Сегодня Архангельский театр кукол отмечает 90‑летие

«Правда Севера» подготовила цикл публикаций, посвящённых этому событию

В них мы рассказывали не только об актёрах, но и о других театральных людях, причастных к созданию особого мира, где обитают люди и куклы.

И всё же главный человек в этом пространстве — режиссёр. Дмитрий Лохов — пятьдесят лет в кукольном театре, начинал актёром, потом режиссёром-постановщиком, а затем стал главным режиссёром. Когда перечисляют его награды, прежде всего вспоминают две «Золотые маски». А ещё он заслуженный деятель искусств России, награждён орденом Дружбы, лауреат премии Правительства Российской Федерации имени Фёдора Волкова, имеет звание «Почётный гражданин Архангельской области». Есть у Дмитрия Александровича и другие награды…

И всё же, полагаю, главная среди этих наград — доверие зрителя. Рискну предположить, что оно важнее любви, которая бывает слепой, или восторженного признания, которое порой возникает на пике эмоций. А доверие — чувство особое. Оно завоёвывается долгое время тяжким трудом и может быть потеряно в один миг. Поэтому дорого стоит.

У меня, как и у каждого зрителя, есть свой опыт общения с Архангельским кукольным театром. С ним я познакомилась, когда только начинала работать в «Северном комсомольце». У меня было простое задание — позвонить в кукольный театр и уточнить время начала какого‑то спектакля.

Видимо, стоит пояснить, что в то время кукольный театр меня не интересовал совсем. Всего один раз видела кукольный спектакль, который принёс мне большое разочарование. К нам в село приехала на гастроли какая‑то кукольная труппа — её представление мы, сельские дети, ждали с особым предвкушением. Но увидели серую ширму и маленьких кукол, которые очень долго и скучно разыгрывали невнятную историю.

Потом, когда училась в университете, постоянно ходила в театры — драматический, оперы и балета. А кукольного театра для меня просто не существовало. И впоследствии интереса к нему — никакого. Но позвонить и уточнить время спектакля было делом минуты. Я набрала номер, указанный в телефонном справочнике, но человек, который взял трубку, отказался мне отвечать по телефону и предложил приехать в театр. Не хотелось, но пришлось. Меня встретил Василий Вениаминович Дерягин, главный режиссёр театра кукол в ту пору — это я с ним говорила по телефону. Он и предложил для знакомства с театром посмотреть спектакль «Солнечный лучик», который по пьесе Александра Попеску поставил молодой режиссёр-постановщик Дмитрий Лохов.

И я до сих пор хорошо помню этот спектакль! Сюжет такой — фарфоровую Балерину со сломанной ногой выбросили на чердак — а ведь до этого все ею любовались, и стояла она на самом видном месте. И она очень страдала!

А Мышонок, который жил здесь же, на чердаке, был совершенно счастлив — ведь это была его, как бы сейчас сказали, комфортная среда обитания. И встретились два мира, которые никак не должны бы пересечься. Но представители тех миров не просто нашли общий язык — они стали близки друг другу. И настолько, что были готовы отдать жизни друг за друга.

Дружба началась с того, что Мышонок прогрыз дырку в стене, через которую Балерина увидела солнечный лучик — он был необходим ей, чтобы вернуться к жизни. И никогда не знаешь, кто вдруг впустит в твою жизнь солнечный лучик…

Возможно, здесь уместно вспомнить героев Ремарка из романа «Приют грёз», которые каждый вечер собирались, чтобы рассказать о том, кому удалось поймать «солнечного зайчика». К примеру, это могла быть улыбка благодарного прохожего. Но там грёзы среди цветов, музыки и живописи, а герои Попеску столкнулись с жестокими реалиями жизни в совершенно заброшенном месте, где, казалось бы, не осталось надежды.

Помню, как затягивал этот спектакль — было в нём что‑то завораживающее. Тогда я соприкоснулась с некой иной действительностью. И эту действительность ведь кто‑то создавал, вернее, режиссировал. И это был Дмитрий Лохов, впоследствии создавший в Архангельске кукольный театр, который будут называть философским, непростым для восприятия. Чего уж там — сложным!

