В Московском музее современного искусства на Петровке 23 августа открывается выставка произведений из коллекции Сергея Александрова «Единицы времени», где будет показан вековой срез отечественного искусства: история художников с 1930-го по настоящее время, основанная на ключевых фигурах — шестидесятниках. «Москвич Mag» узнал у коллекционера, в чем ценность его собрания, об инвестициях и почему только недавно поняли, что нонконформизм был самым важным направлением в советском искусстве.
Почему вы начали коллекционировать?
Все шло постепенно. С детства интереса к собирательству картин у меня точно не было никакого. После окончания химического факультета МГУ я занимался бизнесом. В первую квартиру надо было повесить какую-то картину, и первые покупки были под эту нужду. Мне было лет тридцать. Я получил второе образование — финансовое, работал в разных банках, финансовых компаниях и посещал все московские выставки. Появились возможности выезда за границу, посещения музеев. Образование шло потихоньку.
В середине 1990-х в Манеже у известного галериста Галины Данелия (и жены известного режиссера. — «Москвич Mag») я приобрел свои первые работы шестидесятников — Анатолия Зверева и Владимира Немухина. Я тогда вообще не знал, кто это такие, но работы понравились. Я разговорился с Галиной, и она обратила мое внимание на работы нонконформистов. Это положило начало моей коллекции, и с тех пор интерес к искусству стал неуклонно расти.
Я стал больше узнавать про этих художников. Основной толчок дали знакомства с замечательными людьми. В первую очередь с Заной Плавинской, которая в конце 1990-х вела бурную деятельность по популяризации искусства. Она предложила мне сделать вместе книжку про Анатолия Зверева, потому что у меня на тот момент было несколько его работ. Мы вместе с Заной и издателем вручную сделали альбом-папку: сами загибали картонки, наклеивали самоклейки — тиражом примерно 400 экземпляров. Тогда Зана сделала целую серию таких книжек про художников, в том числе про Дмитрия Плавинского, Александра Харитонова, Владимира Пятницкого — это как раз те художники, которые присутствуют в моем собрании и будут на выставке в качестве главных персонажей.
Очень много мне дало знакомство с Валерием Силаевым — это старший научный сотрудник Третьяковской галереи. Я дорожу дружбой с ним. Он является экспертом по искусству шестидесятников, умеет отличить подделки от настоящих работ, понять, где шедевр, где не шедевр. Большое влияние на меня оказал Николай Всеволодович Котрелев (филолог, переводчик-итальянист, историк русской философии и литературы. — «Москвич Mag»). Мы с ним сделали много проектов, например в 2011 году со стороны России курировали выставку «Москва. Андеграунд» в Ка-Фоскари в Венеции, это старейший университет Европы. Еще мы с ним сняли фильм про художника Владимира Яковлева, я был мотором этого процесса, а он — идеологом. Оператором был знаменитый Владимир Ошеров, который снимал еще у Марлена Хуциева («Был месяц май») и «12 стульев» Марка Захарова с Андреем Мироновым. Он в юности пересекался с художником Яковлевым, поэтому нам удалось его заманить на этот проект, и мы наснимали почти пять часов пленки, потом смонтировали в получасовой фильм, который несколько раз показывали по каналу «Культура», а сейчас он будет демонстрироваться на выставке в музее. Музыку к фильму написал Алексей Айги, чей отец тоже дружил с Яковлевым. В этом мире все сильно сплетено. Знакомство с такими значительными людьми задает тебе траекторию. У меня так и получилось в начале 2000-х, когда кураторские проекты как вторая профессия начали набирать вес, и сейчас я в этой области работаю больше, чем в финансовой сфере.
Что сейчас представляет собой ваша коллекция?
Сначала собирательство было спонтанным: я всегда покупаю то, что мне нравится. Вообще есть разные подходы к коллекционированию. Кто-то собирает по периодам, составляет таблицы с фамилиями, где нужно заполнить все клеточки. А я собирал спонтанно. В последние годы я успокоился и собираю более точечно — только то, что совсем хочется и надо. С самого начала это не было коммерческой идеей, это были какие-то порывы. Наверное, в этом и есть ценность индивидуальных коллекций: когда по каким-то своим соображениям получается интересное сочетание работ. У меня оно слишком эклектичное: его нельзя логически объединить по смыслу в одну группу. Единственное, что можно сказать: там нет совсем уж старых работ — XIX века, например. Хотя есть исключения. Сейчас в Твери проходит выставка икон, и там участвует моя икона XVII века, случайно попавшая в мою коллекцию. Она происходит из собрания архитектора Щусева. Это самая старая вещь в моей коллекции.
