«И плюнула мне в лицо». Губернатор Алтая из 90-х – о ненависти к власти, первых выборах, Ельцине и надеждах

«Моему поколению 1990-х пришлось пройти через самое страшное – через ненависть людей к власти», - воспоминает Лев Коршунов, губернатор Алтайского края в 1994-1996 годах. Эти годы были трудным временем для страны: многие просто не понимали, как выжить. Одновременно это было время надежд и веры в лучшее будущее. О том, на что надеялись люди и почему развалился СССР, о политике и политиках 1990-х Лев Александрович размышляет в интервью altapress.ru. Первые две части беседы можно прочитать здесь и здесь.

Государство и общество

- Лев Александрович, вы свидетель эпохи, участник многих событий. Как вы думаете, почему Советский Союз распался?

- Чем дальше мы от этих событий, тем больше я понимаю: развал СССР - не есть конфликт дяди Миши Горбачева и дяди Бори Ельцина, хотя тот и другой внесли в эту тему значительный вклад.

Это целый комплекс действий, проводимых различными организациями, государствами, причем не год-два, а десятилетия. Они направлены были, во- первых, на создание и реализацию условий развала. А, во-вторых, на проведение этого самого развала.

А если люди своих детей не могут накормить, никакая армия не будет защищать власть – все уйдут на ту сторону. Этот вывод я сделал еще в 1987-1990 годах, когда был мэром Рубцовска.

- Что именно вас подтолкнуло к этим выводам?

- Помню свой отчет перед гражданами на рубцовском заводе «Алтайсельмаш». Заканчиваю встречу и вижу боковым зрением – на сцену поднимается женщина. Спускаюсь ей помочь. Зал уже начал расходиться, а тут затих. И вот она говорит, точнее, кричит: «Сволочь ты, ты у моей внучки конфетку отобрал»! И плюет мне в лицо.

Стою и не понимаю, что делать - ведь я на ее стороне. Помог ей спуститься и ни слова не сказал. Злобы на нее у меня не было…

Думаю, вот это резкое ухудшение материального положения было одной из причин развала СССР. Ведь никогда эта женщина не поверила бы в то, что и у моей дочери, как и у ее внучки, нет конфет.

Так вместо того, чтобы объединить усилия, общество и государство «раскалываются», усугубляя хаос и страдания людей. Нужны десятилетия, чтобы все исправить.

Мэр и горожане

- Получается, многие люди тогда проецировали на мэров проблемы, которые породили правители на верхнем уровне?

- А мэр к людям ближе всего. Мэр - это должность, на которой на собственной “шкуре” ощущаешь, как к власти относится народ, а в 1990-е ее порой ненавидели. Тем более, что Рубцовск – город особый. Здесь прошла первая забастовка в Алтайском крае. Состоялся первый крупный митинг. Первая попытка самосожжения.

Рубцовчане - люди крайне непривередливые к трудным социальным условиям. Микроклимат здесь формировался под влиянием рабочей среды (более половины трудящихся работало на пяти заводах и стройках) и значительного количества отбывающих наказание в зонах и ЛТП (лечебно-трудовые профилактории).

Но в Рубцовске «несправедливость» – понятие архиопасное. И вот как-то по городу прошел слух, что несправедливо распределили холодильники. Моментально собрался митинг.

Я приехал туда – мне показалось, что собралось полгорода. Где-то нашли громкоговоритель. Люди выступают, кричат, требуют, чтобы власть ответила, как это произошло. А от власти я - вот и вышел к микрофону. До сих пор помню почти каждое мгновенье, все это было как в тумане, сквозь какую-то дымку, пелену.

- Как вас восприняли? Как врага? Вообще, расскажите, что вы помните о митингах тех лет, как они проходили.

- Никогда не верил в понятие “энергетика людей”. Но пока дошел до микрофона, ощутил на себе какую-то жуткую “энергетику”, исходящую от людей, которые тебя ненавидят или считают виновным в содеянном. Она превращает тебя в маленькую пушинку, а если дунет - улетишь.

Причем и воля, и душа твоя парализованы, ощущение какого-то животного страха, не знаешь, что сказать и как. Сначала не мог сосредоточиться. Затем начинаю говорить, но никто не слушает.

Как мне потом рассказывали свидетели, я не сдержался – и выдал пару фраз по-рубцовски - типа не хотите слушать, ну и не надо. И митинг затих.

Время в такие минуты как бы растягивается, думаешь, что прошло минут тридцать-сорок, а на самом деле максимум десять, пятнадцать. Пообещал, что разберусь с этими холодильниками и действительно разобрался.

- Мэров тогда, кажется, и обманутые вкладчики атаковали?

- Да, люди всерьез считали, что это мы виноваты в крушении пирамиды МММ. И в том, что позволили вложить деньги вкладчиков, а уж деньги потерпевших «точно пригрели себе в карман».

Мои коллеги, главы городов, в те годы прошли и через митинги, и через людскую стихию. Не могу говорить за всех, но подавляющее большинство крутились, как могли, одновременно решая продовольственные проблемы, доставая уголь, выбивая мазут для котельных, изыскивая источники финансирования для жизнеобеспечения населения.

Моему поколению 1990-х пришлось пройти через самое страшное – «ненависть людей к власти». Хочу сказать - было за что. И очень хочу, чтобы дети и внуки не повторили наших ошибок.

Демократы и коммунисты

- То время породило огромное количество новых политиков – в 1989-1990 годах прошли первые свободные выборы депутатов СССР и РСФСР, первые съезды. Какую роль они сыграли?

- Эти выборы, на мой взгляд, действительно были всенародными, они дали реальный срез настроения общества. Съезд действительно выражал чаяния народа, его неудовлетворенность жизнью, нищетой и т.д.

