Мария Колесникова, кандидат политических наук, доцент МГЛУ
Новости о последовательном подписании Турцией и Сомали соглашения об оборонном и экономическом сотрудничестве (февраль) и меморандума о взаимопонимании в области энергетики (март) вызвали дискуссию в международной печати о возрастающей роли Турции в районе Африканского Рога. Два документа, которые следует рассматривать как составляющие единой договоренности, предполагают закрепление на 10 лет ответственности Анкары за создание, обучение и оснащение ВМС Сомали в обмен на определенные экономические преференции со стороны Могадишо, в частности, в области разработки месторождений и добычи нефти и газа в сомалийских водах, которые де-факто будут находиться под защитой Турции. Предусматривается, что турецкая сторона будет получать до 30% доходов от эксплуатации особой экономической морской зоны Сомали (на сегодняшний день объем доказанных запасов нефти здесь составляет 35 млрд. баррелей)[1].
Последствия заключения этих соглашений, вероятно, будут оказывать влияние на геополитическую обстановку в регионе еще в течение долгих лет. Что они означают на практике для Турции и всего Африканского Рога? Как их следует оценивать в более широкой перспективе?
Несмотря на то, что многие авторы указывают на взаимосвязь турецко-сомалийских договоренностей и соглашения между Эфиопией и Сомалилендом[2], следует подчеркнуть, что, прежде всего, эти шаги вписываются в логику турецкой стратегии последних лет, нацеленной на упрочение позиций Анкары на побережье Индийского океана и Аденского залива — пути к Красному морю.
Сомали, обладающая самой протяженной береговой линией на континенте, уже не первое десятилетие является главным проводником турецких интересов в зоне Африканского Рога. Военное сотрудничество двух государств берёт своё начало в 2009 г., когда Турция присоединилась к силам многонациональной группы по борьбе с пиратством у побережья этой страны. В 2017 г. в Могадишо была официально введена в эксплуатацию турецкая военная база ТЮРКСОМ, позволяющая обучать на её территории более 1 500 военных одновременно. Данный объект служит значимым турецким военным форпостом в регионе, а на его территории турецкие офицеры и военные эксперты тренируют, в частности, одно из элитных подразделений сомалийской армии – бригаду «Горгор» («Орел»)[3]. Анкара неизменно подчёркивает, что исторически Османская империя играла важную роль в защите Африканского Рога от внешних врагов (в частности, Португалии) и современная Турецкая Республика призвана продолжить этот курс на обеспечение региональной безопасности.
В этом контексте новые договоренности призваны обеспечить Турции путь к открытым морям региона (а, следовательно, и повысить эффективность ее вовлеченности в события в Аденском заливе) и открыть новые возможности для защиты своих экономических и политических инвестиций в Сомали. Тем более, что Турция с 2011 г. ведет планомерную работу по созданию соответствующей «инфраструктуры доверия» своему присутствию: государственные агентства и НПО регулярно участвуют в проектах развития и оказания гуманитарной помощи местному населению, а крупные национальные компании (например, «Turkish Airlines») инициируют масштабные акции по сбору средств для борьбы с голодом.
Ряд экспертов[4] опасаются, что вследствие заключенных турецко-сомалийских соглашений может усугубиться региональный дисбаланс сил, который приведет к еще большей поляризации наметившихся союзнических
блоков: Египет, Катар, Турция, Сомали с одной стороны и Эфиопия, Сомалиленд, ОАЭ с другой. Как представляется, подобный сценарий едва ли можно прогнозировать в среднесрочной перспективе ввиду успешной дипломатической эквилибристики Р.Т. Эрдогана. Анкара связана соглашениями о ВС и ВТС с Сомали и Джибути, в Эфиопию осуществляются поставки турецких беспилотников и значительные инвестиционные потоки (второе место после Китая). Турция - единственная страна, открывшая свои школы во всех государственных образованиях Африканского Рога (включая Сомалиленд). Планомерно развиваются отношения с Египтом и ОАЭ. В то же время нельзя исключать, что растущий активизм Турецкой Республики в дальнейшем может стать источником беспокойства для различных региональных и внерегиональных игроков, имеющих здесь свои интересы, которые будут готовы предпринять меры по сдерживанию Анкары.
Наконец, не стоит вычеркивать американский фактор в делах Африканского Рога. Некоторые обозреватели полагают, что за сделкой Турции с Сомали стоит политика, связанная с Североатлантическим альянсом[5]. Мол, Турция таким образом служит «серым» проводником натовских интересов, участвуя в решении тех региональных вопросов, в которые члены блока не готовы вовлекаться напрямую. Размышления о «руке Вашингтона» не лишены основания. США в последнее время демонстрируют все более ощутимую практическую поддержку турецкому присутствию, вовлекаясь, в частности, в процесс оказания гуманитарной помощи Могадишо, а также подписав соглашение с Сомали о строительстве до пяти военных баз с целью борьбы с радикальной исламистской вооруженной группировкой «Аш-Шабаб»[6].
В целом, можно констатировать, что на фоне усиленной милитаризации региона и продолжающейся ожесточенной борьбы за влияние, в которую вовлечены игроки всех частей света (ЕС, США, Китай, Япония, страны Персидского залива, Египет и др.), факт заключения турецко-сомалийских соглашений на данном этапе следует расценивать как дипломатическую и геополитическую победу Турецкой Республики. Очередной виток сотрудничества Анкары и Могадишо свидетельствует о том, что Турция намерена закрепиться на Африканском Роге «всерьез и надолго», претендуя – через опорную точку в Могадишо - на более активное вовлечение в дела в бассейне Индийского океана. При этом накопленный опыт конструктивного взаимодействия с различными участниками региональных событий определяет тактику лавирования Анкары, для которой она пока обладает достаточными необходимыми ресурсами.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
[2] Эфиопия и Сомалиленд (непризнанное государство, «отколовшееся» от Сомали) в начале с.г. подписали соглашение, согласно которому Аддис-Абеба получает в аренду сроком на 50 лет полосу земли на побережье Красного моря Сомалиленда для военно-морского и коммерческого использования, а также доступ к порту Бербера. Взамен Эфиопия признает независимость Сомалиленда от Сомали. Ряд аналитиков полагают, что Анкара и Могадишо увидели в этом угрозу своим национальным интересам и, как следствие, инициировали оперативный ответ в виде собственных военно-экономических договоренностей.