В Сирии уже две недели продолжаются антиправительственные выступления и забастовки в населённой преимущественно друзами провинции Сувейда, которая, по сути, вышла из-под управления Дамаска, а местные власти не способны восстановить полный контроль. Это не первые волнения в этой сирийской мухафазе — здесь такое происходит регулярно с 2019 г. Но самое важное, что амплитуда протестной активности с каждым разом все увеличивается.
Вместе с тем, в соседней провинции Дараа, где с 2018 г. продолжается процесс примирения режима и оппозиции, сотни сирийцев тоже выходят на улицы в знак протеста против ухудшения условий жизни. Нынешние протесты на юге Сирии, будь то в Дараа или Сувейде, все больше приобретают политическую окраску и теперь уже направлены непосредственно против сирийского правительства. Ранее эти акции проходили в основном под экономическими лозунгами и с призывами к решению социальных проблем.
Основной вызов августовских протестов для Дамаска — это их созвучие с событиями арабской весны 2011–2012 гг., которые в Сирии также начиналась с постепенного наращивания протестов и перехода их лозунгов от социально-экономических к требованиям о смене власти. В то же время многое будет зависеть от того, как поведут себя сирийцы-сунниты центральных районов Сирии — Дамаска, Хомса и Хамы с Алеппо. Существуют предпосылки для нового коллапса и нового восстания в Сирии, поскольку проблема выживания перед лицом голода может заставить преодолеть страх репрессий.
Перед лицом голода
После 11 лет конфликта более 60% сирийцев — 12 млн человек — столкнулись с голодом и каждый день задаются вопросом, как они накормят свои семьи, а 90% населения Сирии сегодня живет в бедности. Средние цены на продукты питания в стране выше, чем когда-либо за последние 10 лет.
Высокая зависимость от импорта ряда товаров, усугубляемая неурожайными годами, сделала Сирию уязвимой — в период с 2020 по 2022 гг. цены на продукты питания здесь выросли на 532%, и этот рост продолжается и по сей день.
В прошлом месяце сирийский фунт зафиксировал исторический минимум по отношению к доллару США, его обменный курс достиг самого низкого уровня за всю историю — 12 тыс. сирийских фунтов за 1 долл. (в начале 2023 г. — 6,5 тыс. сирийских фунтов за 1 долл.; до протестов 2011 г. сирийский фунт торговался на уровне 47 фунтов за 1 долл.).
Проблемы усугубляются перебоями с доставкой топлива, которое поступает из Ирана. На этот раз непосредственным поводом для волнений послужило решение правительства отказаться от субсидирования закупок топлива, прежде всего — мазута, для населения. Вместо этого предлагалось увеличить зарплаты госслужащим, что на фоне катастрофического обвала сирийского фунта вряд ли может быть компенсацией отмены социальных льгот.
Еще одной проблемой для правительства Б. Асада становится то, что, по оценкам, несмотря на все проблемы, уровень жизни в районах, удерживаемых террористами «Хайят Тахрир аль-Шам» (ХТШ, организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ) в Идлибе, протурецкой «Сирийской национальной армией» (СНА) в Северном Алеппо и Хасаке или проамериканскими Сирийскими демократическими силами (SDF) на востоке страны стал выше, чем на правительственных территориях.
Алавиты присоединяются к протестам
Но «тревожный звоночек» уже прозвучал для Башара Асада из мухафаз Латакия и Тартус, где проживает большинство сирийских алавитов, к которым принадлежит и семья президента. Представители этого этноконфессионального меньшинства теперь также присоединяются к антиправительственным акциям, поскольку сегодня алавиты оказались даже в худшей экономической ситуации, чем многие сирийские арабы-сунниты. Среди них не так много беженцев — большинство из них остались в Сирии, где им приходится надеяться только на себя. В то время как у многих арабов-суннитов есть родственники в Турции или Европе, которые хоть чем-то могут помочь оставшимся в Сирии, где часто людям просто не хватает средств на покупку еды.
