Турнир шоу-программ «Русский вызов» перешёл в формат крепко сколоченных показательных выступлений с тщательно отобранным жюри из звёзд, не слишком хорошо разбирающихся в фигурном катании. Именно поэтому Пётр Гуменник не получил хоть какого-нибудь приза за ценившееся во все времена умение трактовать музыку на льду, Ксения Синицына не превзошла всех, несмотря на уникальный симбиоз потрясающего катания, чувства композиции и драматической подачи, а Анастасия Мишина и Александр Галлямов удостоились лишь приза зрительских симпатий по версии СМИ, хотя дали фору многим в оригинальности и технической насыщенности.
- Анастасия Мишина и Александр Галлямов
- РИА Новости
- © Алексей Даничев
Рассуждать о программах в фигурном катании, оперируя критерием «нравится — не нравится», — вкусовщина чистой воды. Но именно ей, похоже, руководствовались члены жюри: знаковые люди всевозможных искусств, но, к сожалению, не спорта. В этом была по умолчанию заложена проблема: когда видишь фигурное катание живьём считаные разы в жизни, а то и вовсе впервые, бывает совершенно невозможно понять, номер действительно оригинален и нов или же тебе демонстрируют некий ледовый ширпотреб, в котором способна зацепить лишь узнаваемая мелодия.
Собственно, как раз поэтому одно из первых ощущений, непроизвольно возникших в мозгу, — турниру шоу-программ сильно не хватает в судейской панели Татьяны Тарасовой. Именно там, а не на комментаторской позиции. Должен же был оказаться среди арбитров хоть один человек, реально понимающий, что по-настоящему круто на льду?
О вкусах, как говорится, не спорят, поэтому совершенно бессмысленно сейчас соглашаться или не соглашаться с тем, что победителем турнира второй раз подряд стал Алексей Ягудин.
Другой вопрос, что самого турнира не получилось. Он уверенно перешёл в формат крепко сколоченных показательных выступлений с тщательно отобранным составом приглашённых звёзд, и не проблема организаторов, что кому-то хотелось большего. Мероприятие провели? Зрителям удовольствие доставили? Ну так какие вопросы?
Без призов и номинаций остались семь участников из 26 — и удивительно, что в их числе оказался Пётр Гуменник. Понятно, что 12-й этюд Скрябина — это музыка не для всех, как и живопись Малевича, но как раз это должны были по достоинству оценить люди искусства за пультами. Но не случилось.
Номер Гуменника вообще стоял в общей программе особняком. Фигурист катал музыку, растворялся в ней, что во все времена считалось в фигурном катании редчайшим даром. Сравниться с Петром в этом качестве могла, наверное, только Ксения Синицына, сумевшая соединить потрясающее искусство катания с очень глубоким пониманием музыки и серьёзной драматической подачей программы о детях блокадного Ленинграда. С учётом этих трёх составляющих лично я отдала бы первенство в турнире именно ей.
Почему не Евгению Семененко или Софье Муравьёвой, тоже выбравших для своих выступлений эмоционально тяжёлые темы? Наверное, потому что Евгений заметно уступает Синицыной в катании, а вот Соне при её сумасшедшей эмоциональности (чего стоит послепрокатная реакция фигуристки!) пока ещё немножко не хватает внутренней актёрской наполненности.
Подавляющее количество выступавших предпочли катать жанр. С одной стороны, выбор понятен: заведомо заложенный в песню сюжет и чётко прописанный образ как бы диктуют исполнителю все необходимые действия на льду. Но и здесь достаточно быстро начинаешь видеть отличие настоящей и глубокой актёрской работы от незатейливого катания «в образе», будь он трагическим или комедийным. Многие из выступлений получились, к сожалению, именно такими: красивыми, профессионально скатанными, но… ни о чём.
В жанре комедии я бы выделила троих. Романа Савосина («Собачье сердце»), Марию Петрову и Алексея Тихонова («Ёжик в тумане») и Анастасию Мишину и Александра Галлямова («12 стульев»). По поводу всех трёх выступлений можно долго находить всякие комплименты, но по совокупности, полагаю, впереди по-любому окажется дуэт Тамары Москвиной.
Благодаря невероятно стильной во всех отношениях постановке, созданной для пары Александром Свининым и Ириной Жук, действующие чемпионы страны в парном катании предстали в достаточно нехарактерных для себя образах, по-актёрски безупречно отыграли их от начала до конца, при этом программа была нашпигована интересными поддержками, провозками и прочими оригинальными деталями.
Если бы в критериях судейства были чётко прописаны категории оригинальности, технической насыщенности и исполнения, Мишиной и Галлямову можно было бы смело присуждать победу в турнире, а не только приз зрительских симпатий по версии СМИ.
Если ставить во главу угла исключительно актёрскую работу на льду, первенство в моём личном рейтинге занимают Оксана Домнина и Максим Шабалин. В этом выборе не так много объективности, скорее, совокупность факторов и глубочайшее восхищение характерами. В спорте Оксана и Максим вполне могли бы считаться одной из самых трагичных и недооценённых пар в танцах на льду — оба по-настоящему раскрылись позже, в спектаклях Ильи Авербуха, и как раз там Оксана выросла в потрясающую драматическую актрису.
Да и не только она одна, а почти все фигуристы прежних поколений, кому повезло пройти в послеспортивной жизни через очень серьёзные ледовые спектакли Ильи Авербуха — от «Огней большого города» до «Анны Карениной» и «Кармен».
Жаль, кстати, что никому не пришло в голову вручить специальный приз Авербуху как постановщику. В рамках турнира он поставил программы Алексею Ягудину, Марку Кондратюку, Дмитрию Алиеву, Евгении Медведевой, Домниной — Шабалину, Евгении Тарасовой — Владимиру Морозову. Не все постановки, правда, прозвучали: те же «Грёзы любви» с посвящением Людмиле Белоусовой и Олегу Протопопову всегда считались категорически несовместимыми даже с малейшими погрешностями в катании. Но Женя Тарасова упала с выброса, и цельность композиции тут же рассыпалась. Как и у Медведевой, севшей на лёд с прыжка на глазах у Аиды Гарифуллиной, под чьё пение фигуристка каталась.
Справедлива ли победа Ягудина? С чисто спортивной точки зрения — да. Совместить по-актёрски профессиональное прочтение одного из культовых для страны стихотворений с необходимостью контролировать на льду каждое своё движение, включая тройной прыжок и знаменитую олимпийскую дорожку шагов, — это очень непростая работа. Как такое возможно всего через пять месяцев после операции по замене коленного сустава — вообще за гранью понимания.
И наверное, есть некий символизм в том, что темой для номера стали легендарные «Семнадцать мгновений весны». Как тут не вспомнить сакраментальную фразу Штирлица, ставшую мемом: «В любом разговоре всегда запоминается последняя фраза».