Груз 200: почему у Украины нет шансов войти в ЕС

Вступление Украины в Евросоюз сокрушит экономику членов организации, заявил в эфире немецкого телеканала ZDF корреспондент Ульф Реллер. По его словам, в Европе растет скепсис насчет принятия "опустошенной военными действиями" страны.

"Принятие Украины после спецоперации России полностью сокрушит ЕС. Средства придется перераспределить по всему союзу", – подчеркнул он.

Журналист также отметил, что Киев уже выполнил 90 процентов требований для членства в ЕС, однако ему предстоит сделать еще много шагов, а сам процесс вступления станет долгим.

Таким образом он прокомментировал рекомендацию Еврокомиссии начать переговоры о вступлении Украины и Молдавии в ЕС. По словам главы ЕК Урсулы фон дер Ляйен, фактические сроки вступления Украины в Евросоюз зависят от реформ и принципа предоставления членства "по заслугам".

"Как только Евросовет примет формальное решение о начале переговоров, они смогут стартовать немедленно", – заявила она.

Неизвестно, правда, когда они начнутся. Главы стран ЕС соберутся в декабре, чтобы обсудить рекомендации ЕК, но это не значит, что там будет принято решение о начале переговоров. Ну а если начнут, то это не значит, что они приведут к какому-либо результату. И тянуться они могут бесконечно долго. Опять же по поводу условий ЕК – по словам фон дер Ляйен, выполнено 90 процентов обещанного, но осталось еще 10, которые тоже можно выполнять или не выполнять (и будут они считаться выполненными или нет, зависит от Брюсселя, а не от Киева) десятилетия.

Всего месяц назад глава Евросовета Шарль Мишель допустил, что Украина может стать членом ЕС к 2030 году. Разумеется, при условии "сдачи экзамена".

Интересно, что схожие сроки называла и сама "главный гинеколог всея Европы" Урсула. Этим летом она заявила, что существование Европейского союза было бы немыслимым через 20 или 30 лет без Украины в его составе. Не знаю, что она этим хотела сказать, но услышали то, что услышали: раньше чем через 20–30 лет Киеву ничего точно не светит. И создается впечатление, что брякнула она это от балды, взяв цифры с потолка или стремясь показать свою уверенность, что сам ЕС вообще столько просуществует.

В общем, в последней рекомендации ЕК ничего оптимистического для Киева не прозвучало, хотя Владимир Зеленский тут же подписал указ о необходимости выполнения условий для вступления в ЕС, а премьер-министр Денис Шмыгаль заявил о том, что переговоры начнутся уже в этом году. Оптимистично настроенной оказалась и его зам Ольга Стефанишина, по словам которой, Киев надеется завершить переговоры о вступлении страны в ЕС за два года.

Едва ли они в это сами верят. Тем более что их фактически "прокатили", ведь Зеленский после начала СВО требовал, чтобы его страну взяли по "ускоренной процедуре", а их спустя полтора года поставили в общую очередь.

К слову, в этой очереди Хорватия стояла целых 10 лет, Албания уже стоит девять, Сербия – 11. А Черногория и вовсе – 13. Про Турцию я вообще молчу. Даже не считая того, что Анкара пыталась присоединиться еще к предшественнику ЕС Европейскому экономическому сообществу почти полвека назад, статус кандидата она получила аж в 1999-м, а переговоры о вступлении начались только спустя шесть лет. И что? А в 2018-м было заявлено, что переговоры зашли в тупик...

Нетрудно предположить, что столь же трудный и тернистый путь ждет Украину. И дело тут вовсе не в политике, во всяком случае, не только в ней. Да, безусловно, нет согласия между странами ЕС (а решение о вступлении может быть только коллективным) по главной политической теме – идущему в стране военному конфликту и возможной реакции России. Безусловно, желающих принять Украину "назло Москве" и во имя "евроатлантической солидарности" сегодня больше, чем лет 10 назад. Но рост количества русофобов в Европе компенсируется осознанием рисков: Украина это даже не Кипр, который, несмотря на неопределенный статус, на момент вступления в ЕС не находился в состоянии войны.

Впрочем, у разных стран есть свои личные политические счеты к Киеву. Так, например, Венгрию традиционно беспокоит положение соотечественников в Закарпатье, из-за чего они много лет блокируют как любые евроатлантические потуги Незалежной, так и выделение ей финансирования. Вот и сейчас Будапешт не преминул напомнить о своих претензиях. По словам главы венгерского МИД Петера Сийярто, на Украине не соблюдается свобода слова и СМИ, не проводятся выборы, в таких условиях абсурдно было бы оценивать соблюдение принципов верховенства права в стране и принимать ее в ЕС несвоевременно. Кроме того, как заявил глава администрации премьера Венгрии Гергей Гуйяш, Украина не может в скором времени вступить в ЕС, поскольку она насквозь коррумпирована.

Неожиданно против вступления в ЕС Украины выступила ее давний "адвокат" Польша, которая в последнее время только и делает, что критикует "подзащитного".

О вступлении Украины в Евросоюз не может быть и речи, пока не будет окончательно решен вопрос эксгумации останков жертв Волынской резни, заявил заместитель министра иностранных дел Польши Павел Яблонский.

