С 1 февраля 2024 года расстояние между Санкт-Петербургом и Таллином увеличится в два раза — почти до 700 километров: во время ремонта автомобильного пункта пропуска (АПП) в Ивангороде попасть в Эстонию можно будет только в объезд — через Псковскую область.
Закрытие на капитальный ремонт старого АПП — символичное событие. В 1992 году он был построен при участии Европейского союза, когда обустраивали границу России с бывшими союзными республиками. Тогда самым слабым звеном казался мост Дружбы между Ивангородом и Нарвой. По сути, местная переправа районного уровня стала пограничным сооружением.
В частных разговорах пограничники и таможенники признавали, что автомобильный пункт пропуска в Ивангороде морально устарел еще лет десять назад, здания заметно обветшали.
Как и отношения России со странами Прибалтики: за последние 8–9 лет некое подобие «Русского дома», который пытались построить на связях с русскоязычной диаспорой в Эстонии, Латвии и Литве, пережило расцвет, обветшало и — рассыпалось в прах. И закрытие ближайшего к Санкт-Петербургу пограничного перехода в Европу — символ этого падения.
Время надежд
Май 2007 года. Через десять дней после «Бронзовой ночи» в Таллине, когда полиция разогнала протест против переноса советского памятника из центра города на Военное кладбище почти на окраине, граница была… пустая.
В ночь на 10 мая 2007 года я прошел на машине все формальности — от накопителя в Эстонии до выезда в пустынный центр Ивангорода — за 20 минут. Так быстро я не проходил границу ни до, ни после.
Официально после «Бронзовой ночи» Россия не вводила экономическую блокаду против Эстонии. Граница оставалась открытой, товары можно было свободно ввозить через Эстонию. Но в первые две недели после беспорядков в Таллине граница словно обезлюдела.
Тогда под ударом оказались около 8 тысяч русских, которые работали в транспортной отрасли Эстонии: почти все они оказались или в простое, или были уволены.
В Таллине, Риге и Вильнюсе реакция на события вокруг Бронзового солдата оказалась неожиданной: к осени 2007 года националисты и консерваторы потеряли популярность среди своих избирателей. На первый план выдвинулись партии, которые декларировали защиту интересов русскоязычного меньшинства. В это время в Эстонии возросла популярность Центристской партии, которую возглавлял Эдгар Сависсар, в Латвии — «Центр согласия». В Литве — социал-демократы, которые объединялись вокруг фигуры последнего руководителя компартии Литовской ССР Альгирдаса Бразаускаса.
Националистическая риторика отошла на второй план. Даже премьер-министр Эстонии Андрус Ансип, принимавший окончательное решение убрать советский памятник из центра Таллина, объявил о запуске программы интеграции русских в эстонское общество. Но при этом связи русскоязычной общины с Москвой никто не пытался пресечь.
Символом этих перемен оказался молодой и энергичный новый мэр Риги — Нил Ушаков: он уверенно выиграл выборы. Его оппоненты считали, что новый мэр Риги получил поддержку Москвы.
Поиски «российских следов» иногда доходили до полного абсурда. О связях если не с Россией, то с Советским Союзом попытались напомнить почти каждому видному политику в Прибалтике. Премьер-министру Эстонии Андрусу Ансипу — про его комсомольскую юность в Тарту. Президенту Литвы Дале Грибаускайте — про учебу в ЛГУ и работу на фабрике «Скороход»… Идеологу эстонского консерватизма Марту Лаару — про научную карьеру в советское время. Даже легендарному в Латвии ветерану СС Висвалдису Лацису припомнили, что он сделал карьеру в профсоюзах…
Защитная реакция
Успехи пророссийских партий в Прибалтике оказались недолговечными. Примерно к середине 2009 года стало заметно, что набирает популярность националистическая риторика очень радикального толка.
Националисты демонстративно сохраняли память о независимости. В эстонском городе Лихула установили памятник солдатам Эстонского легиона СС. В Латвии марши ветеранов СС приобрели невиданный размах. Масштаб стал такой, что в 2010 году полиция уже охраняла зрителей от тех, кто шел вместе с ветеранами СС. Пожалуй, острой фазы избежала только Литва, которая еще в начале 1990-х стала относительно однородным государством: там отказались от варианта с паспортами неграждан.
