В смертельной схватке минометчик Белеванцев был тяжело ранен в ноги и, уже теряя сознание, скатился в одну из воронок, памятуя старое солдатское правило, что снаряд не падает дважды в одно и то же место. Его нашёл старый солдат из трофейной команды…
Неисправленная ошибка
Пройдет несколько послевоенных лет, и он приедет в родную деревню Алень, что на Брянщине. Придет на площадь к обелиску поклониться памяти односельчан, расстрелянных и сожженных фашистами, погибших на фронтах Великой Отечественной. Найдет самое дорогое на свете имя, имя мамы Евдокии Никитичны Белеванцевой, в первый год войны на его глазах расстрелянной во дворе собственного дома фашистами-карателями за помощь партизанам. Удивится, что в том траурном списке памяти нет фамилии отца, ушедшего на фронт в первые дни войны и погибшего в феврале 1943 года. И переживет некоторый шок, когда вдруг обнаружит среди утрат войны себя самого – Белеванцева Михаила Васильевича.
На его запросы из архива Министерства обороны СССР придет ответ, что в книге учета рядового и сержантского состава 438-го стрелкового полка за 1944 год значится, что сержант второго стрелкового батальона Белеванцев М.В. был убит 6 августа 1944 года, исключен из списков личного состава и снят со всех видов довольствия. Он просил местные власти исправить ошибку, восстановить справедливость в отношении отца и себя самого. Но до сих пор все остается по-прежнему. А для ветерана войны и органов внутренних дел полковника в отставке Михаила Васильевича Белеванцева действительно ничто не забыто и никто не забыт. Седая память юности приносит пронзительные воспоминания пройденного, испытанного, пережитого.
Шёл парнишке в ту пору семнадцатый год
Чтобы не отставать от своих деревенских друзей по причине возраста и учиться вместе с ними в школе фабрично-заводского обучения, Миша сумел получить справку, что родился 27 декабря 1924 года, а не 1925-го, как было на самом деле. После окончания Брянского училища весной 1941 года начал работать формовщиком в подмосковном Тушино на авиационном заводе. Известие о войне застало его на Красной площади в Москве, где он любил проводить воскресные дни. В родные места добирались втроем. Здесь, в захваченной немцами деревне, их пути разошлись навсегда. Один был расстрелян фашистами как подпольщик, второго, ставшего полицаем, настигла партизанская пуля. От рук немцев в деревне погибли три брата отца. После расстрела матери на руках у юноши-подростка остались младшие братья 11 и 7 лет, а в сердце поселилась лютая ненависть к захватчикам и жгучее желание отомстить им за все злодеяния.
И было от чего. Над Брянщиной разлилось море огня, начал реализовываться план превращения оккупированной территории в «мертвую пустыню». Население от старого до малого угонялось в фашистское рабство. Брянщина наполнилась сплошным человеческим стоном. Никогда не забудет Михаил остров страданий – пространство под открытым небом, огороженное колючей проволокой, где люди пухли и умирали от холода и голода. Не сможет забыть, как в окрестных деревнях фашисты сжигали в банях сотни мужчин и женщин, расстреливали девушек, забрасывали гранатами погреба, где прятались старики и дети, стреляли по живым мишеням – колхозникам, которых сами отправляли на сенокос в луга. Заставляли людей боронить минное поле.
Он всеми силами искал возможности попасть в Клетнянский партизанский отряд, впоследствии вошедший в состав третьей Клетнянской партизанской бригады, которой командовал комбриг А. Кушмизоков. Этот отряд на всем протяжении суровой борьбы с врагом и в период всех тяжелых испытаний сохранял боевой дух, провел ряд успешных операций, и слава о нем гремела далеко за пределами клетнянских лесов. И вот в мае 1942 года, когда партизаны совершили налет и освободили деревню от фашистов, Михаил остановил на улице партизана и стал просить взять его в отряд.
