В издательстве «Новое литературное обозрение» выходит книга Кристины Фельдман-Баррет «Женская история Битлз». Forbes Woman публикует отрывок о неочевидной связи между ливерпульской четверкой и панк-сценой 1970-х — а еще о том, как на этой сцене появились яркие женские имена
5 марта 1982 года дебютный альбом группы Go-Go’s Beauty and the Beat (1981) взлетел на первую строчку в чарте американского журнала «Биллборд» и удерживался там в течение шести недель. Это был первый случай, когда женской рок-группе удалось достичь такого коммерческого успеха. Хотя связь Go-Go’s с панк-сценой Лос-Анджелеса конца 1970-х годов была очевидна, в их песнях тем не менее присутствовали мелодические хуки, цеплявшие широкую аудиторию покупателей пластинок. И название альбома (обыгрывающего название известной сказки Beauty and the Beast, «Красавица и чудовище»), и название его самого популярного трека We Got the Beat, ставшего в 1980 году невероятно успешным синглом, были прямой отсылкой к шестидесятым. В интервью журналу «Биллборд» в 2016 году автор песен и гитаристка Шарлотт Кэффи (1953 г. р.) заявляет, что We Got the Beat — это «…незатейливая песня прямиком из шестидесятых, когда по радио, от которого меня невозможно было оторвать, гоняли «Битлз», роллингов и Beach Boys». Кроме того, само название группы Go-Go’s тут же вызывало в памяти типичную примету шестидесятых годов: гоу-гоу, молодых женщин, танцующих на сцене ночных клубов и концертных площадок, иногда в специальных клетках, рядом с выступающими мужскими рок-группами или позади них. Но в отличие от своих «тезок» времен «движухи шестидесятых», Go-Go’s не были ни заточенными в клетку узницами, ни подтанцовщицами. Вместо этого они, подобно «Битлз», были звездами.
На самом деле «Битлз» сыграли решающую роль в музыкальном развитии Шарлотт Кэффи. В детстве она видела их выступление на сцене Голливуд-Боул в Лос-Анджелесе. Книга «Под большим черным солнцем: панк-сцена ЛА в лицах» (Under the Big Black Sun: A Personal History of L. A. Punk) (2016) приводит ее воспоминания об этом событии: «В бушующем море тысяч визжащих фанаток я сидела как пришитая и молчала, не отводя глаз [от сцены], пока внимательно слушала песни. […] В тот вечер, когда я смотрела на моих обожаемых битлов, у меня вдруг мелькнуло в голове: „Вот чем я хочу заниматься, когда вырасту“». Хотя переход Go-Go’s от панка к поп-музыке все-таки привязан по времени к их контракту со студией звукозаписи I. R. S. Records в 1981 году, когда они, как сказала Люси О’Брайен, стали «милашками-панкашками», детское желание Шарлотт Кэффи, вдохновленное «Битлз», все-таки сбылось.
Как бы сложно ни было представить себе связь между «Битлз» и женщинами, играющими панк- или постпанк-музыку в 1970-е и 1980-е годы, история Кэффи еще раз доказывает, что против хронологии не пойдешь.
В 1964 году некоторые девушки мечтали стать «битловками», но для большинства подобный шанс представился лишь через 10–15 лет. В документальном фильме 2018 года «Дурная слава» (Bad Reputation), посвященному творческому пути Джоан Джетт, Джоан вспоминает о гастрольном турне своей первой команды, полностью женской рок-группы Runaways (1975–1979) по Японии в 1977 году. Их всюду встречали беснующиеся толпы фанатов, что, по ее словам, они «…чувствовали себя [настоящими] битлами». Если в шестидесятые все герл-бенды вынуждены были биться за признание широкой публики и место под солнцем в музыкальной индустрии, такие коллективы, как Runaways и, позднее, Go-Go’s, игравшие на стыке рок-мейнстрима и панка, стали первыми, кому удалось испытать что-то напоминающее успех «Битлз», пусть даже в самом первом приближении.
