Музыкант рассказал 12 каналу о гитарах «из подвала политеха», юбилейном туре группы, новом альбоме и многом другом.
Омич Павел Зелицкий уже 5 лет играет в коллективе Константина Кинчева, но в перерывах между концертами не забывает заглянуть на малую родину. В один из таких визитов корреспондент 12 канала Пётр Смольников побеседовал с музыкантом о гитарах «из подвала политеха», юбилейном туре группы «Алиса», новом альбоме и многом другом.
— Первое наше интервью называлось «От Большеречья до стадионов». Сейчас ты проследовал в обратном направлении: в паузе от стадионов заглянул на малую родину. Расскажи, как провёл время?
— Для меня всегда большая радость возвращаться в любимый посёлок и родительский дом! Почти всё время провёл с мамой, нам было много о чём поговорить, поскольку редко получается навещать. Ну и гитару, естественно, не забрасывал — все 4 дня занимался для поддержания формы. Ведь, как говорил Святослав Рихтер (прим. прославленный российский пианист): «Если ты не играешь один день — это заметно тебе, два дня — это слышит оркестр, три дня — слышит публика». В одиночестве сам себе играл под метроном. Для меня день, проведённый без гитары, — это прямо трагедия! Я не знаю, что делать без неё, у меня начинается паника!
— Как проходит юбилейный тур? Насколько для тебя он особенный?
— Безусловно особенный! Ведь 40-летие «Алисы» совпало с моим первым юбилеем в рамках коллектива. Я играю в нём 5 лет и за это время много чего случилось! Без ложной скромности скажу, что мы вышли на абсолютно новый музыкальный уровень! И как говорится: «Ветер нам в парус и семь футов под килем!». Каждый день я просыпаюсь и говорю: «Господи, спасибо тебе, за то, что всё к чему я шёл, стремился — будет через 2 часа играть со сцены для уважаемой публики! Я самый счастливый человек на земле!
— Какими красотами страны удалось насладиться? Недавно вы были в Иркутске и некоторые даже осмелились помочить ноги в Байкале. Ты тоже в их числе?
— Нет-нет! Там уже был приличный мороз, да и я слегка не по погоде был одет. Поэтому рисковать не стал и вообще на озеро не поехал. Для меня туровые путешествия — это больше про концерты. Я с удовольствием посмотрел бы достопримечательности, но всё это неизбежно отвлекает от главного.
— Что тебе ближе «поездная романтика» или авиаперелёты?
— Я вообще не романтик, хотя многие почему-то думают именно так! Я скорее рационалист. В целом мне без разницы, я опираюсь на логистику и решения директора группы.
— Я заметил, что в поездах вы постоянно ездите вместе с барабанщиком Андреем Вдовиченко. Почему ни с кем-то из гитаристов?
— А в этом случае неважно кто и на чём играет. Барабанщик, он в первую очередь музыкант! Ведь если ударник не слышит, что гитарист играет на четыре тона мимо, то это какая-то странная ситуация (смеётся). Андрей Николаевич одарён абсолютным музыкальным слухом, поэтому нам с ним во всех смыслах комфортно. У нас постоянные «музыкальные тёрки»!
— Спустя 5 лет испытываешь ли ты мандраж перед выступлением?
— Мой друг, кстати, замечательный омский бард Артур Зименс всегда говорил мне: «Паша, не бойся облажаться! Первые 15 раз ты облажаешься, а потом просто привыкнешь!». (смеётся)
— Но ведь ты сам мне говорил, что ты перфекционист?!
— Да, и при чём жуткий! В этом и вся сложность — научиться необузданный дух перфекционизма переводить в достойное русло. Я всегда недоволен своей игрой и стремлюсь усовершенствовать то, что я делаю. Стремление вырасти, выйти за прежние рамки — это положительная сторона перфекционизма. Но есть и обратная сторона, когда ты буквально пожираешь себя и сходишь с ума. Приходится балансировать.
— Можешь привести пример такого совершенствования? Что изменил в последнее время?
— Недавно я абсолютно радикально поменял свой мониторный микс. Раньше я больше внимания уделял собственной игре, мне было важно, чтобы всё было сыграно чисто и технически выверено. А сейчас меня больше интересует общая музыкальность коллектива. Гораздо важнее то, как звучат другие инструменты в совокупности с моей гитарой.