Пока протестующие алавиты не проводят свои выступления открыто, предпочитая действовать тайно и анонимно. В частности, сообщалось, о волне арестов, проведенной сирийским мухабаратом после серии повреждений портретов и фотографий Башара Асада в публичных местах в городах Латакия и Джабла, в алавитских районах.
Вместе с тем стало известно, что в Латакии появилось протестное «Движение 10 августа», которое среди прочего занимается распространением антиправительственных листовок, в том числе и в родном для семьи Асадов городе Кардахе. Снимаются ролики о том, как местные жители держат в руках антиправительственные листовки, которые затем распространяются в соцсетях.
Александр Аксененок:
Сирийский конфликт: 12 лет спустя
Эти действия поддержало оппозиционное движение «Свободных офицеров — алавитов» с требованием соблюдения положений резолюции 2254, касающихся передачи власти новому инклюзивному органу исполнительной власти. Показательно, что на это же решение СБ ООН ссылаются и протестующие на юге страны — в Дараа и Сувейде.
Пока всё еще «тихая» фронда в тех алавитских районах, которые считались оплотом сирийского режима, вызывает особые опасения в президентском дворце в Дамаске. Вероятно, как попытку усилить противодействие протестной активности можно трактовать недавнее распоряжение о назначении губернатором Тартуса бригадного генерала Фираса аль-Хамида — человека из Главного управления безопасности. Действия его предшественника оценивались как «слишком мягкие».
В то же время нельзя исключать переход протестов в открытую фазу и распространение их на прибрежные города в случае усиления репрессий в процессе «выжигания крамолы». При этом уже наметилась координация между оппозиционно настроенными жителями побережья из алавитских районов и южанами из Сувейды. Так, после того, как возникла угроза ареста оппозиционного алавитского активиста и блогера Аймана Фареса, протестные сети Сувейды направили в Латакию одного из своих представителей, чтобы он смог вывести А. Фареса на юг страны. Однако активист и его сопровождающий были задержаны сирийскими спецслужбами на пути в Сувейду.
Сирийские друзы по-прежнему возглавляют протесты
Сегодня именно Сувейда является основным очагом антиправительственных настроений на территориях, контролируемых правительством. Жителям региона удалось практически полностью парализовать работу государственных учреждений в этой мухафазе. При этом все акции носят исключительно мирный характер после того, как особо активной молодежи, которая жгла шины на въездах в города, были сделаны внушения со стороны старейшин, прекратились попытки мародерства или грабежей магазинов, как и нападений на государственных служащих.
Напомним, что в конце 1920-х гг. именно друзы во главе с Султаном аль-Атрашем были главной движущей силой антиколониального «Великого сирийского восстания» против Франции, к которому затем присоединились и представители иных сирийских этноконфессиональных групп. Как и сейчас, тогда речь не шла о сепаратизме друзов — наоборот, жители Сувейды стали авангардом сирийцев в борьбе с французским колониализмом. В нынешних протестах в Сувейде также звучат лозунги о том, что жители этих районов выступают именно как граждане Сирии, а не как представители друзского меньшинства. Показательно и то, что в протестах в Сувейде участвуют не только друзы, но и местные бедуины (арабы-сунниты), а также арабы-христиане.
С другой стороны, следует отметить, что и иные города с компактным проживанием друзов в иных регионах Сирии становятся центрами антиправительственных выступлений. Например, в сирийском городе Джарамане (недалеко от Дамаска), также населенном друзами, 25–26 июля произошли вооруженные столкновения между оппозиционно настроенными друзами и проправительственными палестинцами. Основной их причиной стала всеобщая забастовка, объявленная в городе.
Эти беспорядки или протесты обладали выраженной антиправительственной составляющей с учетом тяжелой экономической ситуации в стране. Не исключено, что рано или поздно к выступлениям присоединятся и представители арабов-суннитов; и, вероятно, будет запущен «принцип домино».
Еще одной особенностью разворачивающихся протестов в Сувейде стало то, что их поддержали религиозные лидеры друзов, которые еще недавно выступали в поддержку сирийских властей. «Эти протесты — праведный голос сирийского народа», — заявил последователям шейх Хикмат Хаджри, духовный лидер сирийской общины друзов, еще раз подчеркнув, что друзы вышли на улицы именно как сирийцы.
