Почему сотрудники продолжают скрывать нарушения и травмы

Почему стартовавший два года назад проект «Выгодно не скрывать» не принес видимых результатов и как изменить такое положение дел?

В подразделениях электроэнергетического дивизиона Росатома идет обсуждение тем, поднятых на ежегодном форуме-диалоге «День безопасности атомной энергетики и промышленности», прошедшем в октябре в Сочи. Мы решили собрать мнения уполномоченных по культуре безопасности и охране труда на один из поставленных там вопросов: почему сотрудники утаивают мелкие происшествия, которые зачастую приводят к большим проблемам.

Проблему сокрытия мелких инцидентов поднял на форуме глава «Росатома» Алексей Лихачев. По его словам, расследование тяжелых и смертельных травм показывает, что каждому случаю предшествовала цепочка менее серьезных нарушений. «Пять-шесть норм нарушается, и никто внимания не обращает, никто в тревожный колокольчик не бьет и не останавливает своих товарищей. Значит, это у людей не в приоритете», — с сожалением констатировал генеральный директор. 

С ним согласились и другие участники форума: 64 % из них считает, что скрывается или замалчивается от 50 до 80% легких происшествий. Почему стартовавший два года назад проект «Выгодно не скрывать» не принес видимых результатов и как изменить такое положение дел? С этими вопросами мы обратились к людям на местах.

Кроме портала, мы предлагаем вам и альманах «Управление производством». Все самое интересное и уникальное мы публикуем именно в нем. 300+ мощных кейсов, готовых к использованию чек-листов и других полезных материалов ждут вас в полном комплекте номеров. Оформляйте подписку и получайте самое лучшее!

НАША КОМАНДА ИЗМЕНЕНИЙ 

Руслан Герасимов, заместитель начальника цеха по обращению с радиоактивными отходами, Калининская АЭС 

Юлия Дьякова, инженер цеха обеспечивающих систем, Смоленская АЭС 

Алексей Ежов, инженер отдела дефектоскопии металла и технического контроля, Кольская АЭС

Владимир Лысенко, инженер отдела метрологии, Ростовская АЭС 

Александр Лысяков, ведущий инженер по ремонту централизованного хранилища отработавшего ядерного топлива, Курская АЭС 

Александра Морозова, специалист по связям с общественностью, Кольская АЭС 

Александр Пилюгин, ведущий инженер цеха тепловой автоматики и измерений, Нововоронежская АЭС 

Владислав Титаренко, руководитель группы производственного контроля ядерной безопасности отдела ядерной безопасности и надежности, Билибинская АЭС 

Аноним, работник Нововоронежской АЭС, пожелавший остаться неизвестным

ПРИХОДИЛОСЬ ЛИ ВАМ ЛИЧНО СТАЛКИВАТЬСЯ ИЛИ СЛЫШАТЬ О СЛУЧАЯХ УТАИВАНИЯ МЕЛКИХ ПРОИСШЕСТВИЙ НА ВАШЕМ ПРЕДПРИЯТИИ? 

А. П.: Когда я только начинал работать на АЭС, это было в порядке вещей. Настоящие мужчины не жалуются на мелкие порезы, небольшие ожоги, укусы насекомых и прочие неприятности. Люди скрывали травмы не по злому умыслу, а из-за непонимания важности работы с микротравмами. Но в последнее время отношение изменилось кардинально. Одной из моих задач, как уполномоченного по охране труда, является расследование травматизма, по долгу службы часто приходится беседовать с персоналом на эту тему, и могу сказать, что в нашем подразделении таких случаев давно не было. 

В. Т.: На своем производстве не сталкивался. Но расскажу историю моего дяди, который работал на деревообрабатывающем заводе. Ему попали опилки в глаз. Вроде бы мелочь — промыл водой и не стал обращаться к врачу. Через несколько дней обратил внимание, что ухудшилось зрение и часто слезится глаз. Однако он настолько боялся пропустить работу, что ни в какую не шел к врачу. Что в итоге? Дотянул до того, что был доставлен в операционную, где ему удалили глаз, а затем признали инвалидом. Вот пример микротравмы, которая стоила человеку работы и дальнейшей нормальной жизни.

А. Е.: Случаи сокрытия обнаруживаются, как правило, в личной беседе, причем спустя значительное время с момента получения микротравмы. Но в последнее время их все меньше. 

