Круглый стол с таким названием в рамках XX Международного банковского форума продемонстрировал заинтересованность участников рынка в развитии электронных кошельков. Необходимо увеличить лимиты на операции, а также частично уравнять электронные денежные средства (ЭДС) в правах с банковскими счетами, разрешив начисление процентов, считают финансисты
Электронные денежные средства, которые пользователи называют обычно «электронными кошельками», остаются весьма востребованным инструментом, по мнению модератора круглого стола Марии Шевченко, председателя совета директоров КИВИ Банка. Согласно документу Банка России «Основные показатели развития национальной платежной системы», объем операций с использованием электронных средств платежа (ЭСП) для перевода ЭДС по итогам 2022 года превысил 3 млрд рублей (2,7 млрд в 2021-м и 1,8 млрд в 2020 году) и продолжает расти в 2023-м. «Даже классические банки, такие как «ДОМ.РФ», «Тинькофф», Альфа-Банк, Газпромбанк, стали внедрять у себя ЭДС, они завоевали свое место на рынке и, значит, кому-то нужны», — отметила модератор. Всего же в перечне операторов ЭДС по состоянию на 1 сентября 2023 года — 61 кредитная организация.
Мария Шевченко (КИВИ Банк). Фото: АБР
Клиенты платежных сервисов Qiwi чаще всего используют ЭДС для оплаты онлайн-игр, погашения кредитов и займов и переводов между физическими лицами, поделилась с присутствующими Мария Шевченко. Другой специфический кейс, в котором необходимость использования электронных кошельков очевидна, реализует на рынке компания «Единый ЦУПИС» (НКО «Мобильная карта»). В 2021 году эта организация была законодательно назначена единым центром учета перевода букмекерских ставок, вытеснив из этого сегмента рынка Qiwi. В силу своей лицензии расчетная небанковская кредитная организация не имеет права открывать банковские счета, поэтому ЭДС является ее единственным инструментом, рассказала Елена Шейкина, председатель правления НКО «Мобильная карта». Компания обслуживает более 22 млн кошельков и 1,8 млн платежей в день, а платежный оборот во втором квартале вырос на 44% по сравнению с этим же периодом прошлого года.
Елена Шейкина («Мобильная карта»). Фото: АБР
Подавляющее большинство кошельков «Мобильной карты» идентифицированы, только 4% имеют статус анонимных. Это отличается от картины по рынку в целом. По статистике ЦБ РФ, из 166,1 млн кошельков (электронных средств платежа) 75% являются неперсонифицированными (анонимными), в 20% используется упрощенная идентификация, и только 5% относятся к персонифицированным. Впрочем, если смотреть на объем операций, то на долю персонифицированных ЭДС приходится половина всего оборота: 952 из 1921 млрд рублей за первое полугодие 2023 года.
Возможность использования анонимных кошельков, вероятно, служит причиной восприятия ЭДС как не самого прозрачного инструмента, который может быть связан с сомнительными операциями. О подобном риске упомянула Мария Шевченко и адресовала вопрос о проблемах ЭДС участникам дискуссии. «Я, честно говоря, не вижу каких-то больших репутационных рисков, — ответил ей Виктор Достов, председатель Ассоциации «Электронные деньги». — Понятно, что есть концепция риск-ориентированного подхода, это концепция сформулирована FATF, которая является финальным авторитетом в области борьбы с отмыванием денег и финансированием терроризма. И она говорит, что не существует требований стерильности, просто риск инструмента должен отвечать его ограничениям. И, по-моему, на данный момент электронные кошельки, я бы даже сказал — гораздо менее рискованные, чем они могут быть при нынешних объемах… Например, лимиты по кошелькам были введены очень давно, с тех пор произошли инфляция, повышение цен, рост среднего чека, но мы до сих пор тянем эти лимиты. Поэтому никакого квалифицированного объяснения, почему электронный кошелек является рискованным инструментом, я не нашел. Думаю, что, наоборот, все это надо развивать, повышать лимиты, нам нужно активнее использовать удаленную идентификацию для персонификации электронных средств платежа».
Такое мнение нашло поддержку и у других спикеров. Пороговое значение в 600 тыс. рублей для идентифицированных кошельков было установлено еще 2014 году, напомнила Елена Шейкина. Например, в 2022 году сумма операций, подлежащих обязательному контролю, была повышена Росфинмониторингом с 600 тыс. до 1 млн рублей. «Устаревшие лимиты приводят к избыточному росту, мы вынуждены в банковской системе обрабатывать повышенный “холостой” операционный трафик. И в целом, идет повышенная транзакционная нагрузка на всю платежную инфраструктуру, на НСПК и всех ее участников. Очевидно, что лимиты надо повышать», — считает Елена Шейкина. Спикер поставила вопрос: а есть ли разница между банковскими счетами, по которым вообще нет лимитов, и персонифицированными электронными средствами платежа, по которым пройдена полноценная идентификация клиента? Тем более что с 2021 года все кредитные организации направляют в ФНС сообщение об открытии ЭСП, а при совершении платежа на сумму свыше 15 тыс. рублей все идентификационные сведения передаются в составе расчетных документов.
