Патриотическим чувствам народа русского снова брошен вызов. По крайней мере именно так многие ощущают очередное «предательство» со стороны «братушек» болгар. На днях их министра обороны Тодора Тагарева угораздило заявить: «Поколение за поколением мы учили, что Россия — наш друг и освободитель, и мы должны быть благодарны ей за то, что она сделала. Хотя в истории мы часто находились по разным сторонам конфликта. Одно дело — преподавать историю. Другой момент — уметь выявлять эти информационные и пропагандистские кампании и находить способы противостоять этому. Для этого нам нужно научиться следить за пропагандой».
Иван Шилов
ИА Регнум
Да как он мог? Это же вопиющая неблагодарность! Мы освободили их от турецкого ига, а они? И ещё без стеснения заявляет, что, мол, «находились по разным сторонам конфликта». Ну да, мы это знаем. И об этом вспомнили, конечно, все, кто с гневом откликнулся на это нехорошее заявление — в обеих Мировых войнах болгары были на стороне нашего врага.
И с этим не поспоришь. Но вот элементарным вопросом — почему так вышло? — никто не задаётся. А зачем? Лучше оскорбиться, обозвать болгар предателями и загрустить о чёрной неблагодарности всех, кого мы в разное время облагодетельствовали. «Я вам не скажу за всю Одессу», за все то бишь прецеденты, ограничусь болгарами.
Зачем ждать благодарности?
Давайте сразу заведомо даже согласимся, что та Русско-турецкая, которая принесла им независимость, со стороны Российской империи была чистым альтруизмом. Решим, что не было планов захвата Константинополя и взятия под контроль проливов (хотя с Петра Великого — это была неизменная имперская мечта). Это не важно, важно, что мы спасли болгар, а они теперь неблагодарны.
Достоевского, кстати, по этому поводу часто цитируют. И я процитирую, но попробую увидеть именно то, что он сказал, а не то, что из него пытаются вычитать. «По внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому, — не будет у России, и никогда еще не было таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобождёнными! И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, — у них характер в этом смысле как у всех, — а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут. Распространяться не буду, но знаю, что нам отнюдь не надо требовать с славян благодарности, к этому нам надо приготовиться вперед…» — писал Федор Михайлович.
И о чём он здесь «чёрным по белому»? Ровно о том, что ждать, а тем более требовать благодарности и глупо (это свидетельство незнания человеческой природы), и недостойно. Потому что, если вы делаете добро, именно добро, а не проводите геополитическую операцию, то если вы его делаете ради благодарности, то с христианской точки зрения вы тем самым обесцениваете своё действие.
Ну, а если у вас геополитический расчет, а альтруизм — прикрытие, то просто лучше рассчитывайте. И если просчитались, то тоже на кого-то, кроме себя, обижаться глупо.
И о том, что хорошо точно не будет, предупреждал другой русский классик Константин Леонтьев и объяснял тем самым тираду Достоевского о неизбежной неблагодарности. Ведь, освобождая болгар, Россия поддерживала национал-демократическое движение местной европеизированной интеллигенции. Аристократии там своей не было. То есть, по мнению Леонтьева, это сыграло бы только на руку мировому либерализму…
Лев Федосеев/ТАСС
Мемориал в память павших за освобождение Болгарии во время обороны перевала Шипка в Русско-турецкой войне 1877–78 годов на пике Столетова на Шипке
Ну, хорошо, ладно неблагодарность! Но они ж воевали против нас! Нет. Не было такого. А было строго обратное. Это Россия поддержала врагов болгар, и те, таким образом, оказались во враждебных им союзах. Однако против самой России вовсе не воевали.
Дело в том, что после того как балканские страны освободились (кто с нашей помощью, кто не с нашей) от власти османов, они буквально немного огляделись, освоились в новых статусах и принялись рьяно расширять жизненное пространство. И аккурат накануне Первой мировой разразились подряд две Балканские войны.
