Предпочтет ли Казахстан российским технологиям строительства АЭС корейские или китайские?
Казахстан, где проблема энергодефицита становится все острее, а спрос на электроэнергию все выше, намерен построить атомную электростанцию (АЭС). По поручению президента республики Касым-Жомарта Токаева решение будет приниматься на общенациональном референдуме. Страна долгие годы присматривается к возможности развития атомной энергетики. Впервые об этом заговорили около 20 лет назад, и с тех пор споры вокруг сооружения АЭС не утихают. Если западная и северная энергозоны в Казахстане являются профицитными, то юг – самый энергонуждающийся и дотационный. Именно здесь предлагается возвести атомные мощности. Свои технологии республике предложили сразу несколько стран, в том числе Россия. Какие из них выберут в Астане – вопрос изучал «ФедералПресс».
Север изношенный, юг дефицитный
По информации казахстанских СМИ, в Казахстане в 2022-м на фоне снижения выработки электроэнергии на 1,4 %, до 112,86 млрд кВт/ч, ее дефицит ощущался на протяжении большей части года: в январе, мае, все летние месяцы, в сентябре, ноябре и декабре. В 2023-2025 здесь прогнозируется нехватка 1,3–1,6 млрд кВт/ч, а в 2029-м республика выйдет на пик дефицита – 5,5 млрд кВт/ч. Учитывая ожидаемый рост потребления электроэнергии в стране в среднем на 3 % в год вплоть до 2029 года, а также уровень изношенности большого количества местных электростанций, составляющий в среднем 57 %, а в отдельных районах – и все 90 %, становятся понятными звучащие опасения за энергохаос, который может накрыть весь энергодефицитный юг. Если, конечно, в стране в срочном порядке не модернизируют имеющиеся и не построят дополнительные генерирующие мощности, так необходимые растущему населению и экономике.
Износ энергомощностей в Казахстане и вправду чрезвычайно велик. По данным комитета по регулированию естественных монополий министерства национальной экономики Казахстана, ссылающегося на Минэнерго РК, по состоянию на начало этого года в республике насчитывалось 47 производителей электрической и тепловой энергии. Из 37 действующих ТЭЦ в красную зону попали 19, в желтую – 11 и в зеленую – 7 станций. В рейтинге наиболее изношенных казахстанских ТЭЦ числятся 32 станции, построенные еще в советское время, самая старая из которых (ТЭЦ Семея, на востоке республики) была введена в эксплуатацию в 1934 году, а самая «свежая» (Актобе ТЭЦ, на западе) – в 1986-м. Примечательно, что из общего списка наибольшее количество изношенных станций – 11 – расположено в дотационных северных регионах республики, обеспечивающих перетоки электроэнергии на юг. Самой «уставшей» здесь выглядит Аркалыкская ТЭЦ, работающая с 1963 года – износ оборудования здесь составляет 95,4 %. На юге 8 изношенных станций, в том числе износ оборудования на ТЭЦ Кентау, Кызылорде и Таразе оценивается в 92,7 %, 88,5 % и 87,2 % соответственно, а у остальных южных станций – это 60–70 %. Еще по 5 станций, отличающихся старым и небезопасным для использования оборудованием, работают в центральном и западном Казахстане. На западе самая печальная ситуация на Уральской ТЭЦ (95,3 %), в центральном регионе – на Карагандинской ТЭЦ-2 (79,7 %). На востоке страны таких станций 3, и хуже всех из них обстоят дела на Риддерской ТЭЦ (71,5 %).
Проблема износа и недоинвестирования в отрасль встала настолько остро, что в апреле текущего года премьер-министр Казахстана Алихан Смаилов даже заявил о готовности государства изымать энергообъекты из собственности в случае их угрозы системам жизнеобеспечения казахстанцев.
Если вспомнить недавние аварии на Мангистауском энергокомбинате, выведшие из строя добычу и переработку нефти в Мангистауской и Атырауской областях (уровень износа на его двух ТЭЦ – 70,9 % и 76,4 %), и соотнести со степенью устаревшего оборудования на других казахстанских станциях, за энергетику в этой стране и впрямь становится как-то неловко и боязливо.