Подобно Шарлотт Кэффи, вспоминающей о том, что она чувствовала, увидев в раннем детстве выступление «Битлз» на сцене, Вив Альбертин (1954 г. р.), гитаристка и автор песен женской панк-группы The Slits, в своих мемуарах 2014 года рассказывает, что первое знакомство с «Битлз» разделило ее жизнь на «до» и «после». Где-то в 1964 году молодая няня, с которой ее оставили на вечер, завела ей сингл Can’t Buy Me Love. Но маленькую Вив особенно потрясла песня You Can’t Do That на оборотной стороне пластинки, она описывает это музыкальное откровение так, будто с ее глаз спала пелена: «До этого момента я считала, что жизнь всегда будет состоять из несчастных сердитых взрослых, унылой музыки, рагу в подливе, разваренных овощей, церкви и школы. Теперь все изменилось: я нашла смысл жизни, запрятанный в бороздки плоского черного винилового диска». Вив Альбертин говорит, что пообещала себе однажды попасть в этот «новый мир», олицетворением которого были «Битлз». Правда, к тому моменту, как она туда все-таки «добралась», этот музыкальный мир сильно изменился. Став панком, Альбертин поспособствует этому еще больше. Панк, как музыкальная сцена и молодежная субкультура, основные центры которой в середине и конце 1970-х годов находились в Лондоне, Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, по духу своему предполагал инаковость и иконоборчество. Панки стремились вырваться за пределы социальных норм любого рода. В музыкальном плане они агрессивно отвергали виртуозность, которая ассоциировалась у них с популярным в то время «консервато́рским» прогом и собирающими стадионы арена-рок-группами, многие из которых, как The Who и Pink Floyd, стали популярны в 1960-х на волне успеха «Битлз». В рамках этого жанра и сцены гендерные нормы также ставились под сомнение, поскольку в создании и исполнении панк-музыки активно участвовали женщины. Несмотря на то что к началу 1970-х годов феминизм второй волны в Великобритании принял вполне отчетливые черты, Джой Пресс утверждает, что «…женская часть панк-сообщества не заявляла о себе открыто как о феминистках, — все, что напоминало о надрывном либерализме или хиппи, с презрением отвергалось, — но они определенно верили в освобождение, в возможность для женщины делать все то, что имеет право делать мужчина». Хотя феминизм сам по себе вряд ли являлся для представительниц панк-культуры мотиватором, скорее, присущая этому стилю разнузданность была такова, что участниц панк-сцены абсолютно не волновало, достаточно ли они оснащены в музыкальном отношении, чтобы играть. В книге «Забытые женщины в рок-музыке: женщины-исполнительницы эпохи панка» (Lost Women of Rock Music: Female Musicians of the Punk Era) (2007) Хелен Реддингтон рассказывает о том, как и почему девушки начали пробивать себе дорогу на лондонскую и прочие панк-сцены Великобритании:
Можно видеть целый комплекс сложившихся обстоятельств: вдохновляющий пример ролевых моделей, преодолевающих барьеры; «нужное время»; легкий доступ к аппаратуре и ангажементам; помощь бойфрендов, а также постоянный интерес и поддержка новых групп со стороны заинтересованной и снисходительной аудитории, — все это возносит женщин до беспрецедентного уровня самовыражения в музыкальном исполнении.
Реддингтон подчеркивает, что речь идет не просто о появлении на сцене панк-вокалисток, но, прежде всего, о том, что эти молодые женщины рвались играть на инструментах и активно участвовать в процессе написания песен. Однако название ее книги напоминает, что, несмотря на эти усилия и достижения, опыт и истории многих панк-исполнительниц не получили в массе своей признания и не оставили никаких следов.
