2023-й год начался для Сирии со страшной трагедии: землетрясение нанесло огромный урон стране, причинив ущерб и так разрушенной инфраструктуре. Активная фаза вооруженного конфликта закончилась несколько лет назад, но мирная жизнь полноценно так и не началась. Экономический кризис, множество проблем гуманитарного характера, очередной подъем протестных настроений, возросший уровень террористической активности, попытки правительства выйти из международной изоляции и несбывшиеся надежды на полноценный мир — вот чем запомнился 2023 год. Обозначенные факторы важно рассматривать в контексте общей динамики развития государства, но они также актуализируют вопрос о том, находится ли Сирия в состоянии «стратегического тупика» и существует ли риск возобновления «забытого» конфликта.
Социально-экономическая ситуация
Александр Аксененок:
Сирийский конфликт: 12 лет спустя
В стране сохраняется тенденция на ухудшение социально-экономической ситуации. Для внешнего наблюдателя это проще всего заметить по курсу сирийского фунта, который падал на протяжении всего года. В декабре 2022 г. один доллар США на черном рынке стоил 6000 сирфунтов. В июне 2023 г. курс вырос до 10 тыс. Уже в декабре 2023 г. один доллар был равен 14 тыс. сирфунтов, в то время как официальный курс составлял 11,5 тыс. Следовательно, тренд на девальвацию национальной валюты продолжился, и за 2023 г. сирийский фунт обесценился по отношению к доллару почти в два с половиной раза. Примечательно, что в 2011 г. один доллар продавался по курсу 47 сирфунтов.
В связи с этим, несмотря на то что летом 2023 г. правительство удвоило зарплату, инфляция «съела» весь прирост, и доходы населения в долларовом выражении сократились. Кроме того, были отменены субсидии на топливо. Как следствие, цены на дизель выросли на 180%, а на бензин — на 165%. В результате таких действий оплата труда в долларовом эквиваленте стала еще ниже. Если в 2022 г. зарплаты госслужащих равнялись примерно 20–30 долл., то теперь они опустились до 10–20 долл. Например, зарплата научного сотрудника равна 8 долл., директора департамента министерства культуры — 11 долл., директора национального театра в ранге министра — 15 долл.
Если в результате принятых мер оплата труда снизилась, то цены почти на всю номенклатуру товаров (в особенности на продукты питания) выросли минимум на 30–40%. В отдельных случаях этот показатель достиг 100–150%. Поражают цены на мясо: стоимость баранины за один килограмм начинается от 190 тыс. сирфунтов (около 13,5 долл.), говядины — от 170 тыс. сирфунтов (12 долл.). Но больше всего поднялись цены на курятину — около 50–55 тыс. сирфунтов (почти 4 долл.) за один килограмм. Вместе с курицей подорожали и яйца — на 15%, достигнув стоимости в 31 тыс. сирфунтов за один десяток (около 2,2 долл.).
Это произошло сразу по нескольким причинам. Во-первых, февральское землетрясение привело к гибели большого поголовья скота. Во-вторых, сыграли свою роль холодная зима и жаркое засушливое лето, вследствие чего увеличились потери в животноводческом секторе. Например, потери на птицеводческих предприятиях достигли 60–70% от всего поголовья. В-третьих, на 50% повысились цены на основные корма (кукурузу и соевый жмых), что напрямую связано с постоянными колебаниями обменного курса. Для сравнения: тонна кукурузы в Сирии стоит 5 млн сирфунтов (в Ливане ее цена в перерасчете — 1,7 млн), а тонна жмыха — 12,5 млн сирфунтов (в Ливане — 5,6 млн). Хотя указанный корм есть на рынке, многие продавцы воздерживаются от сбыта, ожидая стабилизации обменного курса. Также крупные потери поголовья скота были вызваны вспышками заболеваний, например, куриного вирусного гепатита. Немаловажно и резкое повышение цен на топливо. Например, в Дамасской области цена литра мазута достигает 8,2 тыс. сирфунтов, в то время как в других может продаваться по дотационной цене в 2 тыс. сирфунтов. Но именно на этой территории расположено более трети всех птицефабрик Сирии, поэтому повышение цен на топливо в одном регионе увеличивает цену на курятину по всей стране.
