Ныне о мельнице Коркина уже мало что напоминает. Дорога заросла, деревянные сваи превратились в труху, лишь в некоторых местах сохранились фрагменты плотины. / Геннадий Титов / Из личного архивa
Сегодня река Рыбная – излюбленное место отдыха жителей Уярского, Партизанского и Рыбинского районов Красноярского края. А когда-то её называли рекой водяных мельниц. На небольшой по протяжённости реке в конце XIX – начале XX века было построено 10 водяных мельниц!
Одна из мельниц в этом тихом живописном месте принадлежала эстонской семье Титовых. Эту историю krsk.aif.ru рассказали братья Геннадий, Валерий и Александр. Для братьев Титовых это место всегда была центром вселенной. И главным на ней был аромат свежеиспечённого хлеба…
Загадочный народ
Глава семейства, Александр Филиппович, начал работать на водяной мельнице с 10 лет, помогая во всём своему отцу – Филиппу Ивановичу, а с 1943 года, когда ему исполнилось 15 лет, стал здесь старшим мельником: во время войны мальчишки взрослели очень быстро.
Его позднее фото – крепкого человека с длинными волосами и густой бородой, – прямо скажем, впечатляет. Именно таким я и представлял настоящего мельника – «знающего» человека, посредника между крестьянским миром и водяным. Братья и сами похожи на сказочных героев. Несмотря на то что все они уже в летах, в их прозрачных голубых глазах застыла какая-то необыкновенная доброта, ничем не омраченный мир – такой бывает только у положительных персонажей.
Ещё больше таинственности им придаёт происхождение. Титовы носят русскую фамилию, но на деле являются этническими эстонцами. И даже по происхождению относятся к малочисленному сегодня угро-финскому народу сету (или сето), о существовании которого, по большому счёту, знают лишь учёные. Это и есть та самая псковская чудь, сведения о которой можно встретить в древнерусских летописях и сказаниях.
Хлебное место
«Наша мельница – мельница Коркина – в 50–60-х годах прошлого века принадлежала Толстихинскому колхозу, – вспоминает Геннадий. – И съезжались сюда колхозники из юго-восточной части Уярского района – Толстихино, Воронино, Восточного, Авды, Покровки, Николаевки, Кузьминки, чтобы помолоть пшеницу, рожь, ячмень».
Зерно выдавали колхозникам в счёт трудодней, и на мельницу с мая по ноябрь выстраивалась очередь из телег, «полуторок». За день на мельнице удавалось перемолоть до двух тонн зерна. Самая горячая пора – сентябрь и октябрь, после уборочной. Чтобы успеть со всеми заказами, главе семейства Титовых приходилось работать сутками, на износ.
«У неё гранитный камушек внутри…»
Сама мельница была настоящим украшением округи. При этом трёхэтажное бревенчатое здание особой эстетики в себе не несло – изба да изба, разве что большая. Но в сочетании с лугами, лесом, рекой и туманами картина становилось поистине завораживающей – и это было самое настоящее чудо.
И, конечно, мука здесь получалась наивысшей пробы. А хлеб – наивкуснейшим. Братья никогда не забудут тот аромат, который наполнял их дом, когда свежую буханку из русской печи вынимала их мама – Анастасия Павловна.
«Тут дело не только в мастерстве мельника, если уж совсем честно, – поясняет Валерий. – На мельнице можно было установить такую скорость для жерновов, при которой мука получалась наиболее качественной. Позже, при Хрущёве, стали заменять водяные мельницы на электрические. И вкус хлеба изменился – не в лучшую сторону. Дело в том, что в электрических мельницах жернова крутились быстрее положенного, и мука слегка подгорала».
Дом у реки
Жизнь на хуторе, или, как его называли в округе, мельнице Коркина, протекала в своём особом ритме. Кроме мельницы здесь стоял только один дом – Титовых, но тихо становилось только в ноябре, когда мельницу останавливали на зимний ремонт, и ручейки из тех, кто хотел помолоть зерно, мелели.
В остальное время здесь всегда был шум, гам, всегда было настоящее столпотворение, а дом Титовых становился одновременно и гостиницей, и рестораном.
