Марлен Шпиндлер – яркий художник советского андеграунда. Свое творческое кредо мастер сформулировал в словах "Писать нужно так, чтобы душа перевернулась".
Работы Марлена Шпиндлера, яркого художника советского андеграунда, представляет Музей нонконформизма. Свое творческое кредо мастер сформулировал в словах "Писать нужно так, чтобы душа перевернулась". Экспозицию "Перед праздником" осмотрела Алия Шарифуллина.
Свои работы Марлен Шпиндлер подписывал инициалом: буква "Ш" с тремя поперечными перекладными. Тотемный знак? Три креста Голгофы? Или монограмма на манер средневекового мастера? Эту графическую формулу художник изобрел еще в молодости, когда и думать не мог, что его особенная символика, система кодов, в самых разных вариантах сохранится на протяжении всего пути. Во время службы в армии во Владимире Шпиндлер впервые увидел близко заброшенные храмы и монастыри, открыл для себя русскую икону. В конце 50-х он создает серию тонких иконописных портретов, своим учителем называя не кого-нибудь, а Андрея Рублева. По своему художественному, а точнее темпераментному складу Шпиндлер – мастер фрески, монументалист, которому нужны размах и плоскости. Работа "на лесах" не сложилась, но художник следовал традициям древнерусских художников, нередко используя в качестве основы грубую мешковину, говорил, что так ближе к земле, к правде.
"Фактура холста напоминала ему стену, то есть фреску, к которой он стремился всю жизнь. Темперу он изготавливал сам из камней, которые привозил из Феропонтово, эти камушки он измельчал в пудру", – рассказала директор Музея нонконформизма Надежда Брыкина.
В начале 60-х годов Шпиндлер попадает в особый мир, где все нужно объяснить одним символом, – Комбинат графических искусств в Москве. Он был одним из лучших дизайнеров того времени, делал эскизы цирковых плакатов и товарных знаков. Именно здесь разработанные им семиотические знаки обретают новое воплощение и смыслы.
"Товарные знаки приводят его к некоторым образам, к своим живописным знакам. Это какой-то древний знак, древний зверь, оберег. Это такие магические знаки", – объяснила Надежда Брыкина.
Знал бы Шпиндлер, насколько пророческими в его судьбе окажутся эти три креста, главный знак художника, вовсе не в творческом, а в самом что ни на есть бытовом смысле. Три "отсидки", почти 15 лет в лагерях и ссылках из-за бескомпромиссного характера и любви к свободе, несовместимыми с советской системой. В заключении Шпиндлер тушью и ручкой продолжал писать. На полотнах мурлыкали кошки, оживали пейзажи, несмотря ни на что, расцветали цветы. Многие из работ этого периода сгорели в тюремной печи и только их часть удалось спасти, вывезя контрабандой.
"В тюрьме он не мог писать абстрактные работы, потому что для этого нужна полная свобода души и тела. Те работы, которые были рождены в таких суровых лагерных условиях, необыкновенны, они в лирическом ключе воспринимаются. Марлен был такой сильный духом, его ничего не угнетало", – отметила Надежда Брыкина.
Абстракции и портреты, живописные полотна и графика, пейзажи вологодской глубинки и тюремные рисунки, приглушенный колорит и звучные сочетания цветов – Шпиндлер не играл в стили и направления, не входил ни в какие кружки. На его полотнах искренне отражение его жизни через знаки, которые нам нужно не разгадать, а почувствовать.