ВС РФ включил в реестр экс-председателя РСКБ (Республиканского социального коммерческого банка) требования пенсионера МВД в общей сумме 7 млн долларов
Вводная информация
В рамках обособленного спора по делу о банкротстве экс-председателя РСКБ Павловой А.Е. кредитор Шаркевич А.В. обратился с требованиями о включении в реестр требований кредиторов должника на сумму 632 млн рублей (7 млн долларов), подтвержденных решением суда общей юрисдикции. Требования кредитора возникли из двух договоров займа на 6 млн долларов и договора залога московской квартиры залоговой стоимостью 150 млн рублей. Данные сделки оспорил финансовый управляющий должника как мнимые, совершенные в отсутствие финансовой возможности у кредитора и без реальной передачи денежных средств.
В противовес требованиям кредитора Шаркевича А.В. выступили кредиторы Климов В.А. (второй залогодержатель московской квартиры) и ГК АСВ (госкорпорация «Агентство по страхованию вкладов», конкурсный управляющий РСКБ).
Мнения судов разделились. Первая и кассационная инстанции отказали во включении требования кредитора в реестр и признали сделки недействительными. Апелляционная инстанция посчитала требования обоснованными, поскольку они подтверждены решением суда общей юрисдикции.
7 декабря 2023 года ВС РФ под председательством судьи Корнелюк Е.С. вынес Определение об отмене Постановления суда кассационной инстанции и оставлении в силе судебного акта апелляционной инстанции.
Фабула спора
Экс-председатель РСКБ Павлова А.Е. 31.03.2014 заключила с гражданином Шаркевичем А.В. первый договор займа в сумме 3,5 млн долларов под залог своей квартиры на Гоголевском бульваре площадью 176 кв. метров.
Впоследствии Павлова А.Е. заложила эту же квартиру второй раз в обеспечение обязательств по договору займа от 16.05.2014, заключенного с гражданином Климовым А.В. на сумму 100 млн рублей. По данному факту мошенничества с двойным залогом в отношении Павловой А.Е. возбуждено уголовное дело. Дело находится на рассмотрении в Басманном суде г. Москвы.
В июне 2015 года между Шаркевичем А.В. и Павловой А.Е. был заключен второй договор займа на 475 тыс. долларов и 62 млн рублей.
Просудив долг в Пресненском районном суде г. Москвы, Шаркевич А.В. заявился в реестр требований кредиторов Павловой А.Е. в общем размере 632 млн рублей.
Конкурсный управляющий Павловой А.Е. оспорил сделки как мнимые, совершенные без реальной передачи денежных средств. При рассмотрении спора в суде общей юрисдикции оценка реальности договоров не давалась, вопрос о финансовой возможности Шаркевича А.В. предоставить заем не исследовался, а должник не оспаривала его требования. Заявление третьего лица, Климова В.А., о безденежности договора займа не получило оценки с отсылкой на то, что он не является стороной сделки и потому этот довод отклоняется судом.
Решение суда
Суд первой инстанции отказал Шаркевичу А.В. во включении в реестр и признал сделки мнимыми, поскольку при проверке источника денежных средств и его финансовой возможности предоставить займы суд не установил доказательств, подтверждающих требования кредитора. При проверке заявления о фальсификации доказательств судом установлено, что представленные Шаркевичем А.В. расписки в оригиналах отсутствуют, были распечатаны с ноутбука и переподписаны для представления в материалы дела. Суд первой инстанции посчитал, что рассматриваемые сделки в совокупности направлены на достижение единой цели — обременение имущества должника залогом в отсутствие реальной задолженности должника перед кредитором.
Апелляционная коллегия в одно заседание отменила Определение суда первой инстанции и включила требования Шаркевича А.В. в реестр, отказав в признании сделок мнимыми. Апелляционная коллегия указала, что суд общей юрисдикции рассмотрел и отклонил доводы Климова В.А. о мнимости заключенных договоров займа, о том, что денежные средства фактически не передавались. При этом апелляционный суд также принял во внимание, что Павлова А.Е. всегда признавала факт передачи денежных средств Шаркевичем А.В.
По мнению суда апелляционной инстанции, при установленном судом общей юрисдикции факте реальности договора займа от 31.03.2014 и 19.06.2014, вывод суда первой инстанции по данному спору не обоснован.
