Сегодня не каждый знает, что в условиях экономического кризиса начала 1990-х управляемость и производственный потенциал газовой отрасли были сохранены лишь благодаря усилиям автора бессмертного афоризма «Хотели как лучше, а получилось как всегда!».
Традиционно под термином «нефтегазовый комплекс» понимается единая система разведки, добычи, транспортировки и переработки углеводородов. При переходе от плановой экономики к рыночной имели место две совершенно разные модели адаптации отраслей, которые отразились на последующем развитии. Ключевую роль в этом выборе сыграли личности руководителей двух секторов промышленности.
В конце 1980-х годов резкий спад мировых цен на энергоносители, внедрение в отечественную экономику форм хозрасчета, взлет инфляции и дезорганизация работы предприятий привели к разрушению привычных механизмов управления экономикой. Советский Союз охватил глубокий кризис. Как ответили на вызов нефтяники и газовики?
Первые в этот сложный период оказались без общепризнанного объединяющего лидера, обладающего необходимым влиянием и неоспоримым авторитетом. А потому реагировали на проблемы лишь по мере их появления, без возможности системно подготовиться и сыграть не опережение. Возможности сверхинтенсивной добычи на месторождениях Западной Сибири были исчерпаны. Мобилизованные на скорейший ввод новых месторождений материальные и финансовые ресурсы привели к определенным успехам, но очень быстро все результаты были сведены на «нет» вследствие кризисных накопившихся явлений. Добыча нефти в стране упала до рекордно низких показателей, которой можно было сравнить лишь с тяжелейшей ситуацией в годы Великой Отечественной войны – если в 1988 году страна получала более 620 млн т нефти, то в 1994 году – 317 млн т.
Ответом на спад стала форсированная приватизация и преобразование в АО государственных предприятий, производственных и научно-производственных объединений нефтяной, нефтеперерабатывающей промышленности и нефтепродуктообеспечения. В индустрию в качестве руководителей и топ-менеджеров повалил поток лиц, незнакомый никогда ранее с углеводородной проблематикой.
Это сказалось на качестве управления активами. Стали появляться новые формы управления - вертикально интегрированные нефтяные компании (ВИНК) – «Лукойл», «Юкос», «ТНК» и другие. Первоначально они образовывались на основе крупных государственных добывающих и перерабатывающих предприятий, но со временем доля акций, принадлежащих государству, «размывалась» за счет приобретения их как частными инвесторами, так и самими корпорациями. Как отечественными, так и зарубежными. На фоне серьезнейшего технологического отставания от уровня западных стран в конце 1990-х годов добыча нефти скатилась до 304-305 млн т в год.
Газовую отрасль ждала совершенно иная судьба. Министр газовой промышленности СССР, известный своими искрометными афоризмами, пришел к выводу, что «нам нужен рынок, а не базар!» и «упустим отрасль - упустим страну». И в 1989 году он добился по тем временам невероятного - Министерство газовой промышленности СССР было преобразовано в государственный концерн «Газпром».
Зачем это нужно было газовой промышленности и самому Виктору Черномырдину, по личной инициативе променявшему министерское кресло, 11 заместителей, дачи и различные привилегии на совершенно незнакомую для советского человека форму собственности – компанию?
Виктор Степанович родился в 1938 году в маленьком приволжском селе Чёрный Отрог в семье шофера. В своих мемуарах он писал о казаках, к которым принадлежал его род: «Это внутреннее содержание и образ жизни, традиции, ответственность совершенно другая… Они пахали и сеяли, но в любую минуту могли вскочить в седло и — в бой». Амбициозный политик полностью соответствовал темпераменту и образу жизни своего этноса, чередуя планомерную работу с участием в передовых проектах, внедрением инноваций на предприятиях и инициированием революционных для экономики шагов.
Он служил аэродромным техником ВВС, получил два высших образования (инженер-технолог и инженер-экономист), прошел путь от слесаря до начальника технологической установки на Орском нефтеперерабатывающем заводе, стал инструктором отдела тяжелой промышленности ЦК КПСС. В 1973 году Черномырдин был назначен директором Оренбургского газоперерабатывающего завода (ныне - крупнейшее в России предприятие по переработке природного газа, единственный в стране производитель природного одоранта). На тот момент молодому управленцу, которому предстояло и строить, и вводить в эксплуатацию новое производство, было всего 35 лет.
«С нулевой отметки начинали, с голого поля… Опыт был бесценный. Именно на Оренбургском газоперерабатывающем комплексе еще тогда, на рубеже 70-80-х годов, осуществлялся технический и технологический прорыв, который можно сравнить с созданием ракетно-космического комплекса. Реализовывалась стратегия перехода нашей страны в новый век, в новое тысячелетие, в новое будущее. Не выживать, а жить, выходить на качественно другой уровень производства! Потом эта стратегия пригодилась и при создании «Газпрома», - писал в мемуарах «Время выбрало нас» Виктор Степанович.
