Художники Марина Белова и Алексей Политов обзавелись собственной летописью

В альбоме-монографии «Опрокинутая вселенная» подытожен 25-летний творческий путь этого московского арт-дуэта. Удалая эстетика 1990-х со временем трансформировалась, подчас существенно, но никогда не изгонялась полностью из их произведений

По образованию Алексей Политов искусствовед, Марина Белова — врач-отоларинголог. Они начали вместе работать в конце 1990-х и тогда же прошли свои «университеты», оформляя вечеринки в ночных клубах. Основным местом их сценографических экспериментов был легендарный «Птюч».

У Алексея и Мари­ны есть весьма символический проект «Стерилизация» (объекты, живопись, 2003, галерея С.АРТ). В нем они иронизируют, что, дескать, искусство похоже на свежие овощи, а арт-индустрия занимается их стерилизацией и закатыванием в герметичные банки — для лучшей сохранности.

Таким образом получаются узнаваемые арт-бренды. Но и сами Политов с Беловой прекрасно «законсервировали» (если в данном случае это слово приложимо) дух вольницы, наглости, куража, сексуального воодушевления, надежд и амбиций — всего, чем были славны 1990-е годы. Что бы они на протяжении четверти века ни делали, это воспринимается как продолжение птючевских вечеринок.

Книга дает возможность не торопясь, страница за страницей, проект за проектом, проследить этапы роста и разновекторные размышления художников. В первый раздел — «Репетиция» — включены относительно ранние работы, в том числе «Стенная газета» (2002) с рулонами туалетной бумаги, но не простой, а с напечатанными на ней денежными купюрами. Перед нами метафора «денежных потоков» и возможность их на символическом уровне «контролировать». Тонкий микс наива и иронии.

Глава «Перформансы» собрала такие уморительные работы, как «Тайная вечеря» (2005), составленная в лесу из снеговиков. Или «Искусство будущего в розлив и навынос»: сделанная для фестиваля «Арт-Клязьма» 2004 года летающая тарелка из фанеры была продумана до мелочей, водка на ее прилавке тоже была со смыслом, с именными этикетками — с портретами товарищей по цеху. Чего художники не ожидали, так это того, что все фестивальные дни арт-объект проработает по прямому назначению — как рюмочная.

Раздел «Акторы» посвящен кинетическим скульптурам, которые «сходят со своих академических пьедесталов и идут во все тяжкие. Влюбляются, интригуют, совокупляются…» (Сергей Хачатуров), а глава «Афоризмы» — обширнейшему графическому наследию, бесчисленным вариантам современных лубочных картинок со смешными, иногда актуальными и всегда лаконичными фразами («Кто пьет вино и коньячок, тому не страшен новичок» или «Блажен, кто смолоду в астрале»).

Здесь не обошлось без сотрудничества с известным поэтом Александром Тимофеевским (1933–2022). И финальная глава — о выставках теней. Впервые художники сделали такого рода экспозицию в честь 400-летнего юбилея Рембрандта в 2006 году, после чего сама эта техника стала одним из их фирменных приемов. Книга — настоящий информационный и визуальный архив, и когда-нибудь исследователи скажут за него спасибо.

Наверняка читателей впечатлят и тексты Сергея Хачатурова. Он прослеживает истоки Политова и Беловой в карнавальной культуре, которую нам всем завещал Михаил Бахтин, и проводит параллели с многими явлениями в истории искусства, от Питера Брейгеля и Уильяма Хогарта до Александра Родченко. Автор текстов виртуозно плетет паутину слов и смыслов, пишет о «лицедействе образов», «каскадах чудесных превращений», «визуальных каламбурах» и прочем. Это почти белый стих, а не просто искусствоведческий комментарий.

В книге Хачатуров выступает как еще один полноправный художник. Впрочем, дано здесь слово и другим авторам — и не в последнюю очередь самим героям монографии.