Советская армия не расстреливала по десятку поляков за каждого убитого своего воина
© waralbum.ru
Советские и польские авиаторы у карты Варшавы.
Польша - весьма своеобразное и колоритное государство, в течение своей многовековой истории познавшее и взлёты, и падения. Победы в многочисленных битвах сменялись досадными поражениями, контрибуции - репарациями, а горизонты границ то расширялись, то сужались, как шагреневая кожа. Страна в разные века то становилась чьим-либо вассалом, то претендовала на роль одной из сильнейших европейских держав; польские столицы периодически менялись, идя на поводу у новых своих королей.
От советско-польской войны
В начале XX века Польша освободилась от русского владычества, на которое она была обречена после очередного раздела. Казалось бы, после войны и разрухи в послевоенной Европе, которая сильно устала, Польша должна была построить свою государственность, учитывая прошлый позитивный и негативный опыт. Но опьянение от воздуха свободы длилось недолго. В 1920 году произошла новая война, на этот раз с бывшей метрополией, которая сменила императорский флаг (бело-сине-красный) на советский кумачовый стяг и поддержала планы польского самоопределения.
Итоги советско-польской войны до сих пор вызывают неоднозначные мнения в обоих государствах, особенно когда речь заходит о фактах «геноцида». Территория польского государства регулярно становилась базой для деятельности различных бандитских группировок, начиная с Виктора Савинкова и атамана Булак-Булаховича и заканчивая мелкими, полукриминальными приграничными бандами.
Пользуясь поддержкой государств-победителей в Первой мировой войне, Польша вела подрывную деятельность против Советской России, получая регулярную техническую помощь от различных государств и вступая в регулярные коалиции с прибалтийскими «братьями».
Постепенно польское государство окрепло. В националистической прессе и пропаганде вновь зазвучали военные нотки, из пыльных сундуков был поднят проект «Великой Польши от моря до моря» (от Балтики до Чёрного), которой страна (как считалось) была достойна. Параллельным с поляками курсом шла и гитлеровская Германия, чьи политические амбиции только двумя морями не ограничивались. Вполне понятно, что два соседних государства вынуждены были сотрудничать в разных сферах, обусловленных заключённым уже в январе 1934 года пактом Гитлера - Пилсудского. На практике именно это соглашение прорвёт многолетнюю политическую изоляцию гитлеровской Германии, открыв дорогу для подготовки новой мировой войны.
Амбиции Польши, хорошо сдобренные финансовой и иной помощью стран старой Европы, простирались далеко за пределы собственных границ. Наиболее горячие головы поглядывали даже в сторону Третьего рейха, векового обидчика всех поляков. По мере усиления польской армии неоднократно раздавалось бряцанье оружием, однако дальше мечтаний дело не пошло. Подачка в виде оккупации части чехословацкой территории - вот всё, что успела сделать польская военщина в довоенный период, впрочем, как и положено «гиене Европы». Но даже такая попытка не осталась без ответа со стороны Германии. Всеядный германский рейх быстро уничтожил все иллюзии и прожекты, которые были у польских военных и политиков.
Расскажите Шольцу, кто стал первой военной жертвой Германии
Польша стала первой военной жертвой Германии во Второй мировой войне. Австрия и Чехословакия были присоединены к рейху бескровно, с молчаливого согласия двух гарантов общеевропейской безопасности. С недавним польским союзником обойтись совершенно без потерь не удалось, но таковые не стали особо критичными для вермахта.
В истории военного искусства навсегда останется психическая атака польской кавалерии на танковые порядки наступающих немцев: с саблями против пушек и пулемётов. Поэтому неудивительно, что потери сторон различались в разы, не говоря уже о количестве пленных.