А. М.: Практически каждый хоть раз задевал угол стола ногой, резался бумагой, спотыкался и т. д. О мелочах, которые можно даже пластырем не заклеивать, никто не будет говорить уполномоченному, потому что это не имеет значения и не влияет на рабочий процесс. У работников не возникает ощущения, что они что-то скрывают, нас так воспитывали: нужно терпеть, быть героями. 
Аноним: Да, приходилось слышать о случаях сокрытия незначительных происшествий. В основном они связаны с микротравмами: прищемил руку дверью, поскользнулся, немного порезался. На подобные травмы мы и в жизни не обращаем внимания, случилось и случилось.

ЧТО ГОВОРЯТ В НАРОДЕ: ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ СЕГОДНЯ СТАЛО ВЫГОДНО НЕ СКРЫВАТЬ МИКРОТРАВМЫ? 

В. Л.: Разумеется, выгодно не скрывать. Потому что сокрытие — это в первую очередь обман самого себя, незначительные происшествия рано или поздно приведут к значительным. На мой взгляд, недосказанность возникает там, где бывали случаи «пропущенной» информации, когда по тем или иным причинам руководитель не обратил внимания на сигнал от работника. 

Аноним: Лозунг «Не накажут, если открыто сказали» пока остается только лозунгом. На деле всегда можно найти способ наказать: не дать отгул, снизить премию. Плюс все докладывается на совещаниях в различных слайдах, нет желания светить свои проблемы и промахи. Пусть все думают, что все хорошо. 

В ЧЕМ ОСНОВНЫЕ ПРИЧИНЫ СОКРЫТИЯ ИНЦИДЕНТОВ? 

Аноним: Первая и основная — бумажная волокита, любое происшествие необходимо оформлять, а это требует времени и трудозатрат. Вторая — чаще всего инцидент связан с нарушением правил самим работником. Скрывают, чтобы не узнал руководитель, не наказал или не применил какую-нибудь систему штрафов, например, не снизил ИСН (интегрированная стимулирующая надбавка. — Ред.) при очередном пересмотре. Скрывать происшествия может и сам руководитель, например, если не организовал правильное выполнение работы или не обладает нужными компетенциями, если работа новая, а обучение проведено формально.

В. Т.: Заноза, легкий порез не приводят к потере трудоспособности. Зато за каждым незначительным происшествием, микротравмой или отклонением в работе оборудования последует расследование, а это излишняя бюрократия с бумажной волокитой, которая будет направлена в адрес того же уполномоченного по охране труда или работника, в чьей ответственности находится оборудование. Ни работнику, ни руководителю заниматься дополнительной работой не хочется, меры можно и без бумаг принять. 

А. Е.: Люди не хотят привлекать к себе внимание по таким поводам, особенно мужчины. Сообщение о микротравме ассоциируется с расследованием, комиссией, сотрудники подсознательно не хотят в этом участвовать. 

А. П.: Причины сокрытия происшествий хорошо известны. Перечислю основные: 

Из этого делаю вывод, что сокрытие нарушений считает выгодным только слабо информированный работник. К сожалению, такие еще встречаются, но мы с этим боремся. 

ЧТО НАДО СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ РАЗГОВОР О МЕЛКИХ ПРОИСШЕСТВИЯХ СТАЛ БОЛЕЕ ДОВЕРИТЕЛЬНЫМ? 

В. Т.: Нужен личный пример, руководители не должны перекидывать собственную ответственность на подчиненных. Нужно обучение по повышению уровня технической дисциплины, тогда работник уверенно действует, реализуя алгоритм безопасного рабочего процесса. Да, такое проводится, но оно о глобальных вещах, а надо добавить курс про микрориски. 

Р. Г.: Больше привлекать линейных руководителей. Их надо научить на производственных совещаниях информировать своих подчиненных о том, что своевременное сообщение о мелком происшествии с работником не приведет к наказанию, а вовремя устраненные причины микротравмы снизят вероятность травматизма для всех участников процесса.

А. Е.: Нужно больше говорить о необходимости выявления инцидентов на уровне подразделений, пояснять, что учет таких случаев — работа на общее благо, процедура оформления не займет много времени. Нужно поощрять людей на производственных собраниях, обсуждать эту практику в положительном ключе. 

