«Диктаторские законы» появились только на третий месяц «революции достоинства». Власть Януковича раздумывала, какими способами утихомирить людей на Майдане, поскольку они явно потеряли всякое чувство меры, а убивать их в те далекие времена опасались и не хотели, по старой привычке уповая на силу права. И вот 16-го января 2014 года в Верховной раде случилось страшное.
Иван Шилов
ИА Регнум
Поломав сопротивление оппозиции при голосовании за бюджет, вице-спикер парламента Игорь Калетник «со стола» вынул еще один пакет законов. Оппозиция знала его содержание, поэтому начала отбирать у депутатов карточки для голосования. Калетник принял решение голосовать руками. «За» как будто проголосовали 235 депутатов, а на следующий день, 17 января, президент Виктор Янукович подписал пакет изменений в действующее законодательство, всколыхнувший прогрессивную общественность.
Новые правила были оценены как ужасное посягательство на свободу и демократию, поскольку «имели цель криминализировать оппозицию и гражданское общество». Вдобавок способ принятия закона сам по себе выглядел вопиюще, «не по-европейски». Действующую власть, конечно же, обвинили в том, что драконовские правила скопированы с российских.
Отныне запрещалось ездить колоннами более пяти автомобилей без согласования с милицией (поскольку по городам и весям кружил «Автомайдан», увешанный флагами). Появилось наказание за СМИ, работающие без регистрации, введен статус иностранного агента для общественных организаций, работающих на деньги заграничных фондов. Протестующим пригрозили большими сроками за массовые беспорядки, запретили установку палаток, использование масок и касок, а проведение митингов и демонстраций в нарушение правил должно было караться арестом до 10 суток.
Не обошли вниманием неуважение к суду, поскольку «побратимы» регулярно устраивали там погромы, отбивая своих задержанных единомышленников. За угрозы милиционеру — семь лет. За сбор информации о правоохранителях и судьях — до трех лет. Государство объявило о своем праве ограничивать доступ к интернет-ресурсам, нарушающим законодательство, «на основе экспертного заключения». Это было вообще вопиющим, неслыханным! Запретить доступ в интернет!
Или вот: закон вводил новые статьи об экстремистской деятельности и клевете (которые распространяются в том числе и через интернет) и вводил наказание за это. Либо огромный штраф, либо присесть на срок до трех лет. Экстремистскими, кстати, считались материалы с призывами к насильственному изменению конституционного строя и препятствованию деятельности органов власти и должностных лиц.
Кроме того, имели место идеологические законы об ответственности за осквернение памятников, отрицании или оправдании преступлений фашизма. Его, как известно, на Украине не было, как и бандеровцев. Майдан подумал и пришел к выводу, что это атака конкретно на «украинскую дивизию «Галичина», которая по чистой случайности была сформирована в составе войск СС.
В общем, прогрессивная общественность в один голос назвала такое законотворчество «манипулятивным и репрессивным»; «юридически, исторически и политически безграмотным»; оно допускает «произвольное толкование чуть ли не всех его основных положений», под определение «сторонники фашизма» фактически можно отнести также западноукраинских борцов за свободу (множество восклицательных знаков).
Тогда еще будущий мэр Киева Виталий Кличко тут же призвал к всеукраинской забастовке. Лидер ультраправой партии «Свобода» Олег Тягнибок назвал события в парламенте «государственным переворотом». Бывший социалист и сын коммуниста Юрий Луценко высказал твердое мнение, что «принятые законы — это тюрьма строгого режима для всех, кто чувствует себя свободным человеком», и что сейчас настало «то время, когда проверяются на практике слова гимна «душу й тіло ми положим за нашу свободу», и что это «момент истины». Нужно создавать Народный фронт, движение сопротивления, объединяющее миллионы.
Из тюрьмы что-то пискнула Юлия Тимошенко, влиятельные журналисты осудили, главный профсоюз медиа принял заявление по поводу цензуры и наступления на базовые права человека. Мэр Львова Андрей Садовой заявил, что в его городе решения центрального органа законодательной власти выполняться не будут. Со сцены Майдана призвали к насилию, поскольку всем там стоящим светила решетка, а этого не хотелось. В общем, власть испугалась, и уже 28 января всё отменили. Украину не удалось превратить «в аналог Российской Федерации», ужасного места, из которого следовало бежать в святой, намоленный Евросоюз.