Много лет назад в республике вводили программу «тариф в обмен на инвестиции», когда в тариф для потребителя включали инвестиционную составляющую. Она должна была помочь казахстанской энергетике накопить деньги на модернизацию. Не помогла. Недавно об этой программе, но теперь почему-то как о «новой тарифной политике», в Казахстане заявили вновь. Но, планируя ее, важно учесть два фактора: первый – резкий и существенный рост тарифа за электроэнергию и тепло для населения, второй – длительный срок накопления денег для модернизации станций, которого у страны как раз нет.
Конечно, свой вклад в покрытие спроса может внести возобновляемая энергетика, показатели которой ежегодно растут (в 2022 году объем выработки ВИЭ составил 5,11 млрд кВт/ч и достиг 4,5 % из общего объема производства электроэнергии в стране), но, исходя из прогноза дефицита и технического состояния энергообъектов, одна она в одиночку не способна справиться с растущей проблемой. Спасти ситуацию, по мнению экспертов, сможет лишь атомная генерация.
«Окно возможностей сужается мировой экологической повесткой, которая гласит: уголь – это грязный источник энергии. Сейчас мировые финансовые институты не финансируют проекты с углем. А это катастрофа для Казахстана, ведь основная генерация у нас на угле. Газа у нас нет, он в дефиците уже несколько лет. Новых месторождений нет – по той же причине сдерживания цен. В следующем году национальная компания QazaqGaz может объявить дефолт по обязательствам, то есть не сможет выплачивать долги. Мы не можем строить новые ТЭЦ на газе и на угле. Учитывая то, что строительство ТЭЦ на газе и угле невозможно, остается только атом», – подчеркнул ведущий программы «Байдильдинов. Нефть», экс-советник министра энергетики Казахстана Олжас Байдильдинов.
Референдум
Прозвучавшее 1 сентября 2023 года в традиционном послании народу Казахстана президента Касым-Жомарта Токаевапоручение о вынесении на общенациональный референдум вопроса строительства или отказа от возведения АЭС стало своеобразным сигналом к конкретным действиям. Он назвал развитие атомной энергетики в республике «особо важным экономическим и политическим вопросом», «касающимся будущего страны», и пообещал определиться со сроком всеобщего голосования позднее.
«Вы знаете, что существуют разные мнения по поводу целесообразности строительства АЭС в нашей стране. С одной стороны, Казахстану как крупнейшему производителю урана в мире надлежит иметь собственную атомную генерацию. Некоторые специалисты высказываются за строительство станций с малыми реакторами. С другой, у многих граждан и ряда экспертов есть опасения касательно безопасности атомных станций. И это понятно, учитывая трагическое наследие Семипалатинского ядерного полигона. Нужно продолжить общественные слушания и всестороннее широкое обсуждение по данному вопросу», – заявил Токаев.
Минэнерго Казахстана на данное поручение тут же откликнулось обещанием детально его проработать в ближайшее время.
«Я думаю, референдум в первую очередь направлен на то, чтобы казахстанцы высказались за необходимость развития данных технологий, а правительство предложит со своей стороны те решения, которые будут устраивать общество», – процитировала пресс-служба Минэнерго Казахстана слова своего министра Алмасадама Саткалиева.
Проектирование казахстанской АЭС может начаться в 2023-м и продлится до 2025 года, мощность составит 2,4 ГВт, инвестиции – 5 млрд долларов, а строительство займет 10 лет – за это время дефицит электроэнергии достигнет своего пика, который придется закрывать за счет импорта.
«Дефицит электроэнергии в РК в декабре 2022 года составлял 8 % от потребления, который покрывался перетоками из России. Индикативный срок строительства АЭС в Казахстане – 2035 год, при этом станция покроет около 4 % от текущего энергопотребления. Несмотря на поручения президента, страна далека от определения подходов к строительству и эксплуатации атомной станции», – говорил Олжас Байдильдинов.