И это риск. Даже не так — это большой риск. Потому, что не факт, что такой театр будет пользоваться популярностью. Потому что здесь и зрителю предстоит стать частью представления, а это тоже труд. Вопрос — захочет ли он трудиться? Наш, архангельский зритель, захотел. И всё сошлось. И мы получили тот кукольный театр, который сейчас имеем. Солнечный лучик достиг цели…

Территория особого риска

С Дмитрием Александровичем мы просто разговариваем. Нет, это не интервью, а беседа перед торжеством, которое посвящено круглой дате в жизни театра. Мы знакомы больше сорока лет, я не раз брала интервью у Дмитрия Александровича, видела его спектакли. Но при каждой встрече в разговоре вдруг возникает неожиданный поворот. И сейчас мы говорим о театре как о территории риска, более того — территории особого риска. В чём этот риск прежде всего?

– Я разделяю понятия «постановка» и «спектакль», — говорит Дмитрий Александрович. — Постановка может быть вполне успешна, но спектакль всегда непредсказуем. Именно потому, что действие происходит здесь и сейчас!

Он поясняет, что причин, по которым может что‑то не заладиться со спектаклем, множество: актёр забыл слова, может неудачно быть поставлен свет или зритель вдруг его не воспринял. Такое тоже бывает.

– Но это и есть живой театр, — продолжает он. — Театр как искусство и как система зеркал, отражающих жизнь. И отражает он непременно сегодняшний день, независимо от того, о чём спектакль. И каждый раз, выходя на сцену, актёры рискуют. Вот почему я говорю, что театр — это территория риска…

По ком звонит телефон?

Это тоже риск — один телефонный звонок в зрительном зале может сбить весь настрой актёров, которые играют здесь и сейчас.

– Я работал в двух составах жюри «Золотой маски», — продолжает Дмитрий Александрович. — Однажды мы смотрели конкурсный спектакль, в котором играла Алиса Фрейндлих. Она играла блестяще, просто гениально. И я вдруг подумал — а что будет, если я вдруг встану и скажу: «А что‑то мне не нравится…» — и уйду?.. Разумеется, я так никогда бы не поступил. Но есть такое понятие «реакция профана»…

Уточняю:

– То есть пришёл человек несведущий и сорвал спектакль? Как вы считаете, выдержала бы такое испытание столь талантливая и опытная актриса, какой является Алиса Фрейндлих?

– Не знаю, — отвечает Дмитрий Александрович. — Это тоже случилось бы здесь и сейчас. И только тогда можно увидеть и понять реакцию актёра и зрителей. И это пример того, насколько всё живое и меняющееся в театре.

– А может «убить» спектакль телефонный звонок?

Дмитрий Александрович рассказывает об эксперименте, свидетелем которого он стал тоже, когда смотрел спектакли в качестве члена жюри конкурса «Золотая маска».

– Спектакль «Дачники» по Горькому поставил режиссёр, который любил делать провокации, что ли… Или экспериментировать, — говорит он.

– В общем, рисковал?

– Можно и так сказать. И вот перед началом спектакля он вышел к публике и попросил не отключать телефоны — пусть сегодняшняя жизнь присутствует в спектакле… Конечно, это был рискованный шаг.

– Риск оправдал себя?

– Нет! Что тут началось — это же Москва, телефоны звонили беспрерывно. Играть было невозможно. Актёры не справились с этой ситуацией. Спектакль был сорван.

– Можно предположить, что режиссёр, идя на этот риск, всё же рассчитывал на успех…

– Провокация обернулась против него. Но то, как обернётся его затея, он тоже смог понять тоже только здесь и сейчас…

Создаём впечатления

– Мы живём во время турбулентности, — говорит Дмитрий Александрович. — Всё так быстро меняется, уже появился искусственный интеллект. И главная задача нашего театра — не выплеснуть ребёнка! Семья, семейные ценности — наша ниша. Семья — это ребёнок, ребёнок — это игра, игра — это кукла. Сохранить семейные традиции — наша сверхзадача. В общем, у нас это получается.

Дмитрий Александрович знает цену детским впечатлениям на своём опыте. Он до сих пор помнит, как впервые увидел декорации кукольного спектакля, когда пришёл на экскурсию во Дворец пионеров.

– Я заглянул в зал, он был озарён синим светом, в нём проглядывались башенки, замки. Я понял — это моё. И правда, эти впечатления остались на всю жизнь. А мы этим и занимаемся — создаём впечатления. В этом вижу миссию нашего театра.

Дмитрий Александрович говорит, что у театра накоплен огромный опыт педагогической работы во многом благодаря усилиям Марины Владимировны Мельницкой, которую не одно поколение зрителей знает как тётеньку с колокольчиком.