В первой (октябрь 1912 г. — май 1913 г.), дружно объединившись, Болгария, Греция, Сербия и Черногория пошли бить Турцию. И весьма удачно отняли у неё в итоге практически все остававшиеся у той европейские территории. Но радость от этой победы была недолгой. Бывшие союзники немедленно поссорились.
И, конечно, были тут и происки, как всегда, разных держав, но главная причина была в другом — и Болгария, и Сербия одновременно почувствовали себя великими. А когда две «великие» державы образуются на небольшом в общем-то пространстве — быть беде. Россия, конечно, никак не была заинтересована в распаде союза и взаимной бойне, но остановить её не смогла.
И как результат Сербия, Черногория, Греция, а затем, примкнувшие к ним ещё и Румыния, и даже (внезапно!) Турция с конца июня по начало августа 1913 года разгромили оставшуюся в полном одиночестве Болгарию. В итоге София лишилась практически всего, что было ею завоевано в Первой Балканской. Вот уж кому обидно было…
Поэтому, чисто согласно элементарной логике, когда через год грянула Первая мировая, какая у Болгарии была единственная и неоспоримая задача? Взять реванш. У кого? Да у Сербии, прежде всего, разумеется. Потому и надо было вступать в союз с австрийцами и немцами. А кто был главным союзником Белграда? Кто взял его под защиту, пожертвовав в итоге собой? Россия, конечно. Так кто против кого воевал? И где тут, в каком месте предательство?
Тайна «Чёрной руки»
Кстати, выбор России вступиться за Сербию тогда был и фатальным, и при ближайшем рассмотрении не особо моральным. Если уж всю правду начистоту. Причём это не царь решил, а славянофильский угар. Общий повальный энтузиазм отмечают все современники. Например, в черносотенной газете «Голос русского» 24 июля 1914 года вышла заметка главного редактора Балашова под красноречивым заголовком «Жаждем немецкой крови!».
Ненависть к немцам вылилась летом-осенью 1914 года в серию погромов принадлежащих им лавок и магазинов. Было разгромлено толпой и германское посольство в Санкт-Петербурге. Но войну открыто поддержали и либералы! Лидер кадетов Павел Милюков говорил: «Мы воюем для того, чтобы обеспечить права малых народностей, чтобы покончить с господством сильного над слабым».
Но, по сути, русские встали стеной на защиту дела реально кровавых преступников — полковника Димитриевича и сотоварищей, ослеплённых всеми этими прекраснодушными представлениями.
В ходе расследования убийства в Сараево застреливший эрцгерцога Франца ФердинандаГаврила Принцип заявил: «Я югославский националист, и я верю в объединение всех южных славян в единое государство, свободное от Австрии». На вопрос, какими средствами он собирался добиться этого, не задумываясь, ответил: «Посредством террора».
Но почему мишенью был избран именно Франц Фердинанд? Его супруга София была славянкой, чешкой. И, возможно, в том числе по этой причине эрцгерцог был сторонником так называемого триализма. Согласно этой доктрине, Австро-Венгрию предполагалось радикально преобразовать. Славянские земли в этом случае объединились бы в «третью корону» в рамках империи. Это было бы не националистическим, а имперским решением славянского вопроса.
Гаврила Принцип позже заявил на суде, что именно предотвращение самой возможности таких реформ было одним из мотивов заговорщиков. А их глава полковник Драгутин Димитриевич был глубоко убеждён, что единство славян под руководством сербов могло быть куплено самой дорогой ценой.
Для начала он и его подельники расправились с королем Александром из династии Обреновичей. Его вместе с женой изрубили саблями. А потом возвели на престол представителя конкурирующего рода Карагеоргиевичей, какового уже намеревались использовать в своих далеко идущих планах.