"Без решения этого вопроса Киеву не стоит и мечтать о присоединении к ЕС", – сказал он как отрезал.

Не, ну а чего? Почему бы не воспользоваться моментом и не напомнить о старых долгах?

На самом деле, все эти отдельные политические претензии к Киеву – вопросы решаемые. Куда хуже экономические нюансы, которые, на мой взгляд, являются главным препятствием на пути Киева в ЕС.

Летом прошлого года Bloomberg со ссылкой на информированные источники и дипломатические документы утверждал, что против предоставления Украине статуса кандидата на членство в ЕС выступают... нет, вовсе не Венгрия и Польша. А Нидерланды и Дания! Якобы по причине того, что Киев недостаточно выполняет критерии, связанные со стабильностью институтов, гарантирующих демократию, верховенство закона, права человека, уважение и защиту меньшинств. Но мы-то понимаем, что проблема вовсе не в этом.

Уже не первый год в Европе звучит мысль о том, что расширение ЕС зашло в тупик. ЕС (изначально Объединение угля и стали) задумывался как чисто экономический союз развитых европейских стран, кооперация между которыми помогла бы преодолеть последствия Второй Мировой войны и сделать их традиционно сильные экономики еще сильнее. После окончания холодной войны появилась нынешняя политическая концепция, причем прием в ЕС стран Восточной Европы был обусловлен исключительнополитическими соображениями вывести регион из-под влияния России. Экономические аспекты, конечно тоже были – новые рынки для стран Западной Европы. Но стоило ли оно того, вопрос до сих пор дискуссионный. Некоторые европейские политики и эксперты критикуют принятие таких стран, как Польша, Болгария, Венгрия или Румыния, которые живут во многом за счет дотаций Брюсселя, то есть за счет всех остальных, являясь обузой. То же можно сказать и про страны Прибалтики, но там слишком мало населения, Европа их спокойно "переварила".

Тем не менее бедные страны ЕС продолжают создавать проблемы богатым – достаточно вспомнить, как некоторые из них приходилось спасать во время масштабного кризиса, разразившегося в 2008 году. Сейчас Европа стоит на пороге еще более масштабного кризиса и брать на содержание новых нахлебников Брюссель не очень-то готов.

Если население всех трех прибалтийских республик в сумме меньше 6 млн человек, то население Болгарии — 6,5 млн, Венгрии — 9,5 млн, Румынии — 19 млн, а Польши — и вовсе 37! Сколько народу осталось на Украине, трудно сказать: по официальным данным – около 40 млн, по неофициальным – в два раза меньше. Насчет того, что вступление Украины сокрушит экономику ЕС, возможно, сильно сказано, но в любом случае это слишком тяжелая ноша для Брюсселя. Куда больше, с этой точки зрения, шансов у Молдавии или даже Грузии.

Неудивительно, что богатые Нидерланды и Дания неофициально, но не спешат раскрыть Киеву объятия при всей своей русофобии. Русофобия – дело хорошее, но платить за нее никто не хочет. А платить придется как раз наиболее богатым странам ЕС. Напомню, что в Нидерландах уже был референдум по поводу ассоциации Украины с ЕС, на котором большинство граждан высказались против. Вешать себе на шею огромное государство с деградировавшей экономикой, к тому же частично лежащее в руинах (сомнительно, что в Европе верят в свои же сказки про репарации от России), которое придется восстанавливать за свой счет, – сомнительное удовольствие для датчан и голландцев, которые сегодня очень много платят в бюджет ЕС.

Во сколько именно обойдется налогоплательщикам членство Украины ради "солидарности" или "назло России", сказать трудно. Месяц назад Financial Times писала, что за вступление Украины в Евросоюз Брюсселю придется заплатить 186 млрд евро в течение семи лет.

Почти 200 млрд! Простите мой черный юмор, но Украину после этого можно смело называть грузом 200. Непосильным для Европы.

И это не считая инфляции, рост которой только ускоряется в самой Европе, и необходимости восстановления разрушенной инфраструктуры!

"Расширение ЕС может обернуться значительным увеличением бюджетных взносов от более богатых государств, таких как Германия, Франция и Нидерланды. Еще одним следствием расширения станет сокращение на одну пятую субсидий фермерам нынешних стран – членов ЕС", – писала FT, отмечая также, что всем странам – членам объединения придется больше платить и меньше получать из бюджета ЕС.

Последнее, кстати, особенно критично для стран Восточной Европы, привыкшим жить на пособие, которым в случае вступления Украины пришлось бы делиться. Полагаю, что резкий протест Варшавы продиктован скорее этими соображениями, чем осуждением "бандеровщины".

Возвращаясь же к странам богатым, хочется напомнить, что желание Британии выйти из ЕС во многом было продиктовано как раз нежеланием оплачивать субсидии восточно-европейцам. Так что вступление в ЕС Украины как самой большой в истории объединения финансовыжималки может привести к резкому росту евроскептических настроений уже в Западной Европе.

Полагаю, это понимают все. Но публично отказать Киеву сегодня означает пролить воду на мельницу России. Потому будут и дальше кормить завтраками. 20–30 лет, сколько понадобится. Хотя, думаю, они также понимают, что Украина столько просто не просуществует, и вздохнут с облегчением, когда можно будет уже забыть о ней как о страшном сне.