Подопечные центра содействия семейному воспитанию № 14 в Пушкине обратились за помощью сначала в полицию, а потом к адвокатам. Они предоставили правоохранителям аудиозаписи с угрозами отправить подростка в психиатрическую больницу, и вскоре с одной из девочек это действительно произошло.
Еще 11 лет назад вице-премьер Ольга Голодец потребовала ужесточить контроль за постановкой психиатрических диагнозов детям-сиротам и ликвидировать практику их «лечения» за непослушание и плохую успеваемость. После этого была проведена реформа сиротских учреждений: детские дома сменили центры воспитания.
«Чтобы зубов не осталось»
Анне 14 лет (ее имя изменено), она находится в центре содействия семейному воспитанию № 14 всего около года: ее мать в исправительной колонии (осуждена по статье о доведении до самоубийства), а остальные родственники не поддерживают с ней контакт.
Центр содействия семейному воспитанию № 14 (до 2014 года детский дом № 29) рассчитан на 60 подопечных, основан в 1970-х годах. В нем объединили два детских дома, которые работали в Пушкине с 1940-х гг. В советское время в учреждении жили только дети дошкольного возраста, а в 1990-е его сделали открытым для подопечных разных возрастов. Директор Валентина Морозова управляет организацией с 1998 года. На главной странице сайта центра опубликована благодарность ей от депутата Виталия Милонова.
В сиротском учреждении девочке не нравится, она тяжело переживает свое положение, но и на поиск новой семьи согласия не дает. Как и многие подростки, оставшиеся без родителей, Анна учится неохотно и правила центра соблюдает с трудом. Например, ее не раз ловили на том, что она прятала от взрослых мобильный телефон. Это стало поводом для угроз. «Я тебя в психиатрию положу и посмотрю, как ты там мне сдашь телефон», — цитируют юристы женщину, к которой на предоставленной им аудиозаписи обращаются «Мария Сергеевна» (такие же имя и отчество у замдиректора центра Усковой М. С.).
Анна стояла на учете в инспекции по делам несовершеннолетних еще до того, как оказаться в сиротском учреждении: однажды ее поймали вместе с девочкой постарше, которая украла наушники. Вторым поводом для особого внимания правоохранительных органов стала попытка нанести себе увечья. В связи с последним девочку уже лечили и восстанавливали, и это остается одним из аргументов в пользу того, что ее нужно лечить и сейчас.
Кроме неблагополучного прошлого, необходимость пить лекарства для Анны обосновывали ее грубым поведением, несоблюдением режима и прогулами уроков. В связи с плохой успеваемостью ей назначили комиссию для изменения учебной программы (основанием для этого может быть, например, диагноз, связанный с умственной отсталостью).
Взрослые, в том числе медики, уже не раз ловили Анну на нежелании пить таблетки, которые ей назначают: иногда она делает вид, что приняла их, а потом полощет рот водой. «Основная причина, почему ты сегодня не пошла в школу? — Не захотела. — Как-то, видимо, таблетки на тебя совсем не действуют», — цитируют юристы разговор девочки с психиатром.
Непосредственной причиной обращения девушки в полицию стал разговор между Анной, инспектором по делам несовершеннолетних и сотрудницей центра. Он записан.
Из аудиозаписи следует, что инспектор оформляла Анну на профилактический учет отдела по делам несовершеннолетних Пушкинского района из-за жалоб с места учебы, беседа длилась чуть более получаса. Сотрудница центра показала докладные на девочку (на нежелание учиться, несоблюдение дисциплины, отказы сдавать телефон) и помогла разобраться с ее биографическими данными. Анна в очередной раз заявила, что сдавать телефон не обязана, в ответ ей пригрозили психиатрическим лечением. Инспектор резюмировала, что будет работать с ней, и попросила девочку звонить или кидать маячки для созвона раз в месяц. Анна сказала, что не может, не хочет и не обязана, тогда ей предложили приходить на встречи с инспектором лично. В ответ на очередной отказ последовали угрозы.
Со слов адвоката Марии Зыряновой, у нее имеется аудиозапись, на которой инспектор Ольга Егорова заявила, что заставит себя уважать, а также что ее власти достаточно, чтобы посадить такую, как Анна, в «камеру с бомжами» или отправить туда, где она будет «лежать, а не сидеть». Завершением тирады стали риторические вопросы о том, не нужно ли девушку «приложить пару раз», закрыть ей рот и сделать так, чтобы «зубов не осталось». Всё это происходило в присутствии заведующей центром.
«В этой ситуации речь идет о безопасности ребёнка, против которого очевидно ополчился круг взрослых людей, работающих в системе и имеющих определенную власть», — говорит адвокат Мария Зырянова.
Врачебная тайна
В начале февраля подруга Анны, 17-летняя подопечная центра Виктория (имя изменено) пришла в ГУ МВД по Петербургу и Ленинградской области. Оттуда ее направили в управление организации работы участковых уполномоченных полиции и подразделений по делам несовершеннолетних ГУ МВД, которое находится по соседству. Уже там она написала заявление с просьбой проверить действия пушкинского инспектора по делам несовершеннолетних и заведующей центром содействия семейному воспитанию № 14. По одним данным, девочки ходили на прием вместе, по другим — старшая обратилась сама.
Кроме этого, были направлены электронные обращения в управление собственной безопасности МВД, Следственный комитет и уполномоченному по правам ребенка при президенте.
