Алексей Степанов: «Я изначально не знал, на что может пойти артист ради съемок» | Культура

На фестивале «Выборг» состоялась премьера фильма «Осьминог» — полнометражный дебют Алексея Степанова, снятый в жанре психодрамы. Мы поговорили с режиссером, выпускником высшей школы кино «Арка», о том, как из пьесы создавался сценарий картины, почему героем фильма стал психотерапевт, и об актерах, снимавшихся в этой ленте.

Расскажите, как и почему вы выбрали эту историю для своего полнометражного дебюта. Вы в титрах упоминаетесь еще и как соавтор сценария, может, «Осьминог» — изначально ваша задумка?

Нет, это была история драматурга Ивана Алифанова, он сам по этой пьесе ставил спектакль как режиссер. Мне посчастливилось ее найти, когда я как раз размышлял, что бы мне сделать после короткометражки.

Я вообще мастер спорта по плаванию, и у меня сохранилась привычка тренироваться. Поэтому я раз в квартал или полгода приблизительно устраиваю себе тренировки: мы зовем на несколько дней артистов, тренер, который приходит с нами работать, приносит материал. Однажды тренер принес эту пьесу, я ее сразу поставил на пять артистов в нашем небольшом пространстве – и после этого понял, что она будет классно работать, если ее прикольно переписать.

Всю историю мы в итоге полностью переделали под киноязык, от оригинала наша версия отличается процентов на 70. В пьесе, например, главный герой был стоматологом, а события разворачивались в школьном спортивном зале.

У вас же в фильме главный герой – психотерапевт. Ему эту профессию вы выбрали? Если да, откуда такой интерес к работе и личной жизни терапевтов?

Да, это моя идея, потому что сам когда-то проходил терапию. Я очень долгое время, с 18 лет, занимался бизнесом, было собственное производство в Минске, специализировались на деревообработке. Произошли некоторые события, после которых у меня была серьезная четырехмесячная депрессия. Я стал проходить терапию, и как раз после этого пришел в Высшую школу кино «Арка» и стал активно учиться на режиссера.

Для вас кино тоже стало своего рода терапией? Почему вы так резко сменили сферу деятельности – хотели как-то абстрагироваться от прошлого?

Нет, это не абстрагирование от прошлого, но, конечно, терапия. Первый короткометражный фильм, который я снял, «Не родство», очень мне помог пережить некоторые события. Этот фильм – опять помог, уже с другими событиями.

Среди ваших соавторов сценария – всего одна женщина, Ольга Артемьева. При этом в фильме упор делается во многом на женскую психологию. У вас не было желания привлечь дополнительных сценаристок, чтобы лучше тему раскрыть?

Нет, и даже больше скажу: в оригинальной пьесе, автор которой, кстати, тоже мужчина, единственное хорошее было – грамотно проработанные девушки.

Хочу сразу уточнить: получается, оригиналом вы были не очень довольны, раз больше ничего хорошего там не находите?

(Смеется.) Нет, пьеса мне нравится, там хороший сеттинг. Просто мне кажется, что мы сделали материал лучше, скажу вот так.

То есть женские характеры в пьесе были настолько хороши, что их и переписывать не пришлось?

Нет-нет. Мы переписали, что могли и что посчитали нужным переписать. Оля присоединилась к нам на финальном этапе и сделала докторинг. Добавила некоторые очень интересные сцены.

На самом деле, нам еще очень помогла с женскими характерами моя жена – она, кстати, играет в фильме проститутку (Мариетта Азарян также выступила в качестве креативного продюсера «Осьминога», прим. ред.). Она постоянно вычитывала материал.

В фильме несколько женщин, но за всех мужчин фактически приходится отдуваться одному Даниилу Воробьеву. Мне показалось, что образы, в которых он предстает на экране, — самое неожиданное, что в «Осьминоге» есть. Воробьев превращается то в хипстера-лесоруба, то в додика с лысиной, то в богемного поэта с эффектным маникюром. Кто эти типажи придумал?

Когда мы провели пробы, я, честно говоря, думал, что герой будет менять костюмы, а грим затронем по минимуму. Но потом мы начали работать с Даней, обсудили главного героя, у нас случился полный коннект. Многие идеи, касающиеся типажей, принес он. Я изначально не знал, на что может артист пойти – может ли он, например, наголо побриться? Оказалось, что может.

К вопросу об актерской готовности: у вас в фильме есть короткая, но довольно эффектная порносцена. Насколько легко актеры соглашаются на съемки таких эпизодов?

Если такая сцена обоснована драматургически, важна для материала, соглашаются вполне нормально. Если это, скажем так, секс ради секса, то не очень. В случае с «Осьминогом» проблем не было.

Почему вы решили мат в диалогах сохранить? Все равно же в окончательной версии его приходится запикивать.

Потому что мне кажется, что в этом есть жизнь. У нас проститутка называет доктора «м***к» — мне кажется, в жизни она бы то же самое и сказала. Или вот когда я писал диалог, в котором главный герой объясняется с предавшим его другом, у меня в голове был мат — я его в тексте и оставил. Какие-то вещи возникают на площадке. Я дал полную свободу Дане и в принципе всем девчонкам переписывать диалоги…

Речь об импровизации во время съемок?

Нет, речь о предпродакшне. Мы садимся, например, с Воробьевым, он говорит: у меня есть вот такие предложения. Мы их разыгрываем, и я понимаю, что получилось круче, чем было придумано изначально. Он многое переписал, но не тронул сюжет, фабулу и структуру – просто поменял реплики на те, которые в его исполнении естественней звучат.

Сабина (Ахмедова, прим. ред.) тоже полностью переписала себе основной монолог, и я понял, что вышло только лучше. Но на площадке все же импровизации не было – переписывать диалоги было можно, но потом нужно было прислать их мне, чтобы я убедился, что текст не противоречит изначальному замыслу.

В некоторых источниках жанр «Осьминога» заявлен как драма и комедия. Я в фильме не нашел особых поводов для веселья. Вы закладывали комедийную составляющую?

Ну, мы как минимум выделяли комедийных персонажей – это героини Черных и Мироновой. Но в итоге я бы назвал это не комедией и драмой или драмеди, а драматическим триллером.

Премьера «Осьминога» состоялась в Выборге в рамках основного конкурса, у вас есть какая-то эмоциональная привязка к этому фестивалю?

Очень приятно, что наш фильм отобрали в конкурс фестиваля «Выборг». Фестивальный показ – это шаг по направлению к широкой аудитории.

Уже строите дальнейшие планы?

Сейчас разрабатываем ряд проектов с нашей компанией SoFilm, которую мы создали с партнерами. У нас большие планы. Написаны три полных метра, все очень серьезные. Два полных метра в девелопменте. И еще четыре сериала, но пока они в статусе пилотных серий и переговоров, о площадках, на которых они могут появиться, говорить рано.