Звенящий колокольчик, приглашающий на представление, уже сам по себе — незабываемое впечатление…

Я так вижу!

Что ещё можно сказать о таинстве театра? Впрочем, что о нём говорить? Оно или есть, или его нет. В нашем кукольном театре есть.

– Когда я учился в ЛГИТМиК (Ленинградском театральном институте имени Островского, сейчас Российский государственный институт сценических искусств. — Прим. автора), — рассказывает Дмитрий Александрович, — там преподавал Юрий Николаевич Чирва, который учил нас видеть всё буквально. Например, он говорил, что по дороге на работу он проходит мимо лозунга: «Отдадим все силы на выполнение решений съезда». И он спрашивал: «А что будет, если мы отдадим все силы? Их же не останется…» Или обратил внимание на лозунг, который висел на артиллерийском училище: «Наша цель — коммунизм!» Люди, которые пишут подобные лозунги, не задумываются об их смысле. А режиссёр, актёры о них должны думать в первую очередь. Этот подход очень изменил мой взгляд на жизнь в целом. И я этому учу актёров. Бывают неожиданные повороты.

И Дмитрий Александрович рассказал о таком театральном эпизоде.

– Мы как‑то с молодыми актёрами проверяли на видение басню Крылова «Ворона и лисица». Каждый говорил, что он видит, прочитав определённую строчку басни. И вот доходим до строки: «Ворону сыр пленил». Спрашиваю актрису, что она видит. Она отвечает: «Двух красногвардейцев, которые вышли с винтовками…»

– Неожиданно…

– Это и есть способность увидеть то, что не видят другие, иногда внести абсурд… И это тоже живой и непредсказуемый театр…

А я вдруг вспомнила датский народ из «Хамлета», который порой становился ну уж очень датским — веселился и буянил. Режиссёр увидел его так…

Сам Дмитрий Лохов к актёрской работе готовился всегда и везде. Например, когда служил в армии, каждую свободную минуту изучал систему Станиславского по книге «Работа актёра над собой». По его словам, она и сейчас у него под рукой — с теми заметками и подчёркиваниями, которые сделал ещё во время армейской службы.

– В армию я пошёл, будучи актёром, — говорит Дмитрий Александрович. — И ощущал себя театральным человеком.

Он вернулся, чтобы создать театр, в котором из «Гамлета» великого Шекспира сделали балаган. Впрочем, откуда мы знаем — может быть, сам Шекспир так видел? Иногда трагедия и балаган ходят очень близко…

А историю какой‑нибудь Букашки здесь могут поднять до шекспировских высот в осмыслении бытия. Это же куклы — им подвластно всё.

Вдохнуть жизнь. И пусть себе идёт своей дорогой?

Это одна из моих любимых тем — куклы и актёры. Здесь столько замечательных историй. Например, Светлана Михайлова, народная артистка России, обладательница «Золотой маски», как‑то рассказывала о своём конфликте с Золушкой — кукла отказалась ей подчиняться.

– Таких историй много, — соглашается Дмитрий Александрович. — Актёр прежде всего должен вдохнуть жизнь в куклу. Это главная его задача. А дальше она свободна…

– И что, пусть эта кукла идёт своей дорогой?

– Потом надо сделать её своим партнёром, но бывает и так, что кукла лидирует, — отвечает Дмитрий Александрович.

С другой стороны — это нормально, это же театр кукол! Значит, они здесь главные.

Дмитрий Александрович вспоминает, что были времена, когда, например, одушевление сицилийских марионеток доходило до такой степени, что зрители воспринимали их живыми. И могли запустить что‑нибудь в кукольного злодея.

Говорим о том, что эстетика и терминология кукольного театра прочно вошли в обыденную жизнь. Мы часто слышим о кукловодах и марионетках. И вдруг я узнаю, что, оказывается, кукловод — это реальная профессия, к тому же относится к разряду вредных. И кукловоды раньше уходят на пенсию. Представляете, в трудовой книжке так и написано: «кукловод»! В начале творческого пути Дмитрий Александрович тоже был профессиональным кукловодом. Теперь у него другая профессия.

– И всё же вы кукловод, Дмитрий Александрович, — говорю ему, — в таком широком и высоком смыслах слова. Ведь куклы проживают те жизни, которые им уготовили вы…

Нашим куклам повезло: у них яркая и насыщенная жизнь. И главное — им всегда есть что сказать людям…

Светлана ЛОЙЧЕНКО