Свою помощь в строительстве АЭС Казахстану давно и неоднократно предлагала Россия. Но готовы ли ее принять в Астане?
«Ядерно-политические» фобии
В начале 2000-х, когда разговоры о необходимости строительства АЭС только появились в казахстанском обществе, Россия называлась единственным партнером Казахстана на пути к светлому атомному будущему. Но тогда общество, утомленное кризисом 90-х, не перестроившееся на новое и прогрессивное мышление, а, главное, помнящее в большинстве своем катастрофу на Чернобыльской АЭС, не было готово к подобным экспериментам. И потому тему эту тогда педалировать не стали. В 2014-м, спустя более 10 лет вялых и безрезультатных переговоров, Россия и Казахстан подписали-таки необязывающий меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству в сооружении АЭС мощностью от 300 до 1200 МВт в Курчатове Семипалатинской области (на востоке Казахстана), а российская сторона заявила, что соглашение о строительстве атомной станции вот-вот будет подписано. Но в 2015-м стало известно об аналогичном предложении, которое сделала Астане Япония, а еще спустя время, в 2019-м, несмотря на повторное предложение главы России Владимира Путина воспользоваться российскими технологиями при строительстве АЭС, Казахстан объявил о намерении изучить разработки других стран, таких как США, Китай, Франция, Япония и Южная Корея. Впрочем, победителя конкурса тогда так и не выбрали.
В прошлом году в качестве площадки для строительства АЭС был предложен поселок Улкен у озера Балхаш в Алматинской области (на юго-востоке республики). В июне 2022-го «Росатом» вошел в шорт-лист из четырех претендентов, чьи технологии могут быть использованы при выполнении проекта. А в сентябре «атомный» курс Казахстана явно устремился в сторону зарубежных компаний. Россия, обладающая колоссальным опытом и уникальнейшими в мире компетенциями в строительстве АЭС, столкнулась с «ядерно-политическими» фобиями Казахстана: чрезмерная озабоченность собственной независимостью от Москвы, тем более в нынешних сложных геополитических и санкционных условиях, и увлеченность диверсификацией в Астане вообще в приоритете в последнее время.
«В целом у правительства и «Самрук-Казына» (казахстанский инвестиционный холдинг. – Прим. ред.) сформировалось мнение, что данный проект должен быть реализован международным пулом инвесторов, который должен максимально учитывать все лучшие технологии», – прокомментировал тогда выбор властей Алмасадам Саткалиев, который в то время возглавлял «Самрук-Казына». – «По генерирующему оборудованию основными поставщиками будут, безусловно, General Electric, CNNC и корейская компания KHNP. Скорее всего, оборудование одной из этих трех компаний будет применятся при строительстве АЭС. (…) В части технического надзора над строительством мы видим, что самый, наверное, эффективный опыт – это у французских компаний при реализации крупных проектов, эффективный и очень высокий уровень компетенций».
Здесь надо напомнить, что российская госкорпорация «Росатом» лидирует в мире по величине портфеля заказов на сооружение АЭС: сейчас на разной стадии реализации находятся 35 энергоблоков в 12 странах. Ранее «ФедералПресс» сообщал, что в числе реализуемых «Росатомом» проектов – строительство энергоблоков не только на территории России, но и за рубежом – это четырехблочные АЭС «Аккую» в Турции, АЭС «Куданкулам» в Индии (два в эксплуатации и два – в стадии сооружения) и АЭС «Эль Дабаа» в Египте, сооружение по два блока на Белорусской АЭС, АЭС «Пакш-2» в Венгрии, АЭС «Руппур» в Бангладеш, АЭС «Сюйдапу» в Китае, шести блоков на АЭС «Тяньвань» (четыре в эксплуатации, два строятся) в Китае. Есть еще планы построить первую двухблочную АЭС с водо-водяными реакторами типа ВВЭР-1200 мощностью по 1,2 ГВт/ч в Джизакской области Узбекистана: разговоры об этом, закрепленные межправительственным соглашением, ведутся на протяжении нескольких лет. Планируется ввод в строй первого энергоблока в декабре 2028 года, второго – в июне 2030-го. Пока проект не стартовал из-за того, что, по одной информации, в Ташкенте добиваются уменьшения затрат на строительство станции; по другой – узбекская сторона увлеклась возобновляемыми источниками энергии для ликвидации существующего дефицита. Но, как отмечают в госкорпорации, узбекские коллеги близки к нему.