«Слава богу, он был большим и мог уместить сразу с десяток гостей, – вспоминает Александр. – Люди могли жить на хуторе несколько дней, дожидаясь, когда придёт очередь для обмола. В этот момент они становились, можно сказать, членами нашей большой семьи. И, понятно, на родителей ложились дополнительные обязанности. Мама целыми днями хлопотала на кухне – было нелегко прокормить такую ораву».
Конечно, Титовых благодарили зерном, но эти «подарки» лишь частично покрывали расходы. Спасало огромное хозяйство.
«Мы всегда были чем-то заняты, на глупости, которые происходят от безделья, просто не хватало времени, – говорит Геннадий. – В хозяйстве у родителей было две коровы, свиньи, домашняя птица. И мы с удовольствием за ними ухаживали».
Помогали мальчишки отцу также и на самой мельнице. Это были несложные поручения, например, приглядеть за тем, какого качества выходит из-под жерновов мука. Или побыть в роли подмастерья во время починки деревянных шестерён, валов, чистке жерновов.
Да будет свет!
Жизнь на хуторе вообще никогда не останавливалась. И для мальчишек, конечно, это был самый настоящий коралловый риф. Здесь всегда, в любое время года было весело, тепло и комфортно.
И, конечно, одним из любимых занятий вдали от городской суеты было чтение: у Титовых имелась неплохая библиотека, в которой были представлены все русские классики. Кроме того, родители часто привозили из Уяра свежие журналы – «Огонёк», «Юный натуралист», «Наука и жизнь».
Чтением были наполнены все вечера мальчишек. И чтобы в доме было постоянно светло, Александр Филиппович сделал небольшую электростанцию. Приделал к шкиву между вторым и третьим этажами мельницы ремень для генератора, и вуаля! – да будет свет!
Ещё одно из приятных детских воспоминаний – рыбалка. Название Рыбная получила ведь не просто так. По её руслу в те времена буквально косяками ходила рыба.
«Ходить на рыбалку, по большому счёту, не нужно было, – улыбается Валерий. – Река была, можно сказать, во дворе нашего дома. Мы вёдрами ловили пескаря – на бредень, сделанный из обыкновенного тюля. А отец «специализировался» на щуке. Однажды поймал такую огромную, что, когда её положили на стол, хвост достал до самого пола. Потянула на 25 килограммов!»
Река не только кормила, но и развлекала. Летом – купание, зимой – хоккей, коньки, снежные городки и, конечно, ледяная карусель.
«Мы пробивали во льду лунку и в ней в вертикальном положении укрепляли небольшой столбик, – объясняет технологию старинной забавы Александр. – В него вбивали металлический стержень, а уже на него ставили колесо от обыкновенной телеги. К колесу прикрепляли жердь, а на её конец – санки. Один или два человека садились в санки, а другой начинал раскручивать карусель вокруг столба. Это был самый любимый «аттракцион», и мы могли кататься на карусели весь день напролёт».
К реке в семье Титовых всегда было особое отношение. На её тихом берегу можно было и просто посидеть, собраться с мыслями. У прозрачной воды всегда хорошо думалось, можно было найти ответ на самые сложные вопросы. Но для этого нужно было, конечно, научится языку воды, научиться разговаривать с мудрой рекой…
Огоньки прошлого
Ныне о мельнице Коркина уже мало что напоминает. Дорога заросла, деревянные сваи превратились в труху, лишь в некоторых местах сохранились фрагменты плотины. И её, и другие мельницы на реке Рыбной разобрали в начале 60-х годов прошлого века – заменили более производительными электрическими.
Но мельница и хутор до сих пор живы: в памяти братьев Титовых осталась гирлянда красивых воспоминаний.
«Одна из самых ярких вспышек – Новый год на хуторе, – глаза Геннадия и его братьев вдруг загораются, – в эти дни у нас собиралась вся наша родня. Звучали народные песни, играл баян, семиструнная гитара, гусли. На кухне хлопотала мама. Готовила традиционную эстонскую кровяную колбасу, пирог с черёмухой, рождественский торт из деревенской сметаны и лесных ягод. И, конечно, пекла в русской печи душистый ароматный хлеб – он и в праздники был у нас на хуторе самым главным».