Знали, что грозят лагеря, но не могли иначе. Почему 25 августа 1968 года москвичи вышли на Красную площадь

Как сложилась жизнь восьмерых активистов, которые боролись за свои идеалы в советское время

В ночь на 21 августа 1968 года страны Варшавского договора (СССР, Болгария, Венгрия, ГДР и Польша) ввели войска в Чехословакию. Эта операция должна была положить конец «Пражской весне» — либеральным реформам, которые проводил Александр Дубчек, секретарь Коммунистической партии республики.

В полдень 25 августа 1968 года на Красную площадь вышли несколько человек на мирную демонстрацию против ввода войск в Чехословакию с осознанием, что после их могут отправить в ссылку или лагеря. С момента акции прошло 55 лет. Мы поговорили с историком и внучкой одной из участниц демонстрации, чтобы осмыслить те события.

Обыски, лагеря и психбольница за «5 минут свободы»

Этот протест вошел в историю под названием «демонстрация семерых». Но на самом деле в тот день вышли восемь человек: поэтесса Наталья Горбаневская, лингвисты Лариса Богораз и Константин Бабицкий, физик Павел Литвинов, писатель Вадим Делоне, электрик Владимир Дремлюга, студентка Татьяна Баева и экскурсовод Виктор Файнберг.

По воспоминаниям Горбаневской, описанным в «Полдне», 25 августа она отправилась в центр со своим трехмесячным сыном Иосифом. С собой она взяла флажок и два плаката, которые спрятала в коляске. На них было написано: «За вашу и нашу свободу» и на чешском At’ z ije svobodnе´a nezа´vislе´ Ceskoslovensko!

К Лобному месту Наталья вышла со стороны ГУМа, еще несколько человек прошли через Красную площадь. В этот момент начали бить куранты. Демонстрация началась «на каком-то случайном из двенадцати ударов». Горбаневская отдала плакаты другим участникам, сама взяла флажок, который смастерила накануне.

Одномоментно все развернули плакаты и сели рядом с памятником, повторяя его округлую форму. А через несколько минут, через «5 минут свободы», их задержали.

— Сбежались кагэбэшники, начали нас бить, — рассказывает участник демонстрации Павел Литвинов в интервью Arzamas. — Меня несколько раз ударили по голове, а Вите Файнбергу выбили четыре зуба. Привезли милицейские машины, какие-то штатские машины. Нас затолкали после нескольких минут разговоров. На площади собралась толпа. Забрали в отделение милиции, потом привезли с обысками домой, потом в Лефортовскую тюрьму, и через несколько месяцев был суд.

Единственной, кого не осудили после демонстрации, была Татьяна Баева. На допросе она говорила, что оказалась на Красной площади случайно. К этому ее в том числе подтолкнули остальные участники демонстрации.

Павла Литвинова приговорили к 5 годам ссылки, Людмилу Богораз — к четырем годам, Константина Бабицкого — к трем. Владимиру Дремлюге дали три года колонии общего режима, Вадиму Делоне — два года и 10 месяцев лагерей. Еще двух демонстрантов, Виктора Файнберга и Наталью Горбаневскую, отправили на принудительное лечение в психбольницу.

После акции судьба всех участников сложилась по-разному. Лингвисту Константину Бабицкому запретили работать по специальности, поэтому он искал другие способы заработка. Людмила Богораз находилась ссылке в Иркутской области, а позже делала куклы для тюменского театра, работала над самиздатом.

Большинство же уехало из СССР, в том числе и Татьяна Баева, над которой не было суда. Она переехала в США в 1992 году. Поэт Вадим Делоне вместе с женой перебрался во Францию. Электрик Владимир Дремлюга, тоже получивший срок, переехал в США. Так же поступил физик Павел Литвинов. Филолог Виктор Файнберг эмигрировал во Францию, занимался правозащитой. Он ушел из жизни в январе 2023 года.

«Сила не быть частью толпы»: кем была участница движения Наталья Горбаневская

Поэтесса Наталья Горбаневская тоже эмигрировала во Францию. Ее не стало в ноябре 2013 года. По словам ее внучки Анны Красовицкой, Горбаневская после эмиграции еще приезжала в Россию.

— В первый раз я ее видела в три года. Вот как. Дело в том, что моя мама родила меня уже в России, а мой папа всегда был во Франции. Но в три года я, конечно, ее практически не помню. Она приезжала в Россию, когда мне было в районе 12–13 лет. Такой ранний-ранний подростковый возраст. И тогда мы познакомились, стали как-то общаться по-настоящему, — вспоминает Анна.

