Сергей ЮРЬЕВ
Примерное время чтения: 7 минут
Сергей ЮРЬЕВ / АиФ
О бескорыстной и самоотверженной деятельности супругов Скиданенко, Виктора Николаевича и Елизаветы Николаевны, нам рассказал Марс Киямович Саяпов, бывший начальник разведки 104-й десантной дивизии, подполковник в отставке. Он сейчас активно занимается сбором и доставкой гуманитарной помощи в зону СВО и сообщил, что семья пенсионеров из Ульяновска пожертвовала на помощь нашим воинам более миллиона рублей. И это не считая посылок, подарков, различных видов адресной помощи. Только при первой встрече в мае прошлого года супруги вручили ему для передачи нашим воинам примерно тридцать коробок с вещами, необходимыми на фронте.
Досье
Виктор Скиданенко, военный пенсионер. Родился 26 мая 1954 года в городе Пржевальск Иссык–Кульской области Киргизской, ССР. Служил в Советской армии, в войсках правительственной связи в Алма–Ате. Затем остался на сверхсрочную службу – в различных погранотрядах по всей территории СССР, преимущественно – в Средней Азии. Пять лет служил в охране Советского посольства в Колумбии. Последнее место службы – Ульяновск. В 2000 году вышел в отставку в звании старшего прапорщика.
Досье
Елизавета Скиданенко, родилась 20 мая 1955 года в совхозе Чалдовар Чуйской области Киргизской ССР. В 1977 году окончила факультет физики Пржевальского педагогического института. В том же году вышла замуж, и началось «странствие» по гарнизонам. Вплоть до выхода на пенсию, работала в школах учителем физики. Учитель высшей категории, Отличник Народного Образования.
Добро хотелось делать всегда
– Елизавета Николаевна, скажите, пожалуйста, вот вы пенсионеры, то есть, по определению, люди не слишком богатые. Что заставляет вас жертвовать нашим бойцам большую часть своих доходов?
– Мы знаем, что такое война. Здесь, в России, сейчас мало кто помнит о событиях в Оше, а мы тогда, в 1990-м году, оказались в их эпицентре. Осадное положение длилось месяц, и мы буквально под пулями лежали. Мы видели драки, поножовщину, убийства. Ни та ни другая стороны конфликта никого не щадили. Даже на роддом нападали! Страшно себе представить, что нечто подобное может случиться здесь и сейчас. А добро хотелось делать всегда. Сначала мы начали помогать детскому дому «Соловьиная роща» – купили им системный блок для компьютера. А когда началась СВО, начали искать, через кого бы передать гуманитарную помощь на фронт. Мы как раз накопили деньги на ремонт в квартире, но решили, что ремонт может и подождать. Нас батареи греют и без ремонта, а кто наших ребят на фронте согреет? Сначала работали с одной организаций, закупили много чего, в том числе и сорок комплектов тёплой одежды, три дня писала письма, чтобы разложить их по карманам. Кроме этого, и термобельё, и свитеры, и куртки, и шерстяные носки, и тельняшки, и шапки вязаные, и подарки новогодние. Но смущало то, что обратной связи не получалось. А хотелось бы знать, кому конкретно, в какую часть, какому бойцу досталась наша помощь, получить хоть какой-то отклик. По крайней мере, была бы уверенность, что наша помощь достигла адресата, попала к тому, кому она действительно нужна. Но пока мы не связались с Марсом Киямовичем Саяповым и Владимиром Егоровичем Ярухиным из общественной организации ветеранов боевых действий «Рубеж», всё, что мы передавали, уходило будто в никуда. И это нас не устраивало. Сейчас благодаря Марсу Киямовичу и Владимиру Егоровичу обратная связь есть, мы точно знаем, в какую воинскую часть наша помощь доставлена, получаем благодарственные письма от командования и весточки от самих бойцов, что нам ещё более дорого. Несмотря на занятость, на нас и губернатор Алексей Юрьевич Русских обратил внимание, наградил благодарственным письмом. Это всё воодушевляет и даёт полное понимание, что мы занимаемся действительно важным делом.
Главное – справедливость
– Но кроме, стремления делать добро у вас, наверное, есть и какие-то личные мотивы?
