Прошлый век ознаменовался соревнованием между плановой и рыночной экономиками, которое все еще пробует завершиться и в наши дни. Китай, например, пытается совместить плановую и рыночную экономику, вероятно, надеясь взять лучшее от обеих. У нас другая традиция — то рыночная экономика, то плановая, то снова как бы рыночная, то…
На формирование взглядов человека оказывает большое влияние среда, в которой он жил в молодости. Наверное, поэтому складывается впечатление, что наше высшее руководство тяготеет к рыночным методам хозяйствования, держа в уме плановые. И действует виртуозно — достаточно взглянуть на деятельность в рамках ОПЕК+.
Высшим же признанием следует считать подрыв «Северных потоков» и все более нервные попытки конфисковать замороженные активы. Проиграв партию в шахматы, противник бросается фигурами, поднимая ставки до боя без правил. А заодно подтверждая, что рыночной экономики в ее изначальном смысле давно уже не существует.
Еще в прошлом веке наметилась тенденция к сближению рыночной и плановой экономик. Внутри любой уважающей себя рыночной корпорации экономика становилась все более плановой. А если присмотреться к нынешней системе дотаций сельского хозяйства в ЕС, то невольно начинаешь ловить себя на ассоциации с советским прошлым.
С другой стороны, еще со времен введения при Хрущеве принципа материальной заинтересованности плановая экономика начала обретать черты рыночной. Потом были хозрасчет, окончательный перехват западными странами контроля над нашими тогдашними руководящими элитами, кооперативы, развал и ограбление страны.
Одним из факторов, обеспечивших социальную базу для всех этих… реформ, была недостаточная зрелость части населения для жизни при хотя бы социалистическом строе.
Многие люди как-то воспринимали общую собственность в пределах своей семьи, но расширить в своем сознании рамки семьи на все общество были еще не в состоянии, хотя медленно и постепенно к этому все шло.
Да, вопреки классикам, не только бытие определяет сознание, но и сознание определяет бытие, зачастую даже в большей степени. Что подтверждается, например, ходом любой «цветной революции».
И вот обозначился вопрос: как же объединить лучшие черты рыночной и плановой экономик, если они уже сблизились настолько, что в чистом виде ни той, ни другой давно не существует? Китайцы… Пора бы нам научиться думать собственной головой, а не предоставлять свое сознание в распоряжение заинтересованных игроков. А то как бы нашему бытию не аукнулось.
Если же подумать, то дело вовсе не в рыночной и плановой моделях экономики.
Нужно развивать общественное сознание в сторону добра и света, в то же время защищая его от деструктивного воздействия разного рода манипуляторов.
Нужно выстраивать общественную систему, соответствующую текущему уровню развития общественного сознания. В том числе и экономическую систему, рационально сочетая методы рыночной и плановой моделей с новыми, но обоснованными подходами. При этом все нужно решать по уму и по совести, до чего нам еще учиться и расти.
Проблему следует формулировать совсем иначе:
1. От чьих манипуляций нужно защищать общественное сознание?
2. Что мешает экономике быть эффективной?
Ответ на первый вопрос очевиден: на данном этапе мастерами манипуляции общественным сознанием для осуществления надгосударственных спекуляций являются представители международного финансового капитала, в просторечии именуемые «соросятами». Однако нужно уточнить терминологию. «Соросятами» называют не только тех, кто был обработан или получил выгоду от организаций, напрямую финансируемых г-ном Соросом. Финансовые потоки не так уж трудно спрятать, а международный финансовый капитал далеко не ограничивается г-ном Соросом, его потомками и преемниками.
А ведь еще есть местные олигархи, своим кошельком неразделимо сросшиеся с международным финансовым капиталом, как напрямую, так и через недружественные государства. И у каждого такого олигарха есть налаженная структура своих агентов влияния.