Схожие проблемы поразили весь агропромышленный комплекс страны. Землетрясение и суровые климатические условия отразились на всем: урожай оливок сократился в два раза и составил примерно 711 тыс. т, в том числе 304 тыс. т в подконтрольных Дамаску районах. Урожай другой стратегической культуры — пшеницы, составил около 725 тыс. т на подконтрольных правительству территориях, а закупочная цена у фермеров за один килограмм составила 2,8 тыс. сирфунтов. В районах, подконтрольных Автономной администрации Северной и Восточной Сирии (преимущественно провинция Хасака), урожай составил 1,5 млн т, а закупочная цена колеблется в районе 4 тыс. сирфунтов за одну тонну. В зоне Временного правительства Сирии (в районах Таль-Абьяд, Рас-эль-Айн и на востоке провинции Алеппо) общий объем выращенной пшеницы варьируется от 250 до 300 тыс. т, а закупочная цена составила почти 3 тыс. сирфунтов за один килограмм. Самый низкий урожай был зафиксирован в зоне Сирийского правительства спасения (провинция Идлиб) — 95 тыс. т, а закупочная цена там составила 2,87 тыс. за один килограмм. Принимая во внимание все приведенные данные и учитывая, что ежегодная потребность Сирии в пшенице составляет порядка 3 млн т, становится очевидным текущий дефицит этой культуры.
Исходя из двух обозначенных проблем — снижения покупательной способности сирийцев и упадка агропромышленного комплекса — можно сделать вывод о ярко выраженном кризисе продовольственной безопасности в стране. По данным Всемирной продовольственной программы (ВПП) ООН, больше половины населения Сирии (12,1 млн человек) сегодня сталкивается с нехваткой продовольствия, а еще 2,9 млн жителей страны могут оказаться на грани голода. Другая статистика, приведенная агентствами ООН, также является удручающей: на текущей момент 90% сирийцев живет за чертой бедности. Согласно статистике Управления ООН по координации гуманитарных вопросов (УКГВ) за 2023 г., в САР при общем населении в 22 млн человек (хотя по некоторым подсчетам население составляет 18 млн), 15,3 млн человек нуждаются в гуманитарной помощи (рост за год на 5%), а 14,2 млн — в адресной помощи (рост 12%). Статистика показательная — гуманитарная обстановка в стране ухудшается, и пока не видно признаков к ее улучшению.
Ко всему прочему, нерешенный энергетический кризис усугубляет социально-экономическую ситуацию. Прежде всего проблема связана с дефицитом топлива в стране: от необходимого объема нефти — 3 млн барр. в месяц, на подконтрольных правительству территориях добывается лишь 300 тыс. барр. Остальной объем нефти добывается в зоне Автономной администрации, и после введения со стороны США фактического эмбарго для Дамаска на поставки из ААСВС в районах под правительственным контролем наблюдается острая нехватка нефти. Среди населения топливо распределяется по квотам. Поэтому в текущих условиях Сирия остается зависимой от энергопоставок извне, в том числе из России и Ирана. Между тем существующая проблема никак не решается. Во-первых, энергетический комплекс страны продолжает функционировать преимущественно на нефти. При этом не происходит перевода на другие источники энергии, например — на газ, добыча которого на подконтрольных Дамаску территориях значительно выше, чем нефти. Это объясняется тем, что у правительства недостаточно финансовых возможностей, чтобы самостоятельно провести модернизацию и осуществить обозначенный переход. Во-вторых, не прогнозируется наступление на Заевфратье, где находятся основные нефтяные месторождения по причине размещения в этой зоне военного контингента Соединенных Штатов.
Топливный кризис определяет проблемы в других сферах. Например, во многих городах страны отсутствует электроснабжение. В центральных районах Дамаска и в Латакии подача электричества ограничена до четырех раз в сутки на час-полтора. В целом по Сирии ситуация еще хуже: в некоторых районах свет дают на один час в сутки. Из-за износа электросетей, разрушенной или поврежденной инфраструктуры люди вынуждены обеспечивать себя электричеством и при помощи дизельных генераторов. Но с существующим энергодефицитом и возросшими ценами на топливо жить в такой ситуации становится все трудней.
Причинами сложной текущей обстановки являются санкционное давление (преимущественно «Акт Цезаря»), американское присутствие за Евфратом, разрушительные для гражданской инфраструктуры последствия двенадцатилетнего конфликта, экономический кризис в соседнем Ливане и т.д. Хотя эти проблемы присутствуют на протяжении нескольких лет, центральное правительство пока не предприняло необходимых шагов для выхода из сложившейся ситуации. При наличии декларативных программ отсутствуют реальные меры для налаживания мирной жизни. Вместо этого произошло усиление персоналисткого элемента в управлении государством, а определенные секторы экономики отданы на развитие приближенным к власти бизнесменам. Все это привело так называемой дефицитной экономике, которая характеризуется попытками сбалансировать основные потребности и найти альтернативу отсутствующим товарам.