«Как только наши партнеры из Узбекистана заключат контракт на строительство первой АЭС, «Росатом» готов в максимально сжатые сроки развернуть сооружение проекта. Ожидаем, что это произойдет в ближайшее время», – прокомментировал в июне этого года директор по капитальным вложениям, государственному строительному надзору и государственной экспертизе госкорпорации Геннадий Сахаров.
В этом смысле Узбекистан может опередить своего азиатского соседа в реализации атомных амбиций.
«У нас дефицит электроэнергии, скоро Узбекистан опередит и построит АЭС, продавая нам электроэнергию в 2–3 раза дороже. Не понимаю, почему правительство и Минэнерго тянут с этим вопросом. Нам нужно три АЭС уже завтра. Индикативный план по строительству АЭС – 2035 год!» – написал в этой связи в своем телеграмм-канале Олжас Байдильдинов.
Как сообщал «ФедералПресс», сегодня «Росатом» заявляет о планах по разработке базового проекта АЭС с реакторами ВВЭР-1200 для дальнейшего тиражирования в России и за рубежом.
Учитывая лидерство и богатый опыт России при реализации проектов строительства атомных электростанций, эксперты недоумевают по поводу горячего желания Астаны диверсифицировать партнерство в этой области.
«Казахские власти еще оборудование хотят покупать во всем мире, что категорически не рекомендуется в такой отрасли промышленности, как атомная», – отмечают они.
По словам заместителя директора Института атомной энергии Национального ядерного центра Казахстана Ирины Тажибаевой, главным принципом при выборе поставщика ядерных технологий являются гарантии обеспечения ядерной и радиационной безопасности за счет накопленного опыта в строительстве референтных блоков АЭС за рубежом.
«Россия как раз является такой страной. Она занимает первое место в мире по строительству атомных электростанций за рубежом», – сказала она.
Аналитик центра средиземноморских исследований НИУ «Высшая школа экономики» Александр Наджаров, комментируя «ФедералПресс» вопрос, связанный с выбором Казахстаном поставщика технологий для строительства АЭС, отметил, что «строительство АЭС – существенный шаг, который обладает не только экономической, но политической логикой.
«Вопрос, выберет ли Казахстан российские атомные технологии, зависит не от западных санкций – Казахстану они не столь страшны. Скорее, возобладает ли в Астане традиционное стремление к многовекторности, – сказал он. – «Как сами казахстанские власти отметили, они хотят строить АЭС с привлечением пула международных игроков, а не отдавать все в одни руки. Маловероятно, что это будет французская EDF – бывшая Areva не может похвастаться успешным опытом международного строительства АЭС. Поэтому реально выбор стоит между российским, корейским и китайским предложением. В свете некоторого похолодания в российско-казахстанских отношениях, усталости казахстанского политического класса от евразийской интеграции весьма вероятным выглядит вариант постройки корейцами или китайцами АЭС в Казахстане», – рассуждает эксперт.
По его словам, возможный выбор в пользу китайцев и корейцев «несет наименьшее количество политических издержек».
Пока власти Казахстана рассуждают о целесообразности развития атомной энергетики, готовятся к референдуму, борются с фобиями и взвешивают политические риски в случае использования российских технологий, эксперты бьют в колокола по поводу энергодефицита и призывают к сооружению не одной, а сразу трех АЭС.
«Я сторонник строительства сразу нескольких станций, так как по балансу электроэнергии нам не хватит одной станции. Мы могли бы построить три: на юге, востоке и западе. Это чистая энергия, которая является безопасной», – заявлял Олжас Байдильдинов.
Впрочем, в Казахстане на это вряд ли пойдут: она хоть и многовекторность, но на три не делится – с одной бы станцией определиться.
Фото: hippopx.com