итоге я понял, что в моих руках мощный ресурс — необъятная территория, нескончаемый природный материал и, самое важное, интерес местных. Такого ни у кого в мире нет».
В 2006 году официально открылся арт-парк «Никола-Ленивец» и прошел первый фестиваль «Архстояние». Спустя три года после открытия у парка появился инвестор — московский бизнесмен, основатель компании «Связной» Максим Ноготков. К 2013 году территория парка в 600 га обросла инвестиционными планами на общую сумму в 3 млрд рублей, которые планировалось потратить в рамках государственно-частного партнерства. В ответ на инициативы Ноготкова правительство Калужской области по программе развития туризма обещало построить дорогу к парку.
Но в 2014 году Максим Ноготков потерял созданную им группу компаний и улетел в Сан-Франциско. Сеть «Связной» отошла группе Solvers Олега Малиса, а парк, часть земли которого оказалась в собственности Малиса, и фестиваль стали развиваться за счет фандрайзинга. Сегодня посещаемость парка достигла 250 000 гостей в год.
Сжигать арт-объекты на Масленицу в Никола-Ленивце начали с 2001 года. В этом году 16 марта огню отдадут «Черную гору» — работу Константина Фоминова, местного жителя, давнего соавтора Николая Полисского, который помогал при возведении почти всех местных арт-объектов. «В самом начале я думал, зачем из сена строить, можно скотине его скормить, — говорит Константин. — Сегодня отношение другое — я проникся искусством, влюбился во все это, даже домой несу камни, палки красивые, собираю из них что-нибудь».
«Черную гору» — сложенный из березовых веток и сена 22-метровый вулкан — команда из 20 человек собирала на протяжении трех месяцев. Архитектором выступила Екатерина Полякова, автор объекта 2022 года «Вавилонская башня». Сожжение «Черной горы» будет повторять реальное извержение вулкана с черным дымом из жерла, искрами и пеплом из кратера и сходом огненной лавы.
Обычно созданию арт-объекта для Масленицы предшествует открытый конкурс. Художник Алексей Лука рассказывает, как он несколько раз пытался что-то придумать, но всегда останавливался на этапе выбора конкретного образа. В 2021 году в рамках «Архстояния» он создал «Дом-антресоль» — существующий до сих пор жилой арт-объект, в котором есть все необходимое для жизни на природе в любое время года. Но для Масленицы образ дома, по словам самого художника, совершенно не подходит: «В горящем виде он скорее вызвал бы негативные ассоциации, так что если бы я все же решился сжечь свою работу, это было бы что-то максимально абстрактное».
Художник-нонконформист Игорь Шелковский, чьи работы хранятся в Третьяковке, Центре Помпиду и других мировых музеях, а его «Красный мост» стоит в Никола-Ленивце, говорит что «никогда не сжигал свои работы, даже если они этого заслуживали». Но при этом сжигание объектов в Никола-Ленивце он признает художественным приемом. «Для меня он означает напоминание о непрочности искусства, его зависимости от восприятия зрителя, — говорит Шелковский. — О том, что многое делается исключительно ради зрелища, ради визуального эффекта».
Forbes Life поговорил еще с несколькими авторами, также признающими работу с огнем полноправным художественным приемом. Все они либо уже имеют опыт сжигания своих работ, либо задумывались об этом.