В этих условиях продолжается стремительный отток человеческого капитала, особенно это касается молодых сирийцев. Большинство молодежи не ассоциируют свое будущее с Сирией — это негативная для государства тенденция. За первую половину 2023 г. среди всех поданных заявлений о предоставлении убежища в странах ЕС наибольшее количество исходило именно от сирийцев — 67 тыс. Этот показатель вдвое выше аналогичного за 2022 г. и максимальный с 2016 г. Более того, правительство поощряет эти действия, так как валютные переводы, поступающие из-за границы, играют весомую роль в сирийской экономике. К тому же все переводы осуществляются через государственные финансовые компании по официальному курсу.
Возврат к протестам
Сергей Семенов:
Сирия приближается к новой «арабской весне»?
Тяжелая социально-экономическая ситуация напрямую влияет на общественные настроения. Главным признаком их ухудшения стал возврат к протестам. Если в предыдущие годы народные акции были характерны для юга Сирии, то теперь массовое недовольство распространилось на многие регионы страны. Ситуация накалилась летом 2023 г. во время столкновений в Джерамане в конце июля. Город находится в Дамасской области, тесно прилегает к Восточной Гуте. Население составляют друзы, в том числе переселившиеся из Сувейды, Деръа и Кунейтры, а также палестинские и иракские беженцы. Тяжелая экономическая ситуация только обострила конфронтацию среди групп населения, которая изначально носила конфессиональную, клановую и национальную особенности. Забастовка, изначальной целью которой было привлечение внимания к резкому ухудшению жизни, привела к погромам магазинов, принадлежавших палестинцам. Беспорядки удалось предотвратить за нескольких дней, но события в Джерамане стали первым звонком.
Уже в начале августа новые протесты вспыхнули на побережье страны — в провинциях Латакия и Тартус. Эти два региона традиционно считаются оплотом сирийского правительства. Примечательно и то, что на протесты вышли алавиты. Появилось «Движение 10 августа», призывавшее «покончить со страданиями сирийского народа из-за проблем в управлении страной». Среди конкретных требований — «повышение зарплат, улучшение электроснабжения, ускорение выдачи паспортов [которое бы заняло не более месяца — прим. автора], восстановление субсидий на хлеб, дизель и бензин». Кроме того, к действиям подключилось движение «Свободных офицеров-алавитов». Именно алавиты оказались в худшей экономической ситуации среди всех сирийских этноконфессиональных групп. Среди алавитов было меньше эмигрантов, а значит, они практически лишены внешнего финансирования, в то время как у многих суннитов или христиан есть родственники в Европе, Турции или монархиях Залива. К тому же значительная часть алавитской молодежи погибла во время горячей фазы вооруженного конфликта.
В середине августа 2023 г. возобновились протесты на юге Сирии. Основным очагом стала провинция Сувейда. Многотысячные демонстрации охватили всю провинцию. Причины все те же: ухудшение экономического положения и неспособность властей повлиять на ситуацию. Протесты получили явный конфессиональный оттенок: местные жители выходили с изображениями Султана аль-Атраша, друзского лидера антиколониального «Великого сирийского восстания» против Франции, а также с плакатами «потомки султана аль-Атраша». Кроме того, город аль-Крайа к югу от Сувейды стал одним из центров протестов из-за нахождения в нем мавзолея аль-Атраша, который стал традиционным местом сбора протестующих. Важно и то, что демонстрации поддержало друзское духовенство — Машьяхат аль-Акль (высший религиозный орган друзской общины). Однако в нем произошел раскол: шейхи Хикмат аль-Хаджри и Хамуд аль-Хинави высказались в поддержку демонстраций, а шейх Юсуф аль-Джарбоа, наоборот, осудил их.