– Мне тяжело об этом говорить… В 2002 году при исполнении служебных обязанностей погиб наш сын, офицер. Нам сейчас выплачивают пенсию по потере кормильца, которую в основном и расходуем на помощь нашим воинам. И не так-то просто было добиться, чтобы её нам выплачивали. Продали «Жигули»-шестёрку и на вырученные деньги отправились добиваться справедливости. Пришлось довольно долгое время провести на Дальнем Востоке, где он служил, провести самостоятельное расследование, даже побывать на личном приёме у президента России Владимира Владимировича Путина. Командование долго отрицало, что он погиб при исполнении, настаивая на том, что причины были чисто бытовыми. В итоге даже командующего Дальневосточным военным округом Юрия Якубова отправили в отставку за весь тот кошмар, что при нём там творился.
– И какое личное впечатление произвёл на вас президент?
– Он настолько внимательно к нам отнёсся, что чувствовалось: наши проблемы он действительно принял близко к сердцу. И мне просто стыдно за тех, кто смеет критиковать его лично и его политику. Это бездельники, которые никогда не работали и хотят иметь всё, ничего не делая. Мы двумя руками за нашего президента. Только он может в нынешней ситуации привести страну к победе и будущему благополучию. После нашей встречи с Путиным к нам в Ульяновск прилетел военный прокурор, полковник, из Хабаровска, и уже на месте мы во всём разобрались, и виновные были наказаны. Один из них, правда, скрывался пятнадцать лет, надеясь, что срок давности выйдет, и только после этого проявился. Он должен нам выплатить около двух миллионов рублей. И если нам удастся добиться этого в судебном порядке, то и эти деньги мы тоже отправим на помощь фронту.
– А у вас в семье возникают какие-то споры о том, что покупать, что отправлять?
– Нет! Мы полностью доверяем Марсу и Владимиру. Что они говорят, то мы и приобретаем. Или просто отдаём им деньги, и они их тратят наилучшим образом. Мы работаем с ними и, пока не победим, будем работать. К Новому году сами собрали посылочки. Раньше были вопросы. А сейчас – нет.
Надо вовремя остановить нацизм
– Кто-то последовал вашему примеру?
– Если и последовали, то немногие. Есть у нас сосед, молодой парень, так тот вообще говорил, что «нас в психушку надо отправить». По его мнению, только ненормальный может просто так деньги отдавать. Есть люди, которые к нам прислушиваются, но больше думают о том, чтобы их детей на фронт не отправили. Но я как вспомню ошские события… Если бы не наша псковская воздушно-десантная дивизия… Город дрожал от взрывов, а самолёты Ил-76 с десантниками садились, из них выгружались танки и сходу шли в бой. А у меня как раз в классе было четыре медалиста, и мне директор школы звонит: «Я тебя, конечно, не заставляю, но надо срочно подписать документы, а то они медалей не получат…». Я из дому пытаюсь выйти, а меня солдаты не выпускают. Я тогда худенькая была, так что через забор перелезла, иду по улице, а там люди лежат – то ли живые, то ли мёртвые… Сама не помню, как до школы добежала. Но документы подписала. Вернулась домой, в военный городок, а офицеры смеются: «Ты, наверно, Николаевна, двойку снайперу не поставила, а то бы «снял» тебя с забора…». Так что надо было вовремя остановить и украинских нацистов, а то кто знает, может быть, и нам когда-нибудь пришлось бы сидеть по подвалам, укрываясь от обстрелов…
– А вам, Виктор Николаевич, за время службы приходилось бывать в «горячих точках»?
– Я связист по специальности, и во время Афганской войны обеспечивал связь непосредственно на границе с Афганистаном. А во время Ошских событий, выводил своих солдат, преимущественно узбеков, из зоны конфликта. Мы как раз в горах стояли палаточным лагерем, делали линию проводной связи, и нужно их было вывести сквозь беснующиеся толпы до военного городка, где они были в относительной безопасности. На моих глазах двух пасечников–узбеков толпа буквально растерзала. У нас учебная база была в селе Гульча Ошской области, и мы туда прорвались. А солдаты молодые, многие ещё присягу ну приняли, у них даже оружия не было. А вокруг ходят местные и кричат «Отдайте нам узбеков!». И мы со старослужащими охраняли всю эту базу. Так что, так называемый национальный вопрос может завести куда угодно, привести к непоправимым трагедиям. Слава богу, у нас, в России, он практически не стоит. Я – украинец, жена моя – русская, Марс Киямович – башкир, Владимир Егорович – чуваш, но все мы делаем общее дело.
Оцените материал