Симметричный ответ на попытку конфисковать российские активы в Европе пообещал глава Минфина России Антон Силуанов в интервью телеканалу «Россия-24».
Иван Шилов
ИА Регнум
Антон Силуанов
«У нас тоже достаточно активов, которые здесь заморожены, находятся на счетах так называемых «С» — это наши обязательства по бумагам, дивидендам, те, что составляют наши обязательства перед иностранными контрагентами из недружественных стран», — подчеркнул Силуанов.
Он уточнил, что все активы в России, которые принадлежат представителям недружественных стран, сейчас заморожены. «Доходы от использования этих средств существенные, и точно так же могут быть использованы, если будет принято решение недружественных наших партнёров», — указал Силуанов.
В список стран, признанных недружественными, напомним, входят: Украина, США, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Япония, Южная Корея, все страны Евросоюза, Великобритания, Норвегия, Исландия, Швейцария, Черногория, Албания и Северная Македония.
Решительный настрой политического руководства страны подтвердил и глава МИД России Сергей Лавров. По его словам, в случае конфискации российских активов в Германии не исключены симметричные меры. По крайней мере России «есть что конфисковать в ответ».
Ранее сообщалось что генпрокуратура Германии подала ходатайство в суд о конфискации активов некоего «российского финансового учреждения» на сумму свыше 720 млн евро. Предлогом стала якобы выявленная попытка этого неназванного банка снять деньги со своего замороженного счёта, что по логике немецких властей стало бы нарушением антироссийских санкций ЕС.
База для симметричных ответов уже создана. В апреле президент Владимир Путин подписал указ об ответных мерах на изъятие активов России за рубежом. Механизм предполагает временное управление собственностью иностранных компаний, где, в свою очередь, заблокированы российские активы.
19 декабря глава государства издал указ («О специальных экономических мерах в ТЭК»), который фактически лишает прав фирмы из недружественных стран — немецкую нефтегазовую Wintershall и австрийскую OMV.
Теперь их доли в компаниях, связанных с разработкой Южно-Русского нефтегазоконденсатного месторождения и Уренгойского месторождения, будут принудительно проданы двум российским компаниям.
Причём соответствующие деньги будут заморожены на счетах типа «С», специально созданных в России в 2022 году как инструмент расчёта с контрагентами, связанными с недружественными странами.
С чего начался «угон» энергетических активов
«Пиратские атаки» начались ещё весной прошлого года. Причём право первенства принадлежит Германии, чьё руководство украло немецкую «дочку» «Газпрома» — Gazprom Germania.
Сначала немецкие власти ввели в этой компании внешнее управление, затем она была национализирована и переименована. Были украдены и подземные газохранилища, и торговые дома, и газозаправочные станции.
«Сами власти Германии, разумеется, не говорят, что это воровство, — сказал ИА Регнум заместитель гендиректора Института национальной энергетики Александр Фролов. — Просто «испугались» недружественных действий, передали под управление своего федерального регулятора, потом, присмотревшись, «поняли», что «да, Россия плохая, надо быстренько национализировать».
А сейчас на территории Германии столь же значимых активов, как те, которые были уже украдены, насколько известно, просто нет, добавил эксперт.
Поляки, немцы и болгары в деле
Принудительная продажа доли Wintershall и OMV в российском газовом бизнесе — вне всяких сомнений ответ на действия Запада, включая похищение российских активов и недавно принятый двенадцатый пакет санкций ЕС. На это ИА Регнум указал профессор Финансового университета при правительстве России, директор Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Константин Симонов.
Он также напомнил: Польша аналогичным образом поступила с долей «Газпрома» в EuRoPol GAZ, управлявшей польским участком газопровода «Ямал-Европа».
И это ещё не конец, уверен Симонов. Так, на 22 декабря, по информации Reuters, намечены переговоры в Германии между представителями «Роснефти» и властей ФРГ относительно судьбы нефтеперерабатывающего завода российской компании в немецком Шведте. Судьба этого предприятия, как полагает глава ФНЭБ, тоже незавидна. «И Болгария сейчас пытается отжать у «Лукойла» завод», — добавляет он.