К концу августа массовые акции приобрели политический характер. Местные жители стали призывать к выполнению резолюции Совета Безопасности ООН по Сирии № 2254. Кроме того, протестующие по всей провинции стали закрывать отделения партии Баас, а 29 августа закрыли здание регионального парламента. К тому же с активной позицией выступил шейх Лейт аль-Балаус, сын шейха Вахида аль-Балауса — руководителя крупнейшей милиции региона «Риджаль аль-Карама». Его организация «Мадафа аль-Карама» выпустила заявление в поддержку народных протестов. Лейт аль-Балаус и шейх Хикмат аль-Хаджри 19 сентября выступили с совместным призывом провести Конференцию национального спасения в Сувейде. Сама идея не нова и принадлежит Вахиду аль-Балаусу, который высказывал ее еще в 2015 г., отвергая проведение национальных конференций за пределами Сирии. Но к концу 2023 года мероприятие так и не состоялось. Однако было объявлено о создании политического органа, основанного на концепции децентрализации, что подразумевает осуществление региональными политическими силами функций местного самоуправления.
К ноябрю интенсивность протестов в Сувейде снизилась: они стали не ежедневными, а еженедельными. Тем не менее народное недовольство не было купировано со стороны Дамаска и остается одним из ключевых факторов усложнения обстановки на юге страны. Демонстрации в Сирии были и раньше, но они носили спорадический характер. В 2023 г. народное недовольство распространилось сразу на несколько регионов страны. «Война против терроризма» выиграна, но мирная жизнь так и не наступила. То, что гражданские акции приобрели политический характер, демонстрирует, что в обществе актуален запрос на соответствующие реформы. И центральному правительству важно это учитывать.
Ухудшение, но не обрушение: ситуация с архитектурой безопасности
С начала 2023 г. обстрелы Сирии со стороны Израиля стали более интенсивными. Под ударом оказались не только военные объекты, связанные с Ираном и проиранскими силами, но и сирийская гражданская инфраструктура, в том числе аэропорты. С момента новой эскалации палестино-израильского конфликта интенсивность ударов со стороны Армии обороны Израиля (АОИ) увеличилась еще — до нескольких атак в неделю. За весь 2023 г. Израиль 76 раза атаковал объекты на территории Сирии. Работа гражданских аэропортов в Дамаске и Алеппо фактически приостановлена. Все вылеты осуществляются через Международный аэропорт им. Басиля Асада в Хмеймиме.
В ответ «Исламское сопротивление в Ираке», действующее также на территории САР, начало атаковать израильские объекты на Голанских высотах и американские базы, расположенных на сирийской территории. С момента эскалации 7 октября 2023 г. Голаны были обстреляны 15 раз, а силы США — 63 раза. Непрекращающиеся удары по военным базам вынудили Соединенные Штаты нарастить военную группировку и увеличить численность комплексов ПВО. Все это произошло после вынужденного визита главы Центрального командования ВС США генерала Майкла Куриллы с целью оценки состояния защищенности баз от нападений проиранских ополченцев.
Вновь возросшая террористическая угроза усугубляет ситуацию в сфере безопасности. Снова участились нападения на военные блокпосты, конвои. За год произошло несколько крупных террористических атак, самая серьезная из которых — удар беспилотного аппарата по военному училищу в Хомсе в ходе праздничной церемонии присвоения офицерских званий курсантам. В результате теракта погибли 112 человек и 240 пострадали. Напряженная обстановка сложилась в центральной Сирии. Количество атак со стороны боевиков там значительно возросло. Более того, сторонники ИГ* даже смогли кратковременно перехватить инициативу у правительственных сил: в апреле-мае они взяли под контроль некоторые районы вблизи города аль-Каум, что в дальнейшем привело к тяжелым боям. Сирийская армия смогла вернуть территории только при поддержке российских ВКС и Группы Вагнера.
Илья Веденеев:
Сирийско-турецкие отношения: на пути к нормализации
Усугубление ситуации в центральной Сирии напрямую связано с увеличением численности боевиков ИГ*. Еще в 2022 г. мало обсуждался вопрос о том, что содержащихся в тюрьмах под контролем США террористов могут намеренно выпускать для дестабилизации ситуации. В 2023 г. такую позицию разделяло большинство опрошенных в рамках полевых исследований в САР. Постоянный поток боевиков с северо-востока Сирии и из района ат-Танф указывает на проводимую Вашингтоном политику «контролируемой эскалации», которая направлена на создание дополнительного давления на Дамаск, Москву и Тегеран. Примечательно, что эти шаги начали предприниматься с 2022 г., после начала специальной военной операции на Украине.
