Вечером Кадыр возвращался из соседской кунацкой. Краем глаза он заметил трех молодых всадников в новых черкесках, один из которых был явно взволнован. Они старались не попадаться на глаза старшим. Кадыр догадался, что два друга сопровождали третьего, решившего свататься к одной из первых красавиц аула. Едва скрыв улыбку, он поймал себя на мысли, что и сам когда-то ездил с друзьями в дальний аул, стремясь добиться расположения своей супруги, приглянувшейся ему на одной из свадеб. С тех пор много воды утекло, у них во дворе уже бегали внуки, и он был благодарен Всевышнему за ниспосланное хабзэ, в нюансах которого были заложены возможности личного выбора для будущих супругов, такт и деликатность.
Традиционная культура черкесов поощряла общение молодежи, ухаживание юношей за девушками. Таким образом тактично и ненавязчиво общественное мнение мотивировало молодых людей на создание семьи. Ухаживания должны были осуществляться по предписанному культурой сценарию — с соблюдением приличий, правил, норм и дистанций.
Все исторические источники, связанные с описанием традиций ухаживания за девушками у черкесов, — описания европейских путешественников, фольклорные тексты, литература и публицистика местных поэтов и писателей — единодушны в том, что «путь к сердцу черкешенки» тернист и непрост. Как молодые люди добивались расположения понравившихся им девушек? Что традиция в период ухаживания категорически запрещает? И был ли вообще на Северном Кавказе такой период, как ухаживание, в европейском понимании этого слова?
Сделать правильный выбор
При всей вариативности традиции «добрачного ухаживания» в разных регионах Кавказа, позволю себе обобщения. Можно выделить по крайней мере две традиции — когда в добрачных переговорах (то, что называется «присмотреться к будущей невестке») основную роль играли родители и родственники и когда инициатива в том, чтобы познакомиться и понравиться девушке, принадлежала самому молодому человеку. Вторая традиция доминировала у черкесов.
Прежде чем начать ухаживать за понравившейся девушкой, молодые люди с помощью старших родственников должны были удостовериться в ее сословном статусе (было принято жениться на ровне), в хорошей репутации ее рода, а также в том, что между будущими женихом и невестой не было никакого родства до седьмого поколения. Причем родства не только по крови, но и возникавшего через усыновление, молочное побратимство, традицию аталычества.
Строжайшая экзогамия — обязательное условие у черкесов при заключении брака. Отметим, что у некоторых народов Дагестана, в Азербайджане, Аджарии допускались эндогамные ортокузенные браки, то есть браки между родственниками во втором-третьем поколении. И хотя сословия канули в прошлое, хорошая репутация семьи как невесты, так и жениха и строгая экзогамия принимаются во внимание и сейчас.
У черкесов было принято, что сначала создают семью старшие братья, затем младшие. Существовала и аналогичная очередность выхода замуж сестер: сначала родительский дом покидает старшая из них и лишь потом младшая.
Достоинства девушки не в последнюю очередь определялись ее внешностью. Статность, белая кожа, черные волосы, черные, «сверкающие, как молния», глаза, спокойная, мерная походка, плавная речь ценились на всем Северном Кавказе.
Большое значение придавалось здоровью девушки — в старину вездесущие взрослые женщины, узнав о намерениях своего молодого родственника, старались разузнать, были ли в роду невесты случаи психических заболеваний. В бедных семьях ценились работящие невесты, не гнушающиеся никакой работы. «Резвая», «бегающая подобно дикой курочке» невеста была нарасхват.
В будущем же избраннике-мужчине черкесские девушки ценили отнюдь не внешние данные. И тем более не богатство. Шрамы на лице и теле считались знаками мужественности, свидетельствами отваги и храбрости.
Адиль-Гирей Кешев, черкесский журналист, писатель и публицист XIX века, писал: «Сердце черкешенки принадлежало не тому, кто соединял в себе больше умственных и нравственных достоинств, даже не тому, кто обладал прекрасной наружностью… но лишь тому, кто соответствовал всем требованиям идеала наездника. Есть одна песня, в которой красавица, решившись дорого продать свою руку, выбирает себе жениха между известнейшими наездниками черкесской земли. Она перечисляет по порядку их имена, подвергает при этом строгому разбору главнейшие подвиги каждого из них и, не находя между ними ни одного подходящего под созданный идеал, произносит обет — остаться навсегда в родительском доме, но не связывать своей судьбы с подобными мужчинами».
«Девичья комната»: пространство правил и свободы выбора
Представления о Северном Кавказе все еще полны стереотипов. Якобы в традиционном адыгском обществе девушки были чуть ли не затворницами, лишенными возможности встречаться с молодыми людьми, знакомиться, ближе узнавать друг друга.