Начнём наш обзор с Варшавы, одного из красивейших городов Европы до начала Второй мировой войны. Перед своими освободителями (напомним, что это были бойцы и командиры РККА) в январе 1945 года он предстал в весьма неприглядном виде. Город был разрушен, и многие очевидцы признавались в том, что таких изуродованных улиц и площадей они ещё не видели за все годы войны. Наибольшему разрушению подверглись те кварталы города, которые стали центром восстания (площадь Вильсона, площадь Мицкевича, район Старого города и другие). На месте главного вокзала зияла огромная воронка, везде были груды щебня. В сохранившихся зданиях, несмотря на пробоины и трещины в стенах, были выбиты окна и двери, крыши были изрешечены.
Целых домов в городе не осталось; самые сохранившиеся из них были там, где находились учреждения гестапо, места размещения оккупационных властей, подразделений вермахта. Практически всё, что могло гореть, немцы сожгли, остатки домов и развалины целенаправленно минировались сапёрами.
По улицам столицы в середине января 1945 года невозможно было проехать, так как проезжая часть тоже была разбита, повсюду оставались неразобранные баррикады. Культурные ценности польской столицы либо разграблены, либо уничтожены. От здания Большого театра сохранились лишь колонны, которые немцы взорвать не успели, хотя подготовительные работы уже были проведены. Также разрушены были Королевский замок, Стеклянный дворец и многие другие объекты польской исторической архитектуры. Во всём городе не осталось ни одного памятника, зато повсюду были следы больших человеческих жертв.
Во рвах и канализационных люках валялись трупы расстрелянных и замученных поляков. Повсюду попадались стихийные кладбища, где были захоронены или мёртвые местные жители, или оккупанты. Только на улице Окопов в могильных холмах, по информации, полученной от выживших, был захоронен прах более чем 120 тысяч сожжённых поляков, а всего таких жертв по всему городу насчитывалось до 400 тысяч. До последнего часа немцы продолжали эвакуацию варшавян, вечером 16 января была отправлена последняя группа граждан численностью в несколько тысяч человек.
Любители польского мяса
В течение пяти оккупационных лет немецкие власти творили в Польше всё, что хотели. Польское население было полностью бесправно, оно никаким образом не участвовало в делах управления генерал-губернаторством. Все ценные объекты государственной и частной собственности (фабрики, заводы, объекты инфраструктуры и т.д.) перешли во владение рейха. Польские производственные мощности стали активно использоваться после того, как авиация союзников начала наносить массированные авиационные удары по немецким предприятиям. Только в одном небольшом городе Жешуве проживало 5 тысяч семей немецких колонистов, занявших лучшие дома на главной улице, отобранные у поляков. Но за пять дней до прихода советских частей немцы срочно эвакуировались.
Ordnung
Как и в других захваченных странах, беспощадно грабилось сельское население. Ежегодно в Польше полностью изымался новый урожай хлеба, запрещалось молоть какое-либо зерно на мельницах. С каждого хозяйства, где имелась единственная корова, взималось до 800 литров молока в год, и чем больше коров находилось у крестьянина, тем выше были немецкие запросы. Убой скота на мясо также был запрещён, но если кому-то удавалось откормить свинью в 120 кг, то такое животное немедленно изымалось немцами в «интересах рейха». Домашней птицы в хозяйствах практически не осталось - солдаты вермахта любили диетическое мясо.
Польское городское население в обязательном порядке привлекалось к работам на немцев, получая за это чисто условную заработную плату, на которую прожить было невозможно. Так, например, учитель Хебта из города Жешув за свою работу получал 150 злотых в месяц, в то время как килограмм масла на рынке стоил 170 злотых. Немцы неустанно следили за тем, чтобы зарплата польских рабочих и служащих оставалась на довоенном уровне, в то время как прожиточный минимум после оккупации страны увеличился в несколько десятков раз.
В городах процветала спекуляция, участниками которой становились и прибывшие колонисты, и немецкие военные, стремившиеся выгодно обменять продукты питания на ценные вещи. И городское, и сельское польское население, не имея никаких продовольственных запасов в связи с их регулярным изъятием в течение пяти лет, постоянно голодало.
