КНДР уже в январе может провести испытания твердотопливной баллистической ракеты средней дальности и запустить межконтинентальную баллистическую ракету в течение года. Об этом заявил министр обороны Южной Кореи Син Вон Сик в интервью агентству Рёнхап.
Иван Шилов
ИА Регнум
В прошлом году Пхеньян запустил пять межконтинентальных ракет, во всех случаях траектория полета была навесной — до тысячи километров.
Сейчас Северная Корея планирует запуск МБР «под нормальным углом», и ракеты могут преодолеть 12–15 тысяч километров, покрыв расстояние до Соединённых Штатов, передаёт ТАСС слова южнокорейского министра обороны.
Официальный Пхеньян сообщения из Сеула не подтвердил — но они вполне укладываются в логику происходящего.
Многие эксперты говорили о том, что 2024 год будет весьма конфликтным. Что будет обострение текущих конфликтов (например, на Украине), продолжится размораживание старых (например, ближневосточного) и начнется оттаивание новых. Например, конфликта на Корейском полуострове.
В последние недели оттуда поступают весьма тревожные известия.
Лидер КНДР Ким Чен Ын официально заявил о том, что Пхеньян отказывается от цели по воссоединению Корей и впредь будет относиться к Югу как к враждебному государству.
«Товарищ Ким Чен Ын отметил, что теперь наступил исторический момент, когда нужно охарактеризовать Республику Корея, которая долгое время, в течение около 80 лет, бешено цеплялась только за злобную конфронтацию с целью свергнуть власть и режим КНДР — как самое враждебное для КНДР государство», — говорится в сообщении пхеньянского агентства ЦТАК.
Обмен Кима любезностями с весьма ястребиным южнокорейским президентом Юн Сок Ёлем уже привел к тому, что в конце 2023 года стороны вышли из заключенного пятью годами ранее соглашения, которое подразумевало снижение напряженности на полуострове.
А в первые недели нового года начались пусть и ограниченные, но все-таки боевые действия. 5 января Северная Корея выпустила около 200 снарядов в воды возле контролируемых южанами двух островов.
Главный вопрос — дойдёт ли эскалация до прямой межкорейской войны.
Три сдерживающих фактора
На первый взгляд может показаться, что не дойдёт. Дело в том, что, несмотря на масштабную милитаризацию Корей и очень воинственную риторику лидеров, конфликт на полуострове выглядит вполне управляемым. Мир (если состояние отношений между Южной и Северной Кореями, конечно, так можно назвать) держится на нескольких мощных столпах.
Во-первых, это гарантированное ответное уничтожение. Оно существовало еще до того, как Северная Корея обрела ядерное оружие. Благодаря размещенной недалеко от границы дальнобойной артиллерии Пхеньян мог превратить Сеул и окрестности (где живет до половины южнокорейского населения) в море огня.
В свою очередь, американцы и южнокорейцы обладают достаточным военным потенциалом для того, чтобы уничтожить северокорейский режим — причем не только экономически, но и физически.
Во-вторых, вера в то, что в случае начала конфликта у обеих сторон будет политическая воля для того, чтобы нанести тотальный удар. Это подтверждали своими действиями и Ким Чен Ын, и все южнокорейские президенты (даже те, которые занимали куда более пацифистскую позицию, чем нынешний Юн Сок Ёль).
В-третьих, позиции великих держав. Ни Китаю, ни Соединенным Штатам большая война на территории Корейского полуострова не нужна. Причин тому множество — это и экономика, и ядерное заражение. Но главная в том, что (учитывая соответствующие договоры между КНР и КНДР, а также между США и Южной Кореей) межкорейская война может очень быстро перерасти в американо-китайскую.
Дисбаланс сил
В такой ситуации серьезная эскалация может случиться лишь тогда, когда критически нарушается баланс сил.
Например, это произошло в 2017–2018 годах, когда Северная Корея успешно испытала межконтинентальную баллистическую ракету, способную поразить значительную часть континентальной территории США.
