Первого февраля правительство Болгарии решило выплатить компенсацию главе царского дома Симеону Саксен-Кобург-Готскому по делу о спорной собственности в горном районе Рила.
Иван Шилов
ИА Регнум
Симеон II
Вместе с другими активами (в том числе резиденцией в Софии и загородным имением в Бистрице) 16,5 тысячи гектаров земли и 66 строений в Риле были переданы монаршей семье в рамках так называемой царской реституции более двух десятилетий назад.
Монархические настроения в балканской стране тогда достигли своего пика. Сам же Симеон Саксен-Кобург-Готский смог в 2001 году привести политическое объединение «Национальное движение «Симеон Второй» (НДСВ) к победе на парламентских выборах и возглавить правительство. Занять президентскую должность ему помешало лишь несоответствие цензу оседлости.
Однако к концу нулевых симпатии болгар к царской семье пошли на спад и движение НДСВ покинуло парламент. Народное собрание ввело мораторий на распоряжение и использование переданной Симеону и его родной сестре собственности в коммерческих целях.
Глава царского дома посчитал свои права нарушенными и неоднократно подавал иски в Европейский суд по правам человека. Тот принял сторону Саксен-Кобург-Готских и обязал болгарские власти компенсировать их недополученные доходы. На прошлой неделе официальная София выполнила такой вердикт и перечислила владельцам спорных активов 1,6 млн евро.
С точки зрения формы правления Болгария является едва ли не самым оригинальным государством в Европе.
Формально это республика, но институт монархии здесь продолжает существовать, хоть и находится в «спящем» состоянии. А всё из-за того, что Симеон Саксен-Кобург-Готский уже был главой Болгарии (в 1943–46 годах) и отрешён от царства не вполне законно. Симеон II не писал отречение от престола, его просто выслали из страны после референдума о провозглашении республики.
«Полулегитимный» царь — активный участник общественных процессов.
К примеру, на днях Симеон выступил с заявлением в защиту знаменитого монумента «Алёша» в Пловдиве. Экс-монарх и бывший премьер-министр осудил стремление нынешних властей снести памятник советскому солдату. Правда, он мотивировал свою позицию не признательностью Красной армии за освобождение страны от фашизма, а тем, что «разрушение памятников не является хорошим признаком».
Авторитет царской семьи пошатнулся из-за довольно противоречивых итогов премьерства её лидера в 2001–05 годах и ряда скандалов в «благородном семействе». Тем не менее имеющиеся экономические ресурсы и связи в Европе позволяют ей с оптимизмом смотреть в будущее.
Республиканские же власти Болгарии всеми силами стремятся вернуть «царскую» собственность под контроль государства.
К примеру, в январе 2024 года Софийский окружной суд решил изъять часть недвижимого имущества и земель Саксен-Кобург-Готских. Но данное решение не является окончательным, и последней инстанцией по нему могут опять же стать европейские инстанции, весьма благосклонные к Симеону.
Последнее обусловлено не только тем, что экс-монарх обладает солидным юридическим стажем.
Новейшая история Болгарии показала, что царская семья в определённых обстоятельствах может являться эффективным механизмом влияния западных стран на местную политику.
Речь идёт о весьма драматичном процессе интеграции Софии в евроатлантический блок.
К 2001 году прозападные силы, лоббировавшие присоединение к НАТО, растеряли свою популярность. Вполне реальным был реванш социалистов, пытавшихся лавировать между Брюсселем и Москвой. Население под влиянием бомбёжек Югославии авиацией НАТО в этом вопросе также было настроено неоднозначно.
Для западных же структур дистанцирование Болгарии от НАТО было крайне нежелательно из-за большой роли её инфраструктуры для обеспечения операции в Косово.
Вот в этих условиях и произошло неожиданное возвращение царя-изгнанника на родину, выдача ему болгарского паспорта и стремительная раскрутка политического проекта НДСВ.
В начале премьерства Симеона Саксен-Кобург-Готского Болгария официально вошла в состав Североатлантического блока, а в 2003 году направила пехотный батальон (480 военных) для участия в Иракской операции альянса.
В дальнейшем же болгарским вооружённым силам было суждено стать донором советских боеприпасов и техники для других армий. Особенно активно в «нулевые» годы шли поставки режиму Саакашвили, достигшие апогея в преддверии Пятидневной войны в 2008 году.
Вполне возможно, что царская семья продолжает рассматриваться западными структурами как механизм удержания контроля над страной даже в условиях политической турбулентности. А угроза таковой отнюдь не иллюзорна.
К примеру, в 2022–23 годах Болгария четырежды проводила парламентские выборы и почти год жила без постоянного действующего правительства.
Широкие полномочия тогда сосредоточились в руках президента республики Румена Радева, ратующего за прагматичную внешнюю политику и активизацию сотрудничества с Россией.
Двум ведущим либеральным блокам, правда, удалось объединиться и оттеснить Радева от реальной власти. Однако, даже если бы этого не случилось и Радев пошёл «по стопам» Виктора Орбана, при помощи «спящей» монархии сохранялась возможность просто перевернуть шахматную доску болгарской политики.
В нынешнем году Симеону II исполнится 87 лет, поэтому царская семья всерьёз озабочена поиском его преемника.
Таковым вполне может стать 17-летний внук царя Симеон-Хасан. Его родители — болгарская принцесса Калина и уроженец Марокко (испанский подданный) Китин Муньос. А экзотическое двойное имя обусловлено тем, что ребёнок назван в честь деда по матери и марокканского короля Хасана II.
Принц рождён в Болгарии и, несмотря на католическое вероисповедание родителей, крещён как православный. Среди многочисленных внуков Симеона II он единственный обладатель болгарского гражданства.
Год назад заметным событием стало участие Симеона-Хасана в популярном среди болгар народном празднике Сурова. Юношу одели в национальный костюм и объявили участником всемирной кампании по продвижению болгарского культурного наследия.
Таким образом, болгарская монархия уходить в историю явно не собирается и, скорее всего, ещё скажет своё веское слово в политической жизни страны. Если, конечно, её не даст в обиду республиканцам европейская бюрократия.