В польских школах генерал-губернаторства возможность обучения была только у части детей, при этом запрещалось преподавать такие предметы, как история и география, изучать произведения польских писателей и поэтов.
Среди других «достижений» оккупационного режима было «окончательное решение еврейского вопроса», причём все связанные с ним «мероприятия» были осуществлены со звериной жестокостью. Так, например, в том же Жешуве было уничтожено более 5 тысяч человек, включая всех местных евреев. В июне 1943 года в городе Судовая Вишня немцы собрали всех 1500 оставшихся в живых евреев. Мужчин расстреляли, а женщин и детей просто закопали живьём.
Продразвёрстка
В селении Ракетница были собраны 500 жителей со всем своим имуществом. Немецкий комендант приказал селянам сдать скот и выехать в Германию «добровольно», однако поляки от этого отказались. Тогда их силой погрузили в эшелон, а всё имущество поделили между собой. В селе Ненадово немцы забрали у жителей 600 коров, 1500 свиней и овец, а также много лошадей. Но этим не ограничились, и 650 мужчин из этого села были угнаны на каторжные работы в Германию.
За каждого немца, убитого на польской земле, немедленно расстреливалось десять поляков. В районах, где действовали польские партизаны, беспощадно сжигались населённые пункты с обязательным истреблением местного населения. Поляки широко использовались в качестве бесплатной рабочей силы: на территорию Германии были вывезены для этого многие сотни тысяч рабочих. За малейшую провинность поляки арестовывались и подвергались тюремному заключению; аналогичным образом поступали с подозрительными личностями, замеченными на улице. Геноцид польского населения осуществлялся в самых изощрённых формах, включая массовое применение машин-душегубок. Методы эти практически ничем не отличались от аналогичных «мероприятий», проводимых вермахтом и оккупационными структурами на территории Советского Союза.
Польша - «фабрика смерти»
Как известно, для борьбы с «противниками режима» национал-социалисты ещё в 1930-е годы создали сеть «фабрик смерти» - концентрационных, фильтрационных и других лагерей, где «особому обращению» подвергались все «реальные» и «заявленные» враги рейха.
Чтобы не перегружать в дальнейшем собственную территорию, после оккупации Польши в 1939 году именно здесь было решено построить новые концлагеря для содержания и уничтожения военнопленных, «расово неполноценных» людей, а также для ликвидации «избытка» рабочей силы под предлогом экономии ресурсов рейха.
Для участия в «ликвидационных» работах немцами широко использовались охранные подразделения прибалтийских и западноукраинских националистов, которые охотно делали свою работу под предлогом давних счётов с прежними владельцами Восточных Кресов. Результатами общего «труда» нацистов и коллаборационистов стала изоляция более чем 18 миллионов узников (из которых выживет примерно треть), прошедших через обширную сеть примерно в 1200 лагерей различного типа, созданных на землях рейха и оккупированных им европейских стран.
Немецкий Гулаг
Так, например, известный концлагерь на станции Собибор был создан ещё в марте 1941 года под легендой «трудового» лагеря нацистов. Сюда свозили гражданское население якобы для работы на «мармеладной фабрике». В отдельные дни в Собибор прибывало до 2 тысяч человек, однако переизбытка людей там не отмечалось: уже на начальном этапе отобранные партии людей подвергались особой «санитарной обработке», после чего по подведённой к зданию «душевых» узкоколейке вывозили тысячи трупов - их везли к месту захоронения.
Учитывая приближение Красной Армии к границам рейха, немецкие власти ужесточили «обращение» с содержавшимися в неволе людьми. Только за одну ночь с 20 на 21 июля 1944 года в Люблине было расстреляно более тысячи человек, содержавшихся в местной тюрьме. Помимо евреев, такая участь постигла всех поляков, арестованных по самым надуманным поводам. Аналогичным образом нацисты поступали и с обычным мирным населением, как это было в небольшом городке Ломжа - после его освобождения в лесу южнее этого города были обнаружены массовые захоронения тысяч его бывших жителей.