Иван Семагин, директор по взаимодействию с государственными органами, «Яндекс финансовые сервисы», сделал акцент на других проблемах и перспективах ЭДС. «Электронные денежные средства имеют некую математическую основу, для того чтобы стать альтернативным депозитным продуктом с малым чеком», — уверен спикер. Сумма среднего вклада физического лица составляет 310 тыс. рублей, при этом 85,5% клиентов имеют остатки по вкладам в одном банке менее 100 тыс. То есть лимита электронного кошелька вполне достаточно, чтобы теоретически рассматривать его не только как платежный, но и как сберегательный продукт. При этом для открытия депозита необходимо личное присутствие клиента в отделении банка либо использование верифицированного профиля в ЕБС (Единой биометрической системе), в то время как ЭДС открывается удаленно.
Иван Семагин («Яндекс финансовые сервисы»). Фото: АБР
Ежегодное обеспечение личного присутствия оценивается более чем в 20 млн часов жизни клиентов и 15 млрд рублей расходов банков. Эти издержки можно существенно сократить, если активно задействовать удаленное открытие персонифицированных ЭДС. По словам Ивана Семагина, возможность начисления процентов на электронные средства платежа обсуждается с Банком России. Если подобное решение будет поддержано, это создаст дополнительную ценность как для клиентов, так и для банков и отрасли в целом. Также представитель «Яндекс финансовые сервисы» упомянул о возможной отмене запрета на кредитование ЭСП, такая инициатива фигурирует в законодательных изменениях, касающихся института НППУ (небанковских поставщиков платежных услуг).
Говоря о будущем электронных средств платежа, Иван Семагин обратил внимание на высокую концентрацию платежной инфраструктуры и эмиссии банковских карт. В результате контроль над такими перспективными технологиями, как токенизация карт и QR-платежи, оказывается в руках у крупнейшего игрока и ограничен для остальных участников рынка. Действительно, проблема доминирования СберБанка на платежном рынке беспокоит не только его конкурентов, но и регулятора. Так, собственный сервис QR-платежей СберБанка активно развивается как закрытая мультибанковская система, конкурируя с национальной системой СБП, доступ к которой открыт для всех участников рынка.
Рассуждая о перспективах, Виктор Достов (Ассоциация «Электронные деньги») заметил, что развитие электронных кошельков — общая часть развития финансовой сферы. Он подчеркнул важность вопроса с видеоидентификацией. Явное закрепление разрешения на ее использование, уже узаконенное во многих странах, решило бы множество проблем удаленного открытия ЭСП. Назрело время для модернизации законодательного поля, прежде всего в части 161-ФЗ «О Национальной платежной системе», считает эксперт. «У нас уже имеется критическая масса поправок. Может, нам концептуально переосмыслить то, что у нас творится? И всем вместе сесть и сделать новый хороший текст, с которым нам будет легко жить, и его не надо будет толковать путем каких-то безумных талмудических усилий», — сказал Виктор Достов.
За круглым столом много говорилось о противодействии практикам незаконного использования ЭДС. Так, Елена Шейкина («Мобильная карта») рассказала о некоторых методах злоумышленников: использовании дропов (банковских карт подставных владельцев) в сочетании с P2P-переводами, в том числе через сервисы безналичных чаевых. Спикер предложила ряд конкретных мер по борьбе с серым рынком платежей:
- на законодательном уровне ограничить доступ к витринам P2P-переводов вне авторизованных зон;
- запретить переводы, при которых кредитная организация — инициатор не является стороной перевода;
- ужесточить контроль за использованием сервисов, имеющих в своей основе переводы между физлицами;
- реализовать механизмы борьбы через автоматизированную систему обработки инцидентов Финцерта ЦБ РФ;
- законодательно закрепить возможность верификация личности по номеру телефона через операторов сотовой связи.
Модератор круглого стола Мария Шевченко предложила подумать об объединении антифрод-решений (возможно, через создание единой платформы), и в целом о консолидации усилий по борьбе с незаконными практиками использования ЭДС. Идеи по предотвращению сомнительных операций, а также бизнес-инициативы, связанные с депозитным и зарплатным функционалом электронных кошельков, Мария Шевченко предложила объединить и от лица отраслевой Ассоциации направить в Банк России.
В случае доброжелательной реакции регулятора и ее воплощении в нормативных решениях у инструмента ЭДС появятся внятные перспективы трансформироваться из нишевого платежного решения в альтернативу банковскому счету и благодаря новым продуктам существенно повысить популярность и нарастить обороты.