17-летняя девушка объясняла свою решительность тем, что никто якобы не реагировал на жалобы детей внутри центра. Кроме этого, у нее есть подозрения, что некоторых сирот действительно направляли на лечение из-за нарушения дисциплины — и за них некому вступиться. Через несколько месяцев сама Виктория уже будет совершеннолетней, но у нее в этом центре остаются родные — она не хотела бы, чтобы с ними происходило нечто подобное.
После обращения в полицию и СК начались проверки, руководство центра пыталось урегулировать конфликт. Но вскоре Анну действительно отправили на лечение в центр «Детская психиатрия» им. Мнухина. Она провела там несколько недель. Адвокат Мария Зырянова привозила ей туда передачи.
«Со слов самой девочки, ее направили туда с нелепым диагнозом. У нас самих доступа к точным данным об этом нет, поскольку ее законным представителем является сейчас только директор сиротского учреждения. Есть основания полагать, что это лечение может быть воспитательной мерой. Как бы дерзко себя подросток ни вел, профессиональные люди, педагоги не имели права угрожать психиатрическим лечением и уж тем более не имели права эти угрозы реализовывать», — говорит Зырянова.
Директор центра содействия семейному воспитанию № 14 Валентина Морозова сообщила «Фонтанке», что в учреждении всё делают по регламентам, прописанным в законодательстве — в частности, по ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» и «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании». Решение о направлении воспитанников центра в лечебные учреждения принимают психиатры ПНД № 4 Пушкинского района. А основания для этого составляют врачебную тайну.
С инспектором Ольгой Егоровой «Фонтанке» поговорить не удалось: в пушкинском отделе по делам несовершеннолетних рассказали, что любая информация о конфликте может быть получена только через Главное управление МВД. Примечательно, что шесть лет назад Егорову признали лучшим инспектором по делам несовершеннолетних Пушкинского района по итогам конкурса профессионального мастерства.
В пресс-службе полиции сообщили «Фонтанке», что ГУ МВД России проводит служебную проверку конфликта. По ее результатам будет принято решение в соответствии с законодательством.
В районной администрации и комитете по социальной политике Петербурга отказались комментировать ситуацию в центре содействия семейному воспитанию № 14 и предоставлять данные о количестве его подопечных, отправленных на психиатрическое лечение за год. Однако подопечная центра Виктория предоставила юристам и «Фонтанке» ответ на ее запрос в комитет по социальной политике:
«Решение о направлении на психиатрическое лечение в стационарных условиях при наличии оснований принимается врачом-психиатром. В соответствии с ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено право несовершеннолетнего в возрасте старше 15 лет на информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство или отказ от него.
По факту аудиозаписи профилактической беседы инспектора ОДН ОУУП и ПДН МВД России по Пушкинскому району Петербурга с несовершеннолетней воспитанницей центра № 14 в присутствии заместителя директора по социальным вопросам центра № 14 Усковой М. С. ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области проводится проверка».
Накануне публикации этого материала подопечную центра содействия семейному воспитанию № 14 выпустили из психиатрической больницы. Юрист поможет ей направить новые заявления в правоохранительные органы.
Лечат ли в Петербурге в «воспитательных» целях
До 2020 года проблемой «воспитательного» психиатрического «лечения» подопечных сиротских учреждений активно занималась Светлана Агапитова, в тот период уполномоченная по правам ребенка в Петербурге, а на сегодня — омбудсмен по правам человека. Она публично заявляла о случаях таких нарушений, проводила проверки и стремилась пресекать подобные практики.
«Мы реагировали на оперативную информацию о случаях сомнительных госпитализаций. Со временем руководители и педагоги сиротских учреждений поняли, что Агапитова внимательна к таким практикам. После громкого случая, по итогам которого, к сожалению, никого не удалось привлечь к ответственности, мы начали запрашивать у сиротских учреждений статистику: сколько детей госпитализировано на психиатрическое лечение за год», — рассказал «Фонтанке» пресс-секретарь аппарата Светланы Агапитовой Олег Алексеев.
Самый громкий скандал произошел в 2011 году, он был связан с детским домом № 19 Красногвардейского района. В аппарат уполномоченной по правам ребенка поступили сообщения, что нескольких детей-сирот из этого учреждения отправили в психиатрическую больницу «на воспитание». Агапитова пришла с проверкой, ознакомилась с медицинскими картами госпитализированных детей — и не обнаружила там никаких данных о психических расстройствах. То есть не было найдено формальных причин для лечения этих сирот. Показания подростков были переданы в прокуратуру.
«Сейчас мы столкнулись с таким мнением, что если с ребенком не могут справиться воспитательными методами, то ему назначается медикаментозное лечение, корректирующее поведение. Это довольно странный подход — заменять мастерство педагога таблетками», — заявляла Агапитова.
В аппарате омбудсмена рассказывают, что после того, как они начали собирать с сиротских учреждений статистику госпитализаций, эти цифры начали постепенно снижаться. А количество жалоб постепенно сократилось до нуля.
С 2020 года правами детей в Петербурге занимается Анна Митянина. В аппарате уполномоченного по правам ребенка сообщили «Фонтанке», что им не поступало жалоб на центр содействия семейному воспитанию № 14 и на пушкинского инспектора по делам несовершеннолетних. О каких-либо неправомерных госпитализациях в психиатрические учреждения данных нет.
«В целом в Петербурге за последние два года официально не фиксировались случаи неправомерного направления детей-сирот на психиатрическое лечение», — сообщили в аппарате уполномоченного по правам ребенка Анны Митяниной.
Анна Мотовилова, «Фонтанка.ру»