Но вот прошло десять лет. И как-то совершенно незаметно для всей прогрессивной общественности и героев Майдана Украина превратилась в куда более страшное место.
Доступ в интернет там запрещен безо всякой экспертизы — просто заблокирован целый сегмент, и ходить туда не велено, появление в запрещенных соцсетях может выйти боком. Никто уже не удивляется арестам и посадкам за экстремистские высказывания, поскольку сажают даже за разговоры с родственниками, как это недавно случилось с местным депутатом в Черкассах. А во Львове одного дяденьку упекли за продажу в интернете советского флага.
Известия/Тарас Петренко
Стать агентом и быть обвиненным в госизмене — дело пары минут. Невыполнение требований правоохранителей теперь не карается штрафом, они просто хватают и увозят. Некоторых навсегда. И обращение в суд в поисках правды всех смешит: гляньте, дурачок какой. Зато людей спокойно судят заочно, чего «бандитская власть» Януковича не осилила. То же самое с «нарушением регламента и конституции»: давно уже можно принять вообще любой закон и нарушить вообще все базовые права человека. Странно будет, если наоборот.
Сбор персональной информации никого не пугает, наоборот, публиковать данные «врагов народа» считается благим делом, как и травить их или даже наказывать без суда и следствия. Цензура стала всеобщей, иметь своё мнение в этой стране запрещено, за чем следит огромный коллектив добровольной полиции нравов. Не будем даже говорить, осталась ли хоть какая-то политическая оппозиция или общественные организации, действующие поперек интересов режима. Любые протесты запрещены, «нельзя раскачивать лодку».
А раскачивать её нельзя, ибо война с Россией. И началась она тогда же, в 2014 году, была объявлена в одностороннем порядке именно для того, чтобы Янукович плакал в своём Ростове от зависти. Почему вы плюете на законы, топчете конституцию, воруете и врёте? Да потому что война. А кто недоволен — тот агент Кремля. И вот за пост с критикой в адрес власти вас заковывают в наручники.
Мы боролись с Россией за то, чтобы не стать как Россия, но стали хуже, чем Россия, из-за России.
По случаю годовщины я даже провел небольшой эксперимент, скопировал и отправил автору пост десятилетней давности, где он объяснял, что «люди вышли против коррумпированной, узурпированной, несправедливой системы, где каждый не чувствует себя безопасно, потому что никто не верит в объективность правоохранителей, справедливость судов и то, что его налоги не разворовываются, а идут на дороги, школы, больницы». Обещал снова отправиться на Майдан, если на смену власти придут такие же или хуже. Потому что надо строить государство, «в котором хочется жить».
Не хочется разочаровывать вас банальным ответом, но на Майдан ему именно что не с руки: сейчас есть угрозы поважнее. Нельзя раскачивать лодку, крыс тошнит. Таким образом, в конечном итоге единственным способом помочь Майдану достичь своих целей является внедрение российского законодательства и методов управления. Как показали годы и практика, оно более прогрессивное, гибкое, а система власти, в общем и целом, направлена на то, чтобы созидать. «Аналог России» в 2014 году был бы куда более европейским и демократичным.
Так что проблема «революции достоинства» впервые рассматривается именно в ракурсе конкуренции двух правовых систем — российской до 2014 года и российской современной.
Несмотря на годы евроинтеграционных усилий, именно Россия остается центром, вокруг которого крутится украинская вселенная. Спустя годы экспериментов мы можем удовлетворенно констатировать: Россия в итоге выиграла у самой себя. Ничего лучшего для Украины придумать в принципе невозможно. Таким образом, что превращение в «аналог России» образца 2014 года, что переход на российские законы в их современном состоянии для несчастной, погрязшей в неспособности «перестать воровать и начать строить» Украины становится натуральным благом. И чем скорее это случится, тем лучше для всех.
Получается, именно за это и стоял Майдан.