Сирийские друзы между «баасистами» и «джихадистами»
Следует иметь ввиду и непростые отношения между друзами и сирийским правительством во время гражданской войны в стране. Скрытые противоречия между ними были несколько сглажены угрозой со стороны террористов ИГ (организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ) и прочих джихадистов, но теперь проявились в полной мере.
Николай Сурков:
Арабское решение для сирийского кризиса упирается в санкции США
В августе 2011 г. друзы-диссиденты во главе с майором Халдуном Зейнеддином, покинувшие ряды сирийской армии, создали антиасадовскую вооруженную группу «Бригада Султана аль-Атраша», которая сразу же присоединилась к суннитским повстанческим группировкам в Дараа. Она участвовала в нескольких наступательных операциях против правительственных сил в Джебель-эль-Друзе, но не получила ожидаемой поддержки среди местного населения. В 2013 г. террористы «Джабхат ан-Нусры» (организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ) арестовали нескольких членов бригады и приговорили их к смертной казни. Правда, в конце концов пленных освободили благодаря вмешательству других повстанческих групп, но они были вынуждены бежать в Иорданию.
Этот эпизод имел далеко идущие последствия, убедив многих друзов в том, что им не рады в революционном движении. После этого их сотрудничество с оппозиционными силами прекратилось, а те из них, кто выступал против правительства, стали действовать самостоятельно, без какой-либо координации с повстанческими структурами. В этом плане друзская оппозиция оказалась похожа на курдскую, которая тоже дистанцируется от тесной координации с общесирийскими оппозиционными органами.
Соответственно, особый подход друзов к отношениям как с Дамаском, так и с оппозицией, привел к появлению альтернативных влиятельных фигур, таких как шейх Вахид аль-Балус. До 2014 г. он практически не был известен за пределами друзских общин, однако стал одним из первых друзов, создавших проправительственное ополчение, отличился в столкновениях, битве при Даме.
В августе 2014 г. недалеко от деревни Дама на западе Сувейды произошло сражение между суннитскими бедуинскими племенами, формально поддерживавшими повстанцев, и так называемыми народными комитетами друзов (проправительственные местные ополченцы, которые контролируют районы и контрольно-пропускные пункты) во главе с В. аль-Балусом. Стычки между друзами и бедуинами вокруг Сувейды и раньше происходили из-за разногласий по поводу пастбищ для скота, но после начала восстания напряженность усилилась. В частности, имели место взаимные похищения людей с целью получения выкупа.
Ни Свободная сирийская армия оппозиции, ни сирийская правительственная армия не участвовали в битве при Даме. В результате битвы 18 знатных друзов погибли, один из них был братом Вахида Балуса, который обвинил сирийское правительством в том, что оно бросило друзов во время битвы. После этих событий В. Балус начал выступать категорически против призыва друзов в ряды сирийской правительственной армии, создавая этому процессу всяческие препятствия.
Так, в январе 2015 г. он и другие боевики-друзы атаковали контрольно-пропускной пункт в Сувейде, где находились сотрудники разведывательной службы ВВС САР, когда они пытались призвать молодых друзов в сирийскую армию.
В феврале 2015 г. три традиционных религиозных лидера выступили с заявлением, в котором отреклись от В. Балуса, однако глава общины друзов Ливана и один из лидеров друзов Валид Джумблат осудил это заявление. Это помогло поднять статус В. Балуса в друзской общине как лидера лагеря, выступающего против сирийского правительства.
Впрочем, в своих действиях В. Балус по-прежнему пытался найти общий язык с Дамаском — в частности, просил Б. Асада предоставить тяжелое вооружение ополченцам в Джебель-эль-Друзе, чтобы более эффективно защищать этот район от террористических группировок «Джабхат ан-Нусра» и ИГ.