Суд апелляционной инстанции указал на необходимость соблюдения в таких случаях порядка обжалования вступивших в законную силу судебных актов, на которых основано требование кредитора, который установлен п. 24 Постановления Пленума Высшего арбитражного суда (ВАС) РФ № 35.
Кассация не согласилась с апелляционной инстанцией. Кассационная коллегия отметила, что по смыслу п. 22 Постановления Пленума ВАС РФ № 35 преюдициальное значение судебного акта следует воспринимать с учетом тех или иных особенностей ранее рассмотренного дела: предмета и основания заявленных требований, предмета доказывания, доводов участников спора, выводов суда по существу спора в связи с конкретными доказательствами, представленными, исследованными и оцененными судом.
Поскольку в суде общей юрисдикции вопрос о реальности и действительности договоров займа не исследовался, как не исследовалась и финансовая возможность выдачи займа, суд кассационной коллегии посчитал правильной позицию суда первой инстанции о допустимости оценки данных обстоятельств в рамках обособленности спора в деле о банкротстве.
Кассационная коллегия сослалась на правовой подход, содержащийся в Определении ВС РФ от 04.06.2018 № 305-ЭС18-413, согласно которому при рассмотрении заявлений о включении рядовых гражданско-правовых кредиторов суд осуществляет более тщательную проверку обоснованности требований по сравнению с общеисковым гражданским процессом.
Кассация указала на то, что наличие судебного акта, на основании которого с должника взыскана задолженность, не исключает необходимости полного и всестороннего выяснения обстоятельств, на которых основаны требования в деле о банкротстве (Постановление Президиума ВАС от 11.02.2014 по делу № 13846/13; Определение ВС РФ № 310-ЭС16-52 от 02.03.2016, Определение ВС РФ от 05.12.2016 № 305-ЭС16-10852).
Кассация установила несоответствие выводов апелляционного суда фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам. Представленные расписки были распечатаны и переподписаны в 2021 году, адвокатские опросы при отсутствии оригиналов расписок противоречат допросу, проведенному в рамках следственных мероприятий, где лица были предупреждены об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Иные доказательства, раскрывающие финансовую возможность кредитора предоставить заем, также не позволили суду первой инстанции установить источники получения дохода, движения денежных средств.
Доводы Шаркевича А.В., которые послужили основанием для передачи кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ
Выражая несогласие с обжалуемыми судебными актами, Шаркевич А.В. заявил о предоставлении надлежащих доказательств реальности его требований к должнику, которые основаны на вступивших в законную силу судебных актах судов общей юрисдикции, принятых при участии тех же лиц, излагавших те же доводы о том же предмете, и настаивал на необоснованном применении к отношениям положений п. 1 ст. 170 ГК РФ ввиду полного соответствия действительной воли их сторон той, которая была выражена ими в условиях сделок.
По мнению заявителя, обязательства перед ним у должника возникли раньше, чем обязательства перед другими кредиторами в отсутствии имущественного кризиса у должника, что исключает причинение вреда кредиторам названными сделками и наличие у заявителя цели злоупотребления правом, как и сам законный интерес в их оспаривании.
Действия по оспариванию сделок финансовым управляющим и Климовым В.А., чье заявление о включение требований в реестр поступило в суд 29.12.2021 и до сих пор не рассмотрено, направлены на незаконное преодоление старшинства залога Шаркевича А.В., о котором Климов В.А. не мог не знать при заключении аналогичной сделки от 26.05.2014 в отношении той же квартиры, зарегистрированной в ЕГРН 08.07.2014.
Позиция Верховного Суда РФ
Судебная коллегия ВС РФ отменила Постановление суда округа и оставила в силе Постановление апелляционного суда.
ВС РФ пришел к выводу о том, что Шаркевич А.В. и Климов В.А. являются конкурирующими кредиторами должника, требования которых подтверждаются одинаковым набором документов. Отличие в том, что Климовым В.А. часть денежных средств предоставлена должнику платежным поручением.
Коллегия указала на то, что в условиях банкротства должника и конкуренции его кредиторов суду необходимо, с одной стороны, не допустить включения необоснованных требований к должнику, а с другой стороны, пресечь необоснованное оспаривание сделок последнего в целях преодоления старшинства залогов.
ВС РФ посчитал, что Климов В.А. уже заявлял такие же возражения в суде общей юрисдикции, и они были обоснованно отклонены, поэтому повторное заявление тех же возражений в рамках дела о банкротстве свидетельствует о попытке преодоления повторного рассмотрения того же самого спора в условиях, когда процессуальные возможности обжалования судебного акта уже реализованы финансовым управляющим имуществом должника и его конкурирующим кредитором.
