13 февраля не стало главного врача сборной России по биатлону Алексея Лагуточкина. Лидеры национальной команды разных лет поделились воспоминаниями о добром, светлом и искреннем человеке.
Яна Романова:
– Он был очень добрый и отзывчивый человек. Обращалась к нему после того, как завершила карьеру в спорте, и он всегда с радостью помогал. Я сейчас понимаю, что он близко к сердцу принимал многие вещи. Чувствительным и добродушными людям тяжелее переживать разные жизненные ситуации. Он любил всех нас спортсменов и переживал на гонках. Всегда с теплотой и любовью отзывался о своих трёх дочках. Всегда в памяти останется добрый, светлый, с грустью в глазах наш Лёха.
Ольга Зайцева:
– Алексей Сергеевич был добрым, умным человеком, профессионалом в своём деле, лучшим доктором. С ним было интересно, он много читал и был очень образованным. Он помогал нам 24/7 даже не только как доктор – он возил команду на тренировки, подавал винтовки, помогал заряжать обоймы – медицинский персонал полностью был вовлечён в нашу работу. Это самый близкий человек для всех спортсменов в команде и для меня лично.
Мы находились рядом на сборах большое количество времени, были одной большой семьёй. Он был душевным человеком, уважаемым в мире спорта. Мы всегда были на связи, и после завершения карьеры Алексей помогал мне лечить моего папу, маму, моих детей, он был помощником для всей нашей семьи – я говорила, что он наш семейный доктор.
Это большая утрата для нас. Невосполнимая потеря для родных, для дочек и жены и для нас, для всех спортсменов, для всего спортивного сообщества. Ушёл муж, отец, брат, друг. Ушёл замечательный человек.
Ольга Вилухина:
– Алексей всегда в моей памяти останется светлым и хорошим человеком, всегда улыбчивым – у него такая красивая улыбка и смеющиеся глаза. Он нас всегда провожал на старт и встречал на финише. Помню, как Лёшка всегда давал нам после гонок какой-нибудь горячий напиток, чтобы мы согрелись после соревнований. До сих пор в голове не укладывается. Хожу сама не своя который день, до сих пор перед глазами стоит его светлое и смеющееся лицо. Для нас это большая беда. Мы были очень дружны все в команде, жили на сборах как большая семья. Лёшка всегда нам помогал абсолютно во всём. Хочу выразить искренние соболезнования семье, близким. Это горе нужно постараться пережить. Желаю им огромных сил и терпения.
Екатерина Шумилова:
– Для меня он всегда был не просто первоклассным специалистом в своей области, но прежде всего важной частью команды и всегда понимающим и сопереживающим человеком. В биатлоне принято, что на старт тебя всегда провожает доктор или массажист. И вот это последнее касание с человеком перед гонкой может существенно изменить твой настрой. Даже когда пристрелка не задалась, изменились погодные условия или ещё что-то пошло не так, с Алексеем Сергеевичем мне всегда было спокойно. Он знал, как поддержать, иногда шуткой, иногда какой-то важной информацией, которую получал с трассы, а иногда просто молчанием и нахождением рядом с тобой до самого старта. На самом деле, не подобрать слов, сколько этот человек сделал лично для меня. Не раз он помог мне во время серьёзных травм и болезни. Мне не пришлось проходить серьёзную реабилитацию по окончанию карьеры в большом спорте, и в этом тоже есть его огромная заслуга. Сложно вместить в слова ту благодарность, что я испытываю по отношению к нему. Мне очень больно, что его больше нет с нами.
Сергей Коновалов:
– Могу сказать, что я Алексею обязан жизнью. Это случилось в Финляндии, в Вуокатти. Шёл летний сбор. По плану была длительная, на 1,5 часа тренировка на лыжах в закрытом снежном туннеле, затем продолжение – ещё 1,5 часа на лыжероллерах. В туннеле минус 8, на улице плюс 25. Отработали по плану, всё было хорошо.
Вышли на вторую тренировку, был легкий кросс и волейбол. Тут я почувствовал недомогание, поднялась температура. Подошел к Алексею Сергеевичу, он дал мне таблетку и оставил в номере. Ночью у меня озноб, температура не спадает. Дотерпел до утра и снова к доктору – Сергеевич продолжил лечение. К обеду всё ещё ухудшилось, появились пробелы в сознании, я не понимал, где я – то я оказался на балконе, то я в коридоре. В какой-то момент появилась дикая боль по всему телу, мне казалось, что я кричу во все горло, а оказалось, что просто хриплю, судорога по всему телу (мы делили номер с Пашей Ростовцевым, он все время был рядом, какие-то вещи я знаю с его слов). Ко мне вдруг вернулось сознание и пронзила мысль: «Неужели это всё?» И тут я увидел, как ко мне бежит доктор. Поставил мне что-то, сразу испытал облегчение. Пот хлынул градом, словно на меня ведро воды вылили. В буквальном смысле Лёха меня тогда спас. Я вернулся. Потом, конечно, приехала скорая, мне померяли температуру, было выше 40, но это уже было не страшно.
После возвращения из больницы доктор переселил меня к себе и дал рацию – «Если что, сразу вызывай», но кризис уже миновал. Как оказалось, это была быстро развившаяся двусторонняя пневмония.
Я всегда буду благодарен Алексею за его профессионализм, ответственность и человечность.
Павел Ростовцев:
– Очень грустно что-то говорить об Алексее Сергеевиче в прошедшем времени. Попробую сформулировать несколько фактов, которые характеризуют его как человека и специалиста. У нас был эпизод на тренировочном сборе в Вуокатти, когда в перерыве между тренировками стало плохо Сергею Коновалову. Он упал на пол, с него рекой лился пот, потребовалось срочное вмешательство доктора. Наверняка у нас много врачей, которые знают, как себя вести в условиях реального стресса, и это дорогого стоит.
Алексей Сергеевич вёл себя абсолютно спокойно. Не знаю, что он сделал, но когда приехала скорая помощь, кризис миновал и Сергею уже ничего не угрожало. Но этот стресс, эта страшная картина с Сергеем в луже пота на полу, и оказывающим ему помощь доктором навсегда отпечаталась у меня в памяти.
Алексей Сергеевич всегда оставался доктором по призванию, и когда у меня, моих близких возникали какие-то вопросы по здоровью, я всегда звонил ему. Он всегда откликался, всегда помогал консультацией, контактом, лекарством. Всегда был открытым, отзывчивым и верным клятве Гиппократа человеком.
Когда мы работали в команде с Вольфгангом Пихлером именно Алексей Сергеевич всегда сидел за рулём командного минивэна. Доверие к нему было стопроцентное, все знали, что со спортсменами ничего не произойдёт. Хотя ситуации могли быть разные: как-то во время перегона на сбор в Муонио в потёмках под машину неожиданно выскочил лось. В тот день запомнилось потерянное лицо Алексея Сергеевича, который сильно переживал не из-за разбитой машины, а из-за того, что лишилось жизни живое существо.
Настоящий товарищ, настоящий профессионал, настоящий врач и хороший друг – таким я его и запомню.
Виктор Майгуров:
– Он был профессионалом с большой буквы. Обладал огромным авторитетом среди коллег, спортсменов, тренеров. К нему всегда можно было обратиться за советом. Очень коммуникабельный, всегда улыбающийся вне зависимости от обстоятельств.
Настоящий друг. Нам всем будет очень его не хватать.