По возвращении Наталья Горбаневская нередко устраивала поэтические вечера, где собирались близкие люди. Для ее внучки такие встречи были интересным моментом перевоплощения. С одной стороны — рядом с ней была бабушка, с другой — известная писательница и правозащитница Наталья Горбаневская.

— Образ бабушки для меня был намного больше, чем образ исторической личности, — говорит Анна. — Это был такой интересный момент перевоплощения. Сначала я прихожу к ней, и мы начинаем обсуждать какие-то мои подростковые дела или шмотки, что-то такое. Это была наша такая тема. И вот из этой такой уютной жизни мы бац — и вдруг приходим на поэтический вечер, где она, конечно, Наталья Горбаневская. Где круг людей, которые ей восхищаются. А я как бы и в нем тоже, но не совсем, потому что я как бы при бабушке нахожусь.

Наталья Горбаневская была небольшого роста, довольно миниатюрная, любила ярко одеваться. Но в этой «маленькости», как вспоминает Анна, была безумная сила.

— Мне ужасно нравилась ее манера одеваться. Она одевалась очень ярко, очень по-своему. Мы покупали с ней вместе разноцветные колготки. Она оценивала мои какие-то прически, — описывает бабушку Анна. — Она быстро ходила, очень много курила, очень много делала все время что-то.

В СМИ Горбаневскую нередко называют в первую очередь не поэтессой, а правозащитницей. Еще до августовской демонстрации она участвовала в кампании вокруг «процесса четырех», когда в Москве задержали Александра Гинзбурга, Юрия Галанскова, Алексея Добровольского и Веру Лашкову. Их обвинили в антисоветской пропаганде.

Такое чувство справедливости и гуманизма у Натальи, по мнению ее внучки, могло возникнуть потому, что та с детства обожала читать. О подобной ранней любви к поэзии говорил и другой демонстрант Павел Литвинов.

Среди прочего, у поэтессы было желание не быть частью толпы. Особенно ценна для нее была правдивость слова, вспоминает ее внучка.

— Это, в первую очередь, умение высказывать свое собственное мнение. Такая сила не быть частью толпы. Она всегда не разделяла себя как политического деятеля и поэта, — описывает ее Анна Красовицкая. — Мне кажется, что для нее было важно слово и его правдивость. Не в узком понимании, а в том числе и поэтического слова, как нечто высшее. И нарушение правды этого слова ее невероятно задевало.

Описывая бабушку, Анна, как будто бы так же подбирает те самые правдивые слова. Размышляя о чувстве справедливости Горбаневской, она вспоминает Лотмана.

— Мне кажется, это чувство сродни тому, что Лотман говорил про интеллигенцию и вообще про то, что такое интеллигент. Он говорил, что интеллигент — это человек, который в какой-то степени всегда немного несчастен. Потому что он видит разные точки зрения на одну и ту же ситуацию, и при этом ему приходится выбирать то, как он на это смотрит. По какому-то этому чувству внутренней справедливости, — говорит Анна Красовицкая, добавляя, что она, скорее, «перебирает» мысли филолога.

«Акт совести», или почему вышли диссиденты

На вопрос, почему Наталья Горбаневская решила выйти 25 августа на демонстрацию, ее внучка отвечает, что у демонстрантов было общее желание отстоять свои конституционные права.

— Она об этом говорила, и об этом в какой-то степени говорили все демонстранты. Что они сделали это как бы для того, чтобы показать миру, что не все советские граждане поддерживают то, что происходит. И притом что никто из них никогда не осуждал тех людей, которые не поддерживают. Но для них это был именно такой акт совести, — говорит Анна.

В советское время тех восьмерых, вышедших на акцию, называли диссидентами, инакомыслящими. По мнению Анны, это слово не воспринималось ими негативно, но и позитивно тоже. Просто это была констатация факта, еще одно определение для человека.

— Это не были единицы, которые так думали. Диссиденты просто высказывали некоторое мнение, которое в обществе так или иначе нарастало, — размышляет Анна.

По ее мнению, с начала XX века в России бурлила сильная энергия. Она привела к революции, помогла построить Советский союз, выиграть во Второй мировой войне. И у диссидентов была та же энергия.

— Только в центре этого всего было не величие страны и не личность, которая стояла во главе этой страны, а индивидуум, человек. И это на самом деле объясняет ту самоотверженность, с которой они это всё делали. Диссиденты не хотели полностью отменить социализм. Они хотели создать социализм с человеческим лицом. Не только диссиденты, а вообще люди. В 60-е годы они смотрели на Чехословакию как на некоторый выход из какого-то кризиса, застоя, — говорит Анна.