Шумел сурово Брянский лес
Оставив младших братьев на попечение дальней родственницы, прихватив спрятанную самозарядную винтовку, Михаил ступил на партизанскую тропу. Тот день стал для него одним из счастливейших в жизни.
Шумел сурово Брянский лес.
Спускались синие туманы,
И сосны слышали окрест,
Как шли на битву партизаны.
Слова этой любимой песни, родившейся в огне священной борьбы с чужеземными захватчиками, стали путеводной звездой молодого партизана. Вообще партизанская песня скрашивала тяжелый быт, была спутницей в походах. В ней топили печаль, из неё черпали бодрость и веру.
А начиналась партизанская жизнь с того, что Михаилу поручили… пасти стадо – двух коровенок, случайно забредших в отряд. Командир и комиссар с удовольствием приглядывались к смышленому пареньку, схватывавшему все на лету, умевшему хорошо ориентироваться на местности, быстро принимать решения и обожающему оружие. Из-за этой страсти уже в действующей армии командир минометного расчета сержант Белеванцев лишился награды, которая полагалась за пленение и доставку в штаб важного немецкого чина. Награда досталась солдату, которому он передал офицера для сдачи командованию. А Михаил оставил себе на память прекрасный офицерский парабеллум, который потом у него все-таки отобрали.
Вскоре Белеванцев стал полноправным народным мстителем, его включили в состав диверсионной группы, выполнявшей боевые задания. Их было много. Подрыв мостов, эшелонов, важных объектов, нападение на немецкие гарнизоны и каждое по-своему памятно. Но никогда не изгладится из памяти ветерана ощущение огромного нервного напряжения, когда после бомбежки и артиллерийского обстрела фашисты пошли в психическую атаку. Пьяные, орущие во всю глотку, они шли в полный рост, поливая шквальным огнем все вокруг.
Мог стать последним в его жизни и труднейший переход из Клетнянского леса в леса белорусские, и бой у реки Ипуть. После нескольких атак партизаны начали отступать, так как превосходство противника было явным, и не помогла бы никакая храбрость. Наступала ночь, которая могла стать последней в жизни каждого. Партизаны оказались прижатыми к реке, в которой рвались снаряды, вздымая столбы воды, и простреливался каждый квадратный метр водной поверхности. Брода не было, а была большая глубина и сильное течение. Михаил плыл среди разрывов и чувствовал, что силы его покидают, снаряжение и винтовка на шее неумолимо тянули на дно. И пришел момент, когда он сдался и начал тонуть. Винтовка, соскользнувшая с шеи, больно ударила по колену и исчезла в воде. Тут ноги уперлись во что-то твердое, и из последних сил удалось выбраться на берег.
Радость от спасения была недолгой. Командовавший марш-броском командир объединенных бригад приказал расстрелять партизан, потерявших при переправе оружие. Вмешательство комиссара спасло им жизни, но остались они предоставленными самим себе в лесу, буквально напичканном гитлеровцами. Впервые ему по-настоящему стало страшно, когда мокрый, обессиленный, совершенно беспомощный он лихорадочно вжимался в кусты, чтобы не схватить шальную пулю или не оказаться в пасти огромных свирепых овчарок, с которыми немцы прочесывали лес.
Михаилу удалось вернуться к своим и продолжать мстить фашистам за поруганную землю. А еще в лабиринтах памяти неугасимо светят огни партизанских костров. Каждый вечер они зажигались перед землянками. Партизаны грелись около них, возвращаясь с задания, от усталости засыпали сидя. У костров пели песни и высказывали заветные желания. От огня костра становилось легче на душе, уходила грусть, а ночь не казалась бесконечной и мучительной. Как самую значимую награду и драгоценную реликвию хранит сегодня Михаил Васильевич медаль «Партизану Отечественной войны» и нагрудный знак «Брянский партизан».