При этом российские инвестиции только в нефтеперерабатывающие заводы в Германии превышали 5 млрд долларов, отмечает Фролов.
Соответственно, власти России, принуждая немецкую Wintershall и австрийскую OMV к продаже их энергетических активов в нашей стране, действительно дают симметричный ответ на отъём российских активов.
«Мы долго думали, но тоже решили забрать у вас актив, хотя и по более справедливой схеме — с компенсацией», — указал собеседник ИА Регнум.
Обмен финансовыми заложниками
Симонов обращает внимание ещё на один важный аспект, который касается решения руководства России по западным активам в нашей энергетике. Это угроза изъятия замороженных валютных резервов страны.
Россия, по сути, предлагает схему, которую условно можно назвать «обменом финансовыми заложниками», отмечает Симонов.
В странах «Большой семёрки» (G7) заморожены российские финансовые средства на сумму около 280 миллиардов долларов. И сейчас в США полным ходом идёт дискуссия о возможности изъять эти деньги, то есть похитить.
В этой связи неслучайно заявление главы минфина Антона Силуанова о том, что Россия, в свою очередь, будет изымать деньги со счётов типа «С».
«Каким образом формируется этот счёт? С западными компаниями, которые после введения санкций добровольно уходили из России, согласовывалось сумма выкупа их активов, — разъясняет Симонов. — Минфин взимал налог на выход, то есть брал определённую плату. А средства переводились на счета типа «С» «до лучших времён».
Туда же переводятся выплаты иностранным акционерам российских компаний — дивиденды. Например, британская BP — акционер «Роснефти», которая исправно выплачивает положенное. Исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин подчёркивает, что мы заплатили такие-то деньги. Деньги довольно большие. И они тоже на счетах типа «С» аккумулируются».
Впрочем, денег на этих российских спецсчетах заметно меньше в сравнении с суммой, которую заморозили власти недружественных стран, отмечает эксперт. Однако основной смысл действий России явно состоит не в том, чтобы буквально компенсировать наносимый Западом финансовый ущерб.
«Не думаю, что здесь речь исключительно об имущественном факторе. Скорее, более важную роль играет фактор дипломатический, — рассуждает Фролов из Института национальной энергетики. — Заявления наших представителей финансово-экономического блока правительства и МИД, видимо, служат сигналом: «Ребята, давайте не заходить так далеко, давайте не будем рвать все контакты, все остающиеся тонкие связи». Ведь потом будет очень тяжело разгребать это всё».
Кроме того, публичные заявления высокопоставленных представителей России в дипломатической плоскости могут также служить сигналом третьим странам. Точнее, той части мирового сообщества, с которой у России сохраняются и развиваются доверительные, а порой дружественные отношения. У экспертов нет сомнений: страны ЕС и G7 приложат все усилия, чтобы ответные действия российского руководства в отношении западных компаний представить всему миру как признак ненадёжности делового партнёрства с Россией.
В целом ситуация развивается по нарастающей, западные страны не хотят останавливаться, констатируют эксперты. И демонстративная дискуссия о возможной передаче украденных российских средств Украине — это угроза совершенно иного порядка, нежели воровство финансовых средств. Это угроза использования существенных ресурсов России в войне против неё самой. И в этой ситуации речь уже не идёт о тщательном взвешивании масштабов финансовой значимости применяемых ответных мер.
«В Соединённых Штатах сообщают, что пока речь не идёт об изъятии активов в пользу Украины, — отмечает Симонов. — Пока не идёт, а завтра зайдёт».
И в любом случае последствия этой схватки в экономике и финансах, инициатором которой был «коллективный» Запад, — это не только крушение корпоративных связей, которые десятилетиями налаживались между Россией и Европой. Результатом может стать ликвидация привычной глобальной системы международных экономических отношений в современном мире, отмечают эксперты.