Даже из процесса уничтожения людей немцы пытались получить максимальные выгоды за счёт экспроприации их личных ценностей и имущества. В Майданеке, одном из самых ужасных концлагерей на территории Польши, который начал свою работу в конце 1941 года, пепел сожжённых в печах узников собирали в специальные банки и отправляли в Германию. Здесь это «сырьё» затем использовалось на заводах по производству сахара, а также в сельском хозяйстве в качестве удобрений.
Пролитая кровь стучит в сердце России
Освобождение войсками Красной Армии территории Польши проходило в невиданные для Второй мировой войны сроки. В неполные три недели у немцев была отвоёвана огромная по размерам территория, напичканная всякого рода укреплёнными районами и минными полями. И именно наши бойцы и командиры РККА освобождали все концлагеря, расположенные на территории Польши.
29 января 1945 года 1-й Украинский фронт направил в Москву телеграмму об освобождении целой сети концентрационных лагерей, объединённых общим названием «Освенцим» («Аушвиц-Биркенау»).
Вспомним
В довольно небольшом сообщении, занявшем менее половины телеграфного бланка, были сконцентрированы основные данные об этом ужасном месте: «В Освенциме имеется пять лагерей. В четырёх из них содержалось население из всех стран Европы, пятый лагерь был тюрьмой, куда заключались люди за всякие провинности перед лагерной администрацией. Каждый лагерь представляет собой огромную площадь, обнесённую изгородью из нескольких рядов колючей проволоки, сверх которой идут электрические провода высокого напряжения. За этими изгородями бесчисленное количество деревянных бараков. Бесконечные толпы людей, освобождённые Красной Армией, идут из этого лагеря смерти. Среди них венгры, итальянцы, французы, чехословаки, греки, югославы, румыны, датчане, бельгийцы. Все они выглядят крайне измученными, седые старики и молодые юноши, матери с грудными детьми и подростками, почти все полураздетые. Очень много наших советских граждан, жителей Ленинградской, Калининской, Витебской, Тульской, Московской областей, из всех районов советской Украины. Среди них много искалеченных, сохранивших следы пыток, следы фашистских зверств. В Освенциме, по предварительным показаниям заключённых, замучено, сожжено, расстреляно сотни тысяч людей».
Примерно таким же образом обстояло дело в других концлагерях на территории генерал-губернаторства: в Треблинке и Белжице, в Плашуве и Варшаве, в Хельмно и Люблине, а также в других городах и регионах Польши.
Признаком «хорошего» тона в современной Польше стало отрицание решающей роли Советского Союза в освобождении страны, выраженное, в том числе, в отказе от участия российских официальных делегаций в траурных мероприятиях, посвящённых освобождению польских концлагерей, ускоренное разрушение (под предлогом декоммунизации) памятников солдатам-освободителям, ценой собственной жизни отстоявшим право на жизнь для жителей Польши. Напомним, при её освобождении погибло 477 295 человек; ещё 1 636 165 человек получили ранения. И эти жертвы были принесены не для того, чтобы захватить польскую территорию, а исключительно для решения основной задачи - разгрома национал-социалистской Германии.
Что увидели советские освободители
В день освобождения жителей на улицах Варшавы практически не было. Изредка выходили одиночки из тех, кто скрывался в подвалах и в канализационных трубах. На второй день стало прибывать население Варшавы, скрывавшееся в окрестных сёлах. Как выяснилось, после подавления восстания немцы под угрозой оружия выгнали за пределы всё население города. Прибывшие во второй половине дня 18 января 1945 года жители вдруг выяснили, что жить им больше негде, найти источник пропитания в городе также было сложно. Начался обратный процесс переселения в пригороды; отмечались случаи мародёрства, многие люди бродили среди развалин, пытаясь найти для себя что-либо ценное.
