Как бывшие камер-пажи революционную бойню в России предотвращали

20 декабря 1904 года был подписан акт о капитуляции русской крепости Порт-Артур. 329 дней шла ее героическая оборона. В плен к японцам попали 32 400 человек, в том числе 5809 раненых и больных. Это была самая большая партия военнопленных, отправленных в Японию. Всего же к концу Русско-японской войны 1904–1905 годов в Японии находилось 79 400 российских военнопленных. Они были размещены в 29 лагерях, а представители высшего командования проживали в буддийских храмах. Интересно, что офицеры имели право свободного или почти свободного перемещения по стране с целью ее изучения.

23 августа 1905 года в американском городке Портсмут состоялось подписание русско-японского мирного договора. Война закончилась. 23 декабря того же года началось возвращение наших военнопленных домой, завершившееся в апреле 1906 года.

В России в тот момент в разгаре была Первая русская революция 1905–1907 годов, из-за которой, собственно говоря, нашей стране и пришлось завершить ту войну. Пока шла война видимая, в Японии велась другая война, невидимая, за умы и сердца военнопленных.

«Революционная кухня» в Японии

В 1904 году американский журналист и путешественник Джордж Кеннан (1845–1924), который был, по сути дела, представителем банковских кругов США, побывал в Японии, где посетил несколько лагерей русских военнопленных. И везде, по его словам, слышал одну и ту же просьбу: «Нельзя ли достать что-либо для чтения?»

И весной 1905 года, когда исход войны был еще не ясен (да, Порт-Артур пал и уже произошло Мукденское сражение, но русская эскадра еще шла к своей Цусиме, а в Маньчжурии накапливались новые российские войска), Кеннан обратился к военному министру Японии Масатакэ Тераучи с просьбой разрешить распространение среди русских военнопленных литературы, которая бы освещала ход военных действий и обстановку в России (понятно, в каком ключе). Японцы не возражали.

Кеннан привлек к пропагандистской работе известного в то время российского революционера с богатой биографией Николая Константиновича Судзиловского (1850–1930), более известного под партийным псевдонимом Николас Руссель. Официально доктор Судзиловский в японском городе Кобе создал и возглавил организованный им Комитет помощи русским пленным, целью которого была объявлена гуманитарная помощь военнопленным бельем и продовольствием. На самом деле сформированная команда Русселя занялась пропагандой.

Судзиловский не только организовал выпуск агитационной газеты «Россия и Япония», но и выдвинул еще более радикальную идею: не только заниматься агитацией, но затем из разагитированных военнопленных сформировать 60-тысячный революционный корпус и, вооружив его, направить в Россию. Пока шла война, японцы не возражали против создания этого «троянского коня», но после подписания Портсмутского мира решили не рисковать и оружия вывозимым в Россию бывшим пленным давать не стали.

Их революционные гуру решили, что их подопечные на месте сами разберутся. Врач, старший ординатор 1-го крепостного госпиталя во Владивостоке Михаил Александрович Кудржинский, побывавший в 1905 году в Нагасаки, в 1907 году в журнале «Былое» написал статью «Русские революционеры и японцы», в которой констатировал:

— Успех пропаганды был колоссальный. «Япония и Россия» и прочая литература читались солдатами запоем. Внезапно хлынувший поток идей для огромного большинства был откровением. Закипела в серой солдатской массе умственная работа, пошли ожесточенные дебаты, образовались политические партии. <…> В настоящее время (1907 год. — Прим. авт.) Россия обязана Николаю Константиновичу (Судзиловскому. — Прим. авт.) тем, что по деревням и селам рассеяно несколько тысяч сознательных людей.

Созданная на американские деньги «революционная кухня» Николаса Русселя заработала во всю мощь. Но далеко не все военнопленные поддались революционной пропаганде. Нашлись люди, вступившие в идейную схватку с теми, кто стремился развалить Российскую империю изнутри.

Антиреволюционная команда

В предпоследнем номере газеты «Россия и Япония» Руссель напечатал статью «Силы темные (чиновники в эполетах и чиновники в рясах)», в которой главными противниками революционеров в Японии были названы епископ Николай и военнопленные офицеры.

Николай Японский (Касаткин Иван Дмитриевич) (1836–1912) много лет работал в Японии, где основал православную церковь задолго до Русско-японской войны. Когда в Японию стали прибывать русские военнопленные, епископ Николай с согласия японского правительства создал Общество духовного утешения военнопленных. Владыка неоднократно обращался к ним со своими письмами, которые читали во всех лагерях (самого епископа к пленным власти не пускали).

Чем ближе были даты отъезда на Родину, тем чаще происходили стычки между представителями двух лагерей. Порой они принимали кровавый характер.

Об одной из них во введении к роману «Цусима» (12+) рассказал его автор Алексей Силыч Новиков-Прибой (1877–1944):

— Однажды вечером, 21 ноября к нам в лагере пришли два офицера: армейский штабс-капитан и казачий есаул. Они завели беседу с нижними чинами. Вокруг канцелярии собрались сотни две солдат и несколько десятков матросов. Оба офицера стояли на крыльце, настороженно оглядывая публику. Больше разговаривал казачий есаул. Пожилой человек с проседью в густой бороде.

