Содержание

Недавно российские власти заявили о намерении национализировать Климовский специализированный патронный завод (КСПЗ). Поводом для такого решения стала январская авария на принадлежащей заводу котельной, после которой половина Подольска осталась без отопления. При разборе инцидента «вдруг» выяснилось, что оборонное предприятие находится в частных руках, один из его собственников имеет криминальное прошлое и много лет находился в розыске. Сейчас его обвиняют в мошенничестве, преднамеренном банкротстве и отмывании денежных средств, полученных преступным путем.

Содержание:

• «Зингер» и «Хорек»
• 200 патронов в минуту
• Мексиканец Жора
• А так можно было?

«Зингер» и «Хорек»

О существовании КСПЗ я узнал году в 2008-м благодаря… «хорьку». «Хорьком» в нашем стрелковом клубе называли травматический пистолет «Хорхе», производимый этим заводом. Он являлся лицензионной копией, а по сути был российской сборкой украинского пистолета «Форт», созданного на базе чешского CZ-75 и выпускаемого на чешских же производственных линиях.

Во второй половине нулевых «хорек» пользовался большой популярностью в стрелковых кругах. «Травматы» относительно недавно появились на рынке, и полки магазинов не радовали разнообразием: основу ассортимента составляли четырехзарядный бесствольный комплекс «Оса», пистолет «Макарыч», выполненный на базе легендарного ПМ (пистолет Макарова), и «Лидер» – переделанный под «травмат» пистолет ТТ. При этом качество «Макарыча» и «Лидера» было, мягко говоря, не ахти: задержки при стрельбе и невыбросы гильз считались почти нормой.

На их фоне десятизарядный «Форт-Хорхе» с дизайном CZ 75 смотрелся «мерседесом» среди «жигулей» – стильно, дерзко, молодежно. И, как «мерседес», по уровню исполнения на голову превосходил своих конкурентов. Поэтому «Хорхе» часто приобретали не для самообороны, а для тренировок по стрельбе – до начала 2010-х настоящие пистолеты были почти недоступны (в том числе и в стрелковых клубах). С «хорьками» не только тренировались, но даже проводили соревнования по правилам практической стрельбы (IPSC).

Помню, слегка резало слух название: почему «Хорхе»? Непонятно и странно. Но вскоре выяснилось, что пистолет назван так в честь владельца КСПЗ – не то русского, не то мексиканца; то ли криминального авторитета, то ли бизнесмена. Хотя последнее сочетание тогда было не редкостью – у журналистов деловых изданий на этот случай имелся специальный термин: «авторитетный предприниматель». Да и сам КСПЗ в нулевые периодически становился героем криминальных сводок. Впрочем, мы забежали вперед.

История КСПЗ началась в далеком 1915-м. Шел второй год Мировой войны, русская армия страдала от снарядного голода, и царское правительство, чтобы насытить армию боеприпасами, открывало производства везде, где имелись технические возможности. В подмосковном Подольске власти арендовали несколько помещений у фирмы «Зингер» и разместили там цеха по производству снарядов. А в 1918 году захватившие власть большевики, боясь наступления белых, перевезли в Подольск станки с патронных заводов Петербурга и Симбирска. Так было создано новое патронное производство.

В середине 30-х подмосковную площадку расширили. Постановлением президиума ЦИК СССР от 1934 года Подольскому заводу № 17 (из соображений секретности вместо названия у предприятия был только номер) выделялись земли под строительство новых цехов и рабочего поселка при них. В 1936-м была утверждена проектная документация, в 1938-м новые площадки дали первую продукцию. Поскольку вновь построенные цеха оказались едва ли не крупнее всего старого производства, их стали именовать Новоподольским заводом, а чуть позже выделили в отдельное предприятие – завод № 188.

200 патронов в минуту

К концу 1930-х на новом заводе наладили выпуск основных боеприпасов к стрелковому оружию Красной армии (РККА) – винтовочно-пулеметного патрона 7,62х54 мм и пистолетного патрона 7,62х25 мм (использовался в пистолете ТТ, пистолетах-пулеметах ППД, ППШ, ППС). Перед самой войной ассортимент предприятия расширился – добавили выпуск крупнокалиберного патрона 12,7х108 мм для новейших пулеметов ДК (Дегтярев крупнокалиберный) и его модификации ДШК (Дегтярев – Шпагин крупнокалиберный).

Затем был 1941 год и драма первых месяцев Великой Отечественной с гигантскими котлами и отступлением почти до самой Москвы. В июле 41-го большую часть оборудования и рабочих завода № 188 пришлось эвакуировать, а оставшиеся цеха – законсервировать. Производственные мощности из Подольска перенесли в Барнаул и Новосибирск, где на их базе впоследствии были созданы Барнаульский и Новосибирский патронные заводы.

Впрочем, уже в 1942 году подольский завод возобновил производство. Более того, он постепенно превращался в промышленный кластер, который не только делал патроны, но и занимался разработкой боеприпасов, а главное, созданием и внедрением нового оборудования. В том же 1942-м команда инженеров под руководством Льва Николаевича Кошкина разработала в конструкторском бюро завода новую технологию производства патронов – роторные машины. Будучи объединенными в производственные линии, эти машины могли давать до 200 патронов в минуту – невероятная по тем временам скорость. Именно широкое внедрение роторных линий избавило Красную армию от патронного голода, который она испытывала в начале войны.