В негражданах, большинство из которых (до 70 процентов) составляли русские, в России видели главную опору для продвижения своей политики. Одним из шагов по заигрыванию с русскоязычным населением стал безвизовый въезд в Россию для неграждан.
Можно было бы ожидать, что дальше начнется борьба за расширение прав «неграждан», но этого не случилось. Пророссийские организации продолжали поддерживать контакты с уже действующими политиками, но не пытались искать новых партнеров. Даже среди членов близких по идеологии Центристской партии в Эстонии или «Центра согласия» в Латвии не пытались найти будущих политиков, которые бы продолжили пророссийскую линию.
Через несколько лет, когда партнеры стали сходить со сцены, это привело к кризису. Например, когда отошел от дел лидер эстонских центристов Эдгар Сависаар, оказалось, что эффективных контактов с его преемниками просто нет. Внешне центристы сохраняли популярность у избирателей, но внутри самой партии обострились противоречия.
Все это происходило на фоне обострения националистических настроений. Летом 2010 года сотрудники полиции в Литве, Латвии и Эстонии были убеждены, что радикальные националисты уже создали свои боевые отряды и готовятся к активной борьбе против умеренных политиков. Некоторые источники называли впечатляющие цифры: до 25 тысяч человек входят в боевые отряды националистов в Эстонии, до 35 тысяч — в Латвии, около 30 тысяч — в Литве. Однако следы больших тренировочных лагерей для членов этих отрядов найти не удалось. Хотя работа с молодежью велась, но не такая масштабная, как могло показаться из разговоров в барах Риги, Вильнюса и Таллина в то лето.
Время страха
Март 2014 года принес в Таллин, Ригу и Вильнюс новое чувство — огромный страх перед соседом на востоке. Например, в Эстонии вспомнили, что до сих пор не заключен договор о границе с Россией и есть спорные вопросы… Летом 2014 года в Таллине всерьез опасались, что в Нарве может пройти референдум о присоединении к России. Или — на границе России, Эстонии и Латвии будет создано автономное государство малой народности сету.
Страх подталкивал вооружаться. Или — получить дополнительную помощь от партнеров по НАТО. В это время опустевший было бывший советский военный городок в Тапе снова ожил: здесь разместили военную базу. В Латвии и Литве западные военные тоже размещались в бывших советских военных городках.
Разумеется, речь не шла о стратегии нападения. Армии прибалтийских стран готовили к оборонительным боям и даже партизанской войне.
Ожидаемой реакцией стала борьба в сфере идеологии и пропаганды. К началу 2023 года в странах Прибалтики практически прекратилась работа российских средств массовой информации. Российская пропаганда ведется через соцсети и Telegram-каналы. Этому пытаются противопоставить массированные кампании.
После времени надежды на соседское будущее начался период отрицания советского и даже российского прошлого. В Риге был разобран мемориал освободителям, в Эстонии постепенно демонтируют советские памятники.
В Литве этот процесс начался на два десятка лет раньше: советские памятники со всей страны собрали на окраине Друскининкая. На одной полянке можно увидеть Сталина, на другой — Ленина, дальше, рядом с копией лагерной сторожевой вышки, — Дзержинского.
К слову, центр этого парка советского периода — агитационный барак. Копия тех бараков, которые в 1940 году ставили по всей Литве, чтобы рассказать про счастье жить в Советском Союзе.
Осенью 2008 года в этом бараке мы были вместе с Альгирдасом Бразаускасом. Человек, который вывел Литву из состава СССР, задумчиво прошелся мимо советских и немецких плакатов. И — ничего не сказал: для него в прошлом было и хорошее, и плохое. Но все это пережилось и стало частью его самого.
…Внешне закрытие автомобильного перехода в Ивангороде — техническое: ремонт уже необходим. Но в идеологическом плане это символ того, что связи с Прибалтикой обрываются, на какой срок — самый главный вопрос.
— Закроют, отремонтируют и — не откроют, — мрачно сказал один из таксистов на Петровской площади в Нарве еще летом, когда ремонт АПП еще был только на уровне слухов.
Никита Фёдоров,
специально для «Фонтанки.ру»
Согласны с автором?
Да
Нет