В начале осени на Венецианском кинофестивале вне конкурса показали пятидесятую картину Вуди Аллена «Великая ирония», которая 28 сентября вышла в прокат в России. Это первый фильм режиссера, обвиненного в сексуализированном насилии приемной дочерью, снятый на французском языке, однако в остальном перед зрителями все тот же Вуди Аллен. Кинокритик Тамара Ходова рассуждает, почему именитые режиссеры все больше заняты самоповтором
На девятом десятке живой классик Вуди Аллен столкнулся не только с проблемами, свойственными позднему творчеству режиссеров (отсутствие идей и бесконечные самоповторы), но и с культурой отмены. Приемная дочь режиссера Дилан Фэрроу обвинила его в сексуализированном насилии, и, хоть его вина так и не была доказана, американские дистрибьюторы решили ради пущей безопасности держаться от его фильмов подальше. Последней работой Аллена, худо-бедно показанной на родине, стала «Дождливый день в Нью-Йорке» в 2020 году.
Отвергнутых Америкой артистов традиционно привечают в Европе, более терпимо относящейся к их проблематичному прошлому. Джонни Депп снялся во Франции, открыл Каннский фестиваль и сейчас готовит проект в Италии, Шайя ЛаБаф с не менее проблематичной личной жизнью снялся у Абеля Феррары, Роман Полански нашел приют и финансирование во Франции. Предпоследнюю работу Аллена «Фестиваль Рифкина» показали в престижном Сан-Себастьяне, а его пятидесятую по счету картину «Великая ирония» — вне конкурса на недавно прошедшей Венецианской биеннале.
По сюжету Фанни (Лу де Лааж) работает в художественной галерее и живет в счастливом, комфортном браке с Жаном (Мельвиль Пупо) — загадочным бизнесменом гораздо старше ее. Фанни хорошо с Жаном, но его опека и богатство заменили ей друзей и самостоятельную жизнь. Героиня не без причин боится, что местное светское общество считает ее трофейной женой, и с большой неохотой носит открытые платья и дорогие украшения, которыми щедро одаривает ее Жан, желая пробудить зависть и ревность окружающих.
Общество действительно ревнует и считает Фанни трофейной женой, а про Жана ходят слухи, что когда-то его бизнес-партнера выловили мертвым из озера. Однажды на улице Фанни встречает бывшего одноклассника и писателя Алана (Нильс Шнайдер). Тот простодушно признается в том, что влюблен в нее со школы, и после нескольких ланчей героиня сдается его наивной настойчивости.
«Великая ирония» — первая картина в фильмографии Аллена, снятая на французском языке. Теперь старомодные начальные титры вместо английского на французском, но за кадром — все тот же джаз, место обожаемого режиссером Нью-Йорка, где происходит действие практически всех его фильмов, занимает Париж, тоже, стоит отметить, американцу не чуждый. Аллен уже гастролировал во французской столице с «Все говорят, что я люблю тебя» (1996), «Полночью в Париже» (2011) и «Магией лунного света» (2014). В остальном от перемены обстановки ничего не меняется.
В центре сюжета все тот же, знакомый по огромному количеству других фильмов режиссера, любовный треугольник с криминальной подоплекой. Последняя сразу же навевает ассоциации с другими работами Аллена — «Преступлениями и проступками» (1989), «Матч Поинтом» (2005), «Сенсацией» (2006) и «Иррациональным человеком». В кадре — интерьеры богатых парижских домов, парки и улицы залиты типичным для итальянского оператора Витторио Стораро теплым золотым светом, молодую Скарлетт Йоханссон заменила француженка Лу де Лааж, а нервного Аллена из «Сенсации», который помогает наивной и доверчивой героине докопаться до правды, — рассудительная Валери Лемерсье.
В «Преступлениях и проступках» режиссер говорит о банальности зла, в «Матч Поинте» убийство служит гарантией продвижения по социальной лестнице, в «Иррациональном человеке» герой Хоакина Феникса совершает преступление для борьбы с экзистенциальным кризисом. Мотивы персонажей «Великой иронии» гораздо более тривиальные, и уже в начале истории примерно понятно, к чему идет дело. Аллен не силен в интригах, и для полноценной драмы на этот раз ему не хватает психологизма. Герои, как осенние листья на ветру, будто лишены воли и слепо следуют букве сценария, не особо утруждаясь подвести под это настоящую эмоциональную базу. Заскучавшая замужняя дама влюбляется, потому что больше нечем заняться, мечтательный писатель не замолкает о своих чувствах, скользкий муж ревнует.
Главная мысль, которую хочет донести до зрителей автор и поэтому постоянно ее повторяет устами Алана, состоит в том, что жизнь — это полнейший хаос, череда случайностей, в которой не стоит искать справедливости, логики и опоры. Все, что нам остается, — уповать на удачу и надеяться, что она куда-нибудь нас выведет. Этой философии противостоит рациональная позиция контрол-фрика Жана с портретом себя любимого в кабинете и игрушечной железной дорогой, где все подчинено его воле.
При этом в конечном счете режиссер обведет всех вокруг пальца. Несмотря на то, что Аллен на протяжении всей своей карьеры агитировал за тотальный хаос, он все-таки намекает на то, что какая-то своя логика во Вселенной существует и от фатума не скрыться никому.
Аллен, как и многие режиссеры в почтенном возрасте, находится в плену собственных идей, которые он проговорил и отрепетировал еще много лет назад, но не устает повторять из фильма в фильм. Кен Лоуч по-прежнему читает лекции о превратностях капиталистической системы и силе местных комьюнити, Мартин Скорсезе создает опусы об уродстве человечества, Аллена никак не может отпустить русская классическая литература. Поклонники их творчества точно не будут против подобных самоповторов, но что это приносит остальным — уже более проблематичный вопрос.