В городе Радом ситуация была несколько иной. Он практически не пострадал от обстрелов и бомбардировок, и большинство жилых домов и промышленных объектов остались целыми. Работали электростанция и водопровод. С промышленных предприятий немцы вывезли всё ценное оборудование. Остатки промышленной продукции на складах были сразу же взяты под охрану советскими войсками. Часовые были выставлены также в помещении банка, на телефонной и телеграфной станциях и у местной радиостанции. Случаев грабежей и мародёрства в городе отмечено не было.
Военный комендант города и его заместитель прибыли на место в полдень 16 января, спустя несколько часов после освобождения Радома. В населённом пункте, несмотря на последнюю эвакуацию немцами 11 тысяч жителей, проведённую 13 января, всё ещё оставались люди. К тому же часть эвакуированных вскоре вернулась - поспешность, с которой немцы оставляли город, привела к плохому конвоированию населения и побегам из состава колонны.
В городе не наблюдалось оживлённых митингов, связанных с освобождением от немцев, как это было в восточной части Польши. Не было транспарантов и флагов, приветствующих своих освободителей, люди вели себя весьма сдержанно. В Радоме отсутствовали подразделения Армии Людовой, обычно задействовавшиеся советскими властями для поиска немецкой агентуры, оставленной на оседание, а также для восстановления порядка. Все магазины в городе были закрыты, несмотря на то, что их хозяева находились на месте. Среди них регулярно возникали вопросы о том, какие деньги будут в обращении, а также высказывались опасения по поводу местных бандитов, которые могли их ограбить.
Директора предприятий - немцы или их ставленники - сбежали, инженерный состав, оставшийся в городе, регулярно интересовался у коменданта: когда планируется запуск предприятий и на каких условиях они будут работать? При обсуждении вопроса о временном правительстве Польши местные жители вели себя осторожно, не желая высказываться на данный счёт: «О люблинском правительстве мы слышали, но ведь существует также польское правительство в Лондоне». От вопросов, связанных с деятельностью подразделений Армии Крайовой, также старались уклониться, объясняя это тем, что не знают таких.
Такое поведение населения города позволило сделать выводы о том, что все структуры лондонского правительства в городе Радоме ушли на нелегальное положение, предварительно проведя интенсивную идеологическую обработку местных жителей, запугав их возможными репрессиями со стороны новых властей. Положение усугубляло индифферентное поведение властей города, назначенных временным польским правительством, не спешивших оперативно работать с нуждами населения города. Характерно было отметить, что даже спустя двое суток после освобождения города местные власти сюда так и не прибыли, равно как и представители иных политических партий, на которые опиралось временное правительство.
У поляков историческая деменция. Теперь это модно
В других регионах страны положение с восприятием местным населением факта собственного освобождения было значительно лучшим. Поляки охотно указывали нашим военным нужные адреса, быстро и качественно наводили справки. Очень активно местные жители участвовали в выявлении неразорвавшихся снарядов и мин, делились данными о тех зданиях и промышленных предприятиях, где немцы, возможно, осуществляли минирование. В городе Перемышле, например, входящие части 302-й стрелковой дивизии были встречены цветами. Горожане выносили к проходящим по дороге частям пиво, молоко и воду. Мощные танки ИС вызывали у населения неподдельный восторг - им даже аплодировали, засыпая цветами. Части 359-й стрелковой дивизии в населённых пунктах Звенчится, Келанувка, Рацлавувка, Могильницы и других были встречены населением особо доброжелательно: советским солдатам дарили фрукты и ягоды, молоко и яйца, хлеб и цветы - то есть делились последним.
В первую неделю пребывания наших войск на польской земле не было ни одного террористического или диверсионного акта, направленного против военнослужащих Красной Армии. Но пройдёт немного времени, и деятельность националистических подпольных организаций, таких как Армия Крайова, возобновится с новой силой. Ведь советские власти не расстреливали за каждого убитого солдата по десять поляков, не сжигали польских населённых пунктов, не строили виселиц для наказания виновных или невиновных и не создавали концентрационных лагерей для содержания в них пленных немцев...