И тем самым стала представлять угрозу не только американским базам в Южной Корее и Японии (что считалось, в общем-то, допустимым), а Сан-Франциско, Лос-Анджелесу и многим другим городам западной части Штатов.
Именно поэтому тогдашний президент Дональд Трамп резко взвинтил градус риторики, после чего встретился с «ракетным Кимом» в Сингапуре и обговорил с ним новые красные линии.
Можно ли сказать, что баланс сил нарушился сейчас? Некоторые считают, что да. Что Пхеньян воспользовался кризисом на Украине для того, чтобы укрепить свои дипломатические, экономические и военные позиции.
Так, например, Соединенные Штаты обвиняют Северную Корею в том, что она поставляет России не только артиллерийские снаряды, но и баллистические ракеты.
«Война на Украине привела к взаимовыгодному партнерству, в рамках которого Пхеньян поставляет оружие, а Москва дает столь нужные северокорейцам экономическую помощь и ракетные технологии», — утверждает издание Asia Times.
И эта российская помощь (вне зависимости от ее реального объема) дает Пхеньяну новые возможности в переговорах с Китаем.
«За счет поддержки России и более продвинутого ядерного оружия Пхеньян может отказаться от подчинения Пекину. В ответ китайцы могут попытаться приструнить северокорейцев за счет сокращения экономической помощи, которую они поставляют в КНДР», — комментирует ситуацию специалист по КНДР, сотрудник Сеульского университета Ким Бён Ён. Что, в свою очередь, может вызвать агрессивное поведение Северной Кореи.
Но не в отношении Китая, а в отношении Южной Кореи или Японии, для того чтобы продемонстрировать товарищу Си возможность товарища Кима серьезно дестабилизировать ситуацию на китайской периферии, создав тем самым проблемы китайской дипломатии.
Тактические угрозы
Конфликт может разгореться и по другим причинам — не по стратегическим, связанным с изменением баланса сил, а по тактическим, где какая-нибудь из сторон переоценит свои возможности в рамках контролируемой эскалации.
Например, в электоральных раскладах. В апреле 2024 года в Южной Корее пройдут парламентские выборы.
На сегодняшний день президентская партия «Сила народа» занимает в парламенте лишь второе место, и Пхеньяну хотелось бы, чтобы все так и оставалось.
А для этого нужно убедить южнокорейское население в том, что усиление аппаратных позиций президента Юна приведет лишь к усилению угроз для безопасности Южной Кореи. «Вполне возможно, что северокорейцы могут решить преподать урок администрации Юна, наказав ее за гиперястребиную политическую линию», — считает кореевед Андрей Ланьков.
В свою очередь, президенту Юну (победившему на президентских выборах 2022 года с отрывом менее 1% голосов) необходимо подтвердить свою легитимность за счет победы на парламентских выборах. И он постарается отыграть образ сильного лидера, который поставит на место зарвавшегося Кима.
В рамках этих стратегий оба лидера сделают все возможное для того, чтобы не показать оппоненту свою слабость. «Ни одна из сторон не склонна уступать первой, что потенциально может привести к эскалации конфликта», — сообщает Андрей Ланьков.
Пока ещё управляемая эскалация
Наконец, не исключено, что управляемой эскалацией попытаются заняться внешние силы. США, которые пытаются усилить образ северокорейско-китайской угрозы для того, чтобы сколотить антикитайский блок в Восточной Азии.
Или сам Китай, который решит показать свои возможности.
«Мы можем представить сценарий, при котором Китай попытается отправить американцам сигнал о том, что он вполне способен создавать тем проблемы. Особенно в том случае, если будут ускорены приготовления по вторжению на Тайвань», — поясняет Андрей Ланьков.
Таким образом, общее размораживание конфликтов в 2024 году вряд ли обойдет Корейский полуостров стороной. И вопрос лишь в том, как быстро и до какого уровня корейский конфликт разморозится.