Демонстрация 25 августа не повлияла на внешнеполитические решения, но кардинально изменила жизни вышедших на Красную площадь. Жалели ли они?

— Я думаю, что бабушка никогда не жалела об этом и остальные демонстранты тоже. Для них это было настолько большое событие, которое во многом определило их жизнь. Бабушка говорила, что ее жизнь определила демонстрация и встреча с Ахматовой, — вспоминает Анна. — Насколько ситуация действительно изменила ее жизнь. Просто физически. Это и психушка, и эмиграция, и всё-всё-всё. А встреча с Ахматовой — это ты увидел человека, ты с ним поговорил. И при этом для нее были эти события были одного порядка.

«Изменить это ничего не могло, но это было важно»: мнение историка

Мы также обсудили эту демонстрацию с историком Алексеем Мосиным. По его словам, до сих пор невозможно определить, сколько в СССР было диссидентов, поскольку нет таких социологических исследований. Еще и до августовской демонстрации в Советском союзе были различные акции.

В действовавшей тогда Конституции 1936 года также была закреплена свобода собраний и митингов. По мнению Мосина, она скорее носила же декларативный характер.

— Были узаконены демонстрации, например, 1 мая, 7 ноября. Можно было выходить с определенными лозунгами, которые вам выдадут, с определенными флагами, которые вы получите, кричать то, что положено. Если вы выходите с тем, что несанкционированно, что не разрешено, наступает ответственность. Были соответствующие статьи, например, антисоветская деятельность, агитация и пропаганда, опорочивание советского строя и так далее, — говорит историк.

По его словам, несанкционированные акции особо не освещались в прессе.

— У нас не было такой возможности, как сейчас, получать независимую информацию. В частности, не было интернета. Было советское радио и телевидение. Там если это и освещалось, то освещалось как положено. Были вражеские голоса, которые можно было слушать, но это, мягко говоря, не поощрялось. Их глушили, — говорит историк.

Также в то время был популярен самиздат. Например, в 1968 году появилась «Хроника текущих событий» — бюллетень, который передавали из рук в руки. Над его созданием в том числе работали Наталья Горбаневская, Лариса Богораз и Александр Даниэль.

— За его хранение и распространение следовала статья. Этим занимались немногие. Люди многим рисковали, некоторые получали сроки, кто-то попадал в психушки, получали лагерные сроки или поражения в правах. Например, человек не мог устроиться на работу по своей профессии, — рассказывает Мосин.

По мнению историка, 25 августа каждый демонстрант сам определял для себя смысл этой акции. Но они «выходили с осознанием, что иначе не могут». Сам же лозунг «За вашу и нашу свободу», по словам Мосина, восходит к польскому восстанию 1863 года.

— Передовые русские люди поддерживали поляков в их борьбе за независимость. В России тоже только-только отменили крепостное право. Это лозунг такой солидарности, и он потом повторялся везде, где в нем была необходимость, — говорит историк.

Место для демонстрации было выбрано участниками тоже не случайно, по мнению Мосина. Лобное место — очень значимая локация, где происходили различные процессы. При этом демонстрация 1968 года, по мнению историка, ничего не могла поменять, но и не была напрасной.

— Изменить это ничего не могло, но это было важно. Для многих людей в жизни это важно, должны быть какие-то примеры, чтобы люди менялись внутренне, совершенствовались, — считает Мосин. — Это же история. Мы знаем, что было в прошлом, мы вправе актуализировать этот опыт. Если мы будем неудобные страницы истории нашей страны игнорировать и говорить, что их не было, они будут возвращаться. Для этого нужно интересоваться и заниматься историей, чтобы не повторять ошибок прошлого.

Ранее MSK1.RU поговорил еще об одном историческом событии, которое произошло в конце лета. 19 августа 1991 года в СССР начался августовский путч. Группа высших должностных лиц попыталась захватить власть и предотвратить распад Союза. Против них выступили тысячи оппозиционеров во главе с Борисом Ельциным.

На улицах столицы в тот день было крайне неспокойно: протестующие выстроились у Белого дома, а по городу ездили танки. Большинство СМИ прекратили свою работу, и по телевидению весь день транслировали балет «Лебединое озеро». Мы поговорили с историками о том, что творилось в России в этот день 32 года назад. Ответы — в наших подробных карточках.