Несмотря на то, что зачастую ему приходилось заниматься кабинетной работой, Черномырдин всегда чувствовал себя производственником. Как он любил повторять: «Я вырос в атмосфере нефти и газа». Это был идеальный кандидат в управленцы отрасли. Сначала он стал замом, а в 1985 году и самим министром газовой промышленности СССР.
Поле деятельности – широчайшее. Возможности – тоже. И Виктор Степанович понимал это как никто другой.
«Наша страна на сегодня и ближайшие столетия обеспечена всеми необходимыми ресурсами. Геологами страны открыты крупнейшие месторождения рудных и нерудных ископаемых. Нам практически ничего не нужно закупать, просить, тем более отнимать у кого-то. Только по-хозяйски, грамотно научиться всем этим богатством распорядиться в новых, конечно, рыночных условиях», - рассуждал Черномырдин.
Предоставлялся шанс преобразовать экономику и преодолеть отставание по многим направлениям, опираясь на отечественную и мировую науку и технологии. В конце 80-х этот оптимизм сменился тревогой, а порой и неприкрытой паникой. В условиях нарастающего кризиса необходимы были срочные действия по сохранению газовой отрасли.
Но оперативным действиям мешала сама система. Директоров снимали, назначали. При этом у самого министра права были весьма ограниченные. Он, например, не мог снять и назначить начальника Главка в министерстве. Это была номенклатура Совмина и ЦК. С одной стороны нужна было самостоятельность, с другой стороны цельность.
Пока нефтянка делилась между отдельными инвесторами на залоговых аукционах, Черномырдин попытался сделать наоборот – объединить предприятия в единую систему, предложив преобразовать министерство в государственный концерн. И ему удалось убедить руководство страны в важности этого шага, а затем и провести сложнейшую реорганизацию огромной структуры, которая и сейчас-то насчитывает полмиллиона человек, а в советское время включала в себя на треть больше. За образец для подражания был взят ENI — итальянская государственная газовая компания.
«Я в то время говорил, что мы должны систему такую сделать, чтобы, даже если дурак придет, и он не смог бы ее разрушить. Мы изучали все системы мира и брали все лучшее: и по технологиям, и по оборудованию. Чтобы невозможно было ее сломать, система должна быть дуракообразной!» — вспоминал Черномырдин.
«Газпром», председателем правления которого в первые годы стал сам Виктор Степанович, монополизировал 95 % добычи природного газа и 100 % серы страны. Отрасль сохранила единое управление и осталась «в руках государства». В перспективе создание структуры принципиально иного, рыночного типа позволило подготовить промышленность к будущим рыночным преобразованиям, избежать обвального падения производства и обеспечить в целом стабильную динамику основных производственных показателей. Если добыча газа в стране в 1991 году составляла 582 млрд куб. м, то в 2001-ом она снизилась лишь на 10% и составила 526,2 млрд куб. м.
Юридически Советский Союз перестал существовать в декабре 1991 года, когда президенты России и Украины и председатель Верховного совета Белоруссии подписали Беловежское соглашение. К этому моменту концерн под руководством Черномырдина утроил объем контролируемого им капитала и стал чемпионом мира по добыче природного газа.
Среди политической элиты Виктор Степанович был известен как человек, обладающий невероятным талантом находить оптимальные пути решения в самых жестких ситуациях.
Именно это практически «звериное чутье» способствовало его назначению в 1995 году «переговорщиком» с Шамилем Басаевым во время теракта в Буденновске, в 1999 году - специальным представителем президента РФ по урегулированию ситуации вокруг Югославии, а с 2001 по 2009 год - чрезвычайным и полномочным послом РФ на Украине. Умение хладнокровно действовать в кризисные моменты пригодилось сыну шофера из маленького села в Приволжье и в самый непростой, перестроечный, период в истории России, когда он стал главой Правительства.
На период его работы во главе правительства пришлись те самые «лихие 90-е». Естественно, к его фигуре относились по-разному: одни хвалили за решительность, другие ругали за сдерживание реформ. Время помогло оценить масштаб личности политика более точно. Ведь именно его реализованный план по спасению газовой отрасли страны в итоге позволил в непростые для страны годы фактически платить заработные платы, пенсии, социальные пособия, бесперебойно подавать газ в квартиры советских граждан и пополнять госбюджет.
В год 250-летия Санкт-петербургского горного университета императрицы Екатерины II нельзя не вспомнить и еще об одном вкладе Виктора Степановича в горную отрасли. Он уделял огромное внимание кадровой политике и, конечно же, часто посещал главный профильный вуз России. Именно он стал одним из авторов идеи возродить здесь домовую церковь, существовавшую до революции. Храм покровителя горняков святого Макария Египетского, освященный патриархом Алексием II, сияет сегодня своим великолепием, как еще один памятник человеку и гражданину своей страны Виктору Черномырдину.