Солдатское счастье берегло его
20 сентября 1943 года произошла волнующая встреча партизан с советскими войсками, и началась новая страница жизни 19-летнего партизана Михаила Белеванцева. Курсант, командир минометного расчета, командир отделения, помощник командира взвода стрелкового полка 5-й Орловской стрелковой дивизии. Боевой путь пролег через Россию, Белоруссию, Польшу. Участвовал он и в наступательной операции на Днепре, разгроме крупной базы фашистов на станции Тошица, боях на реке Нарев в Польше. В полной мере осознал, что собой представляет солдатское счастье.
Судьба берегла молодую жизнь для будущего. Однажды почти в ноги упала мина, от взрыва все вокруг смешалось, а он остался невредим. Долгое время пришлось пролежать лицом в снегу под прицельным огнем немецкого пулеметчика. Чуть приподняв голову, чтобы взять оружие раненого солдата, получил пулю, которая задела волосы, пробила телогрейку на спине и через бедро вышла навылет.
В бою минометчик Белеванцев был тяжело ранен в ноги и, уже теряя сознание, скатился в одну из воронок, памятуя старое солдатское правило, что снаряд не падает дважды в одно и то же место. Его нашел старый солдат из трофейной команды, собиравший на поле боя оружие убитых, вытащил на шоссе и отправил в госпиталь. Подлечившись, Михаил вернулся на фронт, но через несколько дней снова был ранен. По какой-то армейской неразберихе он попал в медсанбат другой части. И тогда в 438-м стрелковом полку 129-й Орловской стрелковой дивизии родился трагический приказ №223 от 6 августа 1944 года, о котором столько лет сам Михаил ничего не знал.
И семьдесят коротких лет
По состоянию здоровья Белеванцев был демобилизован и вернулся в разоренную родную деревню, где жил в землянке у своей тетки. Судьба вновь позвала его на передний край жизни. Михаила вызвали в военный отдел райкома комсомола и направили курсантом в Рязанскую школу милиции. Документ выдавал кадровик старший лейтенант Сергей Затолокин. Когда много лет спустя полковник милиции Белеванцев появится в Калуге, то в начальнике УВД Калужской области Сергее Ильиче Затолокине он узнает того самого молодого офицера, определившего его дальнейший жизненный путь. А был этот путь непростым и насыщенным событиями, опасностями, риском.
Из школы милиции направили в Литву, где устанавливалась советская власть. Там Михаил Васильевич окончил еще одну школу милиции, Каунасскую. Работал участковым уполномоченным в Вильнюсе, замполитом в одном из райотделов, возглавлял борьбу со свирепствовавшими тогда в Литве националистическими бандами. Как и во времена Великой Отечественной занимался прочесыванием лесов и населенных пунктов в Шяуляйском уезде, поимкой шпионов, заброшенных иностранной разведкой из Швеции и Норвегии, боевиков национального подполья.
А потом в Литве «подросли» свои национальные кадры, и местом службы Белеванцева стал Сахалин. Работал на различных постах в оперативном отделе УВД, на должности заместителя начальника Горнозаводского РОВД и возглавлял Южно-Курильский РОВД. Вплотную столкнулся с менталитетом японцев и их требованиями по возврату Курил Японии. С этой целью соседи устраивали специальные демонстрации-шоу. Напротив острова Кунашир, на барже проводили моления о возвращении северных территорий, поднимали, а потом демонстративно сжигали чучела прокурора, начальника милиции, выкрикивали конкретные фамилии и требовали покинуть территорию. Приходилось участвовать в разборе пограничных конфликтов и разоблачении засланных шпионов.
А потом в жизнь полковника милиции Белеванова вошла Калуга. Но, наверное, как и у каждого прошедшего по огненным дорогам войны, судьба ветерана разделена на две неравных доли: четыре долгих года и после – быстрые семь десятков лет.
…Уходящее поколение – это мост и эстафета между прошлым и будущим, хороший урок истории и человеческого подвига, убеждающий нас, что главные нравственные ценности не тускнеют и не обесцениваются от времени. Давайте же не будем забывать об этом!
Пресс-служба Управления МВД России по Калужской области