На самом деле казачий есаул был пожилым только в глазах 27-летнего матроса. Он был хотя и поседевшим, но еще далеко не старым. Его имя стало известно благодаря дневникам епископа Николая (Касаткина), изданным в России в 2007 году. Но прежде еще одна цитата из «Цусимы»:

«Он сделался вдруг серьезным и продолжал:

— Я вам, братцы, сейчас поясню, в чем тут дело. Среди вас, пленных, завелись политиканы. Несомненно, они подкуплены японцами. Эти политиканы распространяют разные вредные книжки, которые издаются на средства наших врагов и внушают вам пакостные мысли, что не надо царя, правительства, религии. Для чего это делается? Чтобы посеять среди православного народа смуту, всеобщую резню, анархию. А в России, как вам уже известно, и без вас творится бог знает что — всюду идут беспорядки, бунты. Кто из вас поумнее, тот сразу сообразит, что из этого должно получиться. Разве царю неизвестно, что политиканы, эти продажные твари, развратили вас совсем? А раз так, то неужели он, по вашему мнению, настолько глуп, чтобы заплатить японцам деньги и вывезти вас на свою голову? Ведь никто не стал бы выручать своих врагов из бедственного положения, зная заранее, что, кроме вреда, от них ничего не получишь. Нет, не бывать вам на родине! Вы пропадете здесь.

Казачий офицер попал в точку. Его доказательства показались настолько убедительными, что большинство не сомневалось в их правдивости».

Интересно, что имен этих офицеров Алексей Силыч называть не стал. Хотя в статье, написанной им в журнале «Япония и Россия», он их упомянул. Это были Вейсберг и фон Валь. Офицерам во главе с епископом Николаем удалось тогда переубедить большинство военнопленных, которые не стали «революционной силой», способной залить Россию кровью.

Об одном из них 28 ноября 1905 года епископ Николай записал в своем дневнике: «Вечером был из Кумамото хо­рунжий Николай Михайлович Вейсберг. Генерал Данилов (генерал-лейтенант Владимир Данилов отвечал за эвакуацию российских военнопленных из Японии после окончания войны 1904–1905 годов. — Прим. ред.) взял его к себе в качестве чиновника особых поручений как знатока многих языков и офицера распорядительного. <…> Рассказывал, что бунт между матросами и солдатами в Кума­мото прекратился; он же и убедил их успокоиться и раскаяться».

Интересно, что оба попавших в плен офицера служили во время Русско-японской войны в частях Забайкальского казачьего войска.

«Мажоры» конца ХIХ и начала ХХ века

Николай Михайлович Вейсберг родился 16 марта 1860 года, происходил из дворян Новгородской губернии. В 1880 году он окончил Пажеский корпус, одно из самых элитных учебных заведений Российской империи. Службу начал корнетом в лейб-гвардии Гусарском Его Величества полку. Через девять лет поручик Вейсберг по неизвестной пока причине ушел в отставку.

Но когда началась Русско-японская война, Николай Вейсберг не побежал от мобилизации за границу, а добровольцем отправился в Маньчжурию, где стал сотником 1-го Верхнеудинского казачьего полка. В бою у деревни Ерлдагоу он был ранен и взят в плен.

После возвращения на Родину он получил два ордена, заслуженные во время войны, — Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом и Святого Станислава 2-й степени.

Со службы его уволили в марте 1907 года в звании подъесаула. По одним данным, он стал сотрудником Министерства внутренних дел. Чем занимался до Первой мировой войны, пока загадка.

Когда началась Вторая Отечественная война, как ее называли в то время в России, он вновь попросился в армию. И с 1914 года Вейсберг стал командовать 2-й сотней в 34-м Донском казачьем полку.

Воевал хорошо, в 1915–1916 годах был награжден тремя боевыми орденами. В июле 1916 года его по болезни эвакуировали с фронта. Ранения и болезни сделали свое дело, и в январе 1917 года 56-летнего Николая Михайловича уволили со службы «по болезни с мундиром и пенсией».

Правда, вскоре пенсию ему перестали выплачивать: в стране начались революционные потрясения, против которых он боролся еще в японском плену. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Василий (Вильгельм-Георг-Виктор) Викторович фон Валь был на 20 лет моложе своего боевого товарища. Родился он 1 ноября 1880 года в Риге в семье генерала от кавалерии. Корни его семьи уходили к дворянам Лифляндской губернии. В 1900 году он окончил тот же самый Пажеский корпус. Службу начал корнетом в лейб-гвардии Конного полка.

Когда началась Русско-японская война, он, как и большинство его сверстников из аристократичных семей России, добровольцем отправился на фронт. 6 апреля 1904 года он прибыл во 2-й Читинский казачий полк, в котором был назначен младшим офицером 3-й сотни.

Воевал он буквально несколько дней. 20 апреля того же года во время разведки дороги от Ляояна к Фунхуанчену был ранен, вышиблен из седла и взят японцами в плен.

По возвращении на Родину корнет фон Валь вернулся в лейб-гвардии Конный полк. В тот же год за участие в войне был награжден орденом Святого Станислава с мечами и бантом. На следующий год поступил в Николаевскую академию Генерального штаба.

Когда началась Первая мировая война, полковник фон Валь сразу же отправился на фронт. Был награжден четырьмя боевыми орденами. Уволен из армии в декабре 1917 года. Потом была Гражданская война, эмиграция сначала в Германию, затем в Бельгию и Францию.

Трагически погиб 64-летний Василий фон Валь во время Южно-французской десантной операции в конце августа 1944 года.

Фрагмент за фрагментом, пазл за пазлом восстанавливается картина нашей отечественной истории, долгое время написанная только одной краской. Это касается и истории Русско-японской войны, и Первой русской революции, и тех людей, что были по ту или иную стороны баррикад, сражаясь каждый за свои идеалы и ценности.