А. М.: У нас на Кольской АЭС есть трек «Открытость и доверие», который мы внедряем три года. Формирование доверия — процесс небыстрый. Человек должен прийти на производство и сразу попасть в такую атмосферу, это самое важное. И при этом не должно быть политики двойных стандартов, когда тебе говорят, что не накажут, а по факту наказывают. Один такой случай на тысячу, и вся работа по формированию открытости и доверия упадет в ноль, придется начинать сначала. Формирование открытости лежит исключительно на топ-менеджерах. Как только все руководители будут обучены и последуют этой политике, можно говорить о формировании атмосферы, в которой работники не боятся рассказывать о своих ошибках. 

А. Л.: Если работник будет точно уверен в том, что за мелкое происшествие ему не грозит наказание, его не лишат премии или надбавки, не заставят пересдавать экзамен по охране труда, он придет и честно расскажет, не будет скрывать. Руководитель нашего подразделения придерживается позиции открытости, и это нам всем помогает в работе.

А. П.: Когда руководитель честен с подчиненными, прислушивается к их мнению, то никто ничего не будет скрывать. Еще одно условие — обязательная обратная связь, мнение сотрудников должно учитываться. Когда человек будет видеть результат решения проблем, он будет сообщать о любом нарушении, очевидцем или участником которого оказался. Обязательным условием является информационная составляющая — уполномоченные совместно с руководством подразделения должны постоянно вести разъяснительную работу с персоналом, отвечать на любые вопросы, касающиеся безопасности, обсуждать причины и последствия происшествий, рассказывать о существовании различных процедур сообщения о событиях и отклонениях, поддерживать чувство персональной ответственности за безопасность на производстве.

ЧТО МОЖЕТ СДЕЛАТЬ УПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПО КУЛЬТУРЕ БЕЗОПАСНОСТИ ИЛИ ОХРАНЕ ТРУДА? 

В. Т.: Главное дело уполномоченного — информировать и консультировать работников по вопросам их прав и гарантий на безопасный и здоровый труд. 

А. П.: Он должен личным примером показывать, как легко и удобно работать тому, кто соблюдает все установленные правила. Должен информировать работника о его потенциально опасных действиях и через руководителя корректировать его поведение. Оказывать поддержку руководителю и работникам подразделения по всем вопросам по обеспечению безопасных условий труда. 

Аноним: Без поддержки руководителя — ничего. Уполномоченный несет только дополнительную общественную нагрузку, ничего не имея взамен. Уполномоченные не мотивированы дополнительными благами, даже если это написано в методических рекомендациях. Пока помогает только внутреннее желание работать безопасно и беречь своих коллег.

Ю. Д.: В роли уполномоченного я много общаюсь и с коллегами по цеху, и с сотрудниками подрядных организаций. Вместе работаем с предложениями, которые помогают сделать работу удобнее и безопаснее. Немало таких предложений тиражируется и на другие подразделения через «Фабрику идей». Только за три месяца персонал реализовал восемь улучшений, касающихся безопасности на работе. Например, оптимизировали процесс перемещения чашек Петри, теперь все выполняется быстрее и без риска опрокидывания или повреждения емкостей. Предложили применить для вскрытия емкостей с горюче-смазочными смесями специальный искронеобразующий ключ, внедрили изменения в процесс сброса холодного газообразного азота, перенаправив сбрасываемую смесь в другую сторону. 

Мы системно ищем и фиксируем в базе потенциальные риски на рабочих местах, принимаем меры по их предотвращению. Сейчас мы с коллегами озабочены вопросом замены спецобуви. В ее неудобстве кроется немало рисков, связанных с неустойчивостью и утомляемостью. 

А. Л.: Уполномоченный — это посредник между работником и руководителем. Ведь далеко не каждый может пойти к начальнику и рассказать о производственных проблемах или мелких неприятностях, а мне может. И вот уже вместе мы обсуждаем вопрос, находим решение. Уполномоченный всегда среди людей, ему больше доверяют, он и сам видит на местах, как идет работа, и может предупредить неправильные действия сотрудников, вовремя указать на недостатки и нарушения, которые могут повлечь за собой серьезные проблемы.

Текст: Иван Тимофеев