Я пропустил тот период, который коллекционировали все богатые люди после перестройки — начало 1920-х годов: Айвазовские, Левитаны — это совсем не моя тема, у меня таких художников нет. А вот 1930-е годы — это два художника, Александр Древин и Надежда Удальцова. Я дружил с наследниками из этой семьи, когда еще не было никаких склок и все еще были живы-здоровы — это самое начало 2000-х. Я сделал несколько проектов, экспонировал наследие этих художников совместно с Третьяковской галереей: две выставки в Доме Нащокина и одну в Липецком музее. Есть у меня в коллекции чуть-чуть наследия Алексея Щусева — из старых. А дальше идет мой любимый художник Артур Фонвизин — лучший российский акварелист, его все знают и любят. Его работы тоже попали на нынешнюю выставку «Единицы времени» в Музее современного искусства. У меня очень хорошая коллекция Фонвизина, удалось в числе первых собрать корпус его лучших работ. А дальше мы переходим к шестидесятникам — это ядро моей коллекции. Я глубоко погружен в эту тему и про каких-то художников знаю вещи, которые мало кто знает, благодаря общению с самими авторами. Так, например, Владимир Немухин был очень хорошим рассказчиком и мог часами рассказывать всякие истории из жизни. Поскольку я занимаюсь этим давно и покупал работы из разных источников, то у меня получилась достаточно репрезентативная коллекция. Например, такие авторы, как Зверев или Яковлев, в моей коллекции представлены не одним периодом, а разными, и в этом ценность. Зверева и Яковлева как раз больше всего по количеству в моей коллекции. Соответственно, я причастен ко всем крупным выставочным проектам этих художников. Из-за того, что они были очень популярны в 1990-е, их много подделывали, и в этом сначала было довольно сложно разобраться. Но сейчас уже легче — прошло время, и появился необходимый опыт.
Чему посвящена выставка «Единицы времени»?
Она построена на основе работ шестидесятников. В советские годы эти авторы не считались «настоящими» художниками, их искусство не признавалось официально, музеи не закупали их работы. В 2000-е годы был создан отдел новейших течений в Третьяковке — экспозиция «XX век». Как раз в это время началось понимание того, что это было одним из главных направлений в советском искусстве и надо срочно наверстывать. Сейчас многие музеи смогли подобрать хорошие коллекции. Например, Русский музей получил в дар от Музея Людвига гениальную коллекцию. Там и западные художники, первые имена, и наши ведущие шестидесятники туда попали. Создаются частные музеи. Сейчас наконец есть понимание, что шестидесятники — это настоящее.
Работы, представленные на выставке, помогут понять творчество нонконформистов. Анатолий Зверев, Владимир Яковлев, Владимир Пятницкий, Римма Заневская-Сапгир — на выставке будут присутствовать работы, которые являются главными для этих авторов. Они заинтересуют абсолютно всех, от любителей до профессионалов. Возьмем Яковлева. Самая известная его работа — портрет Геннадия Айги, в любой книжке про Яковлева эта работа всегда будет на развороте. У посетителей выставки будет возможность увидеть ее вживую.
Я давно занимаюсь кураторской деятельностью, она некоммерческая. Я пытаюсь расширить круг единомышленников, приобщить людей к хорошему, правильному искусству. Я благодарен куратору выставки, это тяжелая и важная работа. У меня собрание большое и разнородное — примерно четыре тысячи работ, из них многие — графические листы, не холсты. У нас получилась интересная выставка — вековой срез отечественного искусства.
Мы хотели сделать эту выставку и популярной, и научной, и интересной. К ней сделана специальная застройка, написана музыкальная тема композитором Антоном Силаевым. Он, вдохновившись работами художников, написал получасовую тему, которая будет звучать на выставке.
Многие люди спрашивают советы об инвестициях в искусство: что покупать, что вырастет в цене. Я часто слышу от независимых экспертов, что самая правильная тема — это художники-шестидесятники, нонконформисты, которые имеют наибольший потенциал роста. Это качественное искусство, оно интересно. Потому что если говорить про старое искусство, то не осталось никаких живых свидетелей, вообще ничего нельзя проверить, многие вещи фальсифицируются. А многих шестидесятников даже я застал, хоть им и было уже по 70–80 лет. С ними я переговорил лично, получил какие-то ответы на свои вопросы, узнал много интересного. И сейчас еще остались люди, которые что-то знают и помнят, в этой теме еще можно что-то проверить.
Сколько стоят выставляемые работы?
Разговор о стоимости произведений очень сложный. Взять портрет Геннадия Айги. Если посмотреть на продажи Владимира Яковлева, то в среднем какие-то красивые цветы стоят миллион рублей. А как оценить работу, которая существует в одном экземпляре, и она является «Девочкой с персиками» для Яковлева? Как раз эта работа — портрет Айги — в 2017 году в Пушкинском музее на выставке «Послевоенное искусство Европы» висела рядом с работой Люсьена Фрейда, которая стоит десятки миллионов долларов. И они по уровню абсолютно равноценны. Всегда примерно можно сказать, сколько какой художник стоит, но все зависит от конкретики. У нас на выставке собраны вещи, которые вне цен. Есть еще работа Владимира Пятницкого «Пряха». Тоже будет в любой книге об этом художнике.
Сколько бы она стоила на аукционе?
В Москве проходят два еженедельных аукциона — Artinvestment и Artsale. Они длятся по одной неделе и дают хорошие ценовые ориентиры для всех желающих. Иногда на этих аукционах попадаются шедевры. Как раз недавно на одном из этих аукционов работу Владимира Пятницкого продали примерно за 5 млн рублей. Другая его работа может стоит 1 млн, если рисунок — можно и за 100 тыс. купить. Все зависит от нюансов. Поэтому я и говорю: наша выставка совсем не про деньги. На ней будет порядка 300 работ 70 художников — это первые имена шестидесятников и современных авторов. Они здорово сочетаются между собой, подобраны по тонким мотивам, пересечениям. Это интересно смотреть даже как энциклопедию. Плюс к каждому залу написаны тексты, которые помогут сориентироваться в экспозиции и понять концептуальные нюансы.
Фото: из личного архива Сергея Александрова, изображения предоставлены пресс-службой ММОМА