При этом намного многочисленней группа тех, кого используют «втемную», бесплатно — вторичные агенты влияния, обработанные агентами влияния первой ступени. Таким образом, «соросята» — имя нарицательное, относящееся ко всем людям, которые думают и действуют так, как должны думать и действовать агенты влияния международного финансового капитала. Попытка соответственно говорить о соросовских организациях в смысле имени нарицательного видимо запутывает терминологию, поэтому далее лучше говорить об организациях соросовского типа.
Второй вопрос требует обращения к азбучной истине: деньги являются эквивалентом общественно полезного труда. Если деньги не подкреплены результатами общественно полезного труда, они обесцениваются, какие бы иностранные слова ни использовались в качестве фигового листка — инфляция, девальвация и т. д. Следовательно, эффективность экономики снижается при любом получении денег без создания эквивалентных общественно полезных результатов.
С осторожностью можно упомянуть, что наша плановая экономика была намного больше, чем наша же нынешняя как бы рыночная, при этом в ней было на порядок (а то и на два порядка) меньше экономистов, юристов и прочих психологов.
Но степень общественной полезности их труда — вопрос дискуссионный.
Зато вполне уверенно можно говорить о недостаточной общественной полезности операций по перепродаже, которые раньше именовались спекуляцией. Система распределения товаров была необходима и при плановой экономике, но тогда попытки использовать ее для необоснованного обогащения относились к сфере уголовно наказуемых деяний.
Отсюда озвученное мной в прошлой статье предложение заменить НДС невозвратным налогом на промежуточные перепродажи и установить предельную рентабельность во всех сферах деятельности, начиная с финансовой. В рыночной модели хозяйствования нечто подобное встречается сплошь и рядом.
Но намного масштабней снижают эффективность экономики спекуляции надгосударственные, те самые, ради которых зачастую манипулируют общественным сознанием.
Отсюда озвученное мной в прошлой статье предложение о сегментировании многополярной мировой экономики: именно государства торгуют друг с другом, взяв под свой контроль в той или иной форме внешнеэкономическую деятельность и международные финансовые потоки; принадлежность юридических лиц и их собственников (инвесторов) ограничивается своей страной.
В нашей прежней плановой экономике уже было нечто подобное. Это не только затруднение надгосударственных спекуляций, но и облегчение стыковки государств с разной экономической системой, и возможность балансировки торговых операций в разных валютах.
Очевидно, что если страна торгует во многих валютах, количество импорта и экспорта в каждой из них должно примерно совпадать, причем ни продажа и покупка валют, ни осуществление импортных и экспортных операций не должны искусственно задерживаться. Иначе на валютном рынке неминуемо возникает спекулятивная ситуация. И осуществление такой балансировки очевидно относится к естественным функциям государства.
В качестве примера можно упомянуть мой прошлый прогноз о попытке атаки на нашу отечественную валюту через наши же финансовые элиты с целью дестабилизировать нас изнутри.
Подтверждением его реальности является хотя бы то, что в последнее время наше высшее руководство, после нескольких замечаний в адрес наших же финансовых элит о необходимости обеспечения большей стабильности национальной валюты, приняло известное решение об обязательной продаже валютной выручки. Это небольшое отклонение от рыночной модели в сторону плановой. Но если его продолжить дальше, мы все равно приходим к одному из озвученных мной предложений, позволяющему в принципе исключить возникновение такого рода
ситуаций.
Очевидно, что такие предложения не вызовут восторга ни у вышеупомянутых экономистов, ни у наших финансовых элит, пытавшихся «стабилизировать» отечественную валюту не только обвалом ключевой ставки, но даже словесными интервенциями с прогнозом о падении курса еще в 2,5 раза.
Однако детская уловка «мы специалисты, а вы все ничего не понимаете» давно не работает. Запутать людей в простом и ясном вопросе не так-то просто, даже напуская туман. И дело отнюдь не в том, кто построил Ноев ковчег, а кто — «Титаник».
На финансовом и экономическом фронтах тоже идет борьба, скрытая, но от того лишь еще более страшная.
И, судя по всему, добиться победы в ней может только наше высшее руководство. Особенно если дружно его поддержать.
Сергей Лисичкин, для «Русской Весны»