Ситуацию с безопасностью в стране усугубили столкновения между курдскими силами и арабскими племенами в зоне Автономной администрации. Эскалация между ними началась после задержания командира «Военного совета Дейр-эз-Зора» (ВСД) Ахмада аль-Хабиля (Абу Хавла) 27 августа 2023 г. Лояльные ему отряды племенного ополчения и присоединившиеся к ним арабские кланы атаковали курдские формирования в составе Сирийских демократических сил (СДС). Племенная солидарность распространилась на провинции Хасака, Ракка и Алеппо. Важно, что большинство племен заявили о своей поддержке ВСД не из-за солидарности с его лидером, а из-за враждебного отношения к СДС. Формально «Военный совет Дейр-эз-Зора» является частью СДС, но формирования Сирийской национальной армии из зоны Временного правительства тоже поддержали кланы Дейр-эз-Зора, выступив с ними одним фронтом и атаковав город Манбидж, подконтрольный курдским силам СДС.
На первой стадии «Военному совету Дейр-эз-Зора» даже удалось занять некоторые курдские позиции. Но затем Международная коалиция во главе с США смогла снизить накал между сторонами. Однако сам конфликт полноценно не урегулирован. Его корни уходят в 2016 г. — ВСД был создан представителями арабских племен Окейдат, Баггара, Джабур, Альбу Шаабан и Машахда, которые вместе с Международной коалицией сражались против ИГ*.
Позже, во время создания Автономной администрации, которая образовывалась на основе курдско-арабского альянса, ВСД был включен в состав СДС. Но идея курдского-арабского слияния в полной мере не оправдала себя, и конфликт постепенно нарастал. Поэтому сложившаяся конфронтация носит глубинный характер, а арест Абу Хавлы стал лишь триггером. Основная причина — слабая представленность арабских племен в управлении регионом. Эту проблему даже признал главнокомандующий СДС Мазлум Абди. По его мнению, Автономная администрация допустила много политических ошибок в Дейр-эз-Зоре из-за того, что не учитывала его племенной структуры.
Среди ключевых причин конфронтации можно выделить три основные. Во-первых, это низкое представительство племен в местных советах. Во-вторых, экономический фактор — подконтрольная ААСВС часть провинции Дейр-эз-Зор обеспечивает более 50% всех доходов Автономной администрации, но на регион приходится лишь 16% от всего бюджета. В-третьих, это попытка СДС полностью подчинить себе ВСД силовым способом, как они сделали это с «Бригадой революционеров Ракки». Ранее существовало следующее распределение ролей в вопросе безопасности: курдские фракции СДС отвечали за провинции Хасака и часть Алеппо, ВДС — за Дейр-эз-Зор, а «Бригада революционеров Ракки» — за одноименную провинцию. Следовательно, члены «Военного совета Дейр-эз-Зора» опасаются, что их постигнет та же участь, что и ополчение из Ракки.
К декабрю сторонам так и не удалось урегулировать проблему. Более того, к концу 2023 г. столкновения снова возобновились. Следовательно, конфликт напрямую влияет на безопасность на северо-востоке Сирии. Между тем, именно курдско-арабская конфронтация — это тот фактор, который Дамаск может использовать в попытке вернуть контроль над Заевфратьем.
Половинчатая нормализация
После февральского землетрясения начался стремительный процесс нормализации отношений между Сирией и арабскими государствами. Гуманитарный аспект стал значимым обстоятельством, оправдывающим необходимость взаимодействия с Дамаском. Страны, ранее поддерживающие лозунг «Асад должен уйти», начали менять свою позицию. 14 февраля 2023 г. саудовский самолет с гуманитарной помощью прибыл в аэропорт Алеппо, став первым приземлившимся на сирийской территории за более чем десять лет. Уже 19 декабря глава МИД КСА, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности, заявил, что в странах Персидского залива и в арабском мире в целом формируется консенсус относительно того, что статус-кво в отношении Сирии не работает. По его словам, новый подход «еще не определен», но должен будет предполагать диалог с Дамаском, «по крайней мере, по гуманитарным вопросам».
Налаживанию отношений Сирии с другими арабскими странами также способствовало то, что министерство финансов США изъяло из режима односторонних санкций транзакции, связанные с оказанием помощи жертвам и пострадавшим от землетрясения. Это положение позволило арабским странам участвовать в помощи САР. В американских экспертных кругах даже высказывалось мнение, что финансирование разрушенной войной сирийской инфраструктуры будет проходить под видом помощи при землетрясении.