Однако в то же время он вступил в политические дебаты, разделяя опасения своего сообщества, критикуя высокую стоимость жизни и безудержную коррупцию. Кроме того, он по-прежнему отказывался поддержать призыв друзов в сирийскую армию для участия в боевых действиях на передовой за пределами Джебель-аль-Друз. К июню 2015 г. его ополчение «Люди Достоинства» (или просто «аль-Карама») выросло примерно до 1 тыс. бойцов и получило иностранное финансирование на покупку оружия, в том числе от израильских друзов, обеспокоенных судьбой своих сирийских братьев. А уже 5 сентября 2015 г. В. Балус был убит при загадочных обстоятельствах, а его ополчение было расформировано.
Тем не менее сопротивление друзов правительству Б. Асада не прекращалось и после смерти Вахида Балуса. Два его сына — Фахд аль-Балаус и Лейс аль-Балаус — в 2015 г. возглавили друзские формирования, которые стали называться «Силы шейха Аль-Карама», в честь Вахида Балуса. Эти формирования неоднократно вступали в боевые столкновения с правительственными войсками, особенно в 2019–2020 гг., и по-прежнему активны в провинции Сувейда.
Если правительство попытается подавить разворачивающиеся сегодня в Сувейде протесты силой, это, с высокой вероятностью, приведет к боевым действиям между его силами и друзскими вооруженными формированиями, к которым присоединятся и другие жители региона. Все это может привести к распространению насилия и на соседние провинции — Дараа и Кунейтра, где до сих на руках у населения находится большое количество оружия и где по-прежнему действуют вооруженные группировки повстанцев, лишь формально прошедших процесс примирения, но не сдавших оружие.
Военная экономика и санкции усугубляют ситуацию
С другой стороны, любые силовые действия правительства против протестующих способны вызвать крайне негативный резонанс в сирийском обществе. Ведь ранее все действия Б. Асада по подавлению сирийского восстания обосновывались необходимостью борьбы с «джихадистами» и «исламскими террористами», которые хотели устроить резню тех, кого они не считают мусульманами, то есть алавитов и друзов. Поэтому правительство и проводило свои противоповстанческие операции в том числе и под предлогом защиты сирийских меньшинств от радикальных исламистов.
Сложившаяся ситуация для Б. Асада во многом патовая, тем более что изменить в лучшую сторону положение дел в экономике в ближайшее время вряд ли возможно. Отдельные полумеры, как снятие блокпостов 4-й дивизии в провинции Алеппо, скорее лишь подтверждают обвинения в поддержке коррупции правительством, позволяющим различным проправительственным формированиям обогащаться за счет сирийцев, обкладывая их незаконными поборами на блокпостах. Подобными схемами, включая поборы на дорогах и контроль за потоками контрабанды, занимаются многие сирийские правительственные формирования, превратившиеся по совместительству в теневое бизнес-сообщество.
***
За годы гражданской войны уровень коррупции в стране лишь вырос. Вместе с тем снижение вооруженной активности не привело к позитивным результатам для экономики САР. Наоборот, превращение проправительственных соединений в теневые картели и вертикальное перераспределение активов — крайне опасное явление, лишь усугубляющее и без того катастрофическую экономическую ситуацию в стране и забирающее у сирийцев последние средства.
В то же время нельзя сбрасывать со счетов и западные санкции в отношении Сирии. Они поддерживают в стране внутреннее напряжение, делают процесс восстановления сложно осуществимым. Особенно вредит этому т. н. Акт Цезаря, принятый Соединенными Штатами, который налагает рестрикции на любые компании и фирмы, а также частных лиц, сотрудничающих с сирийскими официальными институтами, в том числе и ради восстановления страны.
Все это усложняет и без того критическую обстановку в САР, не дает в полной мере воспользоваться процессом налаживания связей Дамаска с богатыми арабскими монархиями после восстановления членства Сирии в Лиге арабских государств.
При этом, сами сирийские власти не спешат выполнять те условия арабских государств, которые позволили бы начать оказывать помощь Сирии. Это касается создания условий для возвращения беженцев, прекращения политических репрессий, перекрытия путей нелегальных поставок сирийского наркотика каптагона, наводнившего Ближний Восток, и т.д.