Лондонская панк-сцена относилась к группам 1960-х годов с пренебрежением: их считали старьем и воплощением «надутых щек» индустрии рок-музыки, столь противной бунтарскому духу панка. Хотя Джонни Роттену из Sex Pistols, возможно, больше нравилось пинать мейнстримовский арена-рок с их гастрольными турами (он иногда появлялся в футболке с надписью «Ненавижу Pink Floyd»), «Битлз», с 1970 года переставшие существовать как группа, также являли собой олицетворение этого сомнительного музыкального прошлого. Антибитловские настроения лондонских панков, хотя и не самые жесткие или массовые, были достаточно внятными, чтобы обрушить гнев на голову того, кто посмел бы выразить восхищение ими. По слухам, Глена Мэтлока, первого басиста Sex Pistols, турнули из группы, потому что, по мнению коллег по группе, «он слишком долго распространялся о Поле Маккартни». А в песне группы Clash «1977» открытым текстом требовали, чтобы «ни Элвис, ни битлы, ни роллинги» не засоряли собой эту новую эру музыки
Правда, не все панки были готовы отправить «Битлз» на свалку истории. В Нью-Йорке группа Ramones выбрала себе такое название в честь раннего (и вскоре забытого) сценического псевдонима Пола Маккартни — Пол Рамон. А для Патти Смит, одной из самых первых панк-исполнительниц на Манхэттене, едва ли не главным кумиром продолжал оставаться Джон Леннон. Еще одна давняя поклонница «Битлз», музыкант и художница Пэт Плейс (США, 1953 г. р.) была соосновательницей группы Contortions. Группа, образованная в 1977 году, стала одной из провозвестниц на нью-йоркской музыкальной сцене, стиля ноу-вейв — параллельного панку авангардного жанра. Когда ее спросили, повлияли ли «Битлз» на ее музыкальное творчество в этот период, она ответила: «Они повлияли на иное отношение к музыке. Психика же все впитывает… Если бы не существовало экспериментальных вещей „Битлз“, возможно, никакого ноу-вейв бы никогда не возникло». Так что неважно, «круто» или «некруто» было слыть поклонником «Битлз» в период расцвета панк-сцены, ее участники так или иначе признавали и ценили культурное влияние ливерпульской четверки и продолжали считать их личностно значимыми.
Несмотря на нападки Sex Pistols и Clash, не все британские панки были настроены против «Битлз». Группа The Damned, которой приписывают выпуск первого панковского сингла New Rose (1976), записала собственный кавер битловской песни Help! Пол Уэллер, автор песен и гитарист группы Jam, о своих мод-пристрастиях кричал в буквальном смысле на каждом углу. В музыкальном плане он никогда не скрывал своего восхищения ни «Битлз», ни такими группами, как Kinks или Small Faces. Крисси Хайнд (1951 г. р.), принадлежавшая к лондонской панк-сцене и какое-то время игравшая в начальном составе группы Damned, прежде чем сколотить собственную команду Pretenders, подчеркивала, что именно влияние «Битлз» подтолкнуло ее, школьницу из города Акрон, штат Огайо, начать сочинять музыку. В своих воспоминаниях 2015 года она пишет, каким «…колоссальным поворотным моментом» в ее жизни стала впервые услышанная битловская песня I Want to Hold Your Hand, заставившая ее тут же засесть за игру на гитаре. Хотя на акустической гитаре с широким грифом, которую Крисси вскоре купила, играть было непросто, она не сдавалась: «Я придумывала собственные мелодии и, подыгрывая себе, пела. Положила на музыку отчаянное любовное послание, адресованное Полу Маккартни, и выяснилось, что, когда я тренькаю по струнам, пение идет само собой!» Хайнд продолжала заниматься, поэтому даже в условиях панк-триумфа незатейливых гитарных партий ее техническое мастерство стяжало признание. Она вспоминает, как после первого выступления в Лондоне панк-дизайнер Вивьен Вествуд хмыкнула: «Крисси, а ведь ты и правда в состоянии выжать аккорд-другой из своей гитары». В дальнейшем группа Крисси Хайнд Pretenders записала целый ряд авторских хитов, первым из которых станет кавер-версия песни Kinks 1964 года Stop Your Sobbing.
Однако, несмотря на увлечение «Битлз», ни группа Хайнд, ни The Slits Вив Альбертин так и не записали ни единого кавера «Битлз».