С учетом изложенного судебная коллегия посчитала верными выводы апелляционного суда об отсутствии оснований для признания оспариваемых сделок мнимыми.
В рассматриваемом споре конкурируют интересы трех кредиторов должника: Шаркевича А.В., Климова В.А. и ГК АСВ как конкурсного управляющего РСКБ.
Первые два кредитора спорят относительно того, кто в действительности является залогодержателем. Согласно позиции Шаркевича А.В., он законно является первым залогодержателем по договору, заключенному 31.03.2014 в качестве обеспечения исполнения Павловой А.Е. обязательств по договору займа от 31.03.2014. Климов В.А., будучи признанным потерпевшим по уголовному делу, возбужденному в отношении Павловой А.Е. по факту мошенничества с денежными средствами Климова В.А. и двойным залогом, полагает, что он является единственным законным залогодержателем в силу того, что первая сделка залога была заключена лишь для вида в целях вывода дорогостоящего актива должника без реальной передачи денежных средств по договору займа 31.03.2014.
Третий кредитор — ГК АСВ — не имеет прав залогодержателя в отношении спорной квартиры, однако возражает против требований обоих кредиторов.
На первый взгляд, рассматриваемый спор ничем не отличается от других споров о включении в реестр требований кредиторов, основанных на судебном акте и вытекающих из заемных правоотношений. Однако в действительности все немного интереснее.
Поводом для оспаривания сделок (двух договоров займа и договора залога) финансовым управляющим послужили доказательства, свидетельствующие об отсутствии финансовой возможности у Шаркевича А.В. предоставить займы Павловой А.Е. 31.03.2014 и 19.06.2015 в общей сумме 6 млн долларов.
При проверке финансовой возможности кредитора не было установлено ни одного источника дохода, который позволял бы передать Павловой А.Е. наличные доллары в заявленной сумме. Данные из ФНС России и пояснения Росфинмониторинга подтвердили отсутствие финансовой возможности у Шаркевича А.В. предоставить займы в сумме 6 млн долларов, а также наличие признаков аффилированности между ним и должником.
В ходе следственных мероприятий по уголовному делу, возбужденному по заявлениям ГК АСВ и Климова В.А. по факту хищения денежных средств и мошенничества с двойным залогом, был допрошен Шаркевич А.В. Согласно протоколу допроса от 2020 года, Шаркевич А.В. дал показания о том, что фактически передачи денег 31.03.2014 по договору займа в сумме 3 512 728 долларов не осуществлялось. Этот долг образовался из задолженности Павловой А.Е. по договорам займа перед другим лицом — ООО «Фортекс». В то же время в рамках следствия было установлено, что денежные средства по договорам займа, заключенным между Шаркевичем А.В. и ООО «Фортекс», на счета последнего никогда не зачислялись, а сами договоры содержат подложную подпись генерального директора ООО «Фортекс».
Эти обстоятельства показывают иную картину, кардинально отличающуюся от обстоятельств, установленных судом общей юрисдикции.
В то же время ВС РФ проигнорировал указанные противоположные обстоятельства совершения сделки, лежащей в основе требований кредитора.
Формальный подход, который применен апелляционным судом и ВС РФ, приводит к допустимости включения в реестр требований кредиторов должника требований, основанных на судебном решении по спору, в котором суд общей юрисдикции не оценивал реальность взаимоотношений между заимодавцем и заемщиком, а исходил лишь из наличия расписки о передаче денежных средств должнику.
При этом неоднозначным является вывод ВС РФ о том, что финансовым управляющим реализованы процессуальные возможности обжалования решения суда общей юрисдикции.
Действительно, финансовый управляющий обращался в суд общей юрисдикции с апелляционной жалобой на решение суда общей юрисдикции. Однако ему дважды (второй раз — после направления вопроса на новое рассмотрение) было отказано в восстановлении срока на подачу жалобы.
Судебная практика исходит из того, что в данном случае право на судебную защиту не было в полной мере реализовано и доводы финансового управляющего не были рассмотрены.