Возращение Сирии в «арабскую семью» происходило быстрыми темпами. 1 мая 2023 г. в Аммане прошло Межарабское совещание, на котором велось обсуждение дорожной карты по сирийскому урегулированию. Уже 7 мая в Каире состоялось внеочередное заседание глав МИД Лиги арабских государств (ЛАГ), на которое пригласили сирийскую делегацию. А 19 мая в Джидде состоялся саммит ЛАГ, в котором впервые с 2011 г. принял участие Башар Асад. Это событие преподносилось как успех сирийской дипломатии, выход из изоляции, что также сулило будущими инвестициями из стран Залива в экономику САР.
Андрей Кортунов:
Война в Газе и будущее Ближнего Востока
Однако «инфитах» (открытие Сирии аравийскими монархиями), стремительно развивавшийся после землетрясения, начал буксовать именно после майского саммита в Саудовской Аравии. Например, КСА отложило открытие своего посольства в САР, а сирийское диппредставительство в Эр-Рияде только к декабрю возобновило предоставление консульских услуг. Причины этого кроются в невыполнении Дамаском положений «Амманского заявления», которое было выпущено по итогам Межарабского совещания в столице Иордании.
В положениях были обозначены пять основных пунктов. Во-первых, политическое решение сирийского кризиса на основе резолюции № 2254 СБ ООН. Во-вторых, внутриполитические реформы, в том числе усиление полномочий парламента, а также возобновление работы Сирийского конституционного комитета (СКК). В-третьих, возвращение беженцев, а также создание условий и предоставление услуг в местах их пребывания. Также это борьба с трансграничной контрабандой наркотиков и выявление мест их производства, совместная работа и сотрудничество Сирии с арабскими странами в процессе выполнения указанных положений.
За более чем полгода с момента публикации «Амманского заявления» работа по выполнению основных положений так и не началась. В интервью Башара Асада телеканалу Sky News он прокомментировал текущий процесс нормализации с арабскими странами следующим образом: «Пока не будет решения проблем, отношения c арабскими странами будут оставаться формальностью». При этом он добавил, что «Лига арабских государств не превратилась в институт в истинном смысле этого слова». Башар Асад также подчеркнул, что связи Дамаска с Москвой и Тегераном имеют совершенно иной характер: «Отношения с Россией и Ираном доказали, что Сирия умеет правильно выбирать своих друзей».
В этом контексте примечательны итоги заседания Арабского министерского комитета по связям с Сирией, которое состоялось 15 августа 2023 г. в Каире. Комитет был созван для наблюдения за выполнением «Амманского заявления». Итоги заседания показали очень медленный прогресс в достижении нормализации. Глава МИД САР Фейсал Микдад акцентировал внимание на том, что политические реформы перед парламентскими выборами в 2024 г. и запуск СКК могут быть реализованы, если арабские страны предоставят гарантии, способствующие снятию западных санкций. К тому же сирийская сторона настаивала на том, что документ, подписанный по итогам Межарабского совещания в Аммане, не имеет обязательной силы. Кроме того, в итоговом заявлении заседания отмечалось, что только политическое урегулирование является единственным решением сирийского кризиса, поэтому все стороны выразили стремление возобновить работу Сирийского конституционного комитета и провести его в Омане до конца года. Это положение также не было выполнено.
Следовательно, все эти факторы указывают на отсутствие реального прогресса в полноценной нормализации отношений между Сирией и арабскими странами. По большому счету, сирийское правительство отказывается идти на уступки. Поэтому существует большая вероятность, что пакетная сделка, предложенная 1 мая 2023 г. в Иордании, станет безрезультативной. А реальное налаживание отношений может произойти на двусторонней основе, учитывая предыдущий опыт ОАЭ и Бахрейна.
Тупик в переговорах
Во многом схожая ситуация произошла с процессом нормализации отношений между Дамаском и Анкарой. В декабре исполнился ровно год после трехсторонней встречи министров обороны Российский Федерации, Сирийской Арабской Республики и Турецкой Республики в Москве. Там же в мае 2023 г. прошла четырехсторонняя встреча министров иностранных дел, на которую еще был приглашен глава МИД Ирана. Саммит стал наивысшей точкой нормализации между Сирией и Турцией. Процесс был инициирован российской стороной, когда САР столкнулась с угрозой проведения четвертой турецкой операции в стране. Этот фактор создавал для России риск втягивания в еще один вооруженный конфликт, что, в свою очередь, «растянуло» бы ее военные ресурсы. Кроме того, Кремль рассматривал продолжение российско-турецкого взаимодействия на сирийском треке с целью не только возобновить процесс урегулирования кризиса в САР, но и использовать этот фактор для торга с Анкарой в условиях СВО. Действие носило и демонстрационный характер, что Москва не скована украинским конфликтом и продолжает играть значимую роль в региональных вопросах.