Таких политических баталий, которые происходили на съезде, мне больше нигде не приходилось встречать. Общество, как и страна в целом, хотело и требовало перемен. А это в свою очередь формировало у людей и передавало депутатскому корпусу своеобразный настрой, если по строительному, то «психологию отбойного молотка».

Но, как известно, раздолбить можно все, тут ума много не надо. А вот построить новое, запустить, чтобы заработало архисложно. И если первое получилось быстро, то над вторым работаем до сих пор.

- А вы ведь тогда были коммунистом?

- Конечно. Как бы я стал мэром города? И для меня неожиданным оказалось приглашение участвовать в заседаниях по подготовке первого съезда народных депутатов в движении «Демократическая Россия».

Ведь я в это движение не входил и узнал о его существовании в момент приглашения. Заседания проходили на новом Арбате в здании Министерства экономики России. Присутствовало человек 200-250.

Помню, как на одном из совещаний представители движения подвели итоги по своим округам и особо отметили победу над кандидатами-коммунистами. А два участника вообще призвали вешать всех коммунистов.

- Как вы, коммунист, это восприняли?

- Подумал: не хило денек начался… На втором рабочем заседании «демороссы» обсудили тактику поведения на съезде, кого поддерживать, как брать власть.

Ключевой фигурой на съезде было избрание председателя Верховного совета. Борьба тогда шла именно за этот пост – должность председателя правительства была менее значимой.

- Как получилось, что единой кандидатурой от них на этот главный пост в 1990 году стал Борис Ельцин?

- Самовыдвиженцев было пять или шесть. В конце концов, после обсуждения, осталась кандидатура Ельцина. Но все, кто снимался в его пользу, ставили то или иное условие Борису Николаевичу, которое он должен был выполнить после избрания на должность.

Именно здесь я и услышал требование об отмене действующей 6-й статьи Конституции СССР, закреплявшей однопартийность и власть КПСС в жизни страны (и в ходе работы съезда она была отменена).

Здесь же обговорили тактику проведения выборов во время съезда, программное выступление Бориса Николаевича перед депутатами, проанализировали расстановку сил в парламенте и многое другое. Уверен, о планах «демороссов» было известно на всех уровнях советской власти.

Ельцин и депутаты

- Вы же были участником того эпохального съезда, когда Ельцин был избран съездом председателем Верховного совета РСФСР. Как это было?

- Во время голосований уже на съезде страсти разгорелись не шуточные, по факту организовалось два враждебных лагеря - одни за КПСС, другие за «демороссов». Помню, как после нескольких безрезультатных голосований на съезде выступил Горбачев.

Сегодня понимаю: выступление было крайне неудачным. Закончив, он спустился вниз, его окружили депутаты, я оказался рядом с Михаил Сергеевичем. Посыпались жестокие, хлесткие, порой ехидно-оскорбительные вопросы, в том числе и в адрес его жены Раисы Максимовны.

Михаил Сергеевич не выдержал, вспылил, потерял контроль, наговорив много лишнего, чего и добивались некоторые депутаты. По мнению многих, это привело к тому, что часть колебавшихся депутатов в пику Горбачеву, возможно, и проголосовали за Ельцина.

При кворуме в 531 голос он набрал 535, победив с перевесом всего четыре голоса. Но именно эти четыре голоса и определили дальнейшую политику съезда, судьбу России и россиян.

- О чем это событие, на ваш взгляд, говорит?

- Вы же меня спросили, почему распался Советский Союз. Это продолжение ответа. Голосование на съезде народных депутатов РСФСР - это своеобразная “точка бифуркации”, в которой определилась расстановка сил в обществе.

Органы власти считали, что их ресурсы значительно превосходят возможности оппозиции. И, казалось, ничего неожиданного и на этот раз не произойдет, все обойдется и пронесет.

История России учит, что все наши проблемы - это результат сложнейших социально-политических процессов, происходящих внутри общества, вплоть до раскола, измен и предательства. В результате общество перестает доверять власти, а любое действие воспринимается в штыки, как направленное против населения.

Возникает классическая ситуация: «верхи не могут, а низы не хотят». И именно в этот момент и возникает некая невидимая грань, когда власть, имея армию, правоохранительные органы, различные силовые и карающие структуры, неожиданно становится бессильной.

Ибо, как я уже сказал, все переходят на другую сторону и не понимаешь - то ли ты управляешь ситуацией, то ли она тобой, а ты невольный раб ее.

Надежда и страна

- Чем для вас было то сложнейшее время: лихими 1990-ми, худшим временем в жизни страны, или временем надежд, зарождения свободы?

- Смена общественно-экономических формаций порождает тектонические изменения в трудовых, общественных и социально-экономических отношениях. В 1990-х годах в Рубцовске было около 100 тыс. работающих, из них 55-60 тысяч трудились на пяти заводах плюс стройтрест и ДСК.

И вот заводы перестали работать и все оказались на улице, настали страшные времена – люди думали, как выжить и уцелеть, как сохранить семьи, детей, стариков и страну, имя которой Россия?

Но одновременно это было и время надежд. Ни предвидеть, ни предсказать и даже угадать, через что придется пройти миллионам людей, было невозможно. Общество понимало: впереди – неизвестность. Ее боялись, не понимали, но именно вера и надежда и двигали людей в эту неизвестность.

Мир сегодня хрупок и непредсказуем. А это требует от государства умения играть в долгую. Но нельзя наступать на одни и те же грабли - сначала “разнести страну”, если и не до основания, то практически до нуля, а затем учиться ходить, говорить, любить и строить.

Россия снова в движении. А надежда, суть русской души, всегда с нами.