На самом деле традиционная культура выработала немало механизмов и институтов, позволявших молодым людям и познакомиться, и поговорить, и сделать выбор по велению сердца. Свадьбы, многочисленные «молодежные вечеринки», совместный сбор ягод, даже обряд ухода за раненым (кIапщ, щIэпщэ) — это те самые площадки коммуникации, для которых характерны и прописанные правила поведения, и возможности для проявления взаимной деликатности с обеих сторон. А чего стоит знаменитый черкесский танец удж, где молодые люди могли перекинуться шуткой и острым словцом!
Институт знакомства девушек и парней, желавших найти свою половину, назывался словом, полным глубокого смысла, — «псэлъыхъу». В буквальном переводе — это «поиск души». Термин «псэлъыхъу» используют также для обозначения молодого человека, который ухаживал за девушкой. Фактически это слово соответствует русскому «жених».
Уникальный институт черкесской культуры — «девичья комната». Когда девушке исполнялось 16 лет, ей специально отводили комнату или отдельно стоящий домик. Комната эта была полностью в ее распоряжении. Сюда не заходили ни родители, ни старшие, только братья, сестры и вообще молодежь. Функции девичьих комнат и домов, разумеется, были шире, чем пространство предбрачного ухаживания. Это пространство сохранения и трансляции черкесской культуры, где молодежь проводила время, оттачивала свое красноречие, устраивала танцы, слушала музыку. Сюда к девушке, находившейся в окружении сестер и подруг, приходили свататься, в том числе и молодые люди из других аулов. Принято было ходить свататься к девушке вечером. Не возбранялось, если молодой человек, выбирая, но еще не заявляя девушке о своих серьезных намерениях, приходил к разным девушкам. Так же и девушка могла принимать в своей девичьей комнате разных молодых людей. «У хорошей девушки много женихов», — говорили еще в 1990-е годы. «Если молодой человек застает у девушки другого претендента на ее руку, то ему полагается деликатно удалиться, чтобы прийти к ней в другое, более удобное время. Это позволяет избежать присутствия посторонних лиц во время беседы девушки с женихом, предотвратить возможность эксцессов на почве ревности», — писал известный ученый Б.Х.Бгажноков.
«Кто больше молчит, тот и жених»
Молодой человек приходил свататься в сопровождении двух-трех друзей. Краткость и немногословность — это те качества, по которым девушка могла догадаться, кто именно из них пришел свататься. «Кто больше молчит, тот и жених», — говорили умудренные опытом старшие женщины.
Предложение о браке не делалось напрямую, молодые люди обычно использовали иносказательные фразы. Более активное участие в сватовстве принимали друзья молодого человека и самый близкий друг, по существу — посредник. И если жених был сдержан и немногословен, то друг не уставал хвалить жениха, рисовал картины будущего семейного счастья.
Если девушка соглашалась выйти замуж, назначался день, когда за невестой приезжали родственники жениха и увозили ее в дом его родителей или ближайших родственников. От сговора до заключения брака проходило от трех недель до полугода. Считалось неприличным, если девушка дает согласие на брак слишком быстро. Поэтому молодым людям приходилось заявлять о серьезности своих намерений не один раз. Эта традиция действует в некоторых регионах Кавказа и сейчас. Например, мой коллега, сейчас уже очень известный этнограф, сватался к своей будущей жене трижды.
Если девушка не хотела принимать ухаживания от какого-то молодого человека, она прибегала к невербальной практике отказа, ставя на стол угощение, либо сообщала об этом в деликатной форме через посредника. Прямой отказ считался грубым и неприличным. Также считалось неприличным, если девушка посвящала в подробности неудачного сватовства своих подруг. Таким образом традиция предписывала девушкам проявление культуры, такта и деликатности.
Соглашение о браке закреплялось у черкесов «Iэуж» — порядком, по которому жених и невеста обменивались подарками. Молодой человек мог преподнести девушке золотое или серебряное кольцо, часы; советский этнограф М.А.Меретуков писал, что в 1920-е годы подарком мог быть и револьвер. Девушка в знак своего согласия дарила молодому человеку пояс, платок, пуговицу от нагрудника. При совершении Iэуж присутствовали два свидетеля.
После сговора жених не должен был не только оставаться со своей будущей женой наедине, но и оказывать ей явные знаки внимания.
Предсвадебное ухаживание у адыгов стало меняться начиная с 1960-х годов. Понравившиеся молодые люди, даже проживая в одном ауле, еще не назначали свидания, но уже переписывались и встречались не открыто, а либо в компаниях, либо выезжали с друзьями в ближайший город погулять или пойти в кино. Появление молодых женихов и невест в общественных местах вдвоем в 1960-х называлось этнографами прорывом и относилось к «прогрессивным преобразованиям горского быта». В городах, разумеется, эта тенденция преобладала. Сегодня память о девичьих комнатах хранит лишь среднее и старшее поколения: социальные сети заменили собой традиционные пространства знакомства молодых людей. Однако по сути традиция мало изменилась — она по-прежнему дает молодым возможность самостоятельного выбора.
Наима НЕФЛЯШЕВА.
Возрастная категория материалов: 16+