Советская армия в Афганистане состояла из людей разных национальностей, религиозных предпочтений и порой даже взглядов на жизнь. Объединила их верность своей стране и тем идеалам, которые были заложены с детства. Те, кто прошёл эту войну, навек связаны её братскими узами. Для некоторых она закончилась 35 лет назад, а для некоторых — не завершится никогда. В беседе с руководителем Сергиево-Посадского отделения Всероссийской общественной организации ветеранов «Боевое братство» Валерием Чугуровым мы попытались осмыслить тот след, который оставил афганский конфликт в истории нашего государства.
— Валерий Борисович, годовщина со дня вывода советских войск из Афганистана — это день скорби?
— Это день мужества и героизма советских солдат, офицеров, прапорщиков, генералов. Мужества гражданского персонала, советников, кто был в Афганистане, кто выполнял там поставленные задачи. Это день памяти погибших, разумеется, но называть его днём скорби — неправильно.
— Одни говорят, что армия выполнила все возложенные на неё задачи. Другие — что Афганистан — это советский Вьетнам. С каким из тезисов вы согласны?
— Согласен с обоими. 25 декабря армия вошла в Афганистан. Обычные солдаты-срочники под руководством офицеров, генералов, прапорщиков в течение двух месяцев заняли всю страну. Это большой успех, но при этом советник по безопасности президента США Бжезинский тогда восторженно сказал: «Советы получили свой Вьетнам». По моему мнению, финалом вывода советских войск из Афганистана стало начало процесса развала Советского Союза.
— Как вы считаете, насколько сегодня совершенен правовой механизм в отношении «афганцев»?
— Закон о ветеранах был принят в 1995 году (Федеральный закон от 12.01.1995 № 5-ФЗ. — Ред.). Где-то он работает, где-то нет. Моё личное мнение — страна не до конца воздала должное своим солдатам. Посмотрим, что поменяется с поправками, принятыми после начала СВО.
— Становится ли участникам войны легче со временем или пережитое чувствуется остро всегда?
— Посттравматический синдром остаётся навсегда. Солдата учат качественно выполнить поставленную задачу. Моральная сторона никакой роли не играет. Но психологически солдат никогда не бывает готов к стрессу. Боец только начинает понимать, что такое вооружённое столкновение, боевое противостояние, огневой контакт, а опыт приходит позже. Его психика выравнивается и работает как часы. Но чем дальше война, тем острее её последствия ощущаются в мирной жизни.
— Существует статистика, что в США каждый день кончают жизнь самоубийством порядка двух десятков ветеранов. Есть ли в России такая проблема?
— Я руковожу Сергиево-Посадским отделением «Боевого братства» уже 15 лет, ни про один случай не слышал. Говорю исключительно про наш округ. Есть разные жизненные ситуации, порой очень сложные.
— Можно ли сказать, что таких проблем нет, так как советский солдат действовал согласно нормам морали?
— Однозначно. Советский солдат воспитывался на гуманистической морали. Наш солдат не будет закидывать гранатами кишлак, если оттуда нет угрозы. Начнут стрелять — другой вопрос. Просто так заходить и кого-то убивать — этого никогда не было и не будет. Афганцы вспоминают с огромной теплотой советских солдат. Которые помогали, лечили, кормили, строили, учили, всё делали. А вот американцев на дух не переносят. У нас в организации есть люди, которые были в очень серьёзных боевых ситуациях. Но несмотря ни на что, они ведут себя тактично, воспитанно, выдержанно. Если человек ориентирован быть порядочным, быть воспитанным, то он никогда ничего не совершит.
— Есть одна популярная фраза, взятая из песни группы «Гражданская оборона»: «Не бывает атеистов в окопах под огнём». Согласны?
— Я думаю, что парень, который пел эту песню, в окопах никогда не был. Кто верил, тот так и верит. А кто не верил — не меняется. Если вы думаете, что под огнём в окопах или при штурме населённого пункта все молятся — это совершенно не так. Да, у каждого есть свой крестик, символ какой-то, всё это присутствует. Но чтобы кто-то радикально менялся — я этого не замечал.
— Есть ли в «Боевом братстве» какое-то внутреннее разделение?
— Нет. У нас все вместе. Из разных полков, из разных родов войск. Те, кто воевали в Афганистане, Чечне, Сирии, в зоне Специальной военной операции. У каждого своя история, но среди всех — братские отношения.
— Оказываете ли вы помощь бойцам в зоне СВО?
— Не просто оказываем помощь, а занимаемся системной работой в этом направлении. С самого первого дня Специальной военной операции.
— Много ли обыватель сегодня знает про войну в Афганистане?
— Абсолютно ничего. Много лет длится наша работа, направленная на увековечивание памяти погибших. Рассказываем о реальных событиях, приглашаем ветеранов, устраиваем вечера памяти. Но каждый год — одно и то же. Забывают. И я не только про подростков, но и про взрослых. Не знают, что такое 40-я армия, не скажут, кто и где воевал. Кто такой Ахмад Шах Масуд или генерал-полковник, Герой Советского Союза Борис Всеволодович Громов — не ответят. Да и про 15 февраля не вспомнят. Должна вестись системная работа. Но вести её некому. Молодые преподаватели сами часто не знают историю современных войн и вооружённых конфликтов.
— Если человек захочет узнать историю Афганской войны, с какими источниками вы бы посоветовали ознакомиться?
— Многосерийный фильм «Афганистан» (2019). Очень интересный. Рассказывают про основные этапы и вехи. Но лучше получать знания от непосредственных участников. Подойти к ветерану и от каждого услышать историю, которая будет не хуже, чем в кино.
— Когда вы встречаетесь с подрастающим поколением — что вы видите?
— Кто-то смотрит с открытым ртом, а кто-то увлечён только своим телефоном. Но ситуация меняется к лучшему. В этом году мы проводили мероприятие, которое называлось «Наше дело — разведка». И целенаправленно никого не звали. Свободных мест не было. Уже всё было забито, а люди шли и шли. Наверное, можно сказать, что народ просыпается. И на ветеранов — из Чечни и Сирии, Афганистана и зоны СВО — наши подростки сегодня смотрят, как на настоящих героев.
Источник - газета "Вперед"