Однако основным препятствием в переговорном прогрессе стали позиции сирийской и турецкой сторон. Сирийское правительство изначально выдвинуло жесткие условия, ключевым из которых является вывод турецких войск из Сирии. В том же интервью Башара Асада телеканалу Sky News касательно встречи с турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом сирийский президент заявил: «Встреча без предварительных условий означает отсутствие повестки дня. Отсутствие повестки означает отсутствие подготовки, а отсутствие подготовки означает отсутствие результатов. Так зачем же нам с Эрдоганом встречаться? Выпить прохладительных напитков, например. Мы хотим достичь четкой цели». По мнению Асада, цель Анкары — узаконить оккупацию территорий Сирии, поэтому встреча не может состояться на условиях турецкой стороны. Заслуживает внимания утверждение сирийского лидера насчет присутствия Турции на севере САР под предлогом борьбы с терроризмом: «Правда в том, что терроризм, который существует в Сирии, является турецким. «Джебхат ан-Нусра»*, «Ахрар аш-Шам»* — разные названия одной организации. Все они созданы в Турции и финансируются ею».
Между тем Анкара настаивает, что турецкие войска покинут Сирию, как только Дамаск выполнит четыре условия: договорится с оппозицией о новой конституции; создаст новое правительство путем выборов; начнет проводить работу по возврату беженцев; начнет сотрудничество с Турцией в вопросе борьбы с терроризмом, особенно против Рабочей партии Курдистана (РПК) и курдских Отрядов национальной самообороны (ОНС).
Хотя российская сторона заявляет, что налаживание отношений между Дамаском и Анкарой будет продолжено, на нынешнем этапе процесс зашел в тупик, и, если не произойдет смягчения позиций сторон, на детант можно не рассчитывать. Здесь же стоит заметить, что на восстановление отношений очень надеялись в сирийском обществе. Бизнес-круги не только северной Сирии, но даже побережья, а также Хомса ждали открытия границ и прихода турецкого капитала. Но в 2023 г. эти надежды не сбылись.
Перспективы развития ситуации
Руслан Мамедов:
«Нет миру, нет признанию, нет переговорам»? Арабское общество на пути к радикализации
Суммируя, в 2023 г. произошло общее ухудшение ситуации в Сирии. Особенно обстановка усугубилась в социально-экономической сфере и в области безопасности. Отсутствует прогресс в налаживании мирной жизни, в стране продолжает функционировать экономика внутреннего вооруженного конфликта. Нет видимых изменений и в политической сфере. Кроме того, в ряде регионов страны возобновились протесты. Причем все они начинаются с социально-экономической риторики, но в дальнейшем приобретают политический подтекст. Это свидетельствует о том, что общество не устраивают объяснения со стороны правительства, оправдывающие отсутствие реальных действий. Обострение обстановки в сфере безопасности — еще один негативный фактор, сигнализирующий о том, что вооруженный конфликт не решен, и им еще придется заниматься. Полноценной нормализации отношений ни с арабскими странами, ни с Турцией так и не произошло, а значит, в ближайшей перспективе не будет новых инвестиций в экономику страны. Все обозначенное говорит о том, что даже если сирийский кризис ушел с первых полос СМИ, о нем не стоит забывать. Существует вероятность, что он еще раз может громко напомнить о себе.
Можно выделить некоторые направления развития. На данный момент в Сирии не прослеживаются тенденции к улучшению социально-экономической обстановки, поскольку правительство не предпринимает соответствующих мер. Центральной проблемой остается энергетический кризис, и в 2024 г. не намечаются варианты его разрешения. Во-первых, у Дамаска отсутствуют финансовые ресурсы для реконструкции и трансформации топливно-энергетической инфраструктуры. Во-вторых, маловероятно осуществление силового сценария, который предполагает взятие под контроль правительственными силами основных нефтяных месторождений. Подтверждает это процесс демобилизации из армейского резерва, запланированный на 1 февраля 2024 г.
