НАУЧНЫЙ КЛОУНИЗМ

«ДИ и РУВ». О. Елисеева.
Театр драматической клоунады «Семьянюки».
Режиссер Сергей Бызгу.

Театр «Семьянюки» не ищет проторенных путей. Самый успешно развивающийся клоунский театр Петербурга и даже, рискну предположить, России имеет в репертуаре целый ряд бешено популярных спектаклей, регулярно — а это для клоунского театра не самая частая опция — отправляется на гастроли по стране, но продолжает творческий путь будто очертя голову. Впрочем, стремление бесконечно и рискованно экспериментировать свойственно клоунской природе, так что по большому счету нет ничего необычного в том, что клоуны с устоявшейся репутацией и наработанным репертуаром пускаются во все тяжкие. Клоуны — они такие клоуны, если не притворяются.

Свой экспериментальный задор 2023 года «Семьянюки» анонсировали еще весной. На вести о готовящемся разговорном спектакле в театре чистой физической клоунады оставалось только таращить глаза, с одной стороны, предвкушая сенсацию, с другой — опасаясь грандиозного провала. «Проба пера», а точнее клоунского голоса, состоялась летом — Ольга Елисеева выпустила своего рода пилот-проект. Моноспектакль «СТИХопатка» полностью состоял из простых, но лукавых и ироничных стихов актрисы о нелегкой клоунской и женской доле. Сыгранный в черном кабинете, безо всяких отсылок к клоунскому жанру, с непривычной почти исповедальной искренностью спектакль лишал актрису в черном трико всякого зазора между собственно творческой личностью и сценическим персонажем, превращался в монолог от первого лица, в котором скорее сквозила попытка выплеснуть накопившуюся энергию. Казалось, эксперимент на этом мог бы и закончиться, но ближе к осени стало понятно, что «Семьянюки» готовят полноценную премьеру разговорного спектакля.

«ДИ и РУВ» интригует названием, что привычно для клоунского театра. Впрочем, если вникать в аббревиатуру, то станет только хуже. «Семьянюки» представляют премьеру о «дифракции, излучении и распространении упругих волн». Жанровые рамки столь же привычно размыты. С одной стороны — это «педагогическая поэма», с другой — «спектакль-эксперимент в сотрудничестве с доктором физико-математических наук, профессором А. А. Клещеевым». В основе — пьеса Ольги Елисеевой, дописанная во многом в процессе репетиций, режиссерское решение — Сергея Бызгу, который не впервые делает шаг на территорию клоунского театра. После отличавшейся бешеной энергией и успешностью «Лодки», лиричного «AMOREnaMORE» «ДИ и РУВ» — уже третья его постановка.

Абсурд как он есть заложен в названии, но спектакль далек от всякого нарушения логики. Напротив, зритель погружен в более чем привычную атмосферу. На стене зеленеет школьная доска, с портретов внимательно смотрят основоположники и первооткрыватели, а дешевый дээспэшный стол ждет своего демиурга. Стол повернут к зрителям, и базовая мизансцена, как и участь зрителей, ясна еще до начала спектакля. Придется поиграть в учителя-ученика, но вот как — становится ясно чуть позже.

В центре истории — профессор Зинаида Робертовна Пёёт, пришедшая на замену заболевшей коллеги преподавать эти самые дифракции и излучения. В роли беспомощного и почти безмолвного декана Раисы Анатольевны выступает Юлия Сергеева; за дверью, в сильно задымленной и чем-то булькающей лаборантской время от времени возникает Виолетта Семеновна в исполнении Марины Махаевой. С превеликим опозданием в «аудиторию», взмахивая ресницами размером с пол-ладони, мягко прокрадывается студентка и дочь ректора Неонова в исполнении Александры Ионовой. Где-то среди студентов прячется невпопад отвечающий студент Моисеев в исполнении Дмитрия Моисеева. И уже ближе к финалу на сцене появляется студент Гусаров в исполнении Александра Гусарова — местный гений, будущее отечественной науки и по случайному совпадению, видимо, сын давней, неслучившейся, но по-прежнему бередящей душу студенческой любви Зинаиды Робертовны.

Во всех остальных ролях с меньшим или большим успехом предоставлено выступить зрителям. Но если прежде зрители в спектаклях «Семьянюков» появлялись нечасто, то в «ДИ и РУВ» они чуть ли не постоянные действующие лица.