— Насколько внимательно следишь за гитарными трендами и охотишься ли за новинками?
— Со временем я понял, что гитара за тебя не сыграет — всё дело в руках! Важно, как ты держишь медиатор, как извлекаешь звук. А на чём ты это делаешь — вопрос не столь важный. К примеру, все мои гитары, которые я использую в «Алисе» (кроме той, что досталась от Игоря Чумычкина) сделаны Игорем Андреевичем Калашниковым «на коленке» в подвале ОмГАУ. Я их сам задумывал, проектировал для того, чтобы они были максимально простые! Помню, как пришёл на первую репетицию с группой, достал инструмент, и Костя в шутку подметил: «У тебя гитара похожа на стол из «Икеи»!». Но потом услышал, как она звучит и оценил по достоинству! Я не знаю, может всё дело в прокладке между ремнём и гитарой, как у нас говорят (смеётся). Кстати, о ремнях — они у меня тоже омского производства! Их, впрочем, как и чехлы делает мой друг, соратник и вообще моя совесть — Евгений Эдуардович Сегал. Всем рекомендую!
— Можно чуть подробнее, в чём особенность твоих инструментов?
— Всё дело в нюансах. Нужно учитывать, что у меня тонкие и довольно длинные пальцы. А когда я на Fender Telecaster играл тэппингом в верхних позициях за 12-м ладом, постоянно бился о нижний рог. Однажды психанул и пошёл на один из питерских мебельных заводов. Там-то мне фрезером с двух попыток всё лишнее с корпуса и отпилили (смеётся). А потом, когда моя первая жена в фоторедакторе всё это расчертила, я заметил, что от верхней линии рога до нижней «инь и ян» получается. А я же увлекаюсь восточной тематикой и тогда подумал, что это знак! Или, например, взять классическую форму Fender Stratocaster — там мне мешали эти ручки под бриджем, и я из трёх оставил лишь одну.
— Меняется ли со временем техника игры? Какие ещё особенности выделишь?
— Ну, например, сейчас перешёл на американские медиаторы Dunlop Jazz III. Они очень маленькие и когда я беру в руки прежние, уже не понимаю, как вообще мог ими играть?! Объясню, в чём фишка. Если ты играешь большим медиатором, то кладёшь их под вторую фалангу, а если маленьким — под первую. И вот во втором случае, как говорит Пётр Сергеевич (прим. Самойлов — басист), можно «чиркать». Движение становится легче и значительно увеличивается продуктивность. Я своих друзей-коллег напряг и скупил все такие медиаторы, которые были в стране!
— А занимаешься ли чем-то кроме гитары?
— Ну, по мере возможности изучаю китайский язык, какую-то медицинскую литературу читаю. Но это скорее факультативно, я всё же гитарист до мозга костей!
— Тогда вернёмся к рок-н-роллу. Удаётся ли совмещать плотный гастрольный график с производством новых песен?
— У нас есть перерывы, мы наскоками заезжаем в студию и работаем. Потом снова уезжаем на концерты и параллельно отслушиваем записи уже на предмет правок. Так что, одно другому не мешает. Да и процесс уже давно отработанный: сначала появляется «рыба», Константин пишет музыку и слова, затем мы это всё обрабатываем, аранжируем и вместе прослушиваем. Но решающее слово, естественно, остаётся за Костей: что убрать, что добавить. Иногда запись от стадии демо до финальной версии получается довести очень быстро. А иногда приходится посидеть, как к примеру, с песней «Эшелон». Заключительное 4-х минутное соло я записывал в присутствии Кинчева и «Ослика» (прим. Дмитрий Парфёнов — клавишные), поэтому оно получилось таким живым! Получился эффект присутствия аудитории и эмоциональная синергия. А ещё мне, кстати, нравится то, как я сыграл в песне «Отпетый Rock-n-roll». Совсем недавно её пересушивал и сам получил удовольствие. Хочу подчеркнуть, что соло придумал Константин и это не единичный случай. Он вообще гениальный композитор.