Согласно правовой позиции, изложенной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.12.2015 № 304-ЭС15-12643, обжалование кредитором (или арбитражным управляющим) судебных актов по правилам п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ № 35 (далее — экстраординарное обжалование ошибочного взыскания) является одним из выработанных судебной практикой правовых механизмов обеспечения права на судебную защиту лиц, не привлеченных к участию в деле, в том числе тех, чьи права и обязанности обжалуемым судебным актом непосредственно не затрагиваются.
Пресненский районный суд г. Москвы дважды отказал финансовому управляющему в восстановлении срока на подачу апелляционной жалобы, несмотря на наличие уважительных причин пропуска срока на шесть дней. При таких обстоятельствах установленный в п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ № 35 механизм не обеспечил судебную защиту и справедливое рассмотрение поставленного вопроса. А формальное рассмотрение спора со ссылкой на недопустимость оспаривания договора залога, поскольку это является оспариванием старшинства залога, вступает в противоречие с правом финансового управляющего на самостоятельное оспаривание сделок в рамках дел о банкротстве не только по специальным основаниям, но и по общим (п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63).
В то же время отказ в восстановлении срока на экстраординарное обжалование при наличии убедительных и многочисленных доказательств мнимости сделки, на основании которой заявлено требование, не должен являться инструментом для игнорирования таких доказательств. В случае, когда финансовый управляющий и кредиторы предприняли все зависящие от них меры для заявления возражений в порядке п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ № 35, однако не смогли обеспечить право на судебную защиту вследствие несовершенства законодательства, арбитражный суд в деле о банкротстве должен обеспечить реализацию права на судебную защиту и эффективное правосудие (Определение Конституционного Суда РФ от 30.03.2023 № 686-О, Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 31.08.2020 № 305-ЭС19-24480 по делу № А41-22526/16, Определение от 04.02.2022 № 305-ЭС19-1343 (2) по делу № А41-75395/16).
Принимая во внимание непоследовательное поведение кредитора (заявителя кассационной жалобы), который в суде общей юрисдикции настаивал на том, что денежные средства были переданы им по акту приема-передачи 31.03.2014 и акту приема-передачи 19.06.2015, а в рамках уголовного дела дал противоположные показания (т. 2 л.д. 118–141) о том, что передачи денег фактически по акту приема-передачи не было и сумма долга является старым долгом ООО «Фортекс» (а не Павловой А.Е.), арбитражный суд должен применить повышенный стандарт доказывания согласно п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ № 35.
Еще более непоследовательное поведение усматривается также из процессуальных позиций Шаркевича А.В. в рамках настоящего спора. Даже в самой кассационной жалобе в Верховный Суд РФ в первом абзаце раздела «Фабула дела» кредитор признает тот факт, что задолженность образовалась из долга ООО «Фортекс» перед Шаркевичем А.В. по 11 договорам займа, подписанным в период с 2012 по 2014 год. При этом в ходе следственных мероприятий была проведена экспертиза, по результатам которой было установлено, что подписи генерального директора ООО «Фортекс» на 11 договорах займа, квитанциях к приходно-кассовым ордерам подделаны, а сами деньги на счета ООО «Фортекс» не поступали (т. 3, л.д. 24–34).
Между тем в решении суда общей юрисдикции при признании Павловой А.Е. факта заключения договора займа и получения денег суд пришел к выводу о том, что Шаркевич А.В. передал деньги именно по актам приема-передачи от 31.03.2014 и 19.06.2015. Как мы уже выяснили, в действительности все было иначе, на что обратили внимание суды первой и кассационной инстанций.
Таким образом, фактические обстоятельства по делу, решение суда по которому принято по ложным письменным показаниям и формально составленным для внешнего вида документам, не могут быть признаны установленными, а такое решение суда не может являться основанием для включения кредитора в реестр в упрощенном порядке без должной проверки арбитражным судом всех поступивших возражений.
Как следует из Определения Конституционного Суда РФ № 686-О от 23.03.2023 при проверке положений ст. 180 АПК РФ, п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ № 35 по общему правилу, при наличии противоречивых выводов об обстоятельствах дела, изложенных во вступивших в законную силу судебных актах арбитражного суда и суда общей юрисдикции, по рассматриваемому спору суд не может ограничиться формальной ссылкой на результат одного из ранее разрешенных дел и положения ст. 69 АПК РФ, а должен самостоятельно установить фактические обстоятельства дела и на их основании разрешить спор. Из этого исходит и судебная практика (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 31 августа 2020 года № 305-ЭС19-24480 по делу № А41-22526/2016).