ЭТО БРОДЯЧИЙ ЦИРК КАКОЙ-ТО

«Остров сокровищ». По роману Р. Л. Стивенсона.
Тверской ТЮЗ.
Режиссер Вероника Вигг, художник-постановщик Павла Петрушова.

Честно признаться, после всех виденных спектаклей по роману Стивенсона «Остров сокровищ» трудно было ожидать чего-либо необычного и небанального. Постановки разной степени успешности московских и региональных театров все как одна были шумными, красочными и многонаселенными, с боями и кораблями, выстрелами и пушечными взрывами, прилежно иллюстрировали сюжетную канву романа, предназначенного для юных зрителей. Но Тверской ТЮЗ и режиссер Вероника Вигг смогли удивить не по-детски.

Совершенно неожиданно морская романтика и дух приключений, конечно, не исчезли совсем, но заметно посторонились. А на первый план вышли две темы: история взросления (даже жанр спектакля обозначен именно так) и абсолютная театрализация, а точнее, циркизация реальности.

В спектакле два Джима Хокинса: маленький (Лев Кузьмин), перебрасывающий мостик в наши дни, и молодой (Алексей Измайлов), связанный с сюжетными событиями. И, забегая вперед, надо сказать, что тоскующий по рано ушедшему отцу Джим вдруг начнет испытывать почти сыновнюю привязанность не к кому иному, как к Джону Сильверу, сыгранному Александром Романовым в очень парадоксальном ключе. Конечно, обманется. Конечно, будет сильно и эмоционально переживать этот обман, но тут-то и кроется история взросления. Сценический мир любого «Острова сокровищ» всегда поражал воображение макетами «самых настоящих» кораблей и островными пейзажами, вписанными в шторма и бури.

А можете ли вы представить себе, чтобы стивенсовские мотивы разыгрывались в почти пустом и слабо освещенном пространстве, где есть только несколько старых пианино и свисающие канаты? Сценограф Павла Петрушова в соавторстве с художником по свету Александром Рязанцевым доказала, что это возможно и весьма атмосферно. Эти пианино, то стоящие, то лежащие на полу, с легкостью ставящиеся в надлежащее положение актерами, способны не проиллюстрировать, но ясно намекнуть на нос корабля, тайник со спрятанным сундуком, барную стойку, да на что угодно. А почти музыкальная партитура световых лучей изобразит и лондонский туман, и брызги морских волн, и все, что только захотите представить.

При этом Вероника Вигг, сама написавшая инсценировку романа, отнюдь не придерживается линейной последовательности событий, переводя какие-то из них в разряд воспоминаний или юношеских фантазий. И типичный приключенческий роман явно сдвигается в сторону готического, с его страшными тайнами и пугающими героями, способными оборачиваться из человека в зверя и наоборот, как, например, Черный Пес Сергея Грищенко. Вот он несет на спине, кажется, двух недвижных кукол в черных очках. Но уже через минуту зал дружно ахает, увидев этих внезапно оживших кукол, ставших Слепыми Пью, вестниками Черной Метки (Виктор Дегтярев и Галина Лебедева), визуальным воплощением страшной потусторонней нежити. Как вздрагивает зритель от неожиданного крика-воя Билли Бонса (Михаил Хомченко)!

А упомянутый бродячий цирк постепенно формируется, когда Джим — Измайлов набирает команду для отплытия на остров сокровищ. Причем режиссер решительно избавляет первоисточник от гендерной и национальной однотонности, добавляя в команду женщин и парочку экзотических китайцев (судя по фамилии Ченг), но в самурайских одеждах и с самурайскими же мечами (Влас Стаппиев и Елена Фомина). Так появляется доктор Люсинда Ливси (Инна Волкова), изящная и тоненькая; некие Мэг Трублад (Татьяна Романова), одноглазая певица, и Салли Смолл (Ольга Лепоринская), похожая на девицу из портового притона. В руках у членов набранной команды гитары, литавры и скрипки, а на спине стилизованных одежд прочитываются надписи: «пират», «музыкант», «доктор», «богач» — дабы ввести в курс дела совсем юных зрителей. В этой разношерстной компании тон задают певцы, музыканты и танцоры совсем не академического толка, куда более похожие на площадных комедиантов. Вот и приходится капитану Александру Смоллетту (Дмитрий Федоров) то и дело недоуменно восклицать: «Это бродячий цирк какой-то!»

Команде матросов-циркачей легко удается вписаться в сюжетный поток со своими «номерами». Танцор Эдди (Константин Павлов), взобравшись на пианино, начнет зажигательный танец (режиссер по пластике Максим Пахомов), без труда подключив к нему остальных. Брат и сестра Ченг исполнят пластические вариации в восточном ключе. А уж зонги Мэг Трублад — Романовой вообще становятся одними из ключевых моментов этого спектакля. Композитор Юлия Колченская предложила отличную музыкально-звуковую партитуру: и атмосферную, и эмоциональную, и помогающую на чувственном уровне понять происходящее. Ну и, конечно, актер Александр Романов ведет свою небанальную партию уверенно и точно. Его Джон Сильвер и впрямь виртуозно может сыграть подобие самого настоящего отца: он внимателен и заботлив, умеет скрыть без следа свою настоящую сущность. Тем сильнее боль и прозрение Джима, когда эта зловещая сущность Сильвера прорывается ближе к финалу, тем острее разочарование не только в конкретном человеке, не прошедшем испытание, но отчасти и в своих детских мечтах.

И все же спектакль Вероники Вигг не оставляет юным и взрослым зрителям ощущения только потери и обмана, он утверждает главенство настоящей дружбы, силы и постепенно приходящей уверенности в себе и своем будущем.