— На какой стадии сейчас новый альбом «Алисы»? Каким он будет?
— Уже достаточно много сделано, осталось записать некоторые инструменты. В ближайшее время к этой работе приступит Пётр Сергеевич (прим. Самойлов — басист). По моей части уже почти всё готово (прим. разговор состоялся 5 декабря 2023 года), но нужно ещё внимательно отслушать. Возможно, какие-то свежие идеи появятся, и захочется переписать. Кстати, в одной из песен прозвучит и гитара Игоря Чумычкина, я записал на ней блюзовое очень длинное соло на чистом звуке! Думаю, что вы сразу поймете, о чём я говорю, когда послушаете. Отдельное спасибо Косте за доверие, невообразимую свободу творчества по части рифов и соло. Мы, как и раньше, всё делаем не спеша. Ведь записаться плохо — это всё равно, что плюнуть в вечность! Поэтому, если уж и «плевать в вечность», то делать это красиво! Когда выйдет пластинка, точно сказать не могу, но закончим работу над ней уже после Нового года. На мой взгляд, это будет музыкальная революция, потому что мы такого ещё не делали! Я местами сам удивляюсь, насколько многогранным получается альбом. Но в то же время он и достаточно тяжёлый — местами Slipknot отдыхает! (смеётся)
— Как строится ваше взаимодействие с Константином Кинчевым? На равных или он для тебя, как наставник?
— Костя для меня, как отец. Я люблю его настолько, что это словами не описать! Я буду с ним до тех пор, пока кровь бьётся в моих жилах. Для меня «Алиса» — это больше чем группа! Это семья, в которой я самый непутёвый ребёнок! (смеётся) Мне крупно повезло и я это понимаю! Я реально счастлив быть причастным к этому чуду под названием «Алиса» и всем, кто играет на инструменте, я желаю, чтобы было также.
— Новость о смерти Андрея Шаталина застала вас по ходу юбилейного тура. Был ли ты знаком с легендарным «Шатлом»?
— Я виделся с ним единожды в питерском клубе The Right place, мы были в жюри на конкурсе гитаристов. Я тогда только пришёл в группу, даже не сыграл ни одного концерта и если честно, мало что знал об Андрее Германовиче. Но то, как он ко мне отнёсся, как на меня посмотрел, я хорошо помню до сих пор. Интеллигентнейший, восхитительный человек! Он подошёл ко мне, пожал руку и сказал: «Паша, я понимаю, что в «Алисе» хороший гитарист, поэтому я спокоен!». И сегодня, когда мы играем песни, в которых он соавтор музыки, мне остаётся лишь позавидовать гениальности композиционного мышления. Заслуживает особого внимания и его брутальный образ, когда во времена ленинградского рок-клуба он выступал голый, с хаером и огромной собачьей цепью — Зак Уайлд нервно отдыхает в сторонке. Очень жаль, что не удалось с ним пообщаться побольше.
— А что с сольным творчеством? Спустя полтора года с нашего крайнего разговора так ничего и не вышло.
— Я считаю, чем распыляться, лучше сделать одно, но хорошо. Поэтому сейчас полностью сосредоточен на работе в группе и мне просто не до этого. Настанет момент, будет какое-то свободное время, я что-нибудь поделаю. Ну, а пока весь мой творческий поток направлен на творчество «Алисы».
Специально для наших читателей Павел презентовал один из своих, ранее не опубликованных, стихов:
Один сказал: не верь, не бойся, не проси.
Другой ответил: верь проси и бойся!
Неутолимым пламенем в груди
Любви объятиям откройся.
Без веры гибнут чудеса,
А страх лишает силы воли.
Всем сердцем не прося
Благословенья у творца,
Во мраке сгинешь сетуя на тяжесть
Своей доли.
И если выпадает тебе шанс,
То значит ты уже его достоин
И взяв судьбой дарованный аванс,
Не гневай небеса бессмысленным
Обыденным застоем.
Коль веры нет, так не бери
Судьбы не будет — существуй и будь спокоен.
А взяв, до самого конца гори
И радуйся — ты в канцелярии небес уже трудоустроен.
Фото: Пётр Смольников, Константин Дементьев.
Текст: Пётр Смольников.