Военкор «Известий» показала, как российские медики работают в зоне спецоперации
Самое главное в зоне СВО — не техника, а жизни и здоровье бойцов.
В том числе благодаря качественной разведке, на этой неделе были поражены несколько крупных арсеналов с западным оружием. В Николаевской области и Хмельницкой самые крупные детонации.
Возле города Славута, в 600 километрах от линии фронта, горящие ангары «гремели» всю ночь. Сколько туда завезли и чего конкретно, остается догадываться. Но каждый уничтоженный на складе снаряд — это снаряд, не прилетевший по нашим позициям.
Российские войска активно используют новые типы вооружений. Так на этой неделе танковую колонны ВСУ, во главе с четырьмя Leopard и остановили FPV-дронами. Копеечными изделиями. Грубо говоря — это снаряды с пропеллерами. Но остановили могучие немецкие танки. У одного на ходу сдетонировал боекомплект. А говорили раньше, что такого с Leopard не бывает.
Российский военпром в режиме реального времени адаптируется под нужны фронта. Так на этой неделе в войска была поставлена первая партия новейших самоходок проекта «Мальва». Это первая пушка не на гусеницах, а на колесах. То есть более маневренная.
Любопытно, что Мальву разработали еще до СВО, и в мае 2021 года она участвовала в параде Победы в Нижнем Новгороде. Боевые действия на Донбассе лишь ускорили испытания и приемку.
Все перечисленные инициативы — и самоходка, и дроны, и удары по складам — преследуют по сути одну цель: поразить противника дальше и раньше, чтобы он не поразил наши позиции, и сохранить личный состав. Побеждают не пушки, побеждают солдаты. Как работают военные медики, увидела военкор «Известий» Марина Кравцова.
Линия соприкосновения — в нескольких километрах. Артобстрел. Перевязку раненому делают прямо в медицинском бронемобиле на ходу. Важна каждая секунда.
На часах полночь. Именно ночь — пиковое время работы врачей: идет основной поток раненых. Но при этом, здесь нет суматохи и какой-то атмосферы паники. Наоборот — все спокойно, четко и структурировано.
Во время штурма позиций боевиков ВСУ боец с позывным «Метис» получил ранения обеих ног. Медики аккуратно извлекают осколки, а раненный, не дрогнув, в это время рассказывает свою историю.
«Когда передвигались по полю, были замечены дроном, и взял на себя, начал отстреливать», — рассказал боец.
Главная задача первой линии боевых медиков — стабилизировать пациента, чтобы дальше уже отправить в больницу, но на деле — ежедневно именно здесь, прямо на месте приходится проводить сложнейшие операции.
«Горец» в прошлом — гражданский врач. На СВО с марта, за восемь месяцев так набрался опыта работать в полуполевых условиях, что может на международных конференциях рассказывать, но шутит — пока времени нет.
«Нередко приходилось спасать конечности, восстанавливать сосудистый пучок — это артерии, вены», — делится врач-хирург.
Они — настоящий медицинский спецназ: работают в экстремальном режиме в постоянной гонке со временем.
«Мы здесь час назад поставили аппарат, два часа назад кому-то зашили голову, кого-то прооперировали с хирургами и дальше-дальше-дальше. Радует то, что парни двигаются. Несмотря на то, что они оказываются здесь, они продвигаются. Вот это радует. Значит, все быстрее закончится», — заметил травматолог-ортопед с позывным «Сокол».
Большинство здесь, как сами говорят, добровольно мобилизованные — оставили работу в престижных клиниках Москвы и Санкт-Петербурга, сами позвонили в военкомат и попросились на фронт.
«Как только на Госуслугах появилась опция „призваться добровольно по мобилизации“, я нажал на эту кнопочку. Все, что мы делаем на нашем этапе, мы делаем с максимальной отдачей и очень сопереживаем каждому пациенту нашему», — заметил врач анестезиолог-реаниматолог Александр.
В маленькой комнатушке с приглушенным светом раненого вводят в искусственную кому и подключают в аппарату ИВЛ. Множественные ранения от кассетных боеприпасов. Жить будет — уже с рассветом его доставят в больницу.
Перевозить тяжелораненых по разбитым прифронтовым дорогам проблематично, поэтому их на следующий этап эвакуации доставляют вертолетом. Так гораздо безопаснее и получается, примерно, в 20 раз быстрее.
Носилки вместе с эвакуационной группой несет один из лучших реаниматологов столицы. Он встречает всех тяжело раненых. Весной 2022-го просто сказал: «А я б пошел». И через месяц уже был совсем рядом с передовой.
«Я посчитал на тот момент, что мое место именно здесь, Буду здесь до победного», — заметил врач анестезиолог-ревматолог Алексей.
Операционную сестру Оксану дома ждут дочка и муж, который как ни пытался, не смог удержать супругу. Она 20 лет проработала в скорой помощи, и уверена — сейчас ее опыт нужнее здесь.
«Я понимала, что это опасно. Но все-таки я чувствую, что моя помощь здесь очень нужна. За 24 часа было порядка 20-30 операций, да было очень тяжело. Но вот страх, усталость — это все потом», — говорит операционная сестра Оксана.
Военно-полевая хирургия — медицина экстренных решений. И здесь часто выходят за рамки протокола в борьбе за жизнь раненого. Это кадры редчайшей операции: в полевых условиях прямо из сердца бойца извлекли осколок снаряда.
Всего пять миллиметров между жизнью и смертью. В любой момент осколок мог сместиться и улететь с током крови. Риск был запредельный
«Действительно, такие операции не выполняются на уровне медицинских отрядов спецназначения или медицинских батальонов. Но наша задача прилагать все мыслимые, и немыслимые, и за гранью усилия для спасения жизни раненных», — рассказал врач-хирург Сергей Кучиц.
Врачи действительно воют за жизнь каждого бойца и, как Пирогов во время Крымской войны, своей работой совершенствуют каноны медицины.