Текущей помощи от союзных государств явно недостаточно и вряд ли она будет увеличена в текущем году. В 2023 г. со стороны России так и не была предоставлена новая кредитная линия, и даже если в 2024 г. сторонам удастся договориться по этому вопросу, вероятно, часть займа будет учтена в счет погашения уже существующих сирийских долгов, а другая — предоставлена в товарной форме (топливом, зерном или в ином виде). Несколько улучшить ситуацию в энергетической сфере могли бы инициативы российского частного бизнеса, в частности них проекты по переводу части инфраструктуры и гражданского транспорта на газомоторное топливо. Со стороны Ирана также не прослеживается качественного увеличения энергопоставок, а все разговоры о возможной помощи Китая упираются в отсутствие механизма финансовых расчетов между сторонами. Основным ограничителем для поддержки со стороны монархий Залива остается «Акт Цезаря», а также невыполнение Дамаском положений «Амманского заявления».
Что касается процесса нормализации отношений Сирии с другими арабскими странами, то в 2024 г. он, вероятно, будет продолжен. Все стороны так или иначе заинтересованы в улучшении отношений: сирийское правительство нуждается во внешних инвестициях, а среди государств ЛАГ сформировалось понимание, что Башар Асад остается, и с ним необходимо иметь дело. Однако основным препятствием являются жесткие позиции сторон. Если монархии Залива смягчат свои условия, а Дамаск согласится на часть реформ, то процесс может получить новый импульс. Поэтому главный вопрос на этом треке — с какой скоростью процесс будет осуществляться в 2024 г.
На сирийско-турецком направлении дела обстоят явно хуже. Единственной заинтересованной стороной выступает Россия. Москва продолжает акцентировать внимание на необходимости налаживания отношений между соседними странами, но в позициях Дамаска и Анкары не прослеживается реальный интерес к достижению компромисса.
В сирийском обществе сохраняется риск возобновления протестных акций. Тем более что на юге страны протест так и не был купирован, а со стороны правительства не были осуществлены реальные меры для изменения текущей ситуации. Следовательно, при появлении нового триггера общественные выступления могут активизироваться вновь. В этом контексте важно внимательно наблюдать за областями вокруг крупных городов, прежде всего — Дамаска. Большой поток внутренне перемещенных лиц с востока страны (из восточной части провинции Хомс, Дейр-эз-Зор) в совокупности с безработной молодежью могут создать взрывоопасную ситуацию, близкую к событиям 2011 г. Тогда основой протестов стало сельское население, перебравшееся в пригороды Дамаска, Алеппо, Хомса, Хамы и др.
Тренд на ухудшение ситуации в сфере безопасности также сохраняется в этом году. Обстрелы со стороны Израиля, видимо, будут продолжаться с той же интенсивностью вплоть до решения конфликта в Газе. Причем, как показала практика семидневного перемирия, подобные акции не распространяются на Сирию. По всей видимости, «Исламское сопротивление» продолжит в ответ атаковать израильскую территорию и американские военные базы.
Что касается ситуации в центральной Сирии, то она зависит от общей архитектуры безопасности, которая гарантируется сохранением российского и иранского контингентов на этой территории. Все еще присутствует угроза подъема незаконных вооруженных формирований. Причем этот фактор может использоваться противниками Дамаска в качестве одной из мер, направленной на ослабление сложившейся архитектуры.
Тема реинтеграции неконтролируемых территорий политическим путем вряд ли будет стоять на повестке в 2024 г. Вопрос зон Правительства спасения и Временного правительства напрямую связан с процессом нормализации отношений между Сирией и Турцией, которые пока не пришли к компромиссу. Что касается Автономной администрации, ее правительство повысило ставки в диалоге с Дамаском, когда в конце 2023 г. обновило свой общественный договор. Согласно документу, регион получил название Демократическая автономная администрация Северной и Восточной Сирии (ДААСВС), а сама страна провозглашена «Демократической Республикой». Этим шагом элиты Автономной администрации заявляют о неизбежном переустройстве государства и своей роли в этом процессе. Обозначенный курс также говорит о том, что не стоит ждать подвижек в диалоге между центральным правительством и ДААСВС в 2024 г. Изменения могут произойти в 2025 г. в случае смены президентской администрации в США и пересмотра американской политики в САР. Подобное уже происходило в период президентства Дональда Трампа.
Таким образом, в краткосрочной перспективе возможности кардинального изменения сложившейся ситуации не прослеживаются. Текущий статус-кво «на земле» сохраняется, а общая ситуация продолжает регрессировать.
*Организации признаны террористическими и запрещены на территории РФ.