Ольга Елисеева в образе Зинаиды Робертовны Пёёт ступает на сцену мощной походкой все видавшей, кого только не заломавшей, чего только не изучавшей, курившей, танцевавшей, распевавшей женщины. К природному дарованию этой актрисы относится редкое умение входить в спектакль вихрем, с напором, органичностью и подлинностью существования. Когда ее Зинаида Робертовна, поджав губы, взыскательно вглядывается в зал, то бишь в ряды непутевых студентов, остается только вжать голову в плечи: почти каждому выпускнику высшей школы знаком образ брутального, безапелляционного, при этом чертовски образованного, живущего единственно своим предметом, безжалостного к студенческим косякам педагога, который и душу вынет, и вспоминаться будет всю жизнь как персонаж несчетного количества институтских баек.

Зинаида Робертовна из таких — за пять минут она строит по струнке всех. Захлопавших было зрителей легко осаживает — «мы не в театре». С лихвой достается деканше Раисе Анатольевне, не решившей проблему неисправной трубы, — та под словесным водопадом профессора Пёёт только беспомощно заламывает руки. Теряет рвение и непробиваемый (и невидимый) Ашот Паксудович — пыл его отбойного молотка где-то под окном аудитории Зинаида Робертовна выразительно гасит не терпящей возражений директивой «замолчать». Ни одна случайность не остается без внимания строгой профессорши: на зазвонивший телефон следует мгновенный приказ — «лучше откройте конспекты», на звук упавших у зрителя предметов следует пристальный строгий взгляд. При всей клоунской утрированности реакций, выражений и ситуативных ходов «ДИ и РУВ» воплощает абсолютно узнаваемую ситуацию, в которой несладко оказаться студентом, но над которой можно бесконечно хохотать по прошествии времени.

Здесь придумано много и деятельно: портреты «основоположников» Френеля и Фраунгофера на стене время от времени таращат глаза, взмахивают руками и даже одобрительно кивают; текст напичкан терминами вроде «уравнений Гельмгольца» и «теории жестких сфероидов»; на доске возникают несуществующие формулы, заставляющие быстро прокручивать в голове школьную программу — было ли там вообще такое? Прямо-таки выдающийся гэг придуман ближе к середине спектакля: из публики зовут зрителя, призванного решить уравнение, потом помочь лаборантке повесить таблицы на доску. То, как Марина Махаева пытается в узкой юбке взобраться на стул, тянется за протянутой рукой зрителя, наконец взбирается и вдруг начинает падать в руки зрителя, одновременно теряя юбку, сыграно как отдельная виртуозная и невероятно смешная, длящаяся до зрительских корчей миниатюра. Тут даже уже не нужны молнии из глаз профессорши Пёёт: лаборантка в нижней юбке в руках оторопевшего зрителя — вишенка на торте этого фрагмента.

При этом спектакль не только про гэги и хохот, в некотором смысле он стремится к многозначности. В текст вплетены фрагменты монолога Катерины из «Грозы» Островского, узнаваемые цитаты из чеховских «Трех сестер» и даже толстовской «Анны Карениной». В этом не столько дешевая попытка воспользоваться общеизвестными мемами, сколько скромно выраженная клоунская ностальгия по ролям и сюжетам, которые можно было бы, но никогда не придется сыграть.

Театр, давно имеющий свою стойкую и преданную аудиторию, стремится даже объясниться в любви своим зрителям: студент Гусаров, отвечающий за лирический настрой погружающейся в воспоминания Зинаиды Робертовны, вдруг расчехляет гитару и поет про то, «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», сопровождаемый подпевающей публикой.

Такие открытые и беспроигрышные ходы в стиле клоунского театра, но «Семьянюки» научились не злоупотреблять ими. В камерной атмосфере собственного пространства на улице Чайковского артисты решаются по-новому осмыслить и фактически проверить собственную клоунскую природу. Не каждому из них легко дается сопроводить словами физическую клоунаду: в этом смысле заговорившим клоунам есть куда расти и развиваться. Но их фундамент — умение работать с гэгом в любом выражении — незыблем и спасителен. «ДИ и РУВ» — ужасно смешная, искрометно сыгранная история о персонажах из нашей собственной жизни.