В 1944-м заводское КБ было выделено в отдельное ведомство – Центральное конструкторское бюро № 3, позже ставшее знаменитым Конструкторским бюро автоматических линий (КБАЛ) им. Л.Н. Кошкина. В 1950-м в Климовск перебазируется НИИ-61, специализирующийся на разработке артиллерийских и ракетных снарядов, а также боеприпасов к стрелковому оружию. Позже НИИ-61 стал называться ЦНИИ ТОЧМАШ, под его крыло перешло и КБАЛ им. Кошкина. Вместе с патронным заводом № 188 эти предприятия и сформировали крупнейший в стране «патронный кластер».

С 1960 года завод № 188 переименовывается в Климовский штамповочный завод (КШЗ) и наравне с военной продукцией начинает выпуск гражданской – от швейных машин до морских подъемных кранов. Все шло неплохо, пока не случились перестройка, экономический кризис и распад Советского Союза. Вчерашние партийные боссы, став чиновниками новой России, затеяли масштабную приватизацию.

В 1993 году КШЗ, как и многие другие оборонные предприятия, был передан в частные руки и преобразован в открытое акционерное общество – ОАО «КШЗ». Лишившись госзаказа, КШЗ начал стремительно загибаться. В конце 1990-х завод оказался на грани банкротства – из почти 10 тысяч сотрудников осталось лишь около 100 человек. Наконец, ОАО «КШЗ» было ликвидировано, а на его месте образовалось ЗАО «КСПЗ» – Климовский специализированный патронный завод.

Мексиканец Жора

Здесь-то и появляется новое действующее лицо – авторитетный бизнесмен Хорхе Портилья-Сумин: якобы именно он стал инициатором банкротства, после чего прибрал завод к рукам.

Хорхе Портилья-Сумин родился в Москве в 1963 году, только при рождении он звался не Хорхе, а Жорой, Георгием Панишем. Но вскоре его мать Валентина Сумина вышла замуж за советника мексиканского посольства в Москве Мануэля Портилья Кеведо, после чего семья перебралась в Мексику. Георгий, уже ставший Хорхе, успешно окончил школу в США и бизнес-школу в Италии. В 1982-м семья Портилья вновь приезжает в Москву, где Хорхе оканчивает журфак МГУ и, если верить публикациям в СМИ, начинает криминальную деятельность. Так,по данным«Агентства федеральных расследований», выпускник журфака знакомится с грузинскими ворами в законе и, используя дипломатическую неприкосновенность отчима, занимается контрабандой антиквариата.

В 1985 году журналист-контрабандист Хорхе Портилья-Сумин получает тюремный срок, но не за контрабанду, а… за убийство своего отчима и его домработницы. Причиной убийства, по версии следствия, стал развод отчима с матерью Хорхе. Убийцу приговорили к 14 годам заключения, отбывать которое он отправился не в холодную Сибирь, а в солнечную Грузию – говорят, похлопотали коллеги по антикварному бизнесу. В тюрьме он сходится с криминальными авторитетами Джабой Иоселиани и Тенгизом Китовани, ставшими впоследствии видными грузинскими политиками. Они помогли Портилья-Сумину в 1992 году выйти из тюрьмы по амнистии, после чего тот занялся оружейным бизнесом. В конце 90-х наш герой перебрался в РФ, уже будучи опытным предпринимателем со связями в кавказских и местных ОПГ.

На протяжении нулевых КСПЗ был постоянным фигурантом криминальных хроник – речь шла о хищениях, переделе собственности и даже перестрелках. В 2003 году, например, бесследно исчез тогдашний директор завода Евгений Рудаков. Был и нет, растворился. Может, и правда растворился – говорят, на заводе имелись емкости с кислотой… А вскоре после этого сгорела и вся заводская бухгалтерия.

Лишь в 2008-м власти спохватились, и правительство РФ постановило передать принадлежащие государству 26% в собственность Росимущества. Впрочем, тогда из этой затеи ничего не вышло.

В конце прошлого годасообщалось, что Мособлсуд в закрытом режиме рассматривает уголовное дело против Портилья-Сумина, обвиняя его в мошенничестве, хищениях и преднамеренном банкротстве.

А так можно было?

Сегодня некоторые публицисты называют приватизацию оружейных предприятий «вопиющей историей» и удивляются, как такое возможно. Но давайте вспомним историю российской приватизации: в частных руках оказались десятки компаний, связанных с «оборонкой».

В 2004-м Счетная палата РФ провела расследование и выпустила доклад «Анализ процессов приватизации государственной собственности в РФ за период 1993–2003 годы». В документе говорится о многочисленных нарушениях закона, допущенных в ходе приватизации, и приводятся ситуации, когда высокотехнологичные предприятия, связанные, например, с авиацией или ракетной техникой, были куплены американскими компаниями с целью их последующего банкротства. Все это делалось с ведения государства.

Конечно, неверно утверждать, что оружейное производство в частных руках – всегда зло. Большую часть вооружения в развитых экономиках производят частные компании, и делают это неплохо. В США последнее государственное предприятие по выпуску «стрелковки» – «Спрингфилдский арсенал» – было закрыто в 1968 году по причине неэффективности.

Сейчас основное стрелковое вооружение армии США, автоматы М4, выпускает американское подразделение бельгийской FN Herstal – FN Manufacturing Inc. Она же производит пулеметы М249, а также винтовки FN SCAR для спецподразделений. Поставщиками южнокорейской армии являются монструозные частные концерны-чеболи. Главный производитель стрелкового оружия – концерн Daewoo.

К слову, в России крупнейший производитель стрелкового оружия концерн «Калашников» – тоже частное предприятие: в 2018 году госкорпорация «Ростех» продала тогдашнему директору компании Алексею Криворучко еще 26% акций концерна, доведя долю частных инвесторов в «Калашникове» до 75% минус одна акция.

Таким образом, важнее в итоге оказывается не форма собственности, а законодательная основа и правоприменительные практики, которыми регулируется деятельность оружейных компаний.