Именно Димитриевич стал одним из кураторов тайного террористического общества «Объединение или смерть», более известного как «Черная рука», которое и стояло за покушением на Франца Фердинанда. С началом Первой мировой войны он стал начальником разведывательной службы Сербии. Поэтому требование Австро-Венгрии самостоятельно вести расследование на территории Сербии было вполне оправданно. В Вене знали, куда идут нити.
Но участь заговорщика в итоге оказалась незавидной. В марте 1917 года Димитриевич был вместе с другими членами «Черной руки» расстрелян. Принц-регент Александр (правивший от имени короля Петра, который был стар и болен), похоже, решил — «концы в воду». А может, и опасался, что однажды и его не минует участь Александра Обреновича.
Драгутин Димитриевич
Тем не менее мечта Димитриевича сбылась — по итогам войны возникло Королевство Югославия. А вот Российская империя заплатила за это своей гибелью.
Старые счёты
И вот именно против Королевства Югославия воевала Болгария в ходе Второй мировой. Старые счёты. Которые после поражения, понесённого в Первой, только возросли. Поэтому уже 1 марта 1941 года Болгарское царство присоединилось к Тройственному пакту (Германия — Италия — Япония). И уже 6 апреля 1941 года болгарские войска вместе с частями Германии, Италии и Венгрии вторглись в Югославию и Грецию.
И София получила в награду Восточную Сербию, большую часть Македонии (из-за которой, собственно, и шла у неё с Белградом борьба изначально) и побережье Эгейского моря. Отметим, что на начало этих боевых действий у СССР с Германией был Пакт о ненападении. Поэтому, вступая в альянс с фашистскими странами, Болгария не имела в виду, что через несколько месяцев Германия нападет на Советский Союз.
Но при этом не учла простую истину — союз с дьявольскими силами не может не иметь соответствующих последствий. В самой Болгарии хотя и были преследования евреев, но от отправки в лагеря смерти их спасло массовое неприятие такого решения самыми разными общественными группами и православной церковью в частности. Но те, кто обитали на вновь присоединённых территориях, в большинстве оказались в Освенциме и Треблинке. И организацией депортации занимались болгарские чиновники… Так логика исторического мщения сербам привела к соучастию в чудовищном преступлении.
Однако Болгария была единственной союзницей Германии, которая так и не разорвала дипломатические отношения с СССР.
Вот такая вкратце непростая история причин и обстоятельств участия Болгарии в антироссийских союзах. Нет, можно, конечно, в стиле старшего брата Данилы Багрова не отличать болгар от румын и считать, что нам просто все должны по жизни. Не вопрос! Просто тогда вообще ничему удивляться не стоит.
А в заключение маленький экскурс в Средневековье — немного о той битве, которая и решила судьбу Болгарии на века, окончательно отдав во власть османов.
А по ходу развеем и еще один миф — о том, что Европа, мол, наплевательски и предательски (опять же) отнеслась к судьбе Византии, гибнущей под ударами османов. Итак, в 1396 году объединённые силы венгерского короля Сигизмунда, воины из Франции, Бургундии, Венеции и рыцари-госпитальеры отправились в крестовый поход против турок, чтобы как раз таки спасти Константинополь, а заодно и освободить славян, кстати.
Под Никополем, который был всего за три года до этого столицей Болгарского царства, а теперь находился во власти османов, они сошлись с войском султана Баязида.
Не буду вдаваться в подробности, но сложилось всё так: когда франко-бургундское рыцарство полегло большей частью в своей отчаянной атаке, последним шансом для крестоносцев стал натиск опытного и мотивированного венгерского войска. И мадьяры уверенно прорубались сквозь турецкие ряды, когда по ним нанесли удар сербские всадники правителя Стефана Лазаревича. Да, представьте, он был верным вассалом султана. И да, его воины сказали в той битве веское, роковое слово.
Так Болгария и оказалась под властью иноверцев. И оставалась, пока мы её не освободили. Но, даже освободив, стоит иметь в виду, что история балканских народов длинная